— Портрет вроде бы самый обычный, — заметил Керр. — Он всегда тут был?
— Сколько себя помню. Правда, я его побаивался, и бабушка обычно задергивала занавесь.
— Надо же, как живая…
Вера сделала шаг вперед, и очарование портрета развеялось. Стало видно, что написан он довольно грубыми мазками, которые никак не складывались в человеческую фигуру и одежду. Только надменное лицо по-прежнему парило над мешаниной красок, в полном вроде бы беспорядке положенных на холст, да выделялись на черном фоне платья красивые белые руки, сплошь унизанные…
— Это и есть тайник! — уверенно сказала Вера.
— Догадались, госпожа? — улыбнулся Ран и коснулся нарисованных пальцев. В руке у него остался массивный перстень с рубином. — Вы приглядитесь: если смотреть под другим углом, то ожерелье на Риале кажется не жемчужным, а бриллиантовым. Или даже сапфировым.
— Я уже понял, что забавляться с освещением мы будем долго, — вздохнул Керр, последовав его совету. — И без тебя никуда, потому что, похоже, ты один можешь забрать камушки!
— Точно, я уже пробовал — бесполезно, — кивнул Лио, разглядывая портрет. — Ох уж эти старинные платья… Сколько можно спрятать в складках, даже представить страшно.
— А ты представь! Иначе мы тут до завтрашнего утра проторчим, а у нас еще дел полно…
— Работайте, я пойду прислушаюсь, — сказала им Вера и вышла из покоев Денна Риалы.
«Вот так бабушка, — подумала она, глядя в залитое дождем окно в коридоре. — Жаль, что умерла так рано… Почему, кстати? Как узнать? Ран говорит, что она болела, но это какое-то скверное объяснение… Чем болела, как долго, каковы были прогнозы лекарей? Это можно выяснить, конечно, но…»
— Вижу, работа кипит, госпожа Гайяри? — негромко спросил кто-то у нее за спиной.
Вера приложила усилие, чтобы не вздрогнуть и не отреагировать на чужое якобы имя. Кто это? Откуда знает?.. Или как догадался? Человек отца или старика Мирайни? Но…
— Госпожа Гайяри, право слово, не стоит притворяться, — повторил тот же голос. — Я вас узнал. Трудно не узнать, понимаете ли, если у вас в голове не опилки вместо мозгов.
— В самом деле?
Вера повернулась, чтобы встретиться лицом к лицу с высоким незнакомцем. Кажется, она видела его вчера — лицо даже показалось чем-то знакомым, — но приняла за слугу или телохранителя, а на оглашении завещания он не присутствовал. Что, впрочем, ни о чем не говорило: не так сложно подслушать действо через пару стен или перекрытий.
— Представьте себе.
Он был высок, выше Веры минимум на полголовы, а этим немногие могли похвастаться. Длинные темные волосы, изрядно тронутые сединой, незнакомец связал в хвост, как делало большинство наемников по эту сторону пролива, а одет был… Вера не взялась бы угадать, откуда он родом, настолько безликой оказалась его одежда. В этих краях при наличии некоторого опыта легко поймешь, кто перед тобой: обедневший дворянин или вельможа, притворяющийся нищим, разбогатевший крестьянин или ловкий вор, ученый или купец, странник или домосед… Но увы — этот человек мог оказаться кем угодно!
Почти, добавила про себя Вера, лучше рассмотрев его лицо. Такой загар можно получить только на море, и не в этих широтах. В горах еще, быть может: там тоже приходится щуриться, а морщины у глаз этого человека не только возрастные, это очевидно. И на завсегдатая библиотеки он не похож: по позе, по манере двигаться становится ясно, что незнакомец далеко не безопасен…
А вот определить, сильный ли это волшебник, Вера не могла. На шее мужчины болталась изрядная связка амулетов, в том числе заряженных до краев, прямо как у нее, но прочесть его собственный рисунок силы не получалось. Его могло и вовсе не быть, конечно: некоторые амулеты позволяют использовать встроенные в них заклятия (запутать след, к примеру, оглушить противника, открыть замок) даже тем, кто магией не владеет. Но что-то ей подсказывало — не так все просто…
— Может быть, назоветесь приличия ради? — миролюбиво предложила она.
— Для вас, Искра Кометы, все, что угодно, — едва заметно поклонился он, не отрывая, тем не менее, взгляда от ее лица. — Но я предпочел бы говорить не в коридоре.
— А я бы предпочла говорить не с глазу на глаз.
— Вы опасаетесь меня, госпожа Гайяри?
— Я предпочитаю держать нечто непонятное на расстоянии и под надежным присмотром, — ответила она, — а вы, уважаемый, вызываете у меня определенные опасения. Хотя бы тем, что чересчур умело прячете линии силы.
— Это вынужденная мера, госпожа, — улыбнулся он, и морщинки вокруг темных глаз собрались лучиками. — Здесь все худо-бедно способны распознать волшебника, вот и приходится маскироваться, чтобы никто не заподозрил неладного.
Он приподнял широкий рукав, и Вера увидела кожаный наруч с металлическими вставками — недурная замена обычным браслетам, скрывающим линии силы! Но как это отражается на хозяине?
— Это неприятно, — честно сказал мужчина, будто подслушав ее мысли, — и даже болезненно. Одно дело скрывать часть способностей, и другое — полностью блокировать их. Впрочем, речь не об этом, хотя я с удовольствием побеседую с вами и о таких мелочах, когда мы закончим с делами.
— Какими делами?
— Я имею в виду наследство покойного Эдора Сатта, но в большей мере — его тещи, — ответил он. — Там есть что обсудить.
— Обсуждайте с наследниками, уважаемый, — покачала головой Вера и попыталась отстранить его с дороги. — Меня сюда привело не завещание, а нечто иное.
— Тайна смерти супругов Эдор, верно? — негромко произнес незнакомец. — Я думаю, госпожа Гайяри, у меня найдется кое-что для обмена.
— Вот как? Но тогда, — сказала она, — вам первому слово!
Глава 12
— Я не стану торговаться с вами, госпожа Гайяри, — ответил он, — потому что не в моих правилах спорить с красивыми женщинами. Особенно с теми, у которых есть нечто такое, что мне необходимо заполучить.
— Да вы, я смотрю, дамский угодник…
— Не смотрите на меня так оценивающе, госпожа Гайяри, я женат давно и счастливо. В другое время, возможно, я счел бы за честь быть одаренным вашим вниманием, но теперь, к сожалению, слишком тороплюсь.
Вера не нашлась с ответом. А что тут скажешь? Ведь не нахамил, но ясно дал понять: прелести Соль Вэры его интересуют, конечно, но не до такой степени, чтобы позабыть о деле.
— Для начала скажите, как вы меня узнали, — поинтересовалась она, решив оставить взаимные расшаркивания. — Вроде бы я неплохо замаскировалась…
— По косвенным признакам, — ответил мужчина, и морщинки возле его глаз снова собрались в прихотливый узор.
«Вот о ком можно сказать — улыбается одними глазами», — подумала Вера, вслух же спросила:
— Каким именно? Ну же, скажите, мне пригодится на будущее!
— Если коротко, то я знал: происшествие в Эдоре не останется без внимания высокопоставленных персон, которые, в свою очередь, не станут привлекать к нему внимание официальным расследованием причин гибели хозяев поместья, а постараются изыскать иные способы дознаться истины, — без малейшей запинки выговорил он. Чувствовалось, что такие пассажи ему привычны, а потому слетают с губ легко и непринужденно. — Следовательно, в Эдор отрядят не рядовых чиновников. Дознавателей… возможно, но почему именно им доверено огласить завещание? Если уж им нужно ознакомиться с местом преступления, что мешает сделать это на вполне законных основаниях? А если что-то все-таки мешает, то они могли бы изобразить сопровождающих чиновника Императорской канцелярии, только и всего.
Вера вздохнула. Да уж, следовало получше продумать этот визит. И не скажешь ведь, что время сильно поджимало, поэтому и винить можно только себя. Похоже, ей все-таки передалась изрядная часть черт характера Соль Вэры, девицы с нравом взрывным и импульсивным. Хорошо еще, обычно удавалось удерживать себя в рамках. Но впредь, решила Вера, обдумывать авантюры следует все же более тщательно.
— Затем… Далеко не по всякому важному делу люди Императора отправятся на железных скакунах. Такие вообще есть только у Правого полумесяца, хотя, конечно, он волен одолжить их кому угодно. — Мужчина сделал паузу. — И что получается? В Эдор являются четверо якобы дознавателей, трое мужчин и девушка. О, думаю я: ведь у Правого полумесяца есть не только заколдованные кони, но еще и дочь, которая не расстается с тремя своими телохранителями. Не слишком ли очевидное совпадение?
— Только не говорите, что можете видеть сквозь мои маски.
— Не могу, зато в состоянии оценить линии силы ваших спутников: они спрятали их не слишком тщательно. Да и вы, если честно, отнеслись к маскировке небрежно. Вероятно, рассчитывали на то, что здесь некому будет вас опознать?
— Именно так, — созналась Вера. — А мы с вами никогда прежде не встречались? Ваши рассуждения понятны, но все же вы слишком легко узнали наши рисунки!
— Нет, никогда, — заверил он.
Она бы поспорила, да не могла вспомнить, где уже видела это лицо. А раз в идеальной памяти Соль Вэры не осталось ни следа, ни даже намека на след… скорее всего, мужчина не лгал.
— Доводилось иметь дело с моим отцом? У нас достаточно схожий рисунок…
— Тоже нет. Вернее, дела-то нам вести приходилось, но я не имел чести побеседовать с ним с глазу на глаз.
— Следовательно, — заключила она, — вы опознали линии силы Рана…
— В точку! — воздел палец незнакомец. — Опять-таки, я никогда не видел его самого, но он настолько похож на Риалу, что, право, я мог бы уверовать в переселение духов, если бы вчера не повстречал Миару.
— А кто это?
— Вы что, даже не удосужились узнать, кто есть кто в этом… гм… осином гнезде? — удивился он.
— Зачем? — в свою очередь удивилась Вера. — Если они не имеют отношения к делу, то мне нет разницы, кого как зовут!
— Подход в своем роде уместный, но не в моем случае, — решил мужчина. — Я привык узнавать все и обо всех, кто попадает в сферу моих интересов. Так вот, Эдор Миара — это младшая внучка покойного, дочь его второго сына.
— Кажется, я поняла, о ком вы, — кивнула она, припомнив выкрик девушки, здорово похожей лицом на Рана. — Да, рисунки линий силы у них имеют определенное сходство, и неудивительно, они же близкие родственники. А если я верно поняла ваше высказывание, то и нравом девушка удалась в бабку.
— Похоже на то. Чужая кровь явно не перешибла в ней ту, что текла в жилах Риалы, а значит…
— Сдается мне, сейчас начнется самое интересное, — перебила Вера, подумав, что этот человек никак не моложе Ханна Соля, а потому с ним нужно быть поосторожнее, как и вообще с людьми намного старше и опытнее тебя самой. — Однако я не хочу выслушивать это в одиночестве. Раз уж вы, уважаемый, — до сих пор не имею чести знать вашего имени, — решили открыться мне, вам придется сделать это и для моих Гайя, от которых у меня нет секретов. А если учесть то, что ваша информация, судя по всему, касается одного из них, я тем более настоятельно прошу вас пройти со мной!
«Тебя ни разу в жизни не задерживали даже для проверки документов, откуда этот протокольный язык?» — мелькнуло в голове.
— Могу ли я сопротивляться такому напору? — усмехнулся он. — Где вы изволили оборудовать допросную, госпожа Гайяри?
— Что, доводилось бывать в застенках?
Не дождавшись ответа, Вера вернулась к покоям Риалы и толкнула дверь.
— У нас гость, — сказала она, когда Гайя разом повернулись на звук. — Швыряться в него ничем не надо. Пока не надо.
В руках Лио был тяжеленький с виду сундучок, так что предупреждение явно оказалось не лишним.
— А, вижу, портрет вы еще не дочиста обобрали? — весело спросил гость. — Рекомендую заглянуть за корсаж и тем более под юбки — там может оказаться масса интересного!
— Сундучок как раз оттуда, — хмыкнул Лио. — Госпожа…
— Этот господин давно собирается назвать мне свое имя, но увы, — вздохнула она, — покамест оно остается безвестным. Но, судя по всему, он знал Риалу и вдобавок имеет определенную заинтересованность в ее наследстве.
— Побрякушки меня не занимают, — сказал тот.
— Вот мы и обсудим, что вам нужно…
Вера жестом пригласила его проходить и заперла дверь понадежнее. И еще пару заклятий навесила, чтобы уж наверняка: теперь подслушать разговор снаружи было нереально. Сильный волшебник сумел бы, но она бы почувствовала.
— Новая школа, — заметил незнакомец, бесцеремонно усаживаясь на край кровати, — у нас действуют иначе. Но вышло красиво, этого не отнять!
— Уважаемый, может быть, перейдем к делу, а разницу приемов старой и новой школы волшебства обсудим в другой раз? — вежливо попросила Вера.
— Я, право, не знаю, с чего и начать…
— Представьтесь, — предложил Керр. Взгляд его сделался сосредоточенным и не слишком-то добрым.
— А что вам даст мое имя? — развел руками незнакомец. Судя, по всему, он получал несказанное удовольствие от этой беседы. — Я могу назваться кем угодно, вы все равно не сумеете этого проверить, даже если станете пытать меня всерьез. О, я верю, что вы на это способны, но зачем?
— Ради искусства, — пробормотал Ран.
— Гм… Пожалуй. Все-таки нехорошо заставлять даму ждать. Тем более она готова поджарить меня на месте, испепелив заодно бесценное шиарлийское покрывало, будто я не чувствую…
— Эта унылая тряпка — шиарлийское покрывало? — не поверил Лио. — Да вы шутить изволите!
— Выверните его наизнанку, — ухмыльнулся тот и встал, чтобы помочь. — Ну, что скажете теперь?
— Скажу, что вы, не иначе, были завсегдатаем этой спальни, — не удержалась Вера.
Покрывало оказалось двойным: выверни его, как пододеяльник, и перед тобой окажется не унылая серая основа с черным узором, а поразительной красоты тканая картина! Леса и горы, реки и долины были изображены так тонко, с таким тщанием, что казалось — наклонись ниже, и провалишься в этот вытканный мир… Такую вещь — только в раму и на стену, а не на кровать стелить!
— Вовсе нет, просто это покрывало — мой подарок Риале, — сказал мужчина. — Ну а надежно прятать все самое ценное либо показывать посторонним только изнанку — это, наверно, у нас семейное.
— Да скажите наконец, кто вы такой! — не выдержала Вера.
— Родился я далеко отсюда, — начал он, — но это не имеет значения. Теперь я обитаю за проливом, как говорят в ваших краях, а когда был моложе, не сидел на месте. При рождении мне дали имя Файрани Нар Рен…
«Вот почему его лицо показалось тебе знакомым, балда! — подумала она. — Ты каждый день видишь похожее в зеркале! Точно кто-то из старой знати… Впрочем, такой фамилии я никогда не слышала, и поди пойми, сам он ее придумал или… Или предки придумали, да. А если переводить имя, получится „хитрый зверь“, а вернее, даже „бестия“. Шутники были его родители, ничего не скажешь!»
— Но объяснять местным, что из этого имя, что фамилия, обычно недосуг, — продолжал он с улыбкой, — а потому в Арр-Асте и окрестностях меня в свое время величали Пройдохой Фаем, а теперь зовут попросту — старина Наррен. Я не возражаю, лишь бы платили вовремя и сполна.
— Это очень интересно, господин Файрани, но какое отношение вы имеете к Риале? — спросила Вера, привычно устроившись на подоконнике. С этого ракурса дама на портрете выглядела немного озадаченной, а из-под края ее шлейфа выглядывал еще один сундучок, и Вера указала на него Рану.
— Да самое прямое!
— Вы что, дедушка Рана? — прямо спросил Лио.
— Именно так, молодой человек, — ответил Файрани и выдержал паузу, откровенно наслаждаясь реакцией собеседников. — Только не родной, нет. Троюродный, вроде бы так выходит. Мы с Риалой кузены.
— Вот так дела… — выдохнула Вера. — Где же вы раньше-то были?
— В Арр-Асте, говорю же! Живу я там, — фыркнул он. — Так вот… Звали Риалу, конечно, иначе. Мы с нею родились в один день, хоть и с разницей в год, а потому нам дали одинаковое второе имя. Я — Нар Рен, а она — Ала Рен.
— Умный зверь? — негромко спросил Ран, и Вера с недоумением покосилась на него.
Прежде он никогда не давал понять, что хотя бы немного знаком с полузабытым языком. Хотя в библиотеке и такого можно набраться по крупицам, а Соль Вэра частенько отправляла туда Гайя выяснить что-нибудь, если самой было недосуг (или попросту лень).
— Да. Потом, когда она решила остаться на этих берегах, то просто переставила буквы в имени… и взяла другую фамилию, конечно же. Наша в те годы была слишком уж на слуху, — сказал Файрани.