Сыщик приготовился к скучному ожиданию поезда, к спокойной поездке, к слежке вполглаза.
И вдруг... Что-то произошло.
Сливка в очередной раз оторвал взгляд от передовицы и неожиданно встрепенулся. На его губах задрожала неуверенная улыбка, которая тотчас расползлась по всему лицу. Она ему шла, эта улыбка. Как-то сразу стало понятно, что Сливка – парень дружелюбный и честный и, может быть, немножко, совсем капельку – несчастный. А очки вовсе не для того, чтобы защищаться от людей, а быть к ним ближе, видеть их лучше.
Кудесников едва из штанов не выпрыгнул, пытаясь понять, кому это Роман Петрович так улыбается. Навстречу Сливке шел поток пассажиров, огибал его с двух сторон, протекал под арку, над которой висело табло, и всасывался в двери, выходящие на перрон. Так что Сливка мог улыбаться кому угодно. Арсений пробежал глазами по толпе, подстегнув свою интуицию. Может быть, вон та веснушчатая девица с косой? Или мужчина в светлом костюме и узких черных очках? Кто-то из них сейчас подойдет к Сливке и раскинет руки, чтобы обнять дорогого друга.
Однако к Сливке никто не подошел. Сам же он повел себя чрезвычайно странно. Улыбка растаяла у него на губах, он нахмурился, помял в руках свою газету, перевернул ее вверх ногами и углубился в «чтение». Кудесников видел, как он занервничал. В ямочке над верхней губой появилась тяжелая капля пота. Он то и дело слизывал ее или смахивал пальцами, но через минуту она снова оказывалась на том же самом месте. Время от времени Сливка поводил плечом, как будто его раздражал шов на рукаве или кусала злобная мошка.
Есть! Кудесников наконец перехватил его вороватый взгляд. Смотрел Роман Петрович на троицу, которая прошествовала мимо него и затормозила неподалеку от выхода на перрон. Ужасно странные личности. Девица лет двадцати пяти и две особи мужского пола. Девица выглядела хрупкой – тоненькие ручки, узкие плечики, беззащитная шея. Вид абсолютно потерянный, смотрит поверх толпы невидящим взором. Длинные волосы на затылке собраны и заколоты так, что сбоку торчит хвост, похожий на маленький фонтанчик.
По левую руку от нее – здоровенный детина с пушистой бородой и волосами цвета ржавчины, которые мелко завиваются. Этакий летний вариант Деда Мороза. Глаза бледно-голубого цвета взирали на мир с деланым добродушием. У Кудесникова при взгляде на него по спине поползли мурашки.
Второй, находившийся справа, выглядел откровенно опасным – худой, с острым кадыком и глазами навыкате, на дне которых копошилась злоба на все человечество. Его челюсти постоянно двигались, разминая жвачку. Ввязавшись с таким в драку, можно запросто получить ножом в живот.
«Хорошенький эскорт у этой девчонки!» – подумал Кудесников. Его наметанный глаз отметил отсутствие у всех троих какого бы то ни было багажа. Только у девицы на локте болталась обязательная дамская сумочка.
В этот момент репродуктор прогундосил что-то неразборчивое, и троица мгновенно снялась с места. Вернее, с места снялись оба типа, которые начали подталкивать девицу руками, как овечку, отбившуюся от стада. «Неужели это и есть подруга Сливки? – изумился Кудесников. – Тогда почему она приехала на вокзал не одна? Сливка этого явно не ожидал – он встретил ее солнечной улыбочкой и тут же остыл, потому что она появилась... с кем? С двумя братьями? С инструкторами по рукопашному бою? С кредиторами? С женихом и его другом? Кто такие эти парни? Девица совершенно точно не рада их присутствию. И они тоже не очень-то к ней внимательны. Только по сторонам зыркают да хватают свою подопечную за локти – на всякий пожарный. Охранники? Тогда от кого ее охраняют? И с какой стати? Она не похожа на дочь миллионера. Да и не „пасут“ дочерей миллионеров столь темные личности».
К тому времени, как подали поезд, Арсений успел насочинять про девицу с «хвостом» кучу небылиц. Больше всего ему нравилась версия романтическая: девица замужем, муж заподозрил ее в измене и не отпустил одну в Аркадьев, в большой загородный дом, который для нее выстроил. Возможно даже, Сливке грозит нешуточная опасность, если он попытается вступить в контакт со своей любимой.
Однако Сливка, кажется, не думал об опасности. Он вышел на перрон сразу вслед за девицей и ее сопровождающими и потащился следом, пожирая их глазами. Кудесников с независимым видом вышел тоже. Он выглядел щеголем, и обвешанные сумками пассажирки бросали ему вслед заинтересованные взоры.
Поезд уже подали – он стоял на своем пути, упершись огромной башкой в столб с маленьким табло, на котором были обозначены время отправления и пункт назначения. Подозрительная троица, не отягощенная багажом, резво продвигалась вперед. Они добрались до седьмого вагона и по очереди вошли внутрь. Первым – «Дед Мороз», затем девица и замыкающим – тип с глазами навыкате.
У Сливки оказалось место в соседнем, шестом вагоне, и Кудесников вздохнул, печально поглядев на свой собственный, доставленный ему курьером, билет.
– Мы в двенадцатом, Мерс! – шепотом сообщил он «напарнику», затаившемуся в сумке. – Слишком далеко от Сливки, придется идти на поклон к проводнице шестого и просить о снисхождении. А общение с женщинами, если ты не в курсе, – такой же труд, как рытье траншей: оно отнимает время, силы и редко доставляет удовольствие. Еще неизвестно, что там за тетка.
Впрочем, когда Арсений увидел проводницу шестого вагона, он сразу понял, что победа останется за ним. Та оказалась крупной и красивой дивчиной с круглым носом и веснушками, которые расползлись по щекам, словно рыжие муравьи. Взгляд у нее был живой и ясный, она не просто проверяла билеты у пассажиров, но и сопровождала их действия задорными комментариями.
– Осторожней, мужчина, не промахнитесь мимо ступеньки.
– А вам, женщина, в самый конец вагона. Ну да, это купе возле туалета. Чего вы морщитесь? Туалеты у нас – пальчики оближешь.
– Сначала ребенок, мамаша, а потом уже багаж. Проталкивайте его чемоданом в проход, проталкивайте!
Кудесников дождался, пока дивчина освободится, и приблизился к ней. В его распоряжении было столько природного обаяния, что у проводницы не осталось ни одного шанса. Подкрепленное материально, обаяние одержало решительную победу ровно через две минуты.
Впрочем, войти в павшую крепость сыщик не успел. Из динамиков, разбросанных под куполом, грянул громовой голос, объявивший на весь вокзал:
– Арсений Кудесников, вас ожидает срочное сообщение! Просьба подойти к отделу информации.
Вышеупомянутый гражданин даже глазом не моргнул. Достал из кармана сигарету, закурил и как бы между прочим посмотрел на часы. До отхода поезда оставалось десять минут.
Арсений добыл из кармана мобильный телефон и проверил, работает ли он. Телефон работал. В свете этого обстоятельства объявление по радио выглядело по меньшей мере странным. Пожалуй, только Лиза знала, куда и с какого вокзала он отправляется. И еще Виктория Сливка. Возможно, у обманутой жены появилась какая-нибудь бредовая идея, которую она решила донести до Кудесникова? Потеряла контактный номер телефона, а до секретарши дозвониться не смогла? Выходить на перрон ей нельзя – муженек может заметить. Вот она и придумала дать объявление по радио.
Арсений бросил окурок в подвернувшуюся урну и подмигнул проводнице, пообещав, что дорога будет веселой. Он вообще легко раздавал женщинам обещания, которые не собирался выполнять. А когда она занялась новыми пассажирами, развернулся и быстро двинулся к зданию вокзала. Однако не успел пройти нескольких шагов, как услышал дребезжание сотового. Звонила Лиза. Голос у нее был невероятно пронзительным. На памяти Арсения она разговаривала так лишь однажды, когда увидела мышь и с ногами взобралась на стул.
– Босс, – пискнула она, – случилось невероятное. Маврушкина дозвонилась до меня и сказала... Сказала...
– Сказала что?
– Что ее муж жив! Он воскрес из мертвых!
– Твою мать, – выругался Кудесников. Благодушное настроение оставило его, помахав ручкой. – Как чертовски не вовремя он это сделал.
– Алиса прячется у школьной подруги. Хотите продиктую вам номер ее телефона?
– Не хочу!
Он еще держал сотовый возле уха, когда вдали, у первого вагона, увидел трех головорезов в гавайках, которые только что выскочили на перрон. Вероятно, еще как минимум двое сидят в засаде возле отдела информации.
– У него пистолет, босс! – предупредила Лиза. – Он считает, что Алиса изменила ему с вами, поэтому жаждет крови.
– Не дождется, – процедил сквозь зубы Кудесников.
– Сказал, что его адвокат уже готовит речь, в которой говорится об убийстве в состоянии аффекта.
– Сказал?! Он что, наведывался к тебе?
Лиза издала короткий всхлип и пробормотала:
– И прочитал в моем ежедневнике запись о заказе билета.
«Я же просил тебя не делать никаких записей!» – хотел воскликнуть Арсений, но тут же подумал, что в противном случае Маврушкин вытряхнул бы сведения непосредственно из секретарши, и проглотил упрек.
– С тобой все в порядке?
– Д-да, – запнувшись, ответила она.
Арсений видел мужа Алисы Маврушкиной только на свадебной фотографии, которую та из мистического страха продолжала держать на комоде. Кажется, это вон тот громила на кривых ногах, лысый, как мяч, и с бешеными глазами. Возможно, он тоже видел снимок Кудесникова. Например, тот, на котором Алиса запечатлела его в прелестных желтых плавках на краю бассейна. В таком случае еще несколько секунд, и будет поздно что-либо предпринимать – громилы несутся по перрону, вращая головами.
Ни одного оригинального выхода из положения Арсений не нашел и решил воспользоваться классическим рецептом обмана преследователей. Рецепт был простым и старым, как мир. Следовало схватить в охапку какую-нибудь барышню и подарить ей волшебный поцелуй с крепкими объятиями и подрыгиванием ножкой.
Та барышня, которая оказалась к нему ближе всех, выглядела неподходящей для такого рода экспериментов. Она была не слишком молода и стройна той жестокой стройностью, которая дается в обмен на большие жертвы. Кудесников мимоходом оценил красивые ноги и темные, круто завитые локоны. Тонкий аристократический нос шел впереди нее. Слегка раскосые глаза смотрели строго, поджатые губы предупреждали, что не допустят никаких глупостей.
Другого выхода все равно не было. Кудесников поставил сумку с котом на землю, сделал стремительный шаг вперед и, заступив своей жертве дорогу, воскликнул:
– Муся! Как же я рад, что ты пришла меня проводить!
– Чего? – спросила барышня, растерявшись. Надменное лицо потешно вытянулось.
– Всю дорогу я буду думать о прошлой ночи, – с жаром пообещал Кудесников.
Схватил ее за плечи и одним мощным рывком притиснул к себе. Глубоко вдохнул и спикировал на изумленно приоткрывшиеся губы. Барышня немедленно затрепыхалась, как пойманная рыба, принялась бить плавниками и хвостом и раздувать жабры. Кудесников усилил нажим. Железной рукой он взял добычу за затылок и отклонил в сторону, чтобы держать перрон под контролем. Сумка, которую его жертва держала в руках, сочно чмокнув, приземлилась на асфальт.
Преследователи четко придерживались сценария: они пробежали мимо, не обратив на парочку никакого внимания. Примерно через минуту двенадцатому вагону предстояло выдержать нашествие варваров.
Лишь только опасность миновала, Кудесников обратил наконец внимание на девицу, с которой целовался. Она была напряжена, как стальной прут. Жизненный опыт подсказал Арсению, что нельзя бросать ее просто так. Он немного ослабил хватку, закрыл глаза и, глотнув воздуха, поцеловал ее еще раз – вдумчиво. Через некоторое время жертва обмякла и перестала оказывать сопротивление.
И все же сыщик был готов к тому, что получит по физиономии. Однако девица по-настоящему его удивила. Когда он выпустил ее из объятий, она отступила на два шага, одернула короткий пиджачок, подняла на него ясные глаза и деловито спросила:
– Я в самом деле так сильно похожа на Мусю?
Кудесников хлопнул себя ладонью по лбу и воскликнул:
– Боже! Как я мог так ошибиться? Простите меня, простите!
Схватил свою «живую сумку» и скрылся с места происшествия, ни разу не обернувшись. Пострадавшая сторона некоторое время стояла на месте, потом подобрала свой багаж и продолжила путь. По ее лицу никто не мог догадаться, что она чувствует на самом деле. Кажется, идиот, напавший на нее, скрылся в дверях шестого вагона? А ведь ей тоже в шестой. Не слишком приятно будет встретиться где-нибудь в коридоре или возле туалета.
Проводница шестого вагона при виде Кудесникова заметно оживилась. Ничего нового. Современные женщины так соскучились по элементарному вниманию, что умный мужчина может брать их голыми руками.
– Чай-то у вас хороший? – подмигнул сыщик.
– Не переживайте. У меня тут все, как у родной мамы. Будете ехать культурно! – Она показала ему пустое купе и добавила: – Жаль, что вы только до Аркадьева, а то б мы поближе познакомкались.
«Знакомкаться» поближе у Кудесникова не было никакого желания, но в целях поддержания отношений он тоже выразил сожаление по этому поводу. Едва он остался один, как сразу же закрыл дверь и расстегнул «молнию» на сумке. Мерс индифферентно лежал внутри и, кажется, вовсе не собирался покидать свое убежище. Хозяин почесал его за ухом и сообщил:
– У нас привал, братец. Можешь размять лапы и прохрустеть своими колечками. Сейчас достану сухой корм и насыплю тебе вкусненького.
Он извлек из рюкзачка плоскую коробку и поставил ее на откидной столик. Вслед за коробкой появился черный парик, который Арсений привычно нахлобучил на голову. Маврушкин и компания могли остаться в поезде и пойти по вагонам – с них станется! Значит, маскировка необходима. Из специального футляра он вытащил вставную верхнюю челюсть – жутко зубастую! – и с трудом загнал ее под верхнюю губу. Посмотрел на себя в зеркало и хмыкнул – теперь его не узнала бы даже родная секретарша. Длинная челка цвета воронова крыла падала на глаза, зубы агрессивно выдавались вперед, делая его похожим на бешеного кролика.
От предложенного угощения Мерс пренебрежительно отказался, отвернув морду. Он не любил есть в дороге, несмотря на то, что перед поездкой Кудесников держал его на голодном пайке – неизвестно, когда представится случай погулять по травке!
– Еще четыре часа, – предупредил его хозяин. – Проголодаешься.
Мерс упорно делал вид, что обращаются не к нему, а к какому-то другому коту. Арсений ухмыльнулся. Его веселили проявления кошачьей независимости.
Неожиданно в кармане затрясся и заверещал сотовый телефон. Кудесников достал его и с опаской посмотрел на экранчик. Это опять звонила секретарша. Ничего хорошего от звонка ждать не приходилось.
– Лиза?
– Забыла предупредить, – выдохнула она без всякого предисловия. – Маврушкин знает про то, что вы с Мерседесом. Так что будьте осторожны!
Она тотчас отключилась, а Кудесников хлопнул себя по коленкам и раздосадованно воскликнул:
– Не везет! Придется тебе, друг мой ситный, сидеть в духоте.
Мерс посмотрел на него снисходительно. В самом деле, что ему духота? Еще будучи котенком, он по доброй воле забирался в пододеяльник, спал в платяном шкафу под старым драповым пальто, не доеденным молью, и зарывался с головой в меховые шапки, которые зимой оставляли в прихожей бесхитростные кудесниковские гости.
Не успел Арсений застегнуть «молнию», скрыв Мерса от любопытных глаз, как поезд лязгнул, качнулся и тронулся в путь. Перрон медленно поплыл назад, словно кто-то потянул его за веревочку. Сыщик с надеждой прильнул к окну, рассчитывая засечь Маврушкина и его головорезов. Однако перрон кончился, а он так никого и не увидел.
– Что ж, – философски заметил сыщик. – Любовные недуги, как и телесные, иногда чреваты осложнениями. Слышишь, Мерс? Снаружи бандитов не было, значит, они остались в поезде и могут появиться с минуты на минуту.
Словно в ответ на его слова дверь купе громыхнула и начала отползать в сторону. Кудесников немедленно выпрямился, сложил руки замочком и поспешил придать лицу идиотское выражение.