Солнце, весь день стыдливо прятавшееся за облаками, внезапно выглянуло, заставив заиграть новыми яркими красками открывшуюся панораму с зеленью окружающих гор и пронзительной синевой вод, в которых отражалось покрытое белыми хлопьями небо.
— Хорошая примета, госпожа, — взволнованно проговорила рабыня. — Лучезарный Нолип приветствует нас на пороге Гедора!
— Угу, — машинально отозвалась хозяйка, рассматривая лежавший внизу город.
Сады и виноградники подступали почти вплотную к заполненному водой рву, за которым возвышались мощные крепостные стены с выступавшими вперёд зубчатыми башнями. А дальше теснилось великое множество одно и двухэтажных домов, среди которых изредка попадались и более высокие сооружения. Запутанная сеть узких улиц перемежалась с редкими площадями.
Набежавшая тучка вновь закрыла солнце, и с моря потянуло прохладой. Плотнее закутавшись в толстую накидку, путешественница торопливо зашагала за медленно удалявшимся фургоном артистов.
По мере приближения к городу дорога стала шире, скорость потока желающих попасть в город немного уменьшилась, а вот покидавшие его стали двигаться как будто даже быстрее. Упорядоченность чувствовалась даже в том, что они не перемешивались, мешая друг другу, а держались по разные стороны дороги.
"Левостороннее движение, — усмехнулась про себя Ника. — Как в Англии".
Продолжая оглядываться по сторонам, она обратила внимание на то, что облицовка рва с неторопливо текущей водой и крепостные стены выглядят изрядно потрёпанными. Хотя то тут, то там выделявшиеся выбоины нанесены явно не стенобитными орудиями врагов, а беспощадным временем. Ника подумала, что когда-то в Гедоре придавали большое значение оборонительным сооружениям, но теперь это скорее остатки былого великолепия. Очевидно, большая война давно не посещала эти места.
Над тёмным проёмом ворот красовался недавно подкрашенный барельеф тучной женщины с венком из колосьев поверх прикрытой накидкой головы. Ника узнала изображение богини земли Артеды, матери богов.
К повозке артистов подошёл раб с медной табличкой поверх добротного серого хитона в сопровождении двух сверкавших начищенными панцирями и шлемами молодых воинов.
— Кто такие? — скучным голосом спросил невольник, не поднимая глаз от зажатой в руке навощённой таблички. — Зачем пожаловали в славный Гедор?
— Служители славы Нолипа! — церемонно пророкотал Гу Менсин. — Собираемся с разрешения консулов порадовать добрых жителей вашего прекрасного города чудесными представлениями!
— Что им здесь мёдом намазано? — насмешливо фыркнул один из стражников, скорее всего ещё не получившего права гражданина, эфеб.
Не обращая внимание на его слова, раб, судя по табличке, принадлежавший городу, так же тускло продолжал:
— Въездная пошлина один обол, за повозку два. Итого — три обола.
Даже не пытаясь торговаться, старший урбы безропотно протянул ему деньги. Аккуратно спрятав медные монетки в висевший на поясе солидных размеров кошель, невольник подошёл к фургону Ники.
Поскольку актёр не назвал своего имени, она тоже не стала представляться, лаконично заявив:
— Путешественница. Еду в Радл к родственникам.
Услышав её голос, раб вскинул голову от записей.
— Вы… одна, госпожа?
— С рабыней, — девушка кивнула на притихшую Риату.
— Откуда вы, госпожа? — сверкнул великолепными зубами один из воинов.
— Из Канакерна, — спокойно ответила та.
— Ого! — недоверчиво усмехнулся второй эфеб. — Издалека. Не страшно было ехать?
— Не очень, — покачала головой Ника. — Мне небожители помогли и вон те люди.
Она кивнула на неторопливо удалявшуюся повозку артистов.
— Так вы с ними? — вскинул густые брови зубастый молодой человек, и его широкая улыбка тут же сделалась насмешливо-игривой.
— Я сама по себе! — строго нахмурилась девушка. — Мы просто вместе добирались до вашего славного города…
Заметив, что за её фургоном уже начинает образовываться очередь, невольник с кошельком торопливо проговорил:
— Въездная пошлина обол, и обол за повозку.
Получив монеты, он поспешил к начинавшему нервничать мужчине с двумя мулами, навьюченными плотно увязанными тюками.
Не дожидаясь распоряжения, Риата тронула прутиком задумавшегося о вечного ослика. Её хозяйка, повинуясь внезапному порыву, обернулась. Эфебы, переговариваясь, таращились ей вслед, а воротный раб уже принимал денежки у очередного желающего попасть в город.
— Это что же, те, кто привозит груз во вьюках, заплатит только один обол? — обратилась Ника к спутнице.
— Нет, госпожа, — покачала головой собеседница. — Здесь имперские порядки ввели. Деньги за животных берут, хоть в повозке, хоть под седлом. На них содержат специальных городских рабов, которые собирают навоз и поддерживают в городе чистоту.
За воротной башней, как и положено, располагалась небольшая, густо заполненная людьми и повозками площадь. Риата слезла с фургона и взяла осла под уздцы.
Вслед за артистами они повернули направо. Внезапно налетевший порыв ветра принёс резкий, противных запах, заставивший девушку поморщиться. Недоумевая, что может так вонять в относительно чистом городе, она встала на скамеечку и, приподнявшись, заглянула за тянувшуюся рядом каменную ограду. Между рядами небольших квадратных водоёмов расхаживали одетые в лохмотья рабы. Тут же на длинных жердях сушились полотна разноцветных тканей.
"Красильная мастерская", — догадалась путешественница, от души надеясь, что рекомендованный Гу Менсином постоялый двор находится подальше от этого отравляющего воздух места. К счастью, потом потянулись какие-то лавки, швейные и ткацкие мастерские, где хозяева трудились в компании двух-трёх невольников.
"Рабовладельческий строй", — философски вздохнула Ника, вновь усаживаясь на скамеечку.
Увидев впереди здание, построенное в виде буквы "П", со стоявшими в центре повозками, Ника поняла, что они наконец-то прибыли туда куда нужно. С шумом втянув носом воздух, она с облегчением убедилась, что пахнет только навозом и прочими городскими нечистотами.
Старший урбы уже беседовал с пожилым благообразным дядечкой в тёмно-коричневой тунике с привязанными рукавами. Судя по кошельку и связке ключей на поясе, это был либо сам хозяин заведения, либо управляющий.
Кивнув Гу Менсину, он окликнул мальчишку-раба. С поклоном выслушав хозяина, маленький невольник, поправив сползавший с плеча рваный хитон, бросился помогать Аннию Мару распрягать мулов.
Его господин, обернувшись, встретился глазами с Никой. Угадав в ней потенциальную клиентку, он остался поджидать путешественницу, а старший урбы направился к центральной двухэтажной части постоялого двора.
— Да будет благословлено богами это место и его хозяева, — подчёркнуто любезно поздоровавшись, девушка ловко спрыгнула на загаженную мостовую, заставив брови мужчины скакнуть на лоб и тут же вернуться обратно.
— Спасибо за добрые слова, прекрасная госпожа, — с лёгким удивлением поклонился тот. — Я Аппий Герм Струдуб, и мой дом готов предложить вам всё своё гостеприимство.
Собеседник выжидательно посмотрел ей за спину, словно надеясь увидеть кого-то ещё, потом перевёл ещё более озадаченный взгляд на Нику.
— Надеюсь, у вас найдётся отдельная комната, господин Герм? Или мне поискать в другом месте?
Хозяин оценивающе оглядел её когда-то дорогое, но уже изрядно застиранное платье, пропылённую накидку и медленно с расстановкой проговорил:
— Есть, госпожа. Только это обойдётся вам в пять риалов за день.
— Цены у вас высокие, господин Герм, — покачала головой девушка. — Но, полагаю, в сумму входит оплата конюшни и овса для моего ослика?
— Конечно, госпожа, — снисходительно усмехнулся дядечка. — Это же Гедор!
— И баня? — продолжала допытываться будущая постоялица.
Скрестив руки на груди, Аппий Герм важно кивнул.
— Тогда меня это устраивает, — согласилась путешественница, тут же начав отдавать распоряжения. — Прикажите кому-нибудь помочь моей рабыне занести вещи.
— Надолго собрались остановиться? — полюбопытствовал собеседник, не трогаясь с места.
— Для начала, дня на три, — любезно сообщила Ника.
— Тогда деньги вперёд, — вежливо, но твёрдо заявил мужчина.
— Не раньше, чем увижу комнату, господин Герм, — парировала девушка.
— Справедливо, — хмыкнул хозяин заведения, поинтересовавшись. — А как ваше имя?
— Ника Юлиса Террина, — представилась та.
Аппий Герм на секунду задумался, сведя кустистые брови, но тут же, надев на лицо дежурную улыбку, сделал рукой приглашающий жест.
По внутренней планировке данное заведение почти ничем не отличалось от тех, что уже приходилось видеть путешественнице. Разве что обеденный зал здесь оказался почище, а на окнах вместо глухих ставен красовались решётки и деревянные жалюзи.
Осмотрев широкую кровать с набитым свежей соломой матрасом, чистую цилиндрическую подушку и толстое суконное одеяло, Ника потрепала табурет, навалилась всем телом на стол и только после этого отсчитала деньги насмешливо ухмылявшемуся хозяину.
Ещё один приятный сюрприз преподнесла местная баня, точнее ванна, наполненная почти чистой водой. То ли девушка оказалась первой посетительницей, то ли её просто чаще меняли, только путешественница, усевшись на каменный приступочек и блаженно прикрыв глаза, откинулась назад, предоставив Риате возможность промыть её изрядно отросшие волосы.
"Ну прямо как в четырёхзвёздочном отеле!" — подумала Ника, чувствуя во всём теле приятную расслабленность.
Как и следовало ожидать, вечером обеденный зал постоялого двора оказался полон желающих выпить, закусить и пообщаться. Но здешние посетители вели себя солидно, обходясь без громких криков, шума и визга приставучих шлюх. Рассевшись за столом у самого входа, артисты, не обратив на недавнюю попутчицу никакого внимания, чинно беседовали с двумя прилично одетыми горожанами.
К Нике, призывно постреливая густо подведёнными глазками, подошла молодая рабыня-подавальщица в коротком хитоне и ярко начищенном ошейнике с выбитым именем хозяина. Наткнувшись на неприязненный взгляд, разочарованно потупилась и уже, видимо, просто по привычке, покачивая бёдрами, повела новую посетительницу к двери на кухню, возле которой только что освободившийся столик торопливо протирала тряпкой столь же молодая, но ещё более грудастая невольница.
Едва чисто вымытая и ужасно голодная путешественница уселась на массивный табурет, откуда-то появился сам хозяин заведения.
— Поужинать решили, госпожа Юлиса?
— Да, господин Герм, — не удержалась от улыбки девушка.
— Как раз сегодня зарезали свинью, — доверительно сообщил мужчина. — Если хотите, могу предложить свиные соски с уксусом в меду.
Он мечтательно закатил глаза, а Ника с трудом удержалась от брезгливой гримасы.
— Нет, спасибо.
— Тогда есть садовые улитки, — продолжал рекламную кампанию владелец заведения. — Мой повар изумительно их готовит в козьем молоке. Ручаюсь, таких вы и в Радле не пробовали.
— Верю, господин Герм, — усмехнулась Ника, разгадав нехитрую уловку собеседника. — Тем более я там никогда не была.
— Но Юлисы — один из древнейших родов Империи, — вскинул брови мужчина. — Или вы не имеете к ним отношения?
— Имею, — нахмурилась девушка. — Моя семья принадлежит к младшим лотийским Юлисам.
— А разве вы не из Канакерна? — ещё сильнее удивился собеседник.
Путешественница покосилась в сторону артистов. Перехватив её взгляд, хозяин заведения посуровел.
— Это долгая история, господин Герм, — проговорила она, покачивая головой. — Если хотите, я расскажу, но только завтра. Я слишком устала. Если не трудно, прикажите принести фасоли или бобов с подливкой для меня и моей рабыни. Ну и вина, разумеется.
— Какого? — любезно поинтересовался собеседник.
— На ваш вкус, — вернула улыбку Ника. — Только не очень дорогого. И пусть не забудут разбавить.
— Разумеется! — хозяин постоялого двора даже обиделся. — Мы же не варвары, да и вы тоже.
Последние слова он произнёс с каким-то особым подтекстом.
Ждать пришлось совсем недолго, и вот всё та же самая рабыня с блудливыми глазками выставила перед ней миску разваренной фасоли с крупно нарезанными кусками мяса и мелко нашинкованными овощами, кувшин вина, медный стакан и лепёшки.
Девушка взялась за ложку, чтобы по достоинству оценить искусство повара Аппия Герма Струдуба, но тут заметила на её противоположном конце какой-то зловещего вида крючок.
Как раз принесли ужин Риате. У неё и посуда оказалась похуже и порции поменьше. Однако, прежде чем рабыня стала есть, хозяйка поинтересовалась у той назначением странной металлической штуковины.
— Так это чтобы улиток из раковин выковыривать, госпожа, — пояснила невольница и, понизив голос, добавила. — В Империи их очень любят, а на Западном побережье почти не едят.
"Странно, — хмыкнула про себя Ника. — Наставник ничего не рассказывал о таких кулинарных изысках. Может, эта мода появилась после того, как он сбежал из Радла?"
Впечатление от прекрасно проведённого вечера не смогла испортить даже запредельная цена ужина. Целых два риала! Впрочем, серебра у неё пока хватало, а есть ещё и золото, и последний сапфир, зашитый в шов кожаной куртки.
— Вкусно здесь готовят, — подвела итог дня Ника, забираясь под одеяло. — И комната хорошая. Только дорого здесь всё.
— В Радле ещё дороже, — зевая, отозвалась с пола Риата. — Привыкайте, госпожа.
Поскольку на этот раз путешественница никуда особо не торопилась, то утром велела невольнице сделать ей причёску, подобающую знатной девушке.
С красиво уложенными волосами, прихватив чистую, более лёгкую накидку, прикрывавшую кинжал за спиной, Ника почувствовала себя готовой и к прогулке по городу, и к разговору с Аппием Гермом, проявившим вчера столько нездорового любопытства к её скромной персоне.
Судя по положению солнца, занятые делами люди давно позавтракали и уже, наверное, начали ждать обеда, поэтому в большом зале оказалось всего трое: то ли опоздавших, то ли явившихся слишком рано посетителей. Прилично одетая пара средних лет и какой-то старик в длинной белой хламиде, скорее всего жрец.
Но даже в это время рачительный хозяин не давал рабам бездельничать. Нацепив фартуки поверх хитонов, невольницы наводили чистоту, не только протирая пол и мебель, но даже сметая копоть со стен и потолков.
Заметив посетительницу с рабыней, одна из девушек, оставив метёлку, направилась к ним навстречу.
— Проходите сюда, госпожа, — с поклоном проводила она путешественницу к столику на ещё не помытой половине зала. — Чего желаете?
— Виноград, лепёшки, если есть мёд, — сделала заказ Ника. — Обоим.
Она с аппетитом позавтракала и уже собиралась уходить, когда в дверях зала появился владелец заведения и направился на кухню. Но, видимо, необычная посетительница возбудила в нём нешуточное любопытство, потому что, едва заметив её, мужчина резко сменил направление.
— Добрый день, госпожа Юлиса, — поприветствовав девушку, он, не спрашивая разрешения, уселся напротив. — Как отдохнули?
— Прекрасно, господин Герм, — вернула любезность путешественница, немного сожалея о том, что сильно припозднилась с завтраком и вовремя не ушла. Хотя, судя по всему, дядечке явно попала шлея под хвост, и он всё равно пристал бы к ней с расспросами. — Давно так спокойно не спала. У вас прекрасная гостиница.
— Хвала Сутолу, не хуже других, — не смог удержаться от самодовольной улыбки собеседник, но тут же стал серьёзным и даже суровым. — Теперь вы готовы со мной поговорить?
— Да, господин Герм, — величественно кивнула Ника.
— Я сам радланин, мои предки прибыли в Гедор в эпоху "горя и слёз", — понизил голос владелец заведения. — Но до этого кое-кто из них служил Юлисам. Я много о них слышал. Вот мне и непонятно: откуда девушка, принадлежащая к такому славному роду, могла взяться в Канакерне? Это же почти край света!
— Разве артисты из урбы Гу Менсина вам ничего не сказали? — усмехнулась Ника.