Я, помнится, говорил, что таверны Лида сделаны “под старину”? Забудьте. Дизайнер типовых зданий для питейно-гостиничных заведений республики явно попытался сохранить некоторые аллюзии на подобные места в королевствах – но именно что аллюзии. Или, не знаю, воплотить идеализированный образ, что ли. Во-первых, в помещении общего зала просто не было привычной мне стойки – вот вообще. Маше это оказалось не в новинку – девушка просто подошла к двери на кухню и без затей позвала хозяина, с позволения сказать, бизнеса (местный аналог классического “эй, трактирщик, где тебя черти носят?!”). Во-вторых, никакого камина – видимо, в деревянном доме держать столь мощный источник открытого пламени местным показалось не самой умной идеей (поддерживаю!). В третьих – элементами дизайна интерьера тоже заморачиваться не стали. С некоторой натяжкой за них могла бы сойти только снизка луковиц (кажется, чеснока), гирляндой свисающая с невидимых во тьме стропил – однако, похоже, это скорее был аналог солонки и перечницы на столе в земном ресторане. По крайней мере, прямо на моих глазах один из посетителей подошел к снизке и ничтоже сумняшеся оторвал себе одну. Класс. А, и да. Ни одного амулета или предмета с магией Жизни.
Про посетителей я бы хотел рассказать отдельно. Хотел бы, но мои желания реальности были строго побоку: я не то что лица – детали одежды толком разглядеть не мог! Вроде на ком-то тоже был дворянский плащ, но ручаться я бы не стал. Единственное, что могу сказать – людей было около десятка, кто-то спал, навалившись на стол, некоторые неторопливо разговаривали, создавая в помещении невнятный гул. При нашем появлении разговоры на несколько секунд притихли, но потом опять вернулись к прежней громкости. Я прислушался, но толком ничего интересного расслышать не успел: Маша договорилась.
Одно в таверне всё-таки было хорошо: внутри было по-настоящему тепло. Что прекрасно ощущалось, стоило только выйти наружу. Рассёдлывать и чистить химер пришлось самим – от щедрот сервиса нам выделили аж одну персональную горелку, немедленно задутую уличным ветром, и небольшой мешочек с зерносмесью для прикормки* лошадей. Сначала Маша собиралась забрать всю поклажу с собой, включая длинное копьё, но, подумав, мы большую часть оружия и припасов просто оставили у дальней стены “нашего” стойла. Кто захочет связаться с химерами, польстившись на чужое добро – пусть пеняет на себя. Засыпали корм в одно деревянное корыто, начерпали воду в другое. Моя спутница, ловко орудуя цельнодеревянными вилами, в несколько движений накидала к горке зерна сена из расположенного в углу конюшни стога. Потом мы в четыре руки в свете походного алхимсветильника орудовали щёткой и скребком – хорошо хоть я не забыл сунуть столь полезный, но в последнее время не очень нужный на охоте предмет в одну из чересседельных сумок, и всё-таки смог в темноте найти, в какую. В общем-то, примерно так мы обустраивались на ночлег каждую ночь в рейде, пока у нас Милка была единственной химерой. Разве что еду наш грузовой транспорт на природе летом вполне самостоятельно находил прямо на месте. Стоило пораньше вспомнить про лампу, но тут сработала привычка: как бы ни было темно, в движении по лесу лучше не слепить себя и химер.
[*Лошади для длительного активного движения нужен калорийный корм. В сене калорий не так уж много, потому, если предполагается на следующий день ехать дальше – то будь любезен калории транспорту предоставить. Прикормка и сено/силос для скотины примерно как для человека мясо с гарниром – то есть хорошо сбалансированный обед. Можно питаться одним мясом или налопаться пустой кашей до сытости – но по возможности лучше питаться правильно. В современных условиях у нас, на Земле, обычно не заморачиваются ручным смешением компонентов рациона и используют готовые комбикорма.]
– Маш, этот постоялый двор – он как, типичный для королевств? – я прикрутил мощность светильника до минимума, сравнил с трепещущим на сквозняке огоньком масляной коптилки – и со вздохом выключил лампу совсем. Фонарь-то я взял, а вот насчёт запаса алхимреагентов заранее не подумал. Мне даже в голову не пришло, что я не смогу их купить, если будет нужно. Однако местный уровень успел произвести на меня вполне определённое впечатление, и теперь я испытывал вполне закономерные сомнения.
– Ммм… наверное, – мой вопрос застал спутницу врасплох, она даже замерла на несколько секунд, обдумывая ответ. А когда стала отвечать – уверенности её голосу определённо не хватало. – Прости, Арн, но я и видела их всего четыре, включая этот…
М-да. Ступил.
– То есть крестьянам ночёвка в таверне, получается, не по карману, – так привык воспринимать дочку кузнеца своим рыцарем, что напрочь выбросил из головы её происхождение.
– Если едут на ярмарку продавать выращенное или назад – то обычно останавливаются, – уточнила Мариша. – Или когда отец ездил в баронский замок на работы по найму – тоже остановку в таверне делал. Телегу с инструментами на ночь за забор загнать, лошадь в стойло отдохнуть поставить. А если идти летом, из вещей только котомка за плечами, а с собой всего пара монет, – то и в поле ничего…
Весело моя спутница до вербовочного пункта Белых добиралась – а я со своими не до конца изжитыми стереотипами с Земли совсем по другому её путь представлял. И ведь добралась же, причём, я вижу, как некий подвиг своё бегство из дома и пешее путешествие даже близко не воспринимает. Класс. Надо полагать, что и остальные сельские жители, не отличающиеся повышенным достатком, передвигаются по королевствам точно так же…
Я приоткрыл дверцу в воротах конюшни – и влетевший внутрь порыв ветра немедленно загасил фитилёк на плошке с маслом, окончательно погрузив окружающий мир во мрак. Гостиничный с-сервис на грани фантастики, мать его!
* * *
Вы когда-нибудь уезжали к знакомым в пятницу вечером на ещё ни разу не виденную вживую дачу? Поесть шашлыков и как следует оттянуться за субботу, чтобы в воскресенье вернуться в город? А ещё там обещаны “лес под боком” и “кристально чистое озеро, где купаться и загорать можно”? Не знаю, как вы, а я так по молодости налетал раза три. На поверку “дача” с завидной регулярностью оказывалась летним домиком с крохотными комнатками и “картонными” стенками с щелями в палец толщиной, куда местные комары с трудом, но всё-таки протискиваются, озеро – крохотным противопожарным прудом, заросшим кувшинками и тотально оккупированным лягушками, а обещанный загар, шашлыки и веселье нужно ещё постараться неким образом самостоятельно добыть под ледяным проливным дождем. Для полноты картины именно в нужный день что-то должно случиться с электричеством – и получится чуть ли не полная копия условий с “нашего” постоялого двора. За исключением щелей и насекомых, правда – надо отдать местным должное. Ах да, и внутри было тепло и сухо – это я сразу оценил, стоило только выйти на улицу.
В качестве умывальника – колодец, в котором ведро проломило корочку льда на поверхности воды. В качестве туалета – вонючая будка с дырой в полу. В качестве мебели – явно сколоченные собственными силами грубые топчаны (комнаты для постояльцев) и не менее грубые массивные столешницы и лавки. Когда на завтрак подали неровные куски обжаренного “с дымком” мяса а-ля шашлык, ощущение дачного дежавю стало совсем полным. Если бы не практика осенних охотничьих рейдов, пожалуй, я бы на полном серьёзе задумался, не повернуть ли мне назад – и чёрт с ним, с наследством! А так поймал себя на мысли, что по сравнению с отсыревшей за ночь, несмотря на вентиляционный амулет, палаткой, на постоялом дворе очень даже неплохо. А уж питаться не кое-как разогретой на костре вчерашней кашей в котле, который ещё и самостоятельно отмывать после еды придётся – вообще здорово и приятно. Вот уж воистину, всё познается в сравнении. Главное, чтобы было с чем сравнивать…
– Что-нибудь ещё желаете, ваше благородие*? – хозяин таверны, которого я вчера ни разу даже в глаза не увидел, сегодня подбегал к нашему столику с регулярностью раз в пять минут. Причем именно что подбегал. Уж не знаю – то ли он разглядел наконец нашу одежду и снаряжение (и герб на моём плаще), то ли просто мы остались единственными посетителями. Весь вчерашний народ куда-то делся – в общем зале завтракали мы с Машей вдвоём.
– Пожалуй, еды в дорогу, – подумав, решил я. – Что-нибудь, что можно есть не разогревая и с седла.
– Сей момент! – мужик унёсся на кухню, даже спиной демонстрируя, как спешит выполнить поручение. Походная еда у нас с собой, разумеется, была, и её, наверное, в общем-то не нужно было экономить. Но раз уж представилась возможность испробовать вариант “обеда с собой” из королевств – пожалуй, стоило это сделать. Хотя бы просто для того, чтобы узнать, что именно туда положат.
[*Ваше благородие – обращения к барону. Обычно представители неблагородных сословий так обращаются еще и ко всем носителям плащей без герба: с них не убудет, а рыцарю или “просто” благородному приятно.]
Вчера я и Маша завалились спать едва ли не через полчаса после того, как покинули конюшню, потому как делать в царящей, казалось, во всем мире от края и до края темноте было решительно нечего. Не знаю, как мой рыцарь, а я вот смог заснуть далеко не сразу. И дело было даже не в плоских, твердых тюфяках вместо матрасов, отчаянно шуршащих при каждом движении – просто крутящиеся в голове мысли не давали расслабляться.
Моя попытка предъявить права на баронскую вотчину отца Арна была во всех отношениях в сложившихся условиях разумным и логичным поступком, но… Было кое-что, что меня по-настоящему напрягало. А именно – то, что я был сыном Кристиана и Лилианы Бертран только биологически. Подсознание бывшего владельца тела, как я уже успел убедиться, переодически подсовывало мне подказки, стоило только возникнуть ситуации, связанной с прошлой жизнью баронета, но полноценными воспоминаниями такая информация не была. Я вообще пока не вспомнил никаких подробностей о том, что касалось бы Арна Бертрана лично. Ни лиц родных, ни видов мест, где тот жил до поездки в Лид, вообще ничего. Даже семейного герба не вспомнил – просто нашел его по геральдическому перечню, когда узнал свою фамилию от Рахмана. Нет, я не сомневался, что я – тот самый баронет-наследник, благо, титул-то я как раз смог “вспомнить”, но… Что я буду делать (и говорить) при встрече с родственниками и знакомыми – это вопрос.
Точнее, я этот аспект продумал ещё “на берегу” – до того, как срываться из республики в поездку. Мой предшественник вырвался из родных пенатов куда подальше, сильно подозреваю, не совсем самостоятельно – что-то ведь заставило его так поступить… точнее, кто-то. И я даже подозреваю, кто. Может, конечно, и не отъезд матери – но шансов на совпадение этих двух событий, как по мне, маловато. Не просто же так магесса свалила не просто из королевств, а аж с континента (!), едва отец отправился в свой трагически завершившийся поход. Что-то мне подсказывает, что не стала бы Лилиана Миракийская инициировать одностороннюю процедуру развода с мужем, если бы знала, что у того мало шансов вернуться назад живым. Н-да, семейная драма на лицо. Причем семейная драма, ставшая достоянием широкой общественности – раз уж Рахман про неё узнал. К сожалению, практически без подробностей. Как оказалось, благородному сообществу важен был сам редчайший факт развода среди дворян, а на причины, по большом счёту, было наплевать.
На фоне таких вот событий, подробности о которых я, возможно, ещё узнаю, уверен, будет не слишком удивительно, что вернувшийся после полугодового отсутствия наследник поведёт себя… скажем так, высокомерно и отчуждённо. Тем более, в республику сбежал от семейного разлада гордый, но бедный младший сын большой дворянской семьи, а возвращается уже фактически полноценный барон, верхом на боевой химере и с личным, упакованным в латы по полной программе вассалом. А то, что у меня с собой меньше тридцати золотых монет, так это на моей роже не написано… В общем, момент для возвращения в баронство для меня сейчас едва ли не идеальный, и была всего лишь одна проблема. А именно, нужно было за время пути или научиться, или “вспомнить” о том, как быть благородным. Не просто таскать геральдический плащ, но стать дворянином. А для этого нужно было как можно плотнее взаимодействовать с окружающими людьми, влипать и решать различные ситуации – в общем, делать всё, чтобы получить или восстановить нужный опыт. В том числе, например – пообедать прямо в седле, чем хозяин таверны собрал.
Совершенно незначительная мелочь, вроде, правда? Но Арн ведь во время своего пути из королевств в Лид тоже чем-то должен был питаться, и я как-то сомневаюсь, что он всю дорогу довольствовался сухарями и вяленым мясом. Если разговор зайдёт о чём-то подобном, я должен буду что-то ответить. Понятно, что некоторые подобные моменты могли пройти мимо внимания дворянина или забыться, но не все же скопом! А я о скольких мелочах я пока даже не догадываюсь, страшно представить. Например…
– Маша, во сколько нам обошлось местное гостеприимство? – убедившись, что хозяин постоялого двора скрылся на кухне, поинтересовался я.
– Двадцать девять медных монет, – отчиталась рыцарь, не отрываясь от своей тарелки. Таскание на себе кучи металла в течении целого дня лучше всяких тренажеров сжигало энергию организма и постоянно напрягало мышцы, потому с аппетитом у девушки никогда проблем не было. Кроме того, я так и не отменил усиление обмена веществ организма дочки кузнеца, полгода назад запущенное мной посредством Печати подчинения – это тоже сказывалось на размере порций. Ушибы и ранения при нашей работе совершенно рядовое явление, и если мне помогала нивелировать получаемый ущерб собственная магия Жизни, то повысить стойкость к повреждениям у напарницы можно было только так. По крайней мере, до тех пор, пока я не овладею своей Стихией по-настоящему, а не на уровне “вкачать как можно больше силы в руку/ногу/тело и надеяться, что всё получится само”.
– Треть серебряной монеты, – машинально повторил я, успев задуматься совсем о другом. Только через пару секунд информация всё-таки достучалась до моего мозга. – Стоп. Сколько?
– Двадцать девять меди, – повторила вассал.
– Это только за комнату, или…
– За отдельную большую отапливаемую комнату на ночь на втором этаже вместе с двумя тюфяками, двумя одеялами и лампадой – семнадцать монет, – скрупулезно начала на память перечислять Маша. – За ужин с мясом, железными столовыми приборами и тремя блюдами – три меди, за завтрак – три меди, аренда двух мест в конюшне – пять меди, за зерно для лошадей – еще одна монета.
Я, вместо того, чтобы отправить в рот очередной кусок мяса, поднёс его к глазам, чтобы получше рассмотреть. Благо, окна в общем зале присутствовали, и в них попадало достаточно света. Хмм… мясо как мясо, и пахнет всё так же вкусно. А вилка – слишком массивная, немного грубоватая и с едва заметными разводами ржавчины – но чистая и в общем-то удобная.
– Как интересно… – тщательно пережевав “шашлык”, я опять-таки не заметил ничего подозрительного: свинина и свинина. – А в таверне в Эрсте тридцатки меди мне, пожалуй, только одному на ужин и хватило бы.
– Там зал алхимлампами освещён, столовые приборы из мельхиора* и блюд в ужине минимум пять, – похоже, я не один заинтересовался местным ценообразованием. – И магией неприятные запахи убраны.
И общедоступные тёплые и чистые туалеты внутри с горячей водой, – добавил про себя я. И персонала раза в три больше, даром, что из рабов – кормить-одевать их тоже надо. Как-то сомневаюсь, что тут заморачиваются хотя бы условно-белыми передниками: вон, владелец бизнеса рассекает в обычной, пусть и относительно чистой одежде.