Лия извивалась и стонала под ним, как последняя шлюха.
– Паустов, я тебя ненавижу! – пробормотала она.
Девушка лежала на боку, спиной к нему, содрогаясь всем своим телом. Одной рукой она закрывала голову, а другой безотчетно поглаживала себя по бедру.
– Ты должна меня любить. – Он потянулся к своей куртке, достал пачку сигарет, зажигалку.
– Здесь не курят.
Но Игнат даже ухом не повел. Он любит Лию, на всего готов ради нее, но на шею себе сесть не даст. Да и курить очень сильно хотелось.
Он чиркнул зажигалкой, закурил.
– Хозяином себя почувствовал? – Лия повернулась к нему, подняла голову, подперев ее рукой.
– А надо?
– И принесла тебя нелегкая!
– Нелегкая принесла Юршина. Нелегкая его и заберет…
– Ты все так же собираешься его убить? – Девушка приняла полусидящее положение, опираясь на вытянутую руку.
– Кто тебе такое сказал?
– Ты сказал.
– Это сгоряча… Но если ты настаиваешь…
– Я настаиваю?!
– У нас начинается новая жизнь. Юршин лишний. Он нам будет только мешать.
– У нас начинается новая жизнь? – Лия удивленно вскинула брови.
– Ты знаешь, чем он занимается?
– Знаю. Он директор ресторана.
– Цеховик он. Осетрина, черная икра.
– Ну, в какой-то степени…
– В полной мере. И цех у него прямо в ресторане. Там икру по банкам фасуют.
– Может быть… Тебе-то что?
– А то, что кучеряво Юршин живет. Я тоже так хочу. И хочу, и буду. У меня большие планы на будущее. И это будущее будет нашим. А Юршин будет отдыхать. Скорее всего, на кладбище.
– Ты меня пугаешь.
– А ты не бойся.
– Большие планы – это хорошо, – замялась девушка.
– У меня все для этого есть. Пацаны очень надежные, стволы… – Игнат поднялся, вынул из-под кровати «ТТ», который сам же туда засунул, когда раздевался. – Все очень серьезно… С блатными уже разобрались… Паппоса в Березанку отправят, на дурку, а орлы его в луже мокнут…
– В луже мокнут?
– Ну да, замочили их…
– Кто?
– Не важно, – усмехнулся Игнат. – Важно, что мы можем делать дела. И мы их будем делать. Ради нашего с тобой светлого будущего. Весь город будет нашим. Дом на море поставим, ты будешь там хозяйкой… И ресторан свой откроем. Кооперативный. Станешь там петь… Если захочешь…
– Э-э… Это все мечты.
– Мечты имеют свойство сбываться. Все в этой жизни возможно, если очень захотеть. Юршин смог, и мы сможем…
– Ну-у… – задумалась Лия.
– Что, этот козел лучше меня? – зло спросил Игнат.
– Я этого не говорила…
– Тогда в чем дело?
– Просто у тебя все вилами по воде…
– А у него все на мази?
Игнат был готов к этому разговору. Знал, что все так и будет, когда шел к Лие. Знал ее продажную сущность, поэтому и не ошибся. Но именно ее предсказуемость и злила. И шлюха она, и проститутка… Но любит он ее и ничего не может с собой поделать. Какой бы она ни была, но в ней смысл жизни…
– Ну, в общем, да – кивнула Лия.
– Боишься поставить на меня? – Игнат презрительно скривил губы. – Боишься прогадать?
– Нет, просто…
– Боишься ты. Я же знаю, что боишься. И я боюсь. Но кто не рискует, тот не пьет шампанское… А Юрш уже приговорен. И шансов у него нет. Так что если ты и будешь пить шампанское, то только со мной…
– Ты это все серьезно говоришь?
– Абсолютно.
– Ты меня пугаешь… Но я не должна бояться… А что я должна?
– Помочь мне.
– В чем?
– Юрш нам мешает. Это раз. Я не могу ему простить тебя. Это два. Он должен умереть. И ты должна мне помочь в этом. И еще мне нужен доступ к цеху, где он катает шайбы с икрой…
– Ты предлагаешь мне убийство и ограбление? Спасибо тебе. Юршин до этого не додумался.
– Юршин твой любовник, а я – муж, – решительно сказал Игнат.
– Мы уже и расписались?
– Да хоть завтра…
– Быстрый ты!
– Все ради тебя…
– И убийство тоже?
– Я даже не знаю, чем тебе помочь… Выйди с ним завтра вечером к морю. Когда стемнеет. Дальше я сам.
– Ты убьешь его у меня на глазах? – Лия возмущенно посмотрела на Игната.
– Нет, ты можешь уйти. А я с ним с глазу на глаз… Как мужик с мужиком… Стрелять не буду, резать тоже. Даже кастет не возьму. Все будет по-честному.
Игнат не сомневался, что этот вариант Лие придется по душе. Женщинам нравятся, когда мужики дерутся из-за них на дуэли. А драка будет недолгой. Главное – камень поувесистей подобрать… Игнат ничуть в себе не сомневался. А камнем по голове – тоже честно. Ведь он ударит Юршина, глядя ему в глаза. Он ведь и в ответ получить может… Так что винить себя будет не в чем. И Лия его не осудит…
– И где ты столько икры возьмешь, чтобы шайбы катать?
– А где Юрш берет?.. Все браконьерские бригады на него работают. Будут работать на меня.
– Ты в этом уверен? – Лия пристально посмотрела ему в глаза, пытаясь выявить в них фальшь или просто неуверенность.
Пыталась, но не сумела. Игнат не просто верил в себя, он точно знал, что добьется успеха.
– Все будет, как я сказал.
– Не думала я, что ты такой целеустремленный, – поощрительно улыбнулась девушка.
– Все ради тебя.
– Места у нас рыбные, а икра на вес золота… Дом, говоришь, на берегу моря? – спросила она жеманно.
– И «Мерседес» в придачу…
– Юршов купил мне «семерку». Сегодня обмывали…
– Я не хочу знать, что вы с ним делали, – нахмурился Игнат. – Я хочу вычеркнуть его из нашей жизни раз и навсегда.
– Ну, если ты этого так хочешь… Только ты должен знать одну очень важную вещь… – Лия запнулась, с опаской глянув на парня.
– Что я должен знать?
– Мне в душ надо… Ты же не уйдешь?
– Нет.
– Ты и в прошлый раз обещал… Почему ты ушел?
– Что я должен знать? – спросил Игнат, возвращаясь к недавнему разговору.
– Я сейчас…
Лия поднялась с кровати, вынула из шкафа банный халат, но надевать его не стала.
Из темной спальни она вышла в освещенную прихожую. Игнат с жадностью облизывал взглядом волнующие изгибы ее роскошного тела. Возможно, он никогда не насытится этой женщиной. Но так это же хорошо. С прочитанной книгой жить скучно. А если в этой книге нет ни начала, ни конца…
Он уронил голову на подушку и закрыл глаза. Его губы сами по себе растянулись в блаженной улыбке. Отныне Лия принадлежит только ему. И телом принадлежит, и своей корыстной душонкой, которую он должен будет ублажать золотом и прочими благами.
Да, она такая, но ведь он же тоже не ангел. К тому же он достаточно силен для того, чтобы держаться над обстоятельствами, а не под ними.
Он услышал, как щелкнул замок. Что-то быстро Лия вернулась из душа. Может, что-то забыла. А может, и соскучилась. Дверь открылась, и потянуло сквозняком. Игнат открыл глаза, вскочил с кровати, схватился за пистолет, который лежал на тумбочке. Это входная дверь открылась, и повеяло опасностью, возможно, смертельной. Он знал, что у Юршина есть люди, которым ничего не стоит убить человека. От этих людей он и приготовился обороняться. Но события развивались слишком быстро.
Он еще только передергивал затвор, когда его самого взяли на прицел.
– Милиция! Стоять! Не двигаться! – заорал невысокого роста худощавый паренек в черной болоньевой куртке.
Вслед за ним в комнату ворвался куда более мощного сложения мужик. Он поймал руку, в которой Игнат держал пистолет, потянул ее на себя, ловко применил прием. Игнат упал на живот с заломленной за спину рукой. Там же оказалась и вторая рука. Щелкнули браслеты наручников, и запястья стянула холодная сталь.
Глава 9
Тяжелая пощечина, убойная. Гоша бил наотмашь, с оттяжкой, со всей силы. Падая, Лия на какой-то миг потеряла сознание. Подниматься она не стала. Зачем? Чтобы схлопотать еще? А лежачую Гоша бить не станет… Хотя и не факт…
– Зачем ты с ним спала? – зло гаркнул он.
– Не было ничего!
– Ну да, он голый, и ты в душе!
– Я в душ пошла, а он разделся, – жалко оправдывалась Лия.
– Да, и шмотки по всей комнате… Мы же договаривались ни с кем никакого секса!
– Договаривались, – вздохнула Лия.
Напугал ее Игнат, и она рассказала о нем Гоше. А он принял меры. Сказал, что отдаст его на съедение ментам. На том они и порешили.
– Почему мне не позвонила? – размахивая руками, рычал Юршин.
– Так это, я в ванную зачем шла?
По этому случаю Гоша подарил ей японский телефон с беспроводной трубкой. Эта трубка и находилась в ванной. Только Лия не собиралась звонить ему…
– Не было звонка!
– Так менты сами подъехали! Зачем звонить?
– Я им позвонил, поэтому они приехали. Этот козел в беседке сидел, ждал, когда я отъеду, – скривился Гоша.
– Ну и я звонить собралась…
Лия вздохнула, вспоминая о вчерашнем. Игнат был в ударе, и так они раскочегарились, что мурашки по коже от одной только мысли. Но, главное, он четко обрисовал ей перспективы на будущее. И она поверила ему. Дом на море, белый «Мерседес»… И что не маловажно, бешеный секс, о котором с Гошей можно только мечтать…
И даже предупредить она Игната хотела. Но не успела… Сама виновата, не надо было тянуть время… Но ведь никто же не думал, что менты нагрянут без ее звонка…
– Ладно, извини… – Гоша вздохнул, подал ей руку, помог подняться, усадил на диван. – Сам виноват, не надо было тебе наливать…
– Так налил же.
Алкоголь раскрепощает и усиливает желания, но Лия точно знала, что легла бы с Игнатом и без коньяка. Она усмехнулась себе под нос. Разбудил Игнат ее спящие желания. Оказывается, секс – это важно.
– И все равно, не надо было…
– А если он силой?
– Силой? – в раздумье посмотрел на девушку Гоша.
– Ну, в принципе, да…
Игнат мог оказаться отличной партией для нее. Мог, но не оказался. Он проиграл Гоше, и песенка его спета. А зачем он ей такой нужен?.. А Гоша так и остался ее козырной картой в этой жизни, и она не должна сбрасывать его со счетов. К тому же она хоть и оправдывалась, но не очень-то и врала. Игнат приставил ее к стенке, а она сказала ему, что нельзя с ней так. Она сказала, а он не послушал… Значит, он взял ее силой…
– Заявление напишешь. Скажешь, что Пауст изнасиловал тебя.
– Изнасиловал?! – мотнула головой Лия.
– А разве нет? – нахраписто спросил Юршин.
– Ну-у… В какой-то степени… Не хочу я писать заявление!
– А ты напиши!
– Зачем?
– А ты думаешь, я остановлюсь?.. Пауст не выживет в тюрьме! Я об этом позабочусь!
– И что? – в замешательстве смотрела на Юршина Лия.
– Не бери грех на душу!
– Я?! Грех?!
– За изнасилование он десятку получит. И пусть проваливает на зону. Я скажу, чтобы его не трогали… А ему за ствол всего два года грозит. Что такое два года?
– Два года, – кивнула Лия.
Игнату при задержании должны были подкинуть пакетик с анашой, на этом основании задержать и отправить за решетку. А там у Юршина связи… Но у Игната изъяли боевой пистолет. Что, в общем-то, ничуть не хуже. И по заслугам…
– Это ему на одной ноге отстоять. Отсидит и мстить начнет. В первую очередь тебе… Или ты думаешь, он не понял, кто его сдал?
– Понял, – вздохнув, подавленно сказала Лия.
– Вот и подумай, должен он выйти или нет?
– Тебе видней…
Не хотела Лия, чтобы Игнат погиб в тюрьме, но раз уж судьбе так угодно, пусть пропадает. А она уж как-нибудь без него…
– Мне видней. И я его сделаю. Сдохнет он! В этом будет и твоя вина!.. – Гоша взбудораженно ткнул в нее пальцем. – А если за изнасилование сядет, будет жить! И на твоей совести не будет вины! Ты меня понимаешь?
– Понимаю.
– Заявление писать будешь?
– Нет, – качнула она головой.
– Почему? – Юршин пытливо взглянул на Лию, но она закрыла глаза.
– Потому…
– Он тебя не насиловал? – взвизгнул Гоша.
И так он стал ей противен, что лицо само по себе скривилось в презрительной гримасе.
– Правильно Игнат сказал! – выплеснула она. – Шлюху ты из меня сделал! Пальцем в меня тыкают!.. Тебе этого мало, да? Хочешь, чтобы в меня еще и плевали? Как в изнасилованную шлюху!
– Никто не будет плевать, – нахмурился Юршин.
– Да твоя жена первая вой поднимет!
– А вот жену мою трогать не надо!
– Но ведь поднимет!
Юршин махнул рукой, устало опустился на диван, с озадаченным видом постучал пальцами по подлокотнику.
– Ладно, изнасилование отпадает… Остается ствол… Но ты должна понимать, что из тюрьмы Пауст не выйдет.
– Мне все равно, – сказала Лия, настороженно и с опаской глянув на Гошу.
– Что значит все равно? – вскинулся он.
– Я его не сажала. И убивать не собираюсь. И если что, его крови на мне не будет.
– Ты его сдала!
– Это совсем другое…
– Да нет, не другое! Все к одному!
– Отстань от меня! – Лия закрыла лицо руками.
– Ты сама по себе шлюха! – зло уколол Гоша. – И не я тебя такой сделал.
– Пусть будет так! Только оставь меня в покое!
Больше всего она хотела остаться в одиночестве, лечь на живот, зарыться лицом в подушку и выплакаться всласть. Тогда и на душе станет легче. И вина перед Игнатом померкнет…
– Значит, не насиловал он тебя? – Гоша сощурился, осатанело глядя на нее.
– Отстань!
– Сука ты!.. Ты даже не представляешь, какая ты сука!
Его глаза вдруг налились кровью. Лия испуганно вжалась в спинку кресла, с ужасом глядя на Юршина. Девушка вдруг решила, что он собирается убить ее.
Пугающе глядя на Лию, Гоша медленно приблизился к ней и вдруг, резко и больно схватив за волосы, стащил с кресла на пол. И сам навалился на нее. Она не хотела раздвигать ноги, но Юршин силой заставил ее это сделать. Он бы задушил ее, если бы она не подчинилась.
* * *Тщедушный давно не бритый мужичок сидел на дощатом настиле и, глядя в пустоту, шлепал небрежно сжатым кулаком по своей ладони. Пучеглазый долговязый мужик с острым и тонким носом скреб себя грязными ногтями по сильно выпирающему кадыку. У мужичка это нервное. Шлепая кулаком по своей же ладони, он давал понять, что связываться с ним опасно. Самому страшно, а он других напугать хочет. У Игната это вызывало лишь насмешку. А у долговязого чесотка, поэтому пальцы не знают покоя.
Игнат мог бы вломить и тому, и другому, но смысла в этом никакого не было. Ну, прекратит мужик шлепать кулаком, что от этого изменится? А долговязый чесаться не перестанет… Вот если бы из камеры их обоих выгнать, но так это невозможно.
Игнат вздохнул, глядя в потемневший от сырости потолок. Попал он, что называется. Реально попал. Узнал его Юршов. Увидел в темной беседке и узнал. Понял, к кому Игнат намылился, и подключил к делу ментов. И ключи от квартиры им дал. Поэтому и взяли они его тепленьким…
Сегодня утром был допрос. Как и почему Игнат попал в квартиру к гражданке Федорук? Зачем оказал сопротивление представителям власти? Откуда боевой пистолет?
Лия сама его впустила, сопротивления он не оказывал. За ствол схватился, было такое, но Игнат думал, что это грабители в дом ворвались. А пистолет нашел… А то, что держал боевое оружие при себе, да, в этом виноват. И не судите строго…
А строго его и не собираются судить. Сопротивление представителям власти ему предъявлять не будут, нарушение неприкосновенности жилища граждан также отпадает, но за незаконное ношение оружия обещают влепить два года. Завтра следователь предъявит обвинение, а потом будет этап в следственный изолятор. И начнется отсчет двух долгих и страшных лет. И нужно на это настроиться. Не так страшен черт, как нежелание взять его за рога…
Дверь в камеру тяжело, с противным скрипом открылась. Послышался густой бас:
– Горюн! Лунев! На выход!
Игната это не касалось, поэтому он даже не открыл глаза. Так и остался лежать на спине, закинув руки под затылок.
Тщедушный и долговязый вышли, но вместо них в камере появились менты – широкоскулый сержант с мутным взглядом и жирный пузатый старшина с уродливым синюшным носом. И у того в руке ментовская дубинка, и у другого. Запахло жареным.