— Почему мы не убиваем этих безмозглых сибаритов[6], братья? Какая от них польза? Кассор чует здесь смрад Фениксийца, и он очистит его. — Кассор медленно повернулся, щелкнув клинками от нетерпения.
— Придержи свой гнев, могучий Кассор. Боюсь, прежде, чем мы здесь закончим, у тебя будет достаточно времени для убийств, — спокойно произнес Карлаен.
Дредноут повернулся к нему навстречу, и Карлаен усилием воли заставил себя остаться на месте. Кроваво-красные линзы, установленные на чёрном корпусе, зажужжали и сфокусировались на нем. Кассор протянул к капитану коготь. Кончик одного из клинков дредноута с мягким стуком коснулся его нагрудника.
— Я тебя знаю.
Несмотря на лишенный эмоций, басовитый гул, которым были произнесены слова, Карлаен услышал в нем неуверенность. Он взял себя в руки и сказал:
— А я знаю тебя, могучий Кассор, герой Лоуфанга и Падения Деметера. Я знаю, что ты — истинный сын Сангвиния.
— Я… Я — истинный сын. Я слышу голос Ангела, брат. В тебе я вижу его лик. Я… Я придержу свой гнев, брат. Пока что. — Кассор опустил клешню и отвернулся. Карлаен позволил себе медленно выдохнуть, после чего повернулся к Алфею и жестом приказал своему заместителю следовать за ним.
Одурманенные богачи никак не отреагировали на скоротечную схватку, и так же не замечали Карлаена и Алфея, пока те пробирались мимо них к Флаксу. Старик оставался столь же бесчувственным, как и его последователи, пока Карлаен не навис над ним. Слезящиеся глаза Флакса панически расширились, когда он сначала почувствовал упавшую на него тень, а затем отбросившего её седеющего златовласого гиганта. Когда Карлаен приблизился, старик в ужасе что-то залепетал.
— Губернатор Флакс, я полагаю, — произнес воин. — Я — капитан Карлаен из ордена Кровавых Ангелов и экспедиционных сил Ваала. Мне приказали немедленно эвакуировать вас. Если пойдете с нами — окажетесь в безопасности.
Флакс прищурился. Страх исчез, сменившись чем-то иным. Возможно, смирением или изнеможением. Старик покачал головой и откинулся на подушки.
— Да, я Флакс. И ваши приказы для меня — ничто, капитан. — Старик невесело улыбнулся. — Видите ли, раз вы здесь, то я уже обречен.
Глава двенадцатая
— Обречен? — переспросил Карлаен, слегка удивленный равнодушием старика. Большинство людей, даже имеющих политическую власть, пребывали в благоговении, увидев воина Адептус Астартес. Они были воплощением слова Императора, и не много жило простых людей достаточно храбрых, чтобы встретиться с космодесантником взглядом и не струсить. Флакс не был похож на храброго человека. Возможно, что в нём выгорел весь страх.
— О да, и очень вовремя, — ответил Флакс, развалившись в подушках, — я сначала испугался что ты — это он. Теперь я вижу, что его планы были прерваны. Он будет винить меня, как всегда делал, и у него не будет выбора, кроме как закончить всё это. — Флакс улыбнулся. — И за это я обязан тебе, капитан.
— Кто этот «он»? О ком ты говоришь? — спросил Карлаен, поняв ответ одновременно с тем, как произнес эти слова.
— Чудовище, капитан. Ты видел его, сражался с ним, я вижу это. — Флакс протянул старую покрытую пятнами руку, будто собирался провести по одной из множества царапин на броне Карлаена. Впрочем, его пальцы резко остановились, и он прижал руку обратно к груди, устало улыбнувшись. — Эти следы — как подпись. За свою жизнь я видел их больше, чем смогу оценить. На дверях, стенах и, да, на телах моих людей.
Карлаен дотронулся до следа когтя, смотря на Флакса.
— Значит, повелитель выводка находится на Асфодексе уже достаточно долго. — Такое уже происходило. О подобных существах докладывали со многих миров, перед тем как они попали под угрозу флота-улья или его щупальца. Они, похоже, исполняли роль маяка для кораблей ксеносов. Тираниды держались подальше от людских глаз годами, иногда десятилетиями, выжидая подходящего момента, чтобы призвать своих голодных сородичей сквозь тусклые звезды, на пир, накрытый из биомассы избранной планеты.
— Значит, он называется повелитель выводка? — усмехнулся Флакс. — Мои люди называли его Отродье Криптуса, как будто он был проклятием целой системы, а не одного мира. — Его улыбка сошла на нет.
— Может, так и было, и это был знак, что Император недоволен нами.
— Император не имеет никакого отношения к чудовищу, — ответил Карлаен.
Флакс мрачно отмахнулся.
— Да, конечно. Я прекрасно знаю, кто в этом виноват, капитан, — широко ухмыльнулся он и постучал себя по деформированной груди. — Это мы, династия Флаксов. Мы прокляты, капитан, и справедливо, потому что это существо — наше бремя, воплощение наших грехов.
Старик наклонился вперёд и закашлялся в кулак. Карлаен встревожено просканировал его состояние. Люди были невероятно хрупкими, и если Флакс был болен или травмирован, вывести его на поверхность стало бы сложнее.
Кашель Флакса затих и стал влажным сопением. Губернатор покачал головой.
— Наш грех, — повторил он, — мой и моих родителей, капитан. Грех, которому я позволил остаться скрытым, надеясь, что тьма и время проглотят его. Что он уползет в глубину и умрёт там. Но не всё погибает во тьме… что-то пускает корни и расцветает. — Он посмотрел наверх, в сторону труб и решеток, из которых состояла крыша. — А теперь я здесь, прячусь под землей. Полный круг, — пробормотал он.
— О чем ты говоришь? — спросил Карлаен. В словах старика было нечто, пробудившее его любопытство. Губернатор боялся, но, похоже, что не тиранидов, подумал Карлаен. Флакс посмотрел на него.
— О моем брате, — просто ответил Флакс, — о моем брате, капитан Карлаен. Вы с ним уже виделись. — Он указал на следы когтей на броне Карлаена. — Он уже сумел произвести на вас впечатление.
Глаза Флакса закрылись, и он снова сгорбился, прижав кулаки к глазам.
— Мой, Император побери, трижды проклятый брат, у которого я забрал трон, ради моих людей, что бы им это ни принесло. — Он напрягся и снова поднял свои выпученные глаза. — Ты слышишь меня, Тиберий, уродливое чудовище?? — оскалился он, грозя кулаком в пустоту. — Я знаю, что ты слушаешь, братишка. Я забрал у тебя власть, и сделал бы это ещё тысячу раз, несмотря на последствия.
Карлаен потянулся, чтобы придержать старика. Когда тот снова закашлялся, капитан переглянулся с Алфеем, который, нахмурившись, покрутил пальцем у виска. Карлаен посмотрел на Флакса и покачал головой. Он не был безумен. Капитан подозревал, что в ерунде, которую нёс старик, скрывалась ужасная правда. Он уже видел такое, хоть и редко. Это было такой же страшной ересью, как любая другая.
— Всё началось на Сатисе, капитан. Я тогда был мальчиком, познававшим пределы своих возможностей в средоточии нашей власти. Мои родители отправились на торговую миссию, — шипя, проговорил Флакс, и его лицо исказилось. — Когда они наконец вернулись, то уже не были моими родителями. Все это знали, все видели, что были… изменения. Моя мать была… беременна, и ребенок должен был стать наследником, — быстро заговорил он, выплевывая слова со скоростью пуль, — вместо меня, как будто я был обычным служащим. — Его морщинистые руки сжались в трясущиеся кулаки. — Вместо меня назначили ещё не рожденного ребенка.
Где-то в вышине раздался громкий звон металла о металл. Карлаен поднял взгляд, сканирую крышу подземелий бионическим глазом, но ничего не увидел. Он бросил взгляд на Алфея, который кивнул и жестами обратился к Закреалу, стоявшему в отдалении вместе с остальными. Терминатор направился к ним, аккуратно отодвигая с дороги пьяных богачей. Алфей пошел к нему навстречу. Карлаен повернулся к Флаксу, уверенный, что Алфей знает что делать.
— Что произошло, когда он родился? — спросил капитан.
— Родился не человек, — прошипел Флакс. Его глаза покрылись пеленой, когда разум погрузился в воспоминания. — Он был чудовищем с самого начала, я думал, что он, оно, — мутант, но всё оказалось гораздо хуже. О, они нежно любили его. Также, как они когда-то любили меня. — Его голос становился всё более жестким и хриплым. — После первой попытки убить его, родители спрятали Тиберия под дворцом… Прямо здесь, на самом деле. Это место стало его миром на многие годы, — сказал Флакс, подняв свои худые руки, чтобы указать на окружающее их пространство.
— Он играл с сервиторами, а немногие приходившие к нему посетители… ну, они уже отсюда не выходили.
Флакс уронил руки на колени и уставился на них.
— По большей части это были диссиденты и преступники. Хотя я знаю что отец, в своей бесконечной глупости, пытался устроить свадьбу. Тело девушки нашли в какой-то сливной трубе несколько месяцев спустя. — Флакс ухмыльнулся. — Тогда все благородные дома собрались вокруг меня. Я уже был достаточно взрослым, чтобы понимать, что к чему. Раз мои родители решили бросить меня, что ж… мне было не трудно ответить взаимностью.
Среди труб наверху раздался пустой звон, и Флакс нервно дернулся, а улыбка исчезла с его лица. Карлаен увидел, как Закреал и два других терминатора отходят от группы с оружием наготове. Они узнают, что происходит и сообщат о любых следах врага.
Карлаен чувствовал, что генокрады рядом, хотя сенсоры не могли их обнаружить. Между местом, где они стояли и дворцом наверху пролегали тысячи километров тоннелей, каналов и труб. Ему было непонятно, почему генокрадом не удалось в какой-то момент найти путь в глубину, независимо от предположения Флакса, что их удерживали его системы защиты. Капитан посмотрел обратно на старика.
— И ты стал губернатором, — сказал он.
На этот раз им двигало не любопытство, а жажда информации. Корбулон обнаружил секреты династии Флаксов на Сатисе и выдвинул теорию, что в их крови может скрываться ключ к освобождению Кровавых Ангелов от их двойного проклятия. И это чудовище, следующее за ним по пятам, тоже произошло с Сатиса. Возможно, это было просто совпадением. Также это могло значить, что тот неизвестный фактор, сделавший генетическую структуру династии настолько важной, также сыграл свою роль в порче родителей Флакса. И Карлаен рассчитывал это выяснить перед тем, как вывезет губернатора из пепла его королевства.
— Даааааа, — сказал Флакс, растянув слово, — надлежащая передача власти, поддержанная династиями, чьи дочери и сыновья сейчас валяются здесь, в последние часы моей жизни. Это меньшее, что я могу для них сделать, за оказанные услуги. — Он снова кашлянул, а затем рассмеялся. — Не думай, что они помогли мне по доброте, которую нашли в своих дряхлых, тщеславных сердцах, капитан. Нет, они были напуганы. Можешь ты представить кошмар, который бы последовал за коронацией Тиберия? Люди бы восстали, началась гражданская война, и всё, чего добилась династия Флаксов, исчезло бы в мгновение ока.
В том, что говорил губернатор, было здравое зерно, Карлаен понимал это. Генокрады разрушали общество изнутри, повреждая социальную и политическую структуру и заражая тела и души населения. Они были вирусом, выпущенным на миры и сектора, чтобы подготовить их к прибытию флота-улья.
— Ты убил своих родителей, — в первый раз заговорил Алфей. В его словах сквозила тень отвращения. Флакс заметил это, и его зубы обнажились в диком оскале.
— С нежеланием, уверяю вас, — прошелестел он. Губернатор закрыл глаза и откинулся назад, сжимая и разжимая руки, будто пытался схватить кого-то за шею. — Я всё ещё любил их, даже тогда. Если бы вы знали их в лучшие годы, капитан. Грохочущий голос и искренний смех моего отца, тихая и строгая мать. Они были идеальной парой, её хитрость дополняла его упорство. Вместе, им удалось взять сектор под контроль, которого не добивался раньше никто из династии. А в конец они стали пустышками, из-за любви к жуткому, не умеющему чувствовать зверю.
Он хмыкнул и перевернулся на кровати.
— Мне пришлось их убить, другого выхода не было. Всё дело в Тиберии. Они защищали его, защищали от меня, их настоящего сына, — он заговорил ещё быстрее, запинаясь.
— Я был их сыном. Я! И я был наследником, а не он, не это пищащее и визжащее существо! — Он уставился на Карлаена. — Представь себе это, капитан. Представь, что ты делишь свою жизнь, своих родителей и мир с паразитом… с существом, которое залезает ночью в твои покои и водит лапой по лицу в пародии на братскую любовь. Существом, которое всегда следует за тобой по трубам дворца, смотрит на тебя и наступает на пятки, как будто он — настоящий ребенок, а не какая-то рожденная в далеких звездах мерзость, пришедшее украсть всё. Ты слышишь меня, Тиберий? Слышишь меня, Отродье Криптуса? Всё было моим. Всё это, и наши родители, мои родители, заслужили свою смерть тем, что позволили тебе сделать их такими, — визгливо прокричал губернатор.
Он осел в свои подушки.
— И я тоже заслуживаю смерти. За то, каким я стал из-за тебя, брат, — пробормотал он и посмотрел на Карлаена. — Когда я… когда дело было сделано, я обнаружил, что он пропал. Сбежал в подземелья Фодии.
Люминаторы над головой заморгали. В воксе раздались щелчки и помехи. Карлаен обернулся и увидел, как Закреал и терминаторы, с которыми он ушел, торопятся обратно к группе. Где-то загромыхали трубы.
Алфей вытащил силовой меч.
— Нам нужно идти, капитан. Время позднее, а конец истории может подождать.
На покореженном временем лице Флакса появилась легкая улыбка.
— Он не отпустит меня, капитан. Он провел десятилетия, напоминая мне о моем преступлении. Он был призраком в моей столице, выращивая в темных местах новых представителей своего грязного рода. Он всегда оставался за полем зрения, на шаг назад, следуя за мной сквозь годы. Мой отец научил его охотиться, а мать научила терпению. И теперь, в конце всего, он хочет насладиться убийством.
Рабы-сервиторы стоящие вокруг кровати Флакса неожиданно напряглись. Их рты открылись в унисон и из них раздались механические монотонные голоса.
— Пустотные врата эпсилон открыты — пустотные врата гамма открыты — западная сеть безопасности отключена.
С резким треском в подземельях погасли все лампы.
Глава тринадцатая
Фонари на броне терминаторов сразу же загудели, пробуждаясь к жизни, как и прожекторы, установленные на корпусе Кассора. Тьму пронзили десятки лучей, и в их свете мчались до боли знакомые звериные фигуры.
— Контакт, сектора семь, десять, двенадцать, пятнадцать, — прогрохотал Закреал. От остальных последовали схожие заявления, пока терминаторы формировали клин. Взревели штурмболтеры, и генокрады отступили, исчезнув в темноте как призраки.
Алфей посмотрел на Карлаена:
— Пора, капитан. Забирай наш приз.
Карлаен без лишних церемоний сдернул Флакса с постели. Тот громко протестовал, но не сопротивлялся.
— Нет, ты не понимаешь, — пробормотал старик. — Он идет. Выхода нет.
— Пусть приходит, — сказал Карлаен. Он почувствовал жар накапливающейся в нем ярости, и вспомнил Афраэ, исчезающего под волной хитина, и поверженного Бартело, чьё пламя угасло. Он вспомнил других воинов — куда больше, чем рассчитывал — что погибли из-за него; воинов, последовавших за ним во тьму, на врага, с которым он теперь столкнулся здесь, на Асфодексе. Капитан думал принести свет ордена в самые темные уголки Галактики, и заплатил за свое высокомерие.
Иди сюда, чудовище, — со свирепым желанием подумал он. — Ты заплатишь за Афраэ, Бартело и всех тех, чья кровь пятнает твои когти.
— Трусы! Тьма не укроет вас от света Императора. Подходите и деритесь, или же умрите во тьме. Выбирайте, — словно вторя мыслям Карлаена, проревел Кассор. Дредноут метнул слова во тьму подобно артиллерийскому огню и стукнул клешнями друг о друга.
— Сюда, псы Хемоса. Подходите, подонки Нострамо. Сразитесь с могучим Кассором или прокляты будьте за робость свою.
Рафэн и остальные воины роты смерти разделили рвение дредноута. Держа оружие наготове, они рассыпались веером, образовав барьер между терминаторами и скрывающимся во тьме врагом. Вскоре воздух наполнился рычанием цепных мечей и лаем болт-пистолетов, когда рота смерти открыла огонь по стремительным теням.
Карлаен увидел, что опьяненные богачи начали приходить в себя. Он почувствовал проблеск сожаления, когда рванулся вперед, силой расталкивая некоторых из них. Нельзя позволить им задержать его или его боевых братьев. Мужчины и женщины вопили, когда он наступал на них или отбрасывал со своего пути. Флакс обрушился на него, молотя сморщенными кулаками по броне. Карлаен проигнорировал вопли и проклятия и, прижав к груди Флакса, двинулся к остальным терминаторам. Алфей следовал прямо за ним.