— Не волнуйся. — Лис понял ее переживания и ободряюще похлопал по плечу. — Яр любит перестраховываться. Спустимся отсюда так же, как поднимались, — не спеша, по лестнице.
Яр, по-прежнему небритый и хмурый, молча подошел к плите и наполнил едой тарелку. Вид у него был до того неприступный, что Соня даже не стала предлагать ему помочь. Она через силу впихнула в себя картошку и задала вопрос, который вертелся на языке:
— Вы начали рассказывать про лабораторию, где изучают лунатиков. Разве это законно? Вы не пытались обратиться в полицию?
— Кто нам поверит? — фыркнул Лис. — В полиции на каждого из нас заведено дело. Меня обвиняют в хакерстве, Яра — в угоне автомобиля, Муромца — в нападении на полицейского. Пусть мы сделали это во время лунатизма, по принуждению, попробуй это докажи! Лаборатория позаботилась о том, чтобы держать нас вне закона.
— А ты, Ви? — Соня взглянула на молчавшую спортсменку.
— А я буйно помешанная, — криво усмехнулась Ви. — Напала на санитара, сбежала из психушки. Так что меня тоже ищут.
— Странно, что об этом ничего не писали, — заметила Соня. Савицкая была знаменитостью, из истории ее побега из клиники журналисты не упустили бы случая раздуть сенсацию.
— Тренер на них надавила, чтобы журналистам не болтали, — объяснила Ви. — Но, если меня найдут, упекут в дурку, а оттуда — в лабораторию.
— Но должен же быть какой-то выход! — упрямо повторила Соня. — Нельзя же всю жизнь бегать и скрываться. Я хочу вернуться домой, стать врачом и лечить детей.
На кухне воцарилась гнетущая тишина. Лунатики с жалостью смотрели на нее, как на смертельно больную, которая не теряет надежды выздороветь.
— Ты еще не поняла? — Ви спрыгнула с подоконника. — Прежней жизни ни у кого из нас уже не будет. Думаешь, мне охота быть здесь? Думаешь, я бы не хотела заниматься спортом и готовиться к следующему чемпионату? Он у нас все отнял. Все наши мечты, все надежды, наше будущее.
— Он? — слабо переспросила Соня. — Кто — он?
Соня кожей ощутила, как напряглись другие лунатики. Яр отвернулся к окну. Лис с ненавистью всадил вилку в котлету и замер над тарелкой. Муромец закашлялся, подавившись колбасой. И Лис, очнувшись, хряснул его по широкой спине. Ви молча смотрела на Соню, как будто собиралась с силами, чтобы что-то сказать.
— Полозов, — наконец с яростью выдохнула она. — Аркадий Полозов.
Солнце прыгнуло за горизонт, и по углам чужой кухни поползли зловещие тени. Вздрогнув, Соня выронила свою тарелку. Стекло бы разбилось, но тарелка была из пластика, поэтому лишь глухо загрохотала по линолеуму. Застыв, Соня смотрела на вибрирующую тарелку и никак не могла поверить в то, что услышала.
Быстро наклонившись, Лис поднял тарелку и положил в раковину. Соня наконец отмерла и подняла глаза на притихших лунатиков.
— Профессор Полозов? — Она хотела добавить, что здесь какая-то ошибка. Что обаятельный профессор Полозов, в которого беззаветно влюблены студентки с их курса, не может быть тем чудовищем, что ставит опыты на беззащитных лунатиках и мучил Лиса.
Но стоило взглянуть в лицо Лису — как слова застряли в горле.
Взгляд парня потемнел — услышав имя своего врага, он словно заново переживал бесчеловечные пытки в лаборатории.
— Но зачем ему это? — покачнувшись, выдавила Соня.
— Профессор Полозов — человек науки, — дернув щекой, сказал Лис.
— Разве это человек? — мрачно пророкотал Муромец. — Изверг он!
Яр резко развернулся и вышел из кухни.
— Егор! — укорила Муромца Ви. — Совсем уже!
— Да что? — смутился тот. — Я все время забываю…
— Давай посуду мыть! — Ви выдернула из рук парня тарелку и подтолкнула его к раковине. Муромец послушно встал за мойку и открыл кран.
Небо за окном стремительно темнело, наливаясь чернильной синевой. Не зная, куда себя деть, Соня прошлась по квартире, которую постепенно окутывали сумерки. В ближайшей к входу большой комнате, задуманной по планировке как гостиная, Лис проворно расстилал спальные мешки.
— Мы будем спать здесь? — с удивлением вырвалось у Сони.
— Что, не привыкла к походной жизни, принцесса? — понял Лис, поднимаясь с колен. — Ничего, освоишься! И на всякий случай — это спальня мальчиков. — Оливково-зеленые глаза хитро сверкнули под отросшей челкой. — Ваша с Ви опочивальня за стенкой.
Соня подумала, что прозвище парня отлично отражает его характер. Хотя и не рыжей, а русой масти, он отличался по-настоящему лисьими повадками.
— Лис, — позвала Соня, — а нормальное имя у тебя есть?
— Чем это имя Лис ненормальное? — шутливо нахмурился парень, а затем перешагнул через спальный мешок и протянул ей руку: — Елисей.
— Что, правда Елисей? — против воли развеселилась Соня, тряся его за руку. — Как царевич?
— Мама любила сказки. — Лис тепло улыбнулся, и Соня на миг увидела его маленьким мальчиком, которому мать читает сказку на ночь.
— А где твоя мама сейчас? — вырвалось у нее. Должно быть, мать Лиса тяжело переживает новости о том, что ее сын стал преступником и вынужден скрываться.
— Она умерла. — Лис вырвал руку и резко отвернулся, но прежде Соня заметила слезы на его глазах.
— Прости. — Она попятилась к двери, кляня себя за неловкий вопрос. Ей ли не знать, каково это — терять близких? И как невыносимо больно говорить об этом вслух — все равно что переживать их смерть заново. Она могла бы обнять Лиса, чтобы разделить его горе, но по его напряженной спине видела, что лишняя здесь. Поэтому поспешно выскочила за дверь и в коридоре чуть не споткнулась о рюкзак, сброшенный на пол. Ви выдала этот рюкзак ей, но Соня не понимала, для нее ли он был предназначен.
Из кухни донесся грохот посуды, зазвенел серебристый смех Ви, она что-то сказала. А затем пунцовый от смущения Муромец выскочил за порог и понесся прямо на Соню, кажется не видя ее на своем пути. Соня вжалась в стенку, и Муромец протопотал мимо, скрывшись в спальне мальчиков.
Соня подняла рюкзак и заглянула на кухню, тонущую в сиреневых сумерках. Ви споласкивала в мойке сковороду.
— Слышала гром? — Она обернулась к Соне. — Муромец такой неуклюжий. Сковородку себе на ногу уронил.
— По-моему, это ты на него так сногсшибательно действуешь, — улыбнулась Соня.
— Ты что? — искренне удивилась Ви. — Мы же как брат с сестрой.
Соня не стала спорить. Наверное, Ви так проще — не замечать очевидной влюбленности Муромца и держать его в приятелях.
— Ви, этот рюкзак, — она приподняла его за лямку, — чей он?
— Твой. — Ви бросила на нее короткий взгляд и склонилась над мойкой, но Соня увидела, как напряглись ее худенькие плечи.
Соня открыла рюкзак и обнаружила в нем свернутый спальник, полотенце и сменную футболку. Футболка была чистой, ее размера, но не новой.
— Чьи это вещи, Ви? — тихо спросила Соня.
Девушка не ответила, продолжая держать давно вымытую сковородку под струей воды. Тогда Соня быстро подскочила к ней и выключила воду. Спортсменка упорно отводила взгляд, и Соня вспомнила, что такой же напряженный вид у Ви был раньше, когда она вдруг упомянула имя Марты.
— Это вещи Марты? — догадалась Соня.
— Не волнуйся, все чистое, — звенящим голосом сказала Ви и поставила сковородку на край мойки. — Я их постирала.
Отнюдь не свежесть вещей тревожила Соню.
— Где Марта сейчас?
— Она больше не с нами, — скупо сказала спортсменка. — Пойду спать, тяжелый сегодня был день. В ванной найдешь все что нужно — гель для душа, шампунь, хозяйственное мыло. — И она стремительно вышла из кухни, оставив Соню одну.
Соня растерянно взглянула на рюкзак на полу. Что ж, за неимением другого придется воспользоваться вещами таинственной Марты. Она взяла рюкзак и вышла в темный коридор.
Смеркалось, но во всей квартире нигде не зажгли свет. Соня остановилась у ванной. Дверь была закрыта, но внутри было тихо. Из спальни мальчиков доносились тихие голоса Лиса и Муромца. Похоже, все уже успели освежиться под душем, осталась только она. Соня потянула на себя ручку, которая оказалась непривычно тугой — наверное, в новой квартире ею почти никто не пользовался раньше. Она нажала сильней, дверь резко распахнулась, и Соня машинально шагнула за порог, чуть не налетев на Яра. Парень вытирался после душа и от неожиданности чуть не выронил полотенце. Он успел побриться и выглядел иначе, чем утром. Вместе с хулиганской щетиной с него как будто сползла защитная маска, открывая благородное лицо с высокими скулами и красиво очерченным ртом. Взгляд Сони невольно скользнул по рельефной груди Яра вниз — к напрягшимся кубикам пресса, на которых блестели капельки воды, и ниже — к темной дорожке волос, сбегавшей под полотенце.
— Стучаться не учили? — резко спросил Яр, дернув полотенце выше и запахивая на бедрах.
Соня была готова рассыпаться в извинениях, но ледяной тон парня заставил ее огрызнуться в ответ:
— Закрываться надо!
— Соня, забыла предупредить, там… — Звонкий голос застиг врасплох. Соня резко подскочила и обернулась — в коридоре стояла Ви. Заглянув в ванную и заметив полуобнаженного Яра в полуметре от Сони, спортсменка осеклась и пораженно вытаращилась на них обоих, как будто застала их за чем-то постыдным.
— Я уже поняла, тут занято, — сконфуженно выпалила Соня, избегая взгляда Ви, и выскочила за порог.
— Я хотела сказать: тут ручка сломана, — пробормотала Ви.
— Очень вовремя! — Яр захлопнул дверь в ванную перед носом девушек, оставив их в темноте.
— Так неловко вышло. — Соня выдавила улыбку, но вместо сочувствия натолкнулась на холодный взгляд Ви. Ревнивый взгляд влюбленной девушки, которая только что обнаружила предмет своего обожания в объятиях другой.
— Да уж, — резко сказала Ви и, развернувшись, зашагала к комнате девочек.
Соня проводила ее удрученным взглядом. Не хватало только, чтобы Ви ревновала к ней Яра! Да он Соне даже не нравится. Резкий, угрюмый, замкнутый!
Дверь ванной распахнулась, выпуская Яра. Он успел натянуть джинсы и быстро прошел мимо Сони, даже не взглянув. Соня не собиралась смотреть ему вслед, но вдруг ее взгляд выхватил грубый шрам от ожога на его шее слева, под мокрыми волосами. Полукруглый, с неровными краями, он выглядел довольно свежим — как будто кто-то прижег Яра каленым железом. У Марка на этом месте была татуировка-полумесяц. Должно быть, Яр пытался свести свою… Вздрогнув, Соня отвернулась и юркнула в ванную.
Прикрыв дверь со сломанной ручкой, она по привычке бросила взгляд на стену над раковиной, но вместо своего отражения увидела розовую плитку. В ванной новой квартиры не было зеркала. И это окончательно выбило Соню из колеи. Как будто бы, преступив закон и ограбив музей, Соня стала невидимкой и потеряла все права на нормальную жизнь. Глаза заволокло пеленой, и, согнувшись над раковиной, Соня дала волю слезам.
ГЛАВА 5
Секретная лаборатория
В темной комнате с черными стенами не было ничего, кроме кровати. На ней, привязанная ремнями, беспокойно металась спящая девушка. Длинные спутанные волосы черным оперением раскинулись на подушке. На руке, вскинутой к потолку, сверкнуло кольцо с лунным камнем.
Двое мужчин, стоящих у стеклянной стены, пристально наблюдали за пленницей.
— Что с ней? — отрывисто спросил мужчина в черном костюме, лицо которого скрывалось в тени.
— Я погрузил ее в тренировочный сон, — доложил профессор Полозов. — С помощью кольца я могу управлять ею даже на расстоянии.
— И какая мне от этого польза? — Мужчина недовольно повернулся к нему. — Я ставил перед тобой конкретные цели, когда давал деньги на лабораторию.
— Учитывая короткий период исследований… — принялся оправдываться профессор.
— Плевать на исследования, — перебил его визави. — Мне нужны результаты, Полоз. Ты обещал, что предоставишь мне первоклассных бойцов, которые превосходят силой и скоростью любого наемника.
— Я покажу. — Профессор приблизился к стеклу и произнес: — Марта, вставай.
Голова девушки дернулась, словно ее ударили наотмашь. Она попыталась приподняться, но ремни крепко удерживали ее. Она несколько раз яростно дернулась всем телом и издала гневный крик.
— Ты должна выбираться, Марта, — сказал профессор, прислонив ладонь к стеклу. — Давай, ты сможешь.
Девушка яростно забилась в путах, но, как ни пыталась, не могла освободиться.
— И это все, что ты можешь продемонстрировать? — холодно произнес мужчина. — Время идет, а в моем распоряжении всего четверо мальчишек и девчонка. Какой смысл мне дальше тратиться на твою лабораторию? Она отнимает чертову тучу денег… Я только потратил их зря.
Он развернулся, чтобы уйти, как вдруг в темной комнате произошло невероятное. Марта взмахнула руками с такой легкостью, словно ремни были тряпичными лентами, и вскочила с кровати. Запястья и лодыжки были содраны в кровь, но девушка не замечала боли. Она была свободна. Черные волосы мантией упали на худенькие плечи, кольцо на тонкой руке победно сверкнуло.
— Браво, моя девочка! — с гордостью выдохнул профессор.
— Невероятно. — Мужчина в черном костюме прильнул к стеклу. На миг тусклый свет лампы выхватил его резкие черты — крутой лоб, крупный нос с горбинкой и волевой жесткий подбородок. — Ни один из моих бойцов не способен на такое.
— Она стоит десяти бойцов, — с гордостью заметил профессор и кивнул пленнице: — Отдыхай, Марта.
Девушка сонно моргнула, одернула белую больничную рубашку и сделала шаг по направлению к кровати.
— Нет, — потребовал мужчина в черном. — Пусть она разобьет стекло.
— Но это невозможно. — Профессор замялся. — Это пуленепробиваемое стекло. Ни одному человеку на свете не под силу его разбить.
— Пусть. Она. Разобьет. Стекло.
Профессор молчал, и тогда его визави резко добавил:
— Или я закрою лабораторию и сворачиваю все твои исследования.
Не выдержав его властного взгляда, профессор нехотя обратился к подопытной:
— Разбей стекло, Марта.
Девушка в один прыжок приблизилась к прозрачной стене. Худенький кулачок с кольцом ударил в стекло, сбив костяшки пальцев в кровь. Стекло даже не дрогнуло. Марта отбежала назад, примеряясь, и со всех сил бросилась на стекло. Раз за разом она повторяла попытки. Будто невидимая сила швыряла ее на неприступную преграду, сдирая кожу до крови, но подопытная словно не чувствовала боли. Мужчина в черном завороженно наблюдал за ней, и на его тонких губах играла кривая улыбка.
— Как видишь, она совершенно послушна, — заметил Полозов. — Давай на этом остановимся.
— Пусть продолжает, — прозвучал безжалостный голос в ответ.
— Это убьет ее, — угрюмо возразил профессор.
— Или сделает сильнее. — Мужчина в черном жадно прильнул к стеклу, о которое, как бабочка о лампу, билась девушка. — Истинная валькирия, — с восхищением заметил он и положил руку на стекло.
Словно почувствовав его касание, девушка с нечеловеческой силой швырнула себя на стекло — и упала на пол сломанной куклой. Ее шея неестественно выгнулась, застывшие глаза смотрели через стекло на начищенные носки дорогих черных туфель. Кольцо на выброшенной в сторону руке сверкнуло синими бликами в последний раз и потухло, вместе с жизнью хозяйки из него ушел свет.
— Жаль, — разочарованно произнес мужчина в черном. — Я думал, она способна на большее. Сворачивай эксперимент и освобождай лабораторию.
— Но, Константин! — в отчаянии вскинулся профессор. — Это глупо — сворачивать эксперимент на середине. Я предупреждал, что быстрых результатов не будет, но я уже смог добиться многого в исследовании лунатизма.
— Не впечатляет, — равнодушно ответил мужчина в черном.
Он отнял руку от стекла, собираясь уйти, и вдруг внимательно пригляделся. Ту сторону стекла прорезала тонкая трещинка.
— А впрочем, — он повернулся к профессору, боявшемуся вздохнуть, — я дам тебе последний шанс.
— Обещаю, что не разочарую тебя! — горячо пообещал Полозов.
— И еще. — Мужчина в черном взглянул на кольцо на руке мертвой девушки. — Дай мне ее кольцо.
— Зачем? — напрягся профессор. — Я бы не хотел, чтобы мои разработки покидали стены лаборатории.
— Твои желания меня мало интересуют, — отрезал меценат. — Мой сын захотел его себе. Я жду.
Профессор неохотно вошел сквозь неприметную в стене дверь в палату Марты, снял кольцо с еще теплой руки и преподнес хозяину тайной лаборатории. Мужчина в черном сжал кольцо в кулаке и вышел за дверь.
— Ничего, — сквозь зубы проскрежетал профессор, — когда я получу лунный камень, ты больше не сможешь мной командовать.
Когда Соня освежилась под душем и вышла из ванной, переодевшись в длинную футболку Марты, в квартире было темно и тихо. Соню захлестнула паника — показалось, ее бросили здесь одну.