– Что конкретно надо узнать?
– Существует ли такой чиновник в природе, его реальная должность, где находится сейчас, как выглядит. Идеальным было бы, если его фото ты прислал мне по факсу.
– Да, задачку ты мне, Иса, задал! Якши! Попробую, но ничего не обещаю. Это я про фотографию. В лучшем случае – словесный портрет. Но ты представляешь, Иса, сколько это будет мне стоить?
– Не грузи! Я знаю ваши драконовские расценки. Деньги получишь, как всегда, в известной тебе палатке на рынке. Сколько тебе потребуется времени на проверку?
– Не знаю. Даже предполагать не буду. Как узнаю, сообщу!
– Мне эти сведения до утра нужны! Позже можешь засунуть их себе в задницу, понял? Или кого в помощь прислать? Одному заталкивать будет не очень удобно? А?
– А ты, Иса, такой же, как всегда! Ладно, жди!
Герцог отключился и поспешил вниз, куда через открытые массивные ворота во двор въезжал джип Каракурта.
– Ассалам алейкум, гость дорогой! Позвольте узнать, кого имею честь принимать в собственном доме?
– Вадим Александрович.
– Ну а я просто Иса Удулов!
– Просто?
– Да. А что?
– Простые удуловы таких хором не имеют.
– Ай! Эта усадьба – плод больших трудов. Я в своем роде фермер, глава целого хозяйства. Развожу овец. Мясо, шерсть – и как результат все это, – Герцог обвел волосатой рукой вокруг. – А вы чем, если не секрет, занимаетесь, уважаемый Вадим Александрович?
– Ты же, Иса, все успел узнать от шашлычника, зачем спрашиваешь? – Каракурт сразу перешел на «ты», чтобы показать разницу в общественном положении между собой и местным горским «князьком».
– Значит, вы тоже своего рода фермер. Тоже овечек разводите, только их у вас по всей стране гораздо больше, чем у какого-то Исы.
– Я бы не советовал тебе так шутить! – серьезно и угрожающе проговорил Каракурт. – Люди отнюдь не овцы! Запомни это, и чтобы подобных вещей я больше не слышал!
– Конечно, конечно. Извините, Вадим Александрович за очень неудачную шутку. Мы здесь, в горах, совсем одичали. Но, честное слово, я всего лишь пошутил.
– Больше не стоит.
– Не буду. Пройдем в дом? Кушать будем, пить будем, разговаривать, если захотите, будем. Все для вас, что ни пожелаете!
– Все ли, Иса?
– Клянусь памятью матери, Вадим Александрович!
– С чего такая безграничная щедрость?
– Какая щедрость? Кавказское гостеприимство, не более того!
– Да? Ну-ну! И всех проходящих мимо ты так встречаешь?
– Нет, конечно! Каждому, как я где-то слышал, свое!
– «Каждому – свое». Фашистский лозунг.
– Ай, не знал! Вот что все-таки значит то, что живем в отрыве от остального мира. Таких простых вещей не знаем. Извините, Вадим Александрович!
– Да полно тебе, Иса, извиняться! А насчет дома? Может, лучше где-нибудь в тенечке под деревом обоснуемся? Дома поди жарко?
– Зачем жарко? В каждой комнате кондиционер.
– Ну что же, убедил! Веди в свой терем!
Они прошли в главную комнату мужской половины дома. Здесь находился огромный, ручной работы персидский ковер, украшали помещение также атласные подушки, разбросанные по кругу, массивный телевизор «Panasonic», видеомагнитофон и музыкальный центр. Напротив окон, выходящих во двор, стоял большой платяной шкаф, тоже ручной работы, с тонкой резьбой. На деревянном потолке висела хрустальная, как в театре, люстра. Сбоку виднелся двустворчатый оружейный сейф, вделанный в стену.
Перед тем как сбросить туфли и пройти в дом, женщина, закутанная в черное одеяние, принесла кунган – кувшин с теплой водой и тазик для омовения рук. Выполнив все положенные по восточному церемониалу процедуры, Каракурт вошел в комнату. Внимательно осмотрел ее. Богато! Ничего не скажешь. Просто, но богато. Видно, наркоделец Герцог, один из четырех лидеров южной преступной группировки, получал неплохие барыши.
Хозяин дома предложил прилечь на подушки.
Женщина в черном, поддерживая уголками рта платок, который оставлял открытыми лишь ее глаза, такие же черные, как и все ее одеяние, бесшумно вошла в зал. Она постелила перед мужчинами клеенку, поставила на нее чайник с ароматным чаем, две пиалы и хрустальную сахарницу, заполненную сладкими конфетами.
Герцог собственноручно разлил чай.
– Пейте этот напиток богов. В нем большая сила.
– Я слышал другую поговорку,– усмехнулся Стас.
– Чай попил, совсем ослаб? Угадал?
– Угадал.
– Так могут утверждать только те, кто не разбирается в настоящем чае!
– Не спорю. А хорошо здесь у тебя, Иса.
– Для хозяина нет ничего приятнее, чем похвала его жилища.
– Хорошо, – повторил Каракурт, – и кондиционеров совсем не слышно. Покой. Никаких забот. Вот и я хочу в этих местах подыскать себе место для строительства дома.
– Вам ли заботиться об этом? Укажите местной власти на любой участок, и он ваш! Да и дом за смехотворную цену поднимут. Вы не мы, которым приходилось все своим трудом по камешкам собирать. А власть есть власть, если, конечно, умело ей пользоваться, – Герцог внимательно следил за реакцией собеседника.
Но Стас невозмутимо выпил чай, перевернул пиалу дном вверх.
– Спасибо за угощение.
– Ай, за что спасибо? Сейчас во дворе барана режут. Свежее, парное мясо готовить будут. Отдыхайте пока! Трапеза еще впереди!
В зал просунулась бритая голова мужчины, он что-то проговорил на местном наречии, но Каракурт понял, что хозяина вызывают на улицу. Значит, его успели проверить! Интересно, а Феликс смог вычислить «крота», работающего на наркоторговца? За ответ из Москвы Каракурт не беспокоился. Там были подготовлены к любым проверкам по любому ведомству, документами которого имел шансы воспользоваться агент стратегического внедрения Службы. Феликс знал план Каракурта и должен был «заблокировать» аппарат администрации Президента. Так что «язык» стукачу, который пока еще безнаказанно общается с Герцогом из Москвы, подрежут, как только тот сольет бандиту «дезу». Через считанные минуты. По крайней мере так должно было произойти!
А Герцога действительно вызвали потому, что его запрашивала Москва. Он взял трубку:
– Иса? Это Дмитрий!
– Что скажешь?
– Все о’кей, босс!
– Так быстро?
– Повезло! Но я не буду нагружать тебя своими делами. Ты слушай, что касается твоего гостя. Судя по полученной информации, вполне достоверной, у тебя дома именно тот человек, кем он и представился. Корнеев Вадим Александрович. Он действительно служит в администрации Президента. Даже скажу больше: он ходит у главы этой самой администрации в помощниках. Так что человек на самом деле крупный, с обширными связями. Сейчас он находится в отпуске и два дня назад в сопровождении охраны отправился куда-то на юг. Куда точно, мой человек, к сожалению, не знает. Теперь слушай его описание. Фотографию, извини, достать не удалось, не хватило времени.
Осведомитель Герцога в деталях нарисовал словесный портрет чиновника Корнеева, под именем которого фигурировал подполковник секретной Службы Станислав Кауров.
– Спасибо, Дима. Тот! Без сомнения, тот! Возьми себе, кроме обычного гонорара, еще штуку. Селиму я потом позвоню. Сейчас некогда, сам понимаешь.
– Понимаю. Рад был быть тебе полезен. Если что, звони. Всегда рад помочь, Иса!
Удовлетворенный полученной информацией, повеселевший Герцог возвратился к высокопоставленному гостю.
В Москве же в это время происходило задержание «крота». Как только Дмитрий Осипенко отключил спутниковую связь, в помещение его небольшого офиса, расположенного в одном из проездов на Большой Никитской, вошли двое сотрудников Службы.
Бесцеремонно вытащив Осипенко из-за стола, они стремительно проволокли его по безлюдному коридору и у самого входа втолкнули на заднее сиденье черной «Ауди». Оставив осведомителя Герцога под охраной водителя, сотрудники вернулись в помещение, где работал Осипенко, изъяли все приборы, обеспечивающие спутниковую связь, вернулись к машине и выехали со двора.
Через час с небольшим Дмитрий Осипенко в одном из кабинетов «Виртуса» дрожащей рукой подписывал соглашение о добровольной работе на секретную Службу. «Крот» был отловлен!
А довольный Герцог угощал своего «высокого гостя». В зал внесли казан хорошо прожаренного свежего мяса, щедро посыпанного различной зеленью. Иса обратился к Каракурту:
– Извините, что на минуту оставил вас. Дела! Хозяйство большое и требует постоянного личного участия.
– Ничего, – ответил Стас, – я понимаю!
– Может, к мясу водочки? – предложил Герцог.
– Водочка – это хорошо, да еще при такой закуске, но я слышал, что мусульманам запрещено употреблять спиртные напитки? Разве я ошибаюсь?
– Э-э! Этому запрету сейчас следуют только старики, да простит меня аллах!
– Я не против выпить, – согласился Каракурт, – но вот водку как-то не уважаю. Странно, да? Коньяк предпочитаю. Это моя слабость, признаюсь. У меня, кстати, с собой и бутылочка припасена. Настоящего, армянского!
– Неужели вы могли подумать, что у Исы нет коньяка?
– Коньяк коньяку рознь. Для меня из Армении, по случаю, из специального хранилища прислали несколько бутылок особой выдержки. Так что, Иса, не побрезгуй!
– Да разве я посмею отказать такому гостю. Как можно?
– Тогда прикажи своим людям принести мне кейс из машины, он на заднем сиденье. Вот ключи, сигнализацию я отключу!
– Вы, находясь у меня дома, включили на машине сигнализацию?
– Это не потому, что я тебе не доверяю, Иса. Таковы инструкции. Машина-то служебная. А если она рванет, не включи я эту сигнализацию?
– Конечно. Я мало что понимаю в таких делах! Рахим! – громко позвал он помощника.
Горец явился мгновенно, будто все время стоял под дверью. Впрочем, так оно и было на самом деле. Ему передали приказание, и через пару минут на клеенке стояла черная, непрозрачная, неправильной формы бутылка без этикетки, горлышко которой было залито сургучом.
– Открой, – приказал Герцог своему подчиненному.
Как только пробку вынули, по комнате разлился непередаваемый аромат настоящего выдержанного коньяка.
– Да! – согласился Герцог. – Признаю, такой запах я чувствую впервые.
Они выпили.
Герцог наконец решился спросить:
– А вы, уважаемый, Вадим Александрович, для себя лично дом собираетесь строить?
– Ну не для всей же администрации.
Герцог рассмеялся:
– Конечно. Конечно, я понял!
Каракурт продолжал:
– Власть, Иса, как приходит, так и уходит, но неизменным остается положение в обществе, связи. Кто-то был обязан тебе, кому-то ты! А в итоге все друг в друге заинтересованы. Можно неслабые, а главное – чистые дела делать! Получая при этом гораздо больше, чем от различного рода теневых сделок.
Коньяк, казалось, развязал язык высокопоставленному чиновнику. Его поддержал Герцог:
– Тогда вам лучшего места, чем рядом со мной, не найти!
– Но это же твоя земля, Иса?
– Договоримся, Вадим Александрович. Мне кажется, что вы тот человек, с которым можно договориться.
– Вот в этом, Иса, ты прав. Но достаточно. Давай завязывать. Утром мне надо уехать, конкретно о сделке с недвижимостью поговорим позже, когда я еще раз навещу тебя и пробуду здесь подольше. Тогда мы МНОГОЕ обсудим! Дня через три я позвоню, тогда и назначим встречу. Посмотри, не мешает ли кто тебе здесь жить и заниматься делами? Если что, только скажи! Решим вопрос тут же, на любом уровне! Ну а будем соседями... Думаю, даже продолжать не стоит, развернемся вовсю! Где мне прилечь?
– Продолжать, пожалуй, и правда не стоит. А ложе вам приготовлено в соседней комнате. Надеюсь, вам понравится! Девочек прислать? Каких предпочитаете, Вадим Александрович?
– Нет! На сегодня ничего не надо! Только сон!
– Как пожелаете. Пройдемте.
Герцог проводил Каракурта в соседнюю комнату, где в углу, под кондиционером, на полу, располагалось действительно шикарное ложе.
Иса ушел. Стас разделся, мимоходом осмотрел верхние углы: нет ли скрытых камер слежения. Ничего не обнаружил. Но чем черт не шутит! Поэтому лег, отвернувшись к стене, и достал из трусов шприц-тюбик, прикрепленный к паху липкой лентой. Ввел содержимое шприца в мышцу. Это было противоядие против препарата, содержащегося в коньяке. Яд особого состава, приготовленный в лабораториях Службы, ровно через три дня должен был отправить на тот свет Герцога – первого из трех наркобаронов, подлежащих уничтожению.
И ни одна экспертиза при вскрытии не сможет найти следы препарата, ставшего причиной смерти одного из главарей южной наркомафии. Ничего не даст и изучение остатков спиртного в бутылке. Секретное оружие Службы «Виртус» действовало безотказно. Сердечный приступ. Банальная вещь...
* * *Стас вложил фото Герцога в досье, смял документы и положил их в пепельницу. Прикуривая, поджег бумаги. Курил, задумчиво глядя, как огонь пожирает досье с фотографией авторитетного лидера преступной группировки. Пепел вместе с окурком смыл в унитазе. Вновь сел за стол. Теперь перед ним было два других досье и две фотографии самодовольных лощеных типов, которые, как и Герцог, выбрали путь построения своего благополучия на чужих жизнях. Следовательно, добровольно выбравших себе и наказание, собственноручно подписав смертный приговор. Приговор, не подлежащий обжалованию ни в какой инстанции!
Кто следующий? Султан? Якуб?
Кауров начал читать досье. По очереди, откладывая их в сторону. Затем взял одну фотографию, перевернул ее, отложив в сторону. Перед ним осталось третье фото. Снимок Султана – Наиля Ибрагимова. Согласно досье, его постоянное место обитания находилось совсем рядом, недалеко от Аксая, пригорода Ростова. Поэтому логично будет, что жертвой станет Султан! Он удачно совмещал наркоторговлю с бизнесом, являясь хозяином одного из престижных пансионатов на берегу Дона. Там, в отдельном коттедже, он в основном и жил. Но Султан, несмотря на многочисленные интимные связи с сотрудницами и отдыхающими одинокими леди пансионата, питал нежные чувства к одной из актрис местного театра. Султан был в нее влюблен и находился, что называется, «под каблуком». И это было отмечено в досье. Там же сообщалось, что он регулярно встречается с ней на ее территории. Вот эту связь и следовало принять как основной вариант дальнейшего и по возможности скорого устранения наркодельца.
Этим же вечером он выехал к театру. По описанию из того же досье он смог определить пассию Султана.
Стоя на обочине дороги, недалеко от служебного выхода из театра, Каракурт, настроив прибор дистанционного прослушивания, внимательно отслеживал, о чем говорили актеры и обслуживающий персонал, покидающие здание после вечернего представления. Не забывал Кауров при этом и рассматривать лица выходящих женщин.
Сначала он узнал ее в лицо. Она вышла в модном и дорогом костюме. Красивая, с виду хрупкая, даже какая-то невесомая. Закурила, глядя по сторонам. Время приближалось к десяти. Стало ясно, что актриса кого-то ждет. Она беспрерывно курила, прохаживаясь по тротуару. Не привыкла ждать, нервничает! Капризная, видно, «куколка». Посмотрела на часы. Может, Каракурту рискнуть? Подъехать на своей машине? Вдруг сядет в его «Ниссан»? Но тут откуда-то из-за поворота вынырнула желтая «Волга» с «чашечками» на крыше. Такси! Женщина махнула рукой. Такси остановилось. А через минуту Каракурт уже сидел на «хвосте» «Волги». Было бы большой удачей, если бы она отправилась домой, а не в какой-нибудь кабак. Ее адреса, как ни странно, в досье не было. Может, Служба, в отличие от него, не придала этой фигуре особого значения?
Такси остановилось в спальном районе, у сталинской постройки красивого жилого дома. Актриса вышла из машины, направилась к массивному входу в подъезд. Но войти не успела. Рядом с ней вдруг резко затормозил «шестисотый» «Мерседес», из которого с корзиной цветов в руках выпрыгнул молодой человек в смокинге. Он окликнул женщину:
– Анна Андреевна!
Актриса оглянулась у самой двери.
– Анна Андреевна! Подождите!
Парень приблизился к ней, поставил к ногам корзину роз, сложил, словно каясь, руки на груди.
Каракурт слушал разговор.