— Спорим! — вошедшая в азарт Грейнджер протянула в ответ свою.
— А на что?
— Если как я думаю, профессор Локхарт окажется высококлассным магом и замечательным преподавателем, то ты, Харальд Поттер, сдашь мне всю свою взрывчатку. Публично принесёшь извинения и обязуешься прочесть все книги профессора Локхарта, а потом я проверю твои знания.
— Годится, — подозрительно легко согласился мальчик, слегка ухмыльнувшись. — А если, как думаю я, Локхарт окажется редкостным лохобоищем и днищем, то ты, Гермиона Грейнджер, присоединишься ко мне в моих славных минно-диверсионных занятиях.
— А тебе не жирно будет?
— Но ты ж не постеснялась заломить совершенно заоблачные требования?
— На один день.
— Полгода.
— Неделя.
— Месяц.
— Две недели.
— Годится, — удовлетворённо кивнул Харальд. — А вы рисковый и опасный человек, кузина… Гермиона «Дэйнджер» натурально[1].
— И не вздумай так меня называть! — моментально вскинулась девочка, нутром почуяв, что это прозвище, как и Пай-девочка, может за ней крепко закрепиться.
— Хо-хо! — улыбнулся Поттер. — Да я просто гений… Возьму-ка за это пирожок с тарелочки!
Мозг Грейнджер заработал в бешеном режиме, пытаясь найти какую-нибудь тему для наступления на Харальда, дабы принудить его к миру и молчанию.
И наконец такая тема была найдена.
— Кстати, а где твой домашний монстр? — суровым тоном поинтересовалась Гермиона.
— Да вот же он, — Поттер толкнул локтём в бок поедающего бутерброды с сардинами Рона. — Насыщается, так сказать, зверски умерщвлёнными невинными созданиями…
— Фто?
— Приятного аппетита, говорю. И не торопись, а то подавишься.
— Ааа!.. Фпафибо, Альд.
— Не паясничай, Харальд. Я имею в виду твою дракену.
— А я её на лето оставил под присмотром профессора Спраут, — безмятежно ответил Поттер, подтягивая к себе поближе кубок и делая из него глоток. — Фу, опять этот тыквенный сок… Водички мне, водички…
— Я очень надеюсь, что когда профессор Спраут конфисковывала у тебя это ботаническое чудовище, то как следует отругала и примерно наказала, — слегка высокомерно произнесла Гермиона.
— Да ни капельки, — Харальд был не просто спокоен и безмятежен, а БЕЗОБРАЗНО спокоен и безмятежен. — Нет, сначала она, конечно, ругалась, что я без спросу отрезал себе черенок дракены… Но когда я показал ей результат, то даже похвалила и дала это нам с Невиллом в качестве курсовой работы. А как ты думаешь я отхватил «превосходно» за гербологию, если никогда особо не разбирался во всех этих пестиках и тычинках?
Грейнджер стойко перенесла этот удар, но мир сразу же стал казаться ей ужасно несправедливым.
— Запомни мои слова, Поттер — бесконечно проступки тебе сходить с рук не будут.
— …сказала личная Совесть Харальда Поттера — Гермиона Грейнджер, — прокомментировал мальчик. — Наглость — второе счастье, Гермиона!
— Ты неисправим, — буркнула Грейнджер.
— Горбатого могила исправит.
— И хватит уже на меня вываливать свои познания в народном фольклоре!
— Да ладно тебе ворчать. Ну, я тоже, быть может не прав… Впрочем, раз уж я — мальчик, а ты — девочка, то я не прав уже по умолчанию, хе-хе… Могу ли я в таком случае как-нибудь загладить свою вину?
Гермиона окинула Харальда задумчивым взглядом.
* * *Профессор Спраут стояла в теплице номер три у деревянной скамейки, на которой лежали около двадцати пар наушников-заглушек. Подождав, пока все займут свои места вокруг находящегося в центре длинного и высокого деревянного стола, преподавательница начала свой урок
— Здравствуйте, дети! Надеюсь, все хорошо отдохнули за лето и теперь снова готовы учиться со всем старанием?
Ответом ей был нестройный, но полный энтузиазма в голосах хор утвердительного мычания.
— Итак, сегодня мы будем пересаживать мандрагоры. Кто хочет рассказать о свойствах этого растения?
Никто не удивился, что первой подняла руку Гермиона.
— Мандрагора или правильнее Mandragora Мagicae — широко распространённое в Старом Свете магическое растение, крайне важное в современной алхимии, — отчеканила Гермиона, как будто знала учебник наизусть. Потому что, насколько помнил Харальд, именно так и было написано в учебнике — слово в слово. — Дендроид искусственного типа, выведенный приблизительно в пятом веке до нашей эры из дикорастущей мандрагоры. Содержит большое количество психотропных и токсичных веществ, поэтому наибольшую ценность представляет как сырьё для создания зелий и декоктов стимулирующего действия.
— Отлично! Десять баллов Гриффиндору. Ещё добавлю, что мандрагора входит в состав множества противоядий. Но мандрагора небезопасна, не только если её употреблять в пищу. Кто может сказать почему?
Опять вверх взметнулась рука Гермионы, мимоходом заехав Харальду по уху. И весь вопрос был только в том — намеренно она это сделала или нет?
Впрочем, на этот раз первой была не Грейнджер.
— Да, Невилл?
— Крик мандрагоры крайне опасен для магов, — ответил Лонгботтом. — Если маггла он в худшем случае только лишит сознания, то колдуна может и убить. Ну… Это, конечно, касается только мандрагоры магики.
— Совершенно верно. Припишем ещё десять баллов Гриффиндору, — Спраут заметила, как ученики в большинстве своём начали пятится от стоящих на столе горшков, с шевелящимися кустами, и поспешила всех успокоить. — Не бойтесь! Мандрагоры, которые сейчас перед вами — рассада, совсем ещё юная. Для людей они не опасны.
Профессор указала на растения, и оба класса подвинулся вперёд, чтобы лучше их рассмотреть. В ящиках росли рядами торчащие из земли пучки лилово-зелёных листьев — в каждом около ста маленьких мандрагор.
— Возьмите наушники, — распорядилась профессор Стебль.
Толкаясь, ребята бросились к скамье — наушники были совершенно разнообразны по виду, но никто не хотел весь урок сидеть, например, в розовых из искусственного меха.
Зато их без трепета нацепил на себя Харальд.
— Ну, разве я не милашка? — гордо заявил он, вызвав общий приступ веселья.
— Так и ходи, Гарри, — улыбнулась профессор Спраут. — Тебе очень идёт.
— О, а разве эти наушники не должны быть звукоизолирующими? — спохватился Поттер. — Но я почему-то всех прекрасно слышу…
— Профессор Флитвик заколдовал их так, чтобы мы слышали только друг друга.
— Система связи! — моментально просиял мальчик. — Звуковое оружие и связь — то, что нужно!.. Год определённо начинается удачно.
— Итак, все надели наушники? Тогда, смотрите внимательно…
Профессор Спраут засучила рукава мантии, поправила рабочие перчатки, крепко ухватила одно растеньице в ящике и с силой дёрнула.
Вместо корней из земли выскочило некое подобие человеческой фигурки, похожей на корень женьшеня. Судя по тому, что в лицо Харальда словно бы ударила незримая волна, сейчас мандрагора истошно орала из-за столь вопиющего вторжения в её мирную и тихую растительную жизнь.
Преподавательница взяла из-под стола большой цветочный горшок и посадила мандрагору в тёмный влажный компост, оставив снаружи только пучок листьев. Затем она отряхнула от компоста руки и подняла вверх большой палец.
— Поскольку наши мандрагоры совсем ещё маленькие, — пояснила Спраут. — Их плач не убивает. Но их вопли могут часа на четыре оглушить. Я уверена, что никому из вас не хочется пропустить первый день занятий, поэтому следите, чтобы наушники плотно закрывали уши. С каждым ящиком будете работать вчетвером, компост вот здесь в мешках. И следите, чтобы жгучая антенница не коснулась щупальцами — она жжётся.
Говоря это, профессор довольно сильно шлёпнула тёмно-красное колючее растение, тянувшее исподтишка к её плечу длинный щуп. Щуп мгновенно убрался.
Наушники были плотно пригнаны, и школьники начали пересаживать мандрагоры. Профессор Спраут довольно легко справилась с первым саженцем, но на то она и профессор гербологии. Дело, однако, оказалось не такое простое. Мандрагоры не слишком желали расставаться с насиженными местами, да и вообще крайне скверно реагировали на то, что их кто-то потревожил. Конечно, полноценно разумными существами они не были, но реагировали они как обычные животные — корчились, брыкались и вырывались. Грейнджер так вообще вся измучилась, пока запихивала в отдельный горшок один особо упитанный экземпляр мандрагоры.
К концу урока все второкурсники были вспотевшие, взъерошенные, усталые и грязные. Кое у кого с непривычки от напряжённой работы заболели руки. Так что раздавшийся на территории школы звук звонка был воспринят как дар небесный.
— Значит, теперь у нас будут заклинания… — задумчиво протянула Грейнджер, снимая перчатки. — Харальд, ты идёшь?
— Уже, — пропыхтел мальчик, запрокидывая на плечо ремень школьной сумки Гермионы. — Ты в неё кирпичей наложила, что ли? Такая тяжесть несусветная!
— Нечего ныть, раз уж сам предложил загладить свою вину. И там не кирпичи, а книги.
— Гермиона, сегодня три урока. Соответственно, в сумке должны лежать три учебника. А по ощущениям там не меньше десятка!
— Дюжина, если быть точным, — педантично поправила мальчика Грейнджер.
— А зачем?..
— Ну… Так, в перерывах поглядеть… Я взяла немного для лёгкого чтения…
— И это ты называешь лёгким чтением? — хмыкнул Харальд, извлекая из сумки какую-то толстенную книженцию.
— Заткнись. Ты же тоже любишь читать.
— Люблю. И физические нагрузки считаю необходимыми. Но ты бы только видела себя со стороны, когда идёшь в полной букинистической выкладке! Поэтому и горбишься постоянно.
— Я не горблюсь, — на автомате огрызнулась девочка.
— Горбишься.
— Не горблюсь. И вообще, какая тебя разница?
— Гермиона, ну ты же девочка, — продолжал увещевать подругу Харальд. — Поженственнее тебе нужно быть… хотя бы иногда… Вот, например, ты могла бы заявить протест моему проявлению мужского шовинизма, и не пытаться всучить свою сумку.
— А я всегда прохладно относилась к идеям феминизма… Ты куда?
— Триффида забрать, — ответил Поттер, поворачивая к одной из теплиц, куда после окончания уроков ушла Спраут.
— Я с тобой, — моментально заявила Гермиона.
— Да не, не утруждай себя…
— Я должна видеть этого монстра. И это не обсуждается!
Поттер тяжело вздохнул, но почти сразу же улыбнулся и зашагал вперёд.
* * *Триффид за лето подрос и стал значительно крупнее. Если в самом своём начале он представлял собой маленький кустик, размером с кучку примул или маргариток, то сейчас это был трёх футов высоты кустарник. Хотя больше всего она напоминала сразу несколько растений, посаженых рядом друг с другом и причудливо переплетшихся.
Розетка широких округлых листьев, как у лопуха — в основании. Ловчие листья-ловушки с зубчатыми краями, как у увеличенной в несколько раз венериной мухоловки — выше. Затем — частокол мечевидных листьев, а в центре и вверху торчали пока что тонкие и хиленькие одеревенелые побеги, увенчанные резными розоватыми листьями.
И, разумеется, куст достаточно активно цвёл, причём сразу несколькими видами цветов. Метёлки небольших бело-голубых цветочков по краям, десяток разноцветных колокольчиков с сомкнутыми лепестками, и троица голубоватых роз в центре.
— Исключительно занимательный экземпляр, — произнесла профессор Спраут, в сопровождении которой Харальд и Гермиона вошли внутрь спецтеплицы, где росли наиболее ценные, редкие или опасные растения. — Никогда особо не занималась селекцией, но результат вполне могу оценить. Ты пользовался какой-нибудь специальной литературой, Гарри?
— Неа, только прочитал пару справочников по гербологии, растениеводству и алхимии глянул. Но в основном шёл методом тыка.
Поттер тактично умолчал, что этот самый метод тыка включал в себя самые отмороженные экзекуции, которые были применены к дракене. Многочисленные прививки, инъекции различных веществ, поливание сомнительными зельями (обычно в ход шла «некондиция», остававшаяся после опытов по зельеварению), накладывание рунических заклинаний и прочие магические ритуалы.
— Кстати, профессор, он вас не пытался, того…
— Сцапать? — улыбнулась Спраут. — Было дело. Но, оказалось, что стоит насвистеть ему «Боже, храни Королеву», и он моментально успокаивается. А вообще он вёл себя очень прилично — поспокойнее и потише той же антенницы.
Харальд чуточку надулся от гордости.
— Профессор, неужели вы так спокойно относитесь к тому, что ваш ученик хранил у себя столь опасное создание? — не выдержала Грейнджер.
— В списке запрещённых предметов Хогвартса дракена не числится, — успокоила девочку преподавательница. — Да я и не думаю, что подобные создания могут быть опасны для человека… В дикой природе плотоядные деревья обычно никогда не нападают на человека, за исключением нескольких видов. Но они все очень большие по размеру — и дунак, и ятевео, и умдглеби…
— Профессор! Но ведь так же нельзя!
— Почему?
Гермиона задохнулась от возмущения, а вот Харальд улыбнулся. Как он успел заметить, строго придерживалась норм преподавания лишь МакГонагалл, а вот остальные учителя были больше фанатами своего дела, чем педагогами. А для фанатов опасность любимого дела — вещь сугубо эфемерная…
— Я так понимаю, Гарри, что звуковые команды ты придумал исходя из того, что дракена на охоте обычно ориентируется на слух…
— Если честно, то нет, профессор, — признался мальчик. — Просто когда я кормил Триффида, то обычно напевал британский гимн… Собственно, он только два сигнала и знает.
— Любопытно, — заинтересовалась Спраут. — И какой же второй?
Харальд с выражением насвистел «Имперский марш» из «Звёздных войн».
Триффид преобразился стремительно.
Распрямившиеся мечевидные листья образовали вокруг растения кольцо клинков, из под широких защитных листьев высунулись многочисленные усики и лианы (некоторые весьма шипастые), а колокольчики раскрыли свои лепестки и взяли окружающее пространство на прицел. И почему-то это вовсе не казалось таким уж забавным.
— Прекрасно, прекрасно! — захлопала в ладоши Спраут. — Десять баллов Гриффиндору!
— Чёртов маньяк, — буркнула Грейнджер, тем не менее, прячась за спину Поттера.
— Сон разума рождает чудовищ, — кивнул мальчик. — Правда он милашка?
— Три вида гибких стеблей — опорные, ловчие и боевые… — вполголоса начала бормотать профессор. — Два вида колокольчиков — с пыльцой усыпляющей и парализующей… Клейкие листья и листья-ловушки постепенно отмирают… Кувшинные листья обеспечивают запас воды и служат подобием биореакторов… Плотоядные цветки… Какой прелестный экземпляр!
— Она меня пугает… — украдкой шепнула на ухо Поттеру Гермиона.
— Гарри, ты планируешь продолжать свой эксперимент?
— Разумеется, мэм. Биомасса мне уже нравится, а теперь буду пробовать кормить мистера Триффида разными минеральными солями, чтобы он стал попрочнее.
— Если вырастет что-то ещё более замечательное, то снова засчитаю за курсовой проект, — пообещала Спраут.
— Я не один, без Лонгботтома я бы не справился, — быстро произнёс Харальд.
— И Невиллу, конечно, тоже поставлю! Он так старается… ой, Гарри, а как же ты понесёшь к себе дракену? Ты и так уже нагружен, а она уже не маленькая…
— Дотащу как-нибудь… Спасибо, что присмотрели за ним, профессор!
— Да, право, не стоит благодарности…
… - Жизнь — отстой, — мрачно уронила Грейнджер, когда они вдвоём возвращались в гриффиндорскую башню. — Нет, ну почему тебе всё сходит с рук?! И почему у нас настолько безответственные учителя?!
— И вовсе не всё у меня с рук сходит, — пропыхтел Харальд, малотого что навъюченный двумя сумками, так ещё и волокущий здоровый горшок с мистером Триффидом, который оживлённо шевелился, вновь встретившись с хозяином. — Просто туда, где могу опростоволоситься, я не суюсь.
— Я не про это. Наглость, с которой ты не только открыто предъявил своего монстра профессору Спраут, но ещё и фактически заработал её поддержку просто возмутительна!
— А я всего лишь сделал вывод из её первого урока.
— А что там можно было вывести? Стандартный ознакомительный урок, самые основы будущего предмета и небольшая демонстрация…
— Ты не скажи, — не согласился Харальд. — Каждый первый урок был ещё и демонстрацией подхода каждого педагога к своему предмету.