— Что ж, давай, чудовище, — сплюнул он. — Иди сюда. — Он передвинул вес, в последний раз пытаясь сбросить статую в сторону. — Возьми что должно, если сможешь, но это будет последний раз, клянусь.
Повелитель выводка остановился и посмотрел на него, будто в насмешку, и продолжил идти, его взгляд был направлен на лице Карлаена. Капитан не оставлял попыток выбраться. Даже если это было безнадежно, даже если он погибнет, прижатый под статуей, он не сдастся. Он не отдаст добровольно свою жизнь подкрадывающемуся чудовищу. В конце концов, всех из рода Сангвиния определяло то, что даже если судьба уже вплетена в великое полотно, даже если она заключена в самой крови — они никогда не сдавались. Смерть во имя долга не была поражением.
— Подходи, — прохрипел он. — Иди сюда, попробуй меня на вкус, падаль. Быстрей! — Если тиранид подберется достаточно близко, возможно, Карлаен смог бы ослепить его ядом, созданным гландой Бетчера, имплантированной под нижней губой. Вряд ли это принесёт победу, но хотя бы даст какое-то чувство удовлетворенности.
Тиранид остановился и с подозрением осмотрел его, будто почувствовав мысли. Он вытянул коготь, но колебался. Капитан чувствовал прикосновение чужих мыслей, на этот раз лишенных торопливости и ярости прошлых попыток. Как будто существу было… любопытно.
На глаза Карлаену попалось что-то за сгорбленным телом чудовища. В начавшем светлеть красном небе за ним в сторону города падали темные силуэты. Сначала капитан подумал, что это новые споры, но быстро понял, что с небес опускались десантные капсулы. Воины ордена наконец-то прибыли, чтобы начать последнюю чистку Асфодекса. Десантные капсулы приближались к земле, и Карлаен увидел, что среди них были воины в черной броне, летящие на пламенных крыльях. По телу капитана пробежали мурашки, когда он понял, какую силу спустили на этот мир.
В Фодию прибыла рота смерти, и никаким тиранидам не удержать их ярость. Повелитель выводка будто вытащил эту мысль из головы Карлаена и, напрягшись, обернулся, наблюдая за сошествием сил вторжения сквозь кружащиеся облака. В растянувшийся на весь континент город ударила орбитальная бомбардировка с флота на орбите Асфодекса, прикрывающая спускающихся Кровавых Ангелов. Новоприбывшие становились всё ближе. Настолько близко, что Карлаен мог различить красные отметки на их черной силовой броне. Он дернулся, когда в его воксе раздались невнятные отголоски бессвязных фраз. Капитан с вызовом уставился на повелителя выводка.
— Это идёт твоя смерть, чудовище. Если ты не погибнешь от моей руки, то это сделают они. Беги обратно в дыру, из которой ты выполз, если хочешь увидеть ещё один рассвет.
Это был отчаянный ход, но он сработал. Повелитель выводка отвернулся, склонил голову и фыркнул. Похоже, что он понял слова и отвернулся, как будто для того, чтобы уйти. Карлаен воспользовался моментом. Он переводил мощность на экзоскелет, для последней хитрости, и теперь время пришло. Со скрипучим рёвом он заставил себя подняться, напрягая возможности брони, с которой сыпались пыль и осколки камней, до самого предела. Ему удалось сдвинуть статую на самую малость, которой не хватало, чтобы она укатилась в сторону. Под визг сервоприводов Карлаен бросился на уже поворачивающееся к нему чудовище.
Оно увернулось от его неловкого удара, и атаковало в ответ, прижав к статуе. До того, как Карлаен успел пошевелиться, повелитель выводка бросился вперёд так быстро, что ни органический, ни бионический глаза не успели за ним уследить. В грудь капитана погрузился коготь, пробив броню и прорвавшись в тело. Карлаен выдохнул от боли. Тиранид выдернул коготь и отскочил, чтобы не попасть под любой ответный удар. Он осматривал космодесантника и лизнул кровь на когте своим длинным языком. Затем он исчез, растворившись в предрассветной мгле.
Карлаен подался вперёд, прижимая руку к ране, в бесполезных попытках найти какой-то след врага. Его сверхчеловеческий организм уже начал останавливать кровотечение и заживлять рану. В воксе раздались щелчки. Он слышал остальных и по тону их голосов понял, что они находились на грани, их почти подавили числом. Рискованный план провалился, но трагедии ещё можно было избежать.
Он перестал обращать внимание на боль и двинулся в сторону битвы, набирая скорость.
— Я иду, братья, — сказал он по воксу.
— Ты убил существо? — спросил Алфей сквозь помехи.
— Нет, — нехотя ответил Карлаен. Он не стал вдаваться в подробности, а Алфей не давил на него. Капитан краем глаза заметил отделение, продвигаясь через обломки. Они вновь отступили к статуе Императора, встав к ней спиной, пока рой инопланетных ужасов пытался уничтожить их за счёт численного превосходства.
Вокс щёлкнул, и он услышал знакомые голоса. Капитан повернулся и увидел на ступенях во дворец Закреала. Болтеры выживших из его отделения начали расчищать путь в орде. Также он увидел Мелоса и Иосию. Они, как и Закреал, вели остатки отделений на помощь Алфею и остальным. Из двадцати терминаторов, телепортировавшихся на поверхность, осталась едва половина, а выжившие выглядели так, будто прошли все круги ада. От этой мысли у Карлаена внутри всё сжалось.
Как в прошлый раз, — подумал он. Капитан отбросил воспоминания и продолжил движение. Время для самобичевания придёт позже.
Перед Карлаеном вырос воин тиранидов, его кость-мечи устремились к капитану. Существо было покрыто ранами, из всех его суставов тек ихор, но даже полумертвый воин был опасен. Ангел блокировал удар, скривившись из-за боли, которую это вызвало в ране, и отстрелил тираниду ногу. Существо упало с криком, который тут же прервался от резкого удара молота.
Площадь была заполнена шипящими когтистыми силуэтами. Генокрады цеплялись за все поверхности, сидели на каждой статуе и поваленной колонне. Они собрались по всей длине упавшей статуи Вознесения Императора и окружили оставшихся терминаторов отделения Алфея со всех сторон. Огневая дисциплина какое-то время удерживала орду на расстоянии, но теперь всё свелось к грязной работе мечей и кулаков. Карлаен услышал голоса Закреала в щелчках вокса и произнес.
— Всем отрядам, двигаться на сигнал передатчика Алфея. Мы должны отбросить чудовищ. Мы не подведем…
— …Императора! — в вокс-соединение ворвался новый голос, резкий и грубый. Воздух вокруг наполнился ревом турбин и скрежещущим воем цепных мечей. Сквозь пространство над площадью на огненных крыльях пронеслись черные силуэты, отмеченные красным. — Мужайтесь, братья! Покажем этим предателям, что сыны Сангвиния сделают с теми, кто посмел осквернить Терру!
Рота смерти пронеслась мимо Карлаена, и об его броню ударилась окровавленная голова генокрада, отделенная от шеи. Там, где проходили облаченные в черную броню берсеркеры, ксеносы умирали.
Карлаен застыл, шокированный и ощущавший легкое отвращение от того, как новоприбывшие прибыли на площадь со страстными криками. Их слова были бессмысленным, они вызывали на бой невидимых врагов и обращались к друзьям, которые были живы только в памяти. Это была рота смерти — необратимо обезумевшие жертвы «черной ярости», скрывающейся в сердце каждого Кровавого Ангела. Карлаен сам множество раз чувствовал её притяжение, восходя на гребень своего гнева, но ни единожды не поддался.
Рота смерти была воплощением рока ордена. Дикость «красной жажды», смешанная с безумием, от которого не мог скрыться ни один воин. Таких поглощали огни древней войны, и они были потеряны в тени великих крыльев, возрожденные в мире, состоящем только из ярости и ненависти.
Карлаен слышал, что поддавшиеся «изъяну» были поглощены видениями и древними воспоминаниями и не могли отличить прошлое от настоящего. Они сражались с тенями древних врагов и думали, что они находятся на Святой Терре, в бою с силами Архипредателя. Несмотря на это, такие Ангелы были несравненными воинами. Как будто вместе с безумием они получали небольшую часть силы самого Сангвиния. Воины роты смерти будут сражаться, пока не погибнут, и только так можно было усмирить их ярость.
Корбулон желал очистить орден от проклятия «черной ярости», и Карлаен знал, что его миссия на Асфодексе была связана с этим желанием. Вид обезумевших космодесантников только напомнил ему о важности обнаружения Августа Флакса как можно скорее. С каждым столетием всё больше братьев становились жертвами «черной ярости» и если не предпринять мер, Кровавые Ангелы могут впасть в безумие и горечь, оставив за собой только эхо того, что могло бы быть.
Карлаен увидел лидера отделения роты смерти, по крайней мере, так ему показалось из-за обозначений на броне, сражающегося широким громовым молотом. Новоприбывший бросился вниз, сделав круг над упавшей статуей Императора. Его тело дергалось и дрожало, когда он падал с воздуха. Кладка площади потрескалась от приземления, а навершие молота окружила искрящаяся энергия, когда он ударил по широкой дуге, отгоняя генокрадов.
За ним последовали остальные воины роты смерти. Они нисходили с небес посреди генокрадов, подобно воплощенному гневу Императора. Проклятые атаковали едва приземлившись, и заполняли воздух вражеской кровью, в какую бы сторону ни направились. Адамантиевые зубья цепных мечей разрывали на части хитин, а кулаки и молоты разбивали чужацкие кости. Жестокость генокрадов бледнела в сравнении с яростью обезумевших от битвы Кровавых Ангелов.
Рота смерти не придерживалась дисциплины, каждый воин был отдельным вихрем смерти, но, несмотря на это, генокрады начали отступать. Когда поблизости не было повелителя выводка, они стали жертвой собственных инстинктов. Генокрады не были существами, предназначенными для открытой битвы, как выводки воинов тиранидов, а зверями теней и тесных пространств. Отступление в подобной ситуации было в самой их природе.
Карлаен крутанулся, услышав предупреждение по воксу и сбил в воздухе прыгнувшего генокрада. Он увидел, как к нему торопятся Закреал и остальные. Терминаторы были похожи на кроваво-красный клин, загнанный в массу вражеских тел, возглавляемый Закреалом, Мелосом и Иосией. Лицо и черные волосы последнего были в крови, левая сторона челюсти практически лишена плоти и на ней проглядывала кость. Один его глаз превратился в красное месиво, но он продолжал сражаться, стреляя из штурмболтера. Броня Мелоса почернела и покрылась пятнами, чистым остался только череп спереди, а доспех Закреала был покрыт сотнями глубоких отметин когтей.
— Капитан, я успешно обследовал верхние палубы, — прогремел Закреал, чей выстрел пробил дыру в теле генокрада.
— И что ты готов доложить? — спросил Карлаен, сбивая на землю ксеноса.
— Полны генокрадов! — ответил Закреал с громким смехом, разносящимся над грохотом битвы.
Иосия проигнорировал веселье другого сержанта. На него прыгнул генокрад, и Ангел поймал его за грудь. Пока генокрад щелкал челюстями, космодесантник ударил головой ему в морду, разбив кости, и отбросил мёртвое существо. Черты лица Иосии были покрыты ихором, но Карлаен увидел его широкую, пусть и лишенную веселья, ухмылку. Он всегда был диким, вспомнил капитан. Большая часть Кровавых Ангелов пыталась отдалиться от своих жестоких корней, развивая чувство прекрасного, но некоторые оставались верны примитивным верованиям чистокровных племен Ваала и его лун.
— Отбросив в сторону сомнительные шутки Закреала, капитан, у врага преимущество, — сказал Мелос. — Мы сражаемся с целой армией.
Он развернулся, чтобы направить огонь на генокрадов, старающихся повалить его. Медленно, но верно терминаторы пробивались к отделению Алфея.
— Да, но на какое-то время эта армия лишена лидера и не организована, — ответил Карлаен. Он не стал упоминать, откуда ему это известно, и, к чести остальных, они не спрашивали. — Мы должны добраться до остальных. Вместе мы отбросим чудовищ.
Капитан присоединился к трем отделениям, заняв место на острие клина. Вместе они пробивались к упавшей статуе Императора. Алфей и близнецы были похожи на цепь островов в бурлящем океане, едва видимую над водой. Впрочем, когда Карлаен и остальные начали приближаться, генокрады стали сбегать с площади.
Алфей зарубил одного из не успевших сбежать ксеносов. Его изборожденное шрамами лицо скривилось в улыбке, когда он заметил Карлаена. Сержант вытянул руку, и капитан ответил ему воинским рукопожатием.
— Я думал, ты не вернешься. Не хотелось бы объяснять командору Данте, как я позволил тебе оказаться убитым, — сказал он.
— Тебе, возможно, ещё придется это делать. Миссия далека от завершения, — ответил Карлаен.
— По крайней мере, мы получили подкрепления, — произнес Алфей, указывая мечом. Карлаен повернулся и увидел, что рота смерти собралась вокруг подобия лидера в грубой имитации построения. Они неслись через площадь, перескакивая через груды мертвых ксеносов, по пути отрубая конечности цепными мечами и стреляя в оскалившиеся головы.
Воины в черной броне гнали перед собой большую часть генокрадов. Чудовища лезли на ступени и скрывались во дворце, будто бежали от роты смерти. Сержант, вооруженный молотом, перепрыгнул через мертвого генокрада, одновременно активируя прыжковый ранец, и понесся в стороны визжащего воина тиранидов. Зверь развел руки в сторону, будто приглашая, и космодесантник врезался в него, а затем пролетел сквозь, разрывая чудовище напополам в точке столкновения.
— Очень эффективные подкрепления, — пробормотал Карлаен. Он удивился неожиданным изменениям в ситуации. Ещё недавно Кровавые Ангелы собирались дать последнее сражение, а теперь в руины бежали уже тираниды.
— Но они неконтролируемы, — мрачно проворчал Мелос, — почему Данте отправил их сюда, если только…
Он замолчал. Карлаен знал, что он имеет в виду. Подкрепления в виде роты смерти означали, что Данте посчитал, что ими можно было пожертвовать. Только смерть могла окончить их страдания, а в руинах дворца было достаточно мест, чтобы её найти.
— Это неважно, — резко ответил Карлаен. — Они уже здесь, и мы должны использовать любое доступное оружие, чтобы достичь цели. Тираниды хотят не пустить нас во дворец, братья, так войдем же, хотя бы для того, чтобы показать, насколько глупа такая самоуверенность.
До того, как кто-то смог ответить, по площади разнесся оглушительный рёв, и Карлаен понял, что у генокрадов, возможно, были и другие причины для отступления, кроме прибытия роты смерти. Одно из разрушенных зданий на другом конце площади взорвалось, будто в него попал выстрел мортиры. На мгновение воздух заполнился обломками камней и шрапнелью, возвещая прибытие огромного силуэта. Второй рёв был ещё громче первого, и эхом прокатился по площади.
На неё вошел карнифекс, вооруженный бритвенно-острыми когтями размером с человека и огромной биопушкой под аметистовым панцирем. Чудовище громыхая устремилось вперёд, разбрасывая с тела обломки здания. Его тяжелая клинообразная голова медленно покачивалась, будто оценивая стоящие перед ним бронированные фигуры. Затем карнифекс распрямился во весь свой внушительный рост и вызывающе заревел, перед тем, как прогромыхал вперёд, сотрясая землю с каждым шагом.
Глава девятая
Карнифекс шагнул вперед, его ужасные когти снесли разбитые статуи, а каменные плиты площади трещали и гнулись под его весом. Громадный биозверь навел свою биопушку на ближайших воинов роты смерти, устремившихся к нему на струях пламени, ревя кличи во имя Императора. Органическое артиллерийское орудие напряглось и выплюнуло живой снаряд, одновременно выпустив газ из располагавшихся по всей длине ствола жаберных щелей.
Снаряд взорвался стягивающимся клубком шипастых лоз, что набросились на космодесантников и схватили их, увлекая на землю. Они безрезультатно рубили лозы, и карнифекс проигнорировал их усилия и прошел мимо, намереваясь вступить в схватку с остальными врагами. Его крошечные глаза остановились на массивных фигурах терминаторов, и он издал ещё один вызывающий рев.
— Что же, теперь началось веселье, — пробурчал Иосия. — Только посмотрите на его размеры. — Он держал свой силовой меч наготове. — Придется потрудиться, чтобы завалить его.