Идущий на смех - Геннадий Логинов 26 стр.

— Я спешил к тебе с известием о твоём отце… — переходя ближе к делу, ответил тот. Кхм, Вашему отцу (отношения с которым, в силу определённых обстоятельств, были далеко не безоблачные) должно уже было стукнуть девяносто два года. Вы не виделись с ним уже давно, и плохие известия были бы для Вас скорее внезапными, чем неожиданными. Конечно, можно сожалеть о том, что жизнь сложилась именно так, а не иначе, но…

— Дело в том, что он снова женится! — с неподдельной радостью в голосе воскликнул Бартоломеу. — Ну, разве это не чудесно?! Конечно же, он хочет видеть тебя на бракосочетании.

Прошло не менее нескольких минут, прежде чем к Вам окончательно вернулся дар мысли.

— Он что, вообще с ума сошёл?! — только и смогли произнести Вы, обретя чуть позднее и дар речи. — Ему не кажется, что это, по меньшей мере, несколько… неразумно…

— Неразумно? — с искренним недоумением развёл руками новообретённый родственник. — Я, конечно же, понимаю, что жениться более одного раза — не по-христиански. Но ведь и твоего отца можно понять: пока человек жив и может быть счастливым, он хочет быть счастливым столько, сколько ему отведено. Вот ты, например, уже выбрал возраст, в котором тебе не нужны будут любовь, теплота и забота? Другое дело, если бы это было не по обоюдному желанию, а, скажем, по принуждению со стороны родителей…

— Не пори горячку, — помотав головой, Вы вздохнули, в очередной раз переваривая услышанное.

— Вы решаете, что Вас ничего здесь больше не держит, определённых планов у Вас всё равно нет, и Вы вполне готовы отправиться на отцовскую свадьбу — 630

— Вы решаете, что, как минимум, должны задержаться на некоторое время и решить кое-какие вопросы на месте — 647

Бегло присмотревшись, Вы замечаете в толпе оборванцев лицо, которое кажется Вам смутно знакомым. На первый взгляд, — это человек явно не Вашего круга общения. Но всё-таки Вы его знаете, пусть и не особенно близко.

Старый король, Альберих Добрый, был очень предусмотрительным человеком — у него всегда имелись запасные варианты, альтернативные пути, и он поддерживал отношения с людьми из самых разных слоёв населения, если те могли быть ему полезны.

Вы припоминаете, что этого человека зовут Годелот и когда-то он состоял в сети королевских осведомителей.

После того как Гунфрид избавился от всех, кто был лоялен его отцу (в лучшем случае — отдалил и поснимал с постов, в худшем — запытал и казнил, а многих изгнал или бросил в темницу), — вряд ли он будет это афишировать, и, скорее всего, теперь он не работает на власть.

Но учитывая, что ему известны многие секреты и при этом он ещё жив, — о его прошлом мало кому известно, кроме Вас.

Если он ошивается здесь и рискует быть случайно узнанным, — у него должны быть для этого очень веские причины. А с учётом его профессиональных навыков — такой враг Вам не нужен.

Сделайте выводы и возвращайтесь на тот параграф, с которого пришли.

Если Вы пьяница — Вы пропиваете все деньги, которые имеются, и должны совершить бросок для определения своей дальнейшей судьбы. Если же Вы не пьяница и просто хотите выпить, — вы тратите одну монетку за одну кружку дешёвого пойла, которое пусть и не прибавляет ясности ума, но позволяет приободриться и отогнать хотя бы часть дурных мыслей (в таком случае Вы получаете +1 к Вдохновению; но если пить и дальше, вплоть до беспамятства, эффект не суммируется). После этого можно вернутся на тот параграф, с которого Вы пришли (снова переходить сюда не нужно) или покинуть трактир (параграф 895).

Если у Вас нет денег, трактирщик (которого уже порядком подзадолбали клянчащие бездельники) с раздражением отвечает Вам, что не отпускает ничего в долг. В таком случае Вам необходимо либо отказаться от затеи, либо раздобыть средства, если так охота промочить горло.

Усвиноподобившись в хлам, Вы проводите шумную и яркую ночь, подробности которой напрочь вылетают из Вашей памяти. Проснувшись, Вы ощущаете сильную головную боль и, перевесившись с края кровати, вскоре оставляете на полу содержимое Вашего желудка…

Какая-то задрипанная комната, немногим лучше (а может даже и хуже) свинарника. Одежда и вещи раскиданы по всей комнате. Мало того, другую половину кровати занимает ОНО: существо женского пола, страшное, как сама Смерть.

— Эй! Ээээй! Ты кто, чудище страхолюдное?! — толкая загадочную незнакомку в бок, с волнением спрашиваете Вы. Ужасная карга, которая, должно быть, даже старше Вас, — просыпается, сверкнув хищными глазами, будто лисица на кролика, и одаряет Вас кокетливой улыбкой, демонстрирующей гнилые пеньки редких зубов.

— А помнится, прошлой ночью ты называл меня совсем по-другому, — заигрывая, произносит чудовище скрежетливым голосом. — Сравнивал с нимфой и ундиной, обещал собрать и привести с небес караваны звёзд, бросив их к моим ногам…

…Вас тошнит, но — не только от выпитого накануне. Вскочив, словно ошпаренный, и с трудом удерживая равновесие, Вы начинаете хаотично путешествовать по комнате, подбирая и надевая то одно, то другое, пытаясь каким-то образом собрать и систематизировать свои пожитки. Сначала Вы надеваете один башмак. Потом до Вас доходит, что лучше бы сначала надеть портки. Потом — Вы прижимаете к груди второй башмак и пытаетесь сообразить, что к чему. Тем временем «красотка» продолжает с интересом наблюдать за Вашими действиями.

— Теперь ты, как порядочный человек, обязан будешь отвести меня под венец! — в тот самый миг, когда Вы уже практически собрались и оделись, сообщает Ваше «счастье».

— Да ну?! — едва не упав от такого заявления, возмущаетесь Вы. — Это с какого ещё перепугу?!

— А с такого, — скрипучая дверь отворилась, и в помещение вошёл трактирщик, покручивая в руках увесистую кочергу, — что она — моя бабушка.

— Твою ж… — в последний момент Вы не произносите слово «мать», потому что это было бы фактически ошибочно.

Вы понимаете, что Вам не остаётся ничего, кроме как…

— Смириться с их требованиями и пойти под венец — 656

— Принять бой с этим дюжим верзилой, который, очевидно, намного моложе Вас и сильнее (Сражение) — 664

— Сигануть в окно (Акробатика) — 659

— Придумать какую-нибудь хитрую отмазку (Смекалка, Красноречие) — 666

В таком возрасте нужно бережнее относится к собственному здоровью. Последняя кружка явно была лишней. Да и первая, по большому счёту, тоже. Вам и раньше говорили, что с алкоголем пора завязывать. Но чего уж теперь вспоминать. Вы спились, уважаемый.

Если попадете на этот параграф впервые, добавьте ключевые слова « » и запишите 5 пунктов Героизма и 5 пунктов Вдохновения. Переходите на параграф «0».

Фу-фу-фу! Вы просыпаетесь в грязи возле сточной канавы. Голова бо-бо, во рту кака, а проблемы те же. Вдобавок, Вас ещё и обчистили (если у Вас было что воровать — вычеркните предметы из листа персонажа).

Ну нельзя же так жить, в конце-то концов! Сколько раз Вы уже давали себе слово завязать с этим делом, и всё повторялось снова и снова…

…Голова кружится, ноги не держат, выпитое накануне устремляется обратно…

Когда с этим уже разобрались и отдышались, Вы увидели, как по улице мимо Вас проходит носорог. Поначалу Вы решили, что это хмель ещё не вполне выветрился из головы, но вскоре понимаете, что это не галлюцинация.

По улице, в сопровождении людей в восточном одеянии, а также отряда гвардейцев, движется носорог. На нём надет зелёный шёлковый ошейник с арабесками, от которого тянется тоненький поводок, на котором это крупное чудовище ведёт хмурый смуглый космабровый мужчина с плетью.

До Вас, естественно, никому нет дела. Народ бросает дела, выглядывает из окон, выбегает из домов — все хотят поглазеть на диковинное создание, в существование которого до сих пор верили далеко не все.

Тем временем, Вы окончательно трезвеете.

— Пойдёте за носорогом — 696

— Да ну его в Африку — 657

Решив, что пьянка без драки — деньги на ветер — Вы с пьяной удалью и бесстрашием хватаете массивную кружку и разбиваете её о голову ближайшего к Вам забулдыги. Кружка разбивается вдребезги, голове бедолаги тоже приходится совсем нелегко.

Трактирщик начинает кричать что-то по поводу драк и битья посуды, но Вы не очень хорошо его слышите, потому что какой-то хмырь зарядил Вам в ухо, отчего из глаз вылетели искры (подумать только — бьют в ухо, а искры из глаз), а пол подскочил и ударил по челюсти.

В этот момент завизжала какая-то женщина, а крупный бугай сгрёб Вашего обидчика за шкирман и оторвав от пола — швырнул прямиком на стол азартных игроков, не дав доиграть партию до конца. Стол опрокинулся, игральные кости рассыпались, раздались недовольные крики и возгласы.

Кто-то разбил бутыль, кто-то схватился за кочергу, кто-то поднял скамью. Спустя секунду в драке принимали участие уже все присутствующие, включая публичных девок и монахов.

Швейцарец в щегольском берете метким ударом нокаутировал гвардейца, его товарищ закричал «Наших бьют!» и солдатня ринулась на наёмников. Здоровенный бугай сцепился было с трактирщиком, но в этот миг один из монахов обрушил ему на голову табурет со словами: «Сейчас и причастим ко святым угодникам!».

А дальше началось совсем уж жуткое побоище, подробностей которого Вы не помнили, поскольку достаточно быстро отключились, и пришли в себя лишь тогда, когда Вас (как зачинщика всего этого безобразия) волокли в темницу вместе с парой-тройкой особенно отличившихся молодцов.

Бросьте кость и запишите выпавшее количество пунктов Злодеяния. Затем переходите на 320 параграф.

Да, в лучшие дни Ваша печень выдерживала и не такое! Страшно подумать, что после такого человек ещё в состоянии жить, хотя по ощущениям ему хочется упасть и сдохнуть.

Стоя на нетвёрдых ногах, Вы вышли из трактира и двинулись по улице, куда глаза глядят. Ноги несли Вас, что называется, на автопилоте, хотя в Вашу эпоху такого слова ещё попусту не существовало.

Долго ли, коротко ли, но Вы забрели на городское кладбище и долго шатались среди серых, местами потрескавшихся и поросших мхом плит и подкосившихся оград, пока не остановились у старого склепа, который был самым древним в этих местах — настолько древним, что местные хоть и строили всевозможные предположения, но не могли сказать наверняка, кто именно там похоронен.

Впрочем, в мире и не такое бывает: в Риме вот тоже есть знаменитое «некатолическое кладбище», где хоронили известных людей, которые не были католиками, и на этом самом кладбище находятся знаменитые пирамиды Гая Цестия: в Средние Века ходило предание, что в одной из них покоится Ромул, а в другой — Рэм. Глупость, конечно. А так — шут его знает. Хотя — и тот, пожалуй, не знает.

Как бы там ни было, Вы падаете, привалившись к холодной стене склепа, и проваливаетесь в сон. Этот сон, пьяный и беспокойный, не отложился в деталях в Вашей памяти.

Вы лишь смутно помните, что Вам снились всякие противные гадости, какие-то уроды, но хоть убей не можете вспомнить ничего конкретного.

Когда Вы очнулись — голова болела так, словно бы по ней били ломом, а полная луна была безраздельной владычицей на чистом тёмном небе, и щедро осыпала землю своим серебристым светом.

Холод и место Вашего пребывания заставили Вас резко протрезветь, хотя руки по-прежнему тряслись (пусть и не только от выпитого).

Как бы то ни было, пораскинув мозгами (или тем, что осталось от них после недавней попойки), Вы сделали вывод, что, возможно, на данный момент это самое безопасное место.

И в самом деле, вопреки всем страхам и ужасам, с которыми связывают это место — Вы никогда не слышали о том, чтобы хоть кто-нибудь умер прямо на кладбище: в такие места лишь приносят тела.

В то же время, если уйти прочь и начать бродить по улицам города, можно либо нарваться на какого-нибудь вора и убийцу, либо на патруль, который знает, что после часа гашения огней порядочным людям на улице делать нечего, и если кто-нибудь встречается им и не находит веской причины для своей запозднившейся прогулки — тотчас же оказывается в темнице.

Вы взвешиваете все за и против, так и эдак и, наконец, принимаете решение.

— Бежать без оглядки, подальше от незримых монстров — пусть к злым и опасным, но людям (Суеверие) — 660

— Остаться на кладбище до утра — 701

Усвиноподобившись вдрызг, Вы начинаете рассказывать всем и каждому о своей нелёгкой судьбинушке. И хотя из всех присутствующих Вас худо-бедно слушают полтора алкоголика — зато они прям очень-очень Вас уважают.

Спустя некоторое время они Вас любят. Чуть позднее — готовы браться на крови. А под конец — пойти вместе с Вами прямо сейчас свергать короля — что Вы, собственно, и собираетесь делать.

Выйдя на улицу вместе со своими новыми товарищами-собутыльниками, Вы смело шагаете в направлении королевского замка, полные вина и решимости. Ни у кого не возникает и тени сомнения в том, что Ваш поход просто не может не окончиться успехом.

На воротах к тому времени стоят уже другие алебардщики, на стенах — другие аркебузиры, но всех их роднит чувство глубокого презрения к Вашей персоне, когда Вы появляетесь со своей пьяной братией и начинаете куралесить.

— Показать страже голую задницу — 708

— Крикнуть, что, как бы это приличнее сказать, были в достаточно близких отношениях с матерью нынешнего короля — 750

— Попытаться взять замок штурмом — 735

— Бартоломеу! — восклицаете Вы, бросаясь в объятья своему родичу. — Сколько лет — сколько зим! Какими судьбами?!

Он приходится Вам какой-то пятой водой на киселе, Вы виделись с ним не особенно часто, и он создавал впечатление человека наивного, робкого и мало приспособленного к жизни, но при этом — честного, доброго и отзывчивого, готового поддержать в трудную минуту. Если может — то делом, если не может, то хотя бы словом.

Существует старая пословица: «Не имеющий брата — обнимает и дерево». Бартоломеу, конечно же, не дерево, но всё-таки сейчас Вы окрылены хотя бы тем, что после всех бед и несчастий, обрушившихся на Вас в последнее время, Вы повстречали хоть кого-то родного и близкого, кто, возможно, поможет пережить эти напасти.

Вы получаете +2 пункта Вдохновения!

— Ральфрик, за тобой прямо и не поспеть! Я ведь и старше-то всего на месяц, а и то за такой «молодёжью» не поспеваю… — крепко обнимая Вас, в ответ, произнёс старый товарищ. — Я тоже очень рад тебя видеть, но это ещё не всё. Я спешил к тебе с известиями. Это касается твоего отца…

Кхм, Вашему отцу (отношения с которым были далеко не безоблачные) должно уже было стукнуть девяносто два года. Вы не виделись с ним уже давно, и плохие известия были бы для Вас скорее внезапными, чем неожиданными.

— Дело в том, что он снова женится! — с неподдельной радостью в голосе воскликнул Бартоломеу. — Ну, разве это не чудесно?! Конечно же, он хочет видеть тебя на бракосочетании.

Прошло не менее нескольких минут, прежде чем к Вам окончательно вернулся дар мысли.

— Он что, вообще с ума сошёл?! — только и смогли произнести Вы, обретя чуть позднее и дар речи. — Ему не кажется, что это, по меньшей мере, несколько… неразумно…

— Почему «неразумно»? — с искренним недоумением развёл руками гонец. — Я понимаю, что жениться более одного раза — не по-христиански. Но ведь и твоего отца можно понять: пока человек жив и может быть счастливым, — он хочет быть счастливым столько, сколько ему отведено. Вот ты, например, уже выбрал возраст, в котором тебе не нужны будут любовь, теплота и забота? Другое дело, если бы это было не по обоюдному желанию, а, скажем, по принуждению со стороны родителей…