— Я уже давно подозревал, что это не сны, — честно сказал Ран. — Очень уж синяки и царапины… гм… настоящие. Слыхал, конечно, что от некоторых сновидений остаются вполне реальные следы, но чтобы так часто… Керр, что ты трясешься? Вся кровать от тебя вибрирует!
— Да думаю: то ли бежать и надеяться, что госпожа не догонит, то ли зажмуриться и уповать, что она память не до самых детских лет сотрет, — сознался тот.
— А тебе хотелось бы все позабыть? — покосилась на него Вера, поудобнее устроившись на плече Рана.
— Вовсе нет, госпожа.
— И чего тогда ты испугался?
— Вас, — прямо ответил он, помолчал, а потом вдруг захохотал.
— Это ты опять от страха? — поинтересовался Ран, подумал и обнял Веру за талию.
Судя по выражению его физиономии, он ничуть не боялся. Да и с чего бы, в самом деле? Не он же силой тащил Веру в постель, а с точностью до наоборот!
— Не-ет… — сквозь смех выговорил Керр и рухнул головой в подушку, едва не придавив Веру. — Пускай Лио выспорил двадцатку, но… Я как представлю его рожу, когда он очнется… а тут…
— А и правда что, — сказала Вера и ухмыльнулась. — Давненько мы не собирались квартетом!
«Что ты творишь, ненормальная! — попытался возмутиться внутренний голос, но Вера шикнула на него: — Ничего противоестественного. А ради хорошей шутки…»
— То есть память стирать не будете? — опасливо спросил Керр.
— Лень, — честно ответила Вера. — Долго, муторно, еще забудете что-нибудь важное… Да и многое ли для вас изменилось?
— Многое! — подал голос Ран. — На сны не пожалуешься, все кивнут на твою собственную больную фантазию. А вот на вас, госпожа…
— Друг другу, так и быть, жалуйтесь, — милостиво разрешила она. — Можете даже обмениваться опытом, я не возражаю. Но учтите… что вы на меня так уставились? Сама знаю, что вы об этом никому не сможете рассказать!
— Тогда о чем речь, госпожа? — нахмурился Керр.
— Вздумаете меня делить — выгоню всех троих, — прямо сказала Вера.
Как некстати, а! В любое другое время такая ситуация ее разве что насмешила бы, но не тогда, когда ей досталось ответственное задание!
— Госпожа… — осторожно произнес Ран, — вы как-то обмолвились, что вас слишком много для кого-то одного. И добавили, что на троих будет в самый раз. Тогда мы не поняли, к чему это было сказано, а теперь, полагаю…
— Да, ты прав, — кивнула она, решив не вдаваться в подробности. Этот эпизод вспомнить не получалось, значит, Соль Вэра унесла его с собой как нечто очень личное. — Но иногда мне становится скучно, не забывай.
— Ага, а потом мы таскаем за собой зеркало с духом внутри.
— С драконом, — поправил Ран.
— Это мы уже после узнали, да и какая разница? Все равно развлекается госпожа, а таскаем мы, — вздохнул Керр. — То зеркала, то просто тела, от которых еще поди избавься! Но что ж поделать… Мы не возражаем, одним словом.
— Ни в коем случае. По крайней мере, пару ночей в месяц удастся выспаться по-настоящему.
— Да вы вконец обнаглели! — сказала Вера, переварив услышанное.
— Госпожа хочет нас наказать, — перевел Керру Ран.
— О да! — согласилась она. — И еще как!
Глава 6
— По-моему, этот дождь ниспослан нам в качестве испытания, — сказал Керр на следующий день, выглянув в окно.
— За что? — поинтересовалась Вера.
— Мало ли… Высшие силы всегда найдут, к чему придраться. Может быть, мы неправильно питаемся…
— Слишком скудно, — вставил Ран, отвлекшись на мгновение от толстенной книги.
— Пожалуй, — согласился Керр, большой любитель поесть. — И однообразно.
— Мае только об этом не говори, она обидится.
Маей звали кухарку, служившую еще в первой школе Примирения: она единственная уцелела из троих слуг, превращенных Дженна Дассом в птиц.
Кто другой сбежал бы, едва придя в себя, но Мая осталась, сказав, что ученики привыкли к ее стряпне, да и сама она уже не мыслила себя на другом месте. Из совиных привычек у нее сохранилась разве что бессонница да любовь к зайчатине — кто-то научил ее ставить силки, а потому время от времени на столе появлялся знаменитый пирог.
— Я обобщаю! — сказал Керр. — Высшие силы, повторяю, найдут, за что наказать.
— За разврат, — подсказал Ран.
— Да ну вас, какой это разврат? — возмутилась Вера. — Едва успели разогреться, как вы осознали происходящее и принялись прятаться под подушками! Тоже мне, Гайя! Вдвоем одной женщины напугались…
— Зато какой! — воздел палец Керр и заухмылялся.
Очевидно, ему не давала покоя проигранная Лио двадцатка, но, с другой стороны, мысли о грядущем возмездии приводили в хорошее настроение.
— Болтай не болтай, а дождь от этого не закончится, — заключил Ран, встав и потянувшись. — Госпожа, в хрониках за интересующий нас период нет ничего, заслуживающего внимания. Либо это в них не отражено, что гораздо более вероятно.
— А что могло затронуть Мирайни, причем выставить его в дурном свете перед Императором, но в то же время не найти отражения в летописи? — живо спросила Вера.
— Скорее всего, какая-то серьезная интрига, которая не вскрылась благодаря участию Денна Риалы, — ответил Керр и потер подбородок. — Но о ней упоминаний тоже нет, так, Ран?
— Ни слова, — покачал тот головой. — Если мы ищем в нужном времени, то оно выдалось на удивление мирным. Император властвовал, как обычно, народ процветал, и даже связи с инородцами крепли. С ними, кстати, тоже не связано ни единого скандала.
— Хорошо, что проверил… — Вера подергала себя за длинную прядь. Забавно было смотреть, как она распрямляется, а потом вновь свивается кольцами. — В тот год вообще произошло хоть что-нибудь скверное?
— Да, — тут же ответил Ран. — Как раз на его изломе умер троюродный брат Императора, Айярей Лирра Наль.
— И ты говоришь, что год выдался исключительно мирным?! Да одного этого… Когда, как?!
— Госпожа, не думаю, что это имеет какое-то отношение к нашему делу.
— Я бы не была так уверена… Покажи, где об этом написано? — Вера впилась взглядом в убористые строки хроники. — Просто взял и умер? В его-то возрасте? Он же был немногим старше Императора, а тот жив и здравствует поныне!
— Император, да хранит его Великое Солнце, не злоупотребляет развлечениями и прилагающимися к ним удовольствиями, — заметил Ран.
— И другие его родственники тоже чувствуют себя превосходно, даже древняя многоюродная тетушка Ласса Лин, чьи внуки сами уже отрастили бороды, — не слушая, продолжила она. — Но тетушка нас не интересует, ее потомки тоже, а вот безвременно умерший Лирра Наль, сдается мне, то, что надо!
— Ну… — помолчав, произнес Керр, — вряд ли он мог не интересовать господина Мирайни, это во-первых…
— Еще бы, — ядовито произнесла Вера. — По долгу службы старика интересуют все родственники Императора, способные заявить права на престол, не забыл? И Лирра Наль был в первой дюжине, ручаюсь!
— Госпожа, но не хотите же вы сказать, что господин Мирайни сам причастен к этой смерти? — нахмурился он.
— Если бы это он убрал чересчур резвого претендента, — сказала она, — то уж постарался бы замести следы как следует. И не выглядел бы настолько подавленным… Жаль, нельзя его допросить! Уверена, старику известно много такого, что нам и не снилось…
— И лучше не надо, — хмыкнул Ран. — Не знаю, как другие, а я предпочитаю сны иного рода.
— Так или иначе, госпожа права: господин Мирайни может знать, что именно случилось с Лирра Налем, — вздохнул Керр, — и как твоя бабушка связана с этой историей. Только нам этого не выяснить.
— Ну, если на пути оказалась такая глыбища, которую никак не своротишь, придется рыть ход в обход, как наши приятели-подземники говорят, — усмехнулась Вера. — А насчет Денна Риалы… могу предположить: она стала свидетельницей чего-то такого…
— Тогда от нее бы просто избавились, — перебил Ран.
— Значит, участницей, — легко согласилась она. — Она была красива, так? Если ты на нее похож… Ну, могу представить себе такую женщину в расцвете молодости! На нее мог клюнуть даже кузен Императора — почему нет? Вряд ли он собирался взять ее в жены… Кстати, он был женат к тому времени?
— Да, госпожа. Две его дочери давно уже выросли и вышли замуж.
— Тем более.
— Думаете, это господин Мирайни склонил ее… к чему-то? А взамен на услугу оставил ей жизнь? — осторожно произнес Керр.
— Сложно угадать, — покачала головой Вера. — Будь Риала всего лишь его инструментом, что мешало избавиться от нее? Скажете, какие-нибудь чувства? У Мирайни, этого старого интригана? Ха!..
— В те годы он был еще не слишком стар.
— Но и далеко не молод. И уж точно мог просчитать все риски… Нет, я не верю, что он оставил бы в живых женщину, которая слишком много знала. И не так важно, служила она ему или стала случайной очевидицей некого события…
— Вы хотите сказать, господин Мирайни был чем-то обязан моей бабушке? — поинтересовался Ран.
— Иного объяснения придумать не могу. Ран, ты не первый год при дворе… и со мной в том числе. Ты знаешь придворные нравы. Так скажи: почему могут оставить человека в живых, если он, совершенно очевидно, обладает знанием, опасным для кого-то высокопоставленного?
— Он служит этому кому-то, — тут же ответил Гайя. — Я понимаю, к чему вы клоните. Бабушка к тому моменту уже могла быть Мири господина Мирайни, а от клятвы он ее не разрешил, чтобы она не смогла выдать этой тайны.
— А могла и не быть, — добавил Керр, — и клятву он с нее взял, потому что она увидела нечто… Ну, что-то, чего ей видеть не полагалось. Но почему не убил… Может, все-таки был влюблен?
— Не говори ерунды! Я скорее отца представлю беззаветно влюбленным в юную прелестницу, чем его!
— Тогда остается лишь первый вариант, но…
— Нет, — перебил Ран, — еще это могла быть благодарность за что-то. Бывают ведь такие деяния, за которые не знаешь, как наградить. В этом случае наградой могла стать жизнь — и клятва в придачу. Для надежности.
— Согласна, — вздохнула Вера. — Но правды нам не расскажут… И на что Мирайни с отцом рассчитывали, когда давали мне это поручение?
— Думаю, на то, что вы придумаете какую-нибудь непроверяемую версию, которая снимет все подозрения с Рана, не более того, — ответил Керр. — Вряд ли они мечтают о том, чтобы вы взаправду докопались до истины!
— Почему нет? — пожал плечами Ран. — Может, императорские дознаватели оказались бессильны? Если дело настолько… м-м-м… скользкое, они вряд ли располагают большей информацией, чем доверили нам, верно, госпожа?
— Подозреваю, они и десятой доли не знают. И это еще не думая о том, что им никак не могла присниться твоя бабушка.
— Вот именно. Но об этом и господин Гайяри не знал, не говоря уж о господине Мирайни, поэтому…
— Поэтому лучше приберечь это до поры до времени, — перебила Вера.
Она решила, что в здешних реалиях на пост следователя по особо важным делам нужно назначать кого-то из старой знати, не иначе. Обычные служивые, даже если дознаются правды, все равно не смогут пустить ее в ход. И хорошо, если виновник вообще будет наказан, а сыщик получит вознаграждение, а не отправится в небытие вместе со слишком опасной тайной! Вот только высокородные не стремятся заниматься подобным ремеслом. Разве что для собственного развлечения.
Служить при дворе — в Созвездии ли, в Хвосте Кометы — это одно. А вот копаться в изрядно протухших секретах (вероятно, принадлежащих близкой родне) с риском обнаружить нечто по-настоящему опасное для жизни, и не обязательно лишь своей, — совсем другое. Во всяком случае, слышать о подобных сотрудниках Вере не доводилось. Что, с другой стороны, не означало, будто их не существует. Можно ведь изображать обычного придворного, а на деле заниматься сыскной деятельностью!
Вдруг Ханна Соль так прозрачно намекал дочери, где могли пригодиться ее таланты? С него станется, пожалуй…
— Поискать дух Лирра Наля, что ли? — вслух подумала Вера. — Вдруг что подскажет?
— Поищите, — вздохнул Керр, — чем еще заняться в такую погоду?
— Тогда распорядись насчет обеда, а я займусь… Хоть какая-то польза от этого дождя — твори что угодно, никто и не заметит!
«Надо бы узнать, лил ли дождь в день смерти супругов Эдор, — сказала она себе. — Очень может быть. Он не прекращается который день, а пришел как раз с той стороны…»
Вера почти не удивилась, когда не смогла обнаружить даже следов Лирра Наля. Другие императорские родственники попадались, но этого — не было. И бабушки Рана не было, но… иначе. Она в свое время попала на дорогу предков (это-то Вера могла различить), но давно ушла прочь — остался лишь едва различимый след, тающий среди мириадов других следов. Хотела бы задержаться — осталась бы поблизости, но Риала, похоже, не медлила. Будь она сама и дорога материальными, лишь пыль бы из-под пяток взметнулась — только Риалу и видели!
«Что же она знала? Какую такую звезду погасила?» — подумала Вера, возвращаясь в реальность.
— Пусто? — спросил Ран, и она кивнула. — Госпожа, это уж точно неспроста.
— Точно. А если я еще узнаю, что Лирра Наль умер возле связного зеркала, то окончательно в этом уверюсь! Но чтобы выяснить подобное, придется спрашивать Мирайни или хотя бы отца… — Она с досадой стукнула кулаком по колену. — Но разве они ответят?!
— Можно поискать тех, кто служил в то время при нем, — заметил он. — В крайнем случае, узнать у его супруги или дочерей — уж они-то должны помнить, как умер их муж и отец!
— Вовсе не обязательно, Ран. Им могли сообщить, что он погиб на охоте, к примеру. Как думаешь, сколько таких случаев? Представь: человека в каком-нибудь грязном притоне закалывает кинжалом случайная девка ради десятка золотых. Или где-нибудь в Нижнем городе ему прилетает дубинкой по голове от любителей легкой поживы… Чем объяснять публике, почему безупречного во всех отношениях человека, примерного семьянина вдруг понесло в эту клоаку даже без охраны, проще заявить, что он разбил голову, неудачно упав с лошади. — Вера вздохнула.
— А на кинжал он сам упал? Раз пять? — съязвил Керр.
— Нет, выполнял тайное задание Императора, — ответила она, — так сообщают семье. А публике… ну, допустим, сердце внезапно отказало.
— И ведь ни капли лжи: действительно отказало… — усмехнулся он.
— В любом случае такие расспросы спустя много лет вызовут по меньшей мере недоумение, — добавила Вера. — Оставим это на крайний случай. Так или иначе, зеркальная связь для нас пока под запретом, а писать письма и ждать ответа слишком долго.
— Ну а посланники?
— Не по чину мне, Керр, отправлять посланника с таким вопросом вдове кузена Императора! Мы с ней даже знакомы-то… почти не знакомы, — поправилась она. — Не уверена, что узнаю ее, если столкнусь нос к носу.
— Госпожа, а вы напишите все-таки, — подумав, посоветовал Ран. — Чинно, обстоятельно, как полагается. Заодно узнаете, читает ли кто-то вашу и ее переписку.
— И как, по-твоему, я должна обосновать свой интерес к смерти Лирра Наля?
— Да он вам вовсе ни к чему, — ответил он. — Вы сейчас занимаетесь зеркальной магией вместе с шиарли. О том, что вы с госпожой Шеганаи, считай, подруги, многие знают, не так ли? Так вот, вас интересуют зеркала с необычными свойствами. До вас дошли слухи, будто у покойного Лирра Наля имелось подобное, и вам хотелось бы исследовать его, если вдова даст на то разрешение.
— Ишь ты, — с уважением произнес Керр, — я бы не додумался с черного хода зайти!
— А мне стыдно, что сама не сообразила, — вздохнула Вера. — Но что, если она ответит, будто слыхом не слыхивала ни о каком зеркале? Мы ведь не знаем, было ли оно замешано в смерти Лирра Наля!
— Тогда она так и ответит, — развел руками Ран. — Ну а вы сможете как-нибудь осторожно поинтересоваться, что же стряслось с ее супругом. Возможно, узнаете только официальную версию, но это все же лучше, чем ничего! Вдруг она вспомнит что-нибудь еще?
— Ты прав, — подумав, согласилась она. — Чем терять время понапрасну, лучше поискать зацепки даже в самых неожиданных направлениях… Если и вытащим пустышку, что ж! Отрицательный результат — тоже результат, не так ли?