— Н-да… Не лучшие обстоятельства, чтобы узнать, что отца считают патриотом, не способным на государственную измену, — криво усмехнулся Ник.
— Его обвинят, его обязательно обвинят! — нервно теребила кружево юбки пассия графа.
— Согласен, что последствия будут катастрофическими, необходимость привязки кольца к новому владельцу сводит на нет шанс решить все без скандала. Мне надо увидеть письмо, доставленное гонцом! Где оно?
— Осталось в кабинете в верхнем ящике стола. Но мне как-то неудобно трогать бумаги Нимейна… — замялась Фиана.
— Я сам достану. Выбора нет: или мы срочно ищем выход из этой ситуации, или начинаем готовиться к похоронам. Но второй вариант меня категорически не устраивает.
— Может, попытаемся объяснить случившееся с помощью королевского секретаря? Вместе с письмом гонец доставил шкатулку для магической передачи почты Триану. Я могу написать записку…
— Нет, — перебил Никоэль. — Боюсь, что секретарь — это не та фигура, к которой прислушаются в данном случае, даже если ты сумеешь убедить его, что отец — пострадавшая сторона. У нас нет никаких доказательств.
— Но ведь все присутствующие в комнате могут подтвердить, что виноват гонец. Это он подлил снотворное.
— Да? А кто видел, как он брал в руки склянку? Никто! Свидетелей у нас нет, только догадки, — вздохнул парень. — В ответ нам просто заявят, что отец сам добавил в рюмку снотворного, но не рассчитал дозу. С их стороны тоже будут только слова, не подкрепленные доказательствами. Однако они представляют власть и закон. Нет, писать секретарю, королю и вообще всем знакомым будем только в самом крайнем случае.
— Мастер Никоэль, а нельзя ли просто смешать нейтрализатор снотворного? — вмешался Вернан.
— Можно, но не за один день. Извините, готовой формулы у меня нет, ее надо составить, провести опыты… Хорошо, если за неделю что-то получится. Я не рискну дать отцу непроверенный состав, который может еще увеличить срок сна вместо того, чтобы привести его в чувство. И как только Риардону пришло в голову совершить такую подлость? Что он вообще забыл возле буфета вдали от стола? Я ведь уверен, он не знал, что даже склянка, выпитая разом, не является смертельной дозой. У меня там на этикетке написано: «Применять не более трех капель».
— Ты думаешь, он пытался… убить? — охнула Фиана.
— Уверен в этом, — ответил парень, после чего обратился к кастеляну: — Вернан, проследи, пожалуйста, чтобы отца перенесли наверх, в его комнату, и устроили со всеми возможными удобствами. А я пока наведаюсь в кабинет.
— Я с тобой, — подскочила с кресла Фиана.
— Пойдем. Может, вдвоем мы хоть что-то придумаем и найдем предлог для отсрочки.
Письмо, состоящее из двух листов, оказалось на месте — в верхнем ящике стола, даже не закрытом на замок. Граф Иберникский знал, что никто из домочадцев или слуг не станет рыться в его вещах. Если, конечно, как сейчас, не возникнет безвыходной ситуации. Рядом с письмом обнаружилась и почтовая шкатулка — довольно редкая и ценная вещица. Во всей Белавии их от силы было полсотни штук, из которых большая часть принадлежала короне и высшим чиновникам, осчастливленным такими казенными средствами быстрой связи, выданными во временное пользование. Граф Иберникский, несмотря на отсутствие финансовых проблем, и то не мог позволить себе подобную роскошь для личных нужд.
Ник развернул хрустящую белоснежную бумагу с вензелями по краям и вчитался в текст верхнего листа. Это оказалась весьма вольно составленная записка за подписью королевского секретаря Триана. В ней после краткого и уважительного приветствия сообщались инструкции, которые уже озвучивала Фиана: отправиться послом в Тааримаад, добиться подписания разграничительного договора, быть осторожнее из-за провокативности поведения местных жителей, всячески демонстрировать хорошую физическую форму и магическую мощь, оставить сына дома, свести общение с тариманцами к необходимому минимуму, не забыть активировать печатку, блюсти интересы Белавии, докладывать о состоянии дел в конце каждой недели как минимум, если не возникнут не терпящие отлагательства новости… В общем, секретарь был многословен, велеречив и иногда не слишком корректен в своих советах. Это компенсировалось заботой об успехе миссии, что читалась между строк. А еще, если не обращать внимания на вольности стиля, чувствовалась завуалированная забота и о личности самого назначенного посла. Триан ближе к концу даже извинялся из-за невозможности предоставления переводчика.
«Уважаемый представитель короны в Таримане, почаще оглядывайтесь и не бойтесь прибегать к превентивным защитным заклинаниям. Хотя его величество не одобрит, если пострадает кто-то из чужих подданных. Особенно безвинно. Так что не надо брать на себя лишние хлопоты и сообщать властям о случайно обнаруженных в темных переулках „жертвах грабежей“. Щадите свой душевный покой и предоставляйте местным властям самим разбираться во всем, — писал Триан в заключение. — Удачи, господин посол».
— Н-да, — хмыкнул Ник. — Чувствуется, что секретаря эти тариманцы достали, он был бы не против, если бы хоть парочку продырявили шпагой. Отца назначили явно не на самую завидную должность. Не удивлюсь, если все придворные блюдолизы разбегаются по поместьям, как только узнают, что вакансия посла вновь освободилась. Но зато из записки вовсе не следует, что отец должен подчиняться, это вовсе не приказ.
— Приказ ниже, — подсказала Фиана, стоящая рядом. — Если слова секретаря можно проигнорировать, то второй документ — нет, там есть подпись Абернана.
— Сейчас посмотрим, — пробормотал парень, расправляя поверх первого второй лист, также украшенный вензелями. Ему в глаза сразу же бросилось яркое пятно оттиска печати внизу и размашистая подпись короля. Да, это уже точно официальный документ. Жаль.
«Сей бумагой уведомляю, что Н. Иберникский назначен мною послом в Тариман с обязательством прибыть на место службы в двухнедельный срок», — гласил короткий текст, накарябанный той же рукой, что оставила подпись. Следом шла позавчерашняя дата.
Все четко и недвусмысленно, трактовать приказ иначе было просто невозможно. Однако Никоэль, закончив чтение, прямо-таки просиял.
— Замечательно, — впервые за утро улыбнулся он.
— Что тут замечательного? Это катастрофа! Времени на дорогу в обрез, — прикинула Фиана. — Меньше чем через две недели Нимейн должен представиться тариманцам. А проснется он только через четыре! Невыполнение приказа налицо. И это даже без учета того, что в сознании он должен быть уже завтра, чтобы активировать печатку и не вызвать неудовольствия верховного мага. Долго ждать скандала и обвинений не придется.
— Какого скандала? Они хотели получить в послы Н. Иберникского — они его получат, — хмыкнул Никоэль. — Не Нимейна, конечно, но сами виноваты. Следующий раз имя будут писать полностью. — Парень не стал прямо обвинять Абернана, поленившегося целиком написать имя на важном указе и не предусмотревшего, что Н. Иберникских в наличии имеется целых два.
— Но заместитель мага не согласится, — нерешительно протянула девушка, хотя в ее глазах появилась надежда на успешное разрешение ситуации.
— С какой стати? Я Н. Иберникский, мне уже исполнилось восемнадцать по документам, все формальности соблюдаются.
— Маг может потребовать твоего отца.
— Пусть требует. Отец расстроился из-за того, что я уезжаю, и принял снотворное. Имел право.
— Нико, это будет очень дерзко с твоей стороны!
— А что делать? Придется рискнуть. Ты думаешь, я горю желанием куда-то ехать и крутиться при дворе? Ты меня в роли дипломата представляешь?
— Нет, — покачала головой Фиана. — Нимейн хоть знает, когда можно настоять на своем, а когда промолчать, его мнение подкреплено силой и авторитетом. А твое…
— Начхать! Чиновники будут вынуждены хотя бы выслушать меня. А с остальными я связываться не намерен, пусть думают и болтают, что хотят.
— Ох, Нико… Тебя же могут убить! Все факты и слова секретаря указывают на то, что в Таримане смертельно опасно. Нимейн не простит себе, что проспал!
— А я не прощу, если его казнят. Фиана, давай решать проблемы по мере поступления. Мое будущее еще туманно, а вот отцу точно не поздоровится. Я еду — решено!
— Секретаря жаль. Неплохой, похоже, человек, но к ответу за неточность в приказе в первую очередь, конечно, постараются притянуть именно его. Не поправил вовремя короля.
— Что поделать, выбора у нас нет. Секретаря максимум пожурят и уволят, если он ничем другим не успел насолить Абернану. Это, по крайней мере, не смертельно.
— Тебе надо собрать вещи поприличнее и наточить оружие на всякий случай.
— Как же я не люблю официоз и придворные расшаркивания, — простонал Ник. — Но придется потерпеть. Хорошо бы, если заместитель придворного мага, обнаружив замену, отказался отдавать печатку и уладил все это дело. Вот только в подобную удачу я не верю.
Весь остаток дня в поместье Иберникских царила напряженная атмосфера. Никоэль пытался морально настроиться на испытания, к коим относил в том числе и общение с множеством незнакомых людей. Наверное, отец в чем-то был прав: отвык он от общества и от бесед, не касающихся деловой сферы.
Сначала парень решил лично проконтролировать, что там собирают ему слуги в дорожный сундук, однако вскоре плюнул и скрылся подальше от них. Ему надоело доказывать распоряжающемуся процессом Вернану, что в Таримане вряд ли пригодятся послу-затворнику три неудобных камзола. И кинжал в ножнах, крепящихся на щиколотку, ни к чему. И две шпаги… А кольчуга зачем? Он же ни разу в жизни подобную вещь даже не примерял. Что? Сейчас померить? Не-ет, у него и так найдется занятие. Какое? Да вот хотя бы… Хотя бы изготовить и упаковать побольше эликсиров для придания глазам коричневого цвета!
В свою лабораторию Ник несся бегом, будто за ним гналась сотня оборотней. Пусть слуги складывают, что считают нужным, он лучше потом по прибытии половину выбросит. Или просто не будет доставать из сундука. Главное, чтобы его вес не оказался избыточным для бедных лошадей. Он так и не определился, что ему больше напоминали сборы: проводы невесты со всем нажитым скарбом заботливыми няньками и кормилицей или подготовку покойника в путь иной и комфортную загробную жизнь. Но, судя по печальным лицам и тяжелым вздохам, второй вариант оказался ближе к истине.
Н-да… Драконы побери этого Абернана и тариманцев! У них политические игры, а страдать и бегать пешкой должен он, Никоэль. Или фигурой покрупнее? Да нет, отец с его магией и искусством фехтования мог бы стать такой фигурой, а он — вряд ли. Он, конечно, постарается и сделает все от него зависящее, чтобы получить быстрее договор о разграничении земель, однако сомнительно, что тариманцы ни в чем его не проведут. Ну не дипломат он, не дипломат! A-а, начхать! Вряд ли тариманцы кинутся жаловаться на его поведение и слова, сами хороши — уже полдюжины послов и иных лиц из Белавии угробили!
Из башни парень спустился только к ужину, причем с белесыми глазами, так как не хотел напрасно расходовать эликсир, который может пригодиться в Таримане. Волнение ничуть не помешало ему с филигранной точностью отмерять ингредиенты для полезных в дороге алхимических составов. Он привык концентрироваться и оставлять за порогом все проблемы, иначе в алхимии просто нельзя.
— Мастер, — поймал его перед дверями в столовую Вернан. — Ваш сундук собран и стоит возле парадного входа.
— Замечательно. Спасибо. Ларец с зельями после ужина я отнесу туда же.
— Может, вы хотели бы что-то добавить? Любимую рубашку или запонки подороже из сейфа?
— Ты еще любимую подушку упомяни, — фыркнул Ник. — Я вообще-то неприхотлив и достаточно обеспечен, чтобы докупить все, что понадобится.
— Хорошо, а как насчет подгонки ножен и пояса к ним? Вы немного вытянулись и поменяли комплекцию с тех пор, как носили их последний раз.
— Не собираюсь я таскать на поясе такую неудобную тяжесть. С собой возьму — и только, — отмахнулся парень. — Зачем облегчать жизнь любителям дуэлей?
— Но на дорогах тоже опасно! Тогда давайте попросим нескольких человек из отряда графа проводить вас до места? — предложил кастелян. — Они охотно сделают вам одолжение.
Представив рядом парочку воинов, которые коршунами будут следить за каждым его жестом, сыпать предупреждениями и советами, и из желания услужить графу и успокоить домочадцев провожать даже в ближайшие кусты, юноша содрогнулся. Нет уж! Добровольно он с собой нянек не возьмет. Поскольку Ник рос на глазах у всех этих людей, они до сих пор, похоже, считают его беспомощным ребенком. Словно и не пировали два месяца назад вместе, отмечая его совершеннолетие. Пожалуй, битва с домочадцами, желающими тебе только добра, — это одно из самых нелегких сражений. Решимости обидеть и настоять на своем не хватает, так и тянет уступить, несмотря на то, что он точно знает: потом будет жалеть.
Никоэль отрицательно покачал головой, давая ответ кастеляну, стиснул зубы и с независимым видом вошел в столовую. Лишь бы еще и Фиана не начала кудахтать, проявляя заботу! Не привык он, что ему уделяют столько внимания. Обычно отец предоставлял ему возможность самому все решать, не давал никому давить и наседать. Как же его не хватает!
— Молчи! — заранее предупредил парень Фиану, подходя к своему месту за столом. — Все знаю, все собрал, буду осторожен. Дайте хоть спокойно поесть в мой последний вечер пребывания дома.
— Удачи. Держись там! Отец наверняка присоединится к тебе, как только придет в себя. Главное — дождись и не смей рисковать. Не смей принимать вызовы на дуэли!
После этого обмена фразами ужин проходил в молчании. Все было уже сказано, все решено, дальнейшее зависело от заместителя придворного мага и от судьбы.
Утро началось для Никоэля не слишком рано. Хоть за это стоило бы поблагодарить организаторов поездки, которые просто не представляли, что аристократ может подняться еще до рассвета, когда солнце не взошло. Несколько лишних часов сна оказались очень кстати. Он опять просидел в лаборатории полночи, но на сей раз не по своей надобности, а доделывая заказы и составляя эликсиры, за которыми в его отсутствие могли прислать постоянные клиенты. Распространения слухов о неожиданном отъезде лучше бы избежать, ведь найдутся умники, которые быстро свяжут факты и сделают верный вывод. Не стоит допускать, чтобы догадки или, того хуже, точная информация о замене личности посла дошла до придворных и ушей Абернана. Желательно, чтобы и король и секретарь считали, что все идет согласно их плану.
Никоэль быстро умылся, гладко зачесал непослушные волосы и с неохотой облачился в новенький, ни разу не надеванный за год дорожный костюм. Темно-зеленый. Хоть в вопросе цвета удалось настоять на своем, потому что вызванный из столицы портной настойчиво уверял: в моде у молодых людей белый, красный и желтый. И короткие, выше колен, панталончики с чулками. Панталоны! Ник не представлял себе, как можно надеть подобную вещь, а тем более — показаться в ней на людях. Нет, хватит с него и того, что белесые глаза привлекали лишнее внимание. Пристегивать к поясу шпагу или нет — вот в чем вопрос. Наверное, надо постараться произвести на мага, прибывающего в карете, хорошее впечатление. Пусть он моложе, чем тот ожидает, но хоть с оружием будет!
Напоследок глянув в зеркало на словно чужое отражение, посол-самозванец заторопился вниз, к выходу. Лучше подождать во дворе, чтобы не заставлять важного чиновника ждать и сердиться. Заранее ведь не известно, не сноб ли он. А по пути Никоэль все обдумывал: не взять ли несколько человек охраны? Он отнюдь не страдал недооценкой опасности и не был столь легкомысленным, как демонстрировал в эти дни окружающим. Просто он не чувствовал готовности взять на себя ответственность за чужие жизни и в случае беды оплакать чужие смерти. Не зря же и секретарь и молва — все утверждали в один голос, что Тариман опасен для приезжих. Вряд ли удастся удержать людей отца от дуэлей, если возникнет серьезный повод, он только насчет себя уверен.