– Ничего! Больно. Но сейчас сразу станет легче.
На самом деле. Через две секунды Пятница уже смог улыбнуться. На Бочкина с благодарностью посмотрел:
– Не болит.
– Вот и славно.
– Вот и славно, – добавил попугай и крылом стал стирать с лица мальчика слезы.
А тем временем дикари в себя понемногу приходить начали. Осмелели. Из-за деревьев выглядывать стали. Копья свои в бегстве утерянные искать начали.
– Смотри-ка, не уходят, – воскликнул Краснобаев, на них глядя. – Надо же, какие упрямые!
– Если Мганга чего хочет, никогда не отступает, – подтвердил Пятница. – Они не уйдут, будут ждать, когда мы сами вылезем.
– Осада, значит, – почесал в затылке Бочкин.
– Осада, товарищ генерал, – вздохнул в ответ Краснобаев.
– Как у нас с продовольствием? Какие запасы воды? Сколько мы можем выдержать?
– Продовольствия нет, воды тоже нет, – доложил Иван Иванович. – Продержимся, самое большее, двое суток. Потом умрем от жажды.
Да, перспектива им предстояла печальная. Не обрадуешься.
Сели они, все трое, задумались. Но ничего дельного придумать не смогли.
А тут дикари снова к самолету подкрадываться начали. Ползут на четвереньках, пальмовыми ветками себе спины украсили. Думают, что их теперь не видно. Горе-маскировщики!
Но их увидели.
Краснобаев в кабину побежал, снова мотор включил. Заревел двигатель, завертелся пропеллер. Дикари снова в страхе в лес убежали. Краснобаев мотор выключил, решил топливо поэкономить. Его уже не много оставалось.
Но прошло минут десять, а дикари вновь полезли к самолету. Пятница был прав. Они оказались невероятно упрямы.
Краснобаев снова включил мотор, и они опять убрались. Но как только выключил, повылезали вновь.
– Этак мы долго не продержимся, – засокрушался Краснобаев. – У меня двигатель сгорит, если я его буду то включать, то выключать.
– Ну так заведи, пусть себе работает, – предложил Бочкин.
– Тогда мы больше двух часов не продержимся. Горючее кончится, и все.
Людоеды тем временем совсем близко к самолету подобрались. Уже в иллюминаторы заглядывают. Откуда-то ножи и вилки достали, в руках держат. Так что намерения их были ясными и определенными. Наших героев ждала мучительная и позорная смерть.
Краснобаев включил мотор только, когда они уже в двери да в стены стали царапаться. И опять их как ветром сдуло.
А тут еще и жара и духота в салоне одолевать начали. Сначала сгоряча, да после стремительного бегства, они на все эти мелкие неудобства внимания не обратили, но сейчас очень их все это затронуло. Сразу невыносимо захотелось пить.
Первым не выдержал Пятница.
– Пить хочу! – захныкал он.
– Стыдись, приятель, – сказал ему Бочкин. – Ты же мужчина!
Пятнице стало стыдно.
– Я еще мальчик, и не проходил обряд посвящения в мужчины, – пробормотал он в свое оправдание. Но больше уже слабость свою не показывал.
Дикари снова полезли в атаку. В этот раз они побежали разом, стали прыгать, на самолет карабкаться, в иллюминаторы копья кидать. С трудом их удалось отогнать. Очень долго Краснобаев мотор в этот раз не отключал.
– Когда Мганга догадается, что пропеллер ему никакого вреда причинить не может, нам конец, – заметил Бочкин. – Может, взорвем тут все к черту? Врагу не сдается наш гордый Варяг!
– Живыми им не дадимся, это уж точно, – согласился Иван Иванович. – Только подождем немного. Что они еще придумают? Если совсем полезут, то взорвем. Только чтобы и их тоже с собой на тот свет побольше прихватить. Каннибалов поганых.
И смелые герои загрустили. Все-таки не хотелось им погибать в расцвете лет.
А дикари больше наступать не стали. Только от них дым пошел почему-то.
– Вот паразиты! – взмутился Краснобаев. – Они лес подожгли. Хотят нас спалить.
И это было уже серьезно. Очень скоро ближайшие к самолету деревья вспыхнули ярким пламенем, жадные языки которого с силой взмыли в небо. И стремительно стали приближаться к самолету.
– Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, – покачал головой Бочкин. – Не ожидал я, что так быстро все закончится. Они решили нас поджарить прямо в машине. В собственном соку, так сказать, приготовить.
Глава двадцать третья
СПАСИТЕЛЬНЫЙ СМЕРЧ
Но видимо судьба была все-таки на стороне наших героев, а не на стороне нехороших и злых людоедов.
Небо вдруг почернело и в мгновение ока покрылось тучами. Грянул неожиданно гром, засверкали молнии, и с неба хлынули потоки воды. За несколько минут они затушили начавшийся пожар и спасли, не только самолет и тех, кто в нем прятался от смерти, но и не в чем не повинных обитателей острова Робинзона, которые неминуемо бы погибли в страшном огне пожара. Да и весь остров мог бы погибнуть и превратиться в пустынный кусок земли, торчавший посреди океана.
Наши друзья закричали от радости, а дикари от злости и от досады. Опять у них ничего не вышло.
Снова они в атаку пошли.
Но тут новая беда. Начал Иван Иванович двигатель заводить, а он не заводится. Хрипит, свистит, кашляет, пар из него клубами вылетает, и больше ничего.
Видимо тропический дождь в разогретый огнем мотор попал, и что-то в нем заклинило. Так что не удалось в этот раз отогнать людоедов с его помощью.
Дикари увидели, что великанская железная птица больше не рычит, а лишь хрипит и кашляет, обрадовались, закричали, подбежали к самолету и стали стекла в иллюминаторах разбивать, в двери ломиться. Четверо даже бревно принесли, стали им в дверь колотить, как тараном. Хорошо хоть организации среди них никакой не было. Хуже детей себя ведут, друг с другом ругаются, ссорятся, с места на место перебегают. Были бы чуть поумнее, давно бы уже в самолет ворвались.
А вокруг ливень бушует, ветер ревет, пальмы ломаются и падают, молнии сверкают, гром гремит. Настоящий кошмар для тех, кто в осажденном самолете все это видит.
Герои наши, видя, что конец их настает, друг с другом прощаться начали, обниматься и руки напоследок жать. Да все без слез и истерик, а как и полагается мужчинам, с достоинством и мужеством.
– Что ж, Краснобаев, – промолвил Бочкин, – долг свой мы до конца выполнили. Пытались мальчонку до последнего спасти. Так не опозорим же чести своей офицерской и мундир свой, да звание. Примем последний и решительный бой.
– Не опозорим! – горячо ответил Иван Иванович.
– И бой примем!
Обнялись они напоследок, Пятницу расцеловали. Сели и ждут.
Пятница отвернулся, чтобы не видели, как он плачет. Но не от того он плакал, что сейчас погибнет, а потому что жалко ему было друзей таких верных терять. Впервые в жизни он таких людей хороших встретил. И вот гибнут они.
И тут его взгляд случайно к морю обратился.
– Смотрите! – закричал мальчик.
Посмотрели Бочкин и Краснобаев, куда он показывает, и увидели, как над океаном среди бури гигантский черный смерч несется. Могуче и стремительно. Словно сказочный богатырь великан на помощь спешит. И прямо в их сторону. С каждой секундой все ближе и ближе.
Дверь не выдержала и вылетела. А за ней торжествующе дикари закричали. И стекла из нескольких иллюминаторов тоже вылетели, и в них свирепые и радостные папуасские физиономии появились. А в салон самолета первым Мганга ворвался с копьем в руке и кольцом в носу. На разъяренного быка похож. Глаза красные, из носа и ушей дым валит.
– Улю-лю! – закричал он воинственным голосом.
Но тут самолет вздрогнул, да так, что все, кто на ногах стоял, так и попадали, и от земли оторвался.
Это смерч пролетел над ними и подхватил самолет, закружил его в воздухе, завертел и с собой прихватил. И на север полетел. Видимо это тот самый смерч был, что их сюда принес. Нагостился он на Южном полюсе, решил наверно обратно к себе домой вернуться на полюс родной Северный. Ну а по пути решил все, что по дороге потерял, подобрать да домой вернуть.
Вот почему краснобаевский кукурузник в небе оказался. Хорошо, что наши герои случайно на его борту оказались именно в эту минуту. Можно сказать, благодаря людоедам это произошло. Не было бы счастья, как говорится, да несчастье помогло.
А что же дикари?
Эти, как только самолет от земли оторвался, перепугались страшно. Даже не сразу догадались от машины отбежать. Вцепились в самолет, кто куда успел, и вместе с ним в воздухе оказались. Висят в небе, ногами болтают, от ужаса кричат, плачут, прощения просят.
А смерч, уже над океаном летит. Остров за спиной оставил. Но только видимо тронули его крики дикарей, остановился он на минуту, закружил на одном месте. Снизился прямо над морем и ну самолет встряхивать. Раз тряхнет, так три дикаря в воду летят. Несколько раз тряхнул, и всех сбросил. Дальше полетел.
Только Мганга один остался на борту. Ничего слушать не хочет, ни понять. Лишь бы только врагов своих убить. Увидел Краснобаева, Бочкина и Пятницу и медвежьим шагом к ним направился. Падает, шатается, все-таки самолет внутри смерча находится, кругами в нем бешенными мотается, а все равно вперед идет. Совсем уже близко. Копье поднял, заревел страшным голосом, сейчас всех пронзит.
А его противникам и защищаться нечем. Нет у них никакого оружия. Бочкин Пятницу собой закрыл, в глаза Мганге пристально смотрит, усовестить его пытается. Только ничего не получается.
Тут Краснобаев вдруг заметил огнетушитель на стене. Схватил его, открыл краник и пенную струю в лицо Мганге направил:
– Охладись, дружище! Тебе это полезно.
Заревел ослепленный людоед, ничего понять не может. А струя сильная, мощная. Отступать его заставляет. Мганга кричит, руками машет, пытается отбиться. Только от пенной струи огнетушительной попробуй отбейся. Тогда отступать он начал. Назад отходить. Идет, идет. Аж до самого дверного проема дошел. Того и гляди сейчас вылетит наружу. Но копье из руки все равно не выпускает. Ждет своего часа.
И дождался.
Пена в огнетушителе кончилась. Свистнул он в последний раз и затих.
Мганга тоже остановился. Мыльный весь, в пене, словно из бани вышел, в которой воду отключили. Понял, что больше в него не стреляют желтой вонючей пеной, засмеялся.
Кинул в него Краснобаев огнетушитель, да только не докинул.
Хотел снова ринуться в атаку людоедский президент, только из-за спины Бочкина высунулся Пятница и метнул в него свой бумеранг.
Фить! Свистнуло в воздухе. Это пролетело оружие Пятницы.
И Мгангу прямо по лбу. Только искры в разные стороны посыпались. Как будто бенгальские огни зажгли.
Выронил он копье. За лоб схватился обеими руками. А тут еще на него попугай налетел, крыльями машет, и кричит:
– Мганга дур-р-рак!!! Мганга дур-р-рак!!!
Все это привело к тому, что копье упало, в пол воткнулось, а сам Мганга в дверной проем улетел. Попытался за косяк схватиться, спастись чтобы, значит. И наши друзья к нему кинулись. Тоже помочь хотят. Да только не успели. Оторвало Мгангу от самолета и понесло в вихрях смерча куда-то наверх. Только руки и ноги в стороны раскинулись, словно крылья у мельницы. А вскоре он и вовсе исчез из виду в черных воздушных потоках.
Глава двадцать четвертая
ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ
– Вот и нет больше злодея Мганги, – сказал Бочкин, когда все это произошло, и почесал усевшемуся ему на плечо попугаю клюв.
– И поделом ему, – согласился Краснобаев. – Он такой злой был.
– На моей маме жениться хотел, – вздохнул Пятница и погрозил в ту сторону, куда улетел Мганга кулаком.
– Вот пускай на Северном полюсе на белой медведице и женится, – удовлетворенно сказал Бочкин.
И они засмеялись. Смеялись долго и дружно. А потом генерал заметил, что они слишком близко у двери стоят, того и гляди, сами свалятся, и приказ дал:
– В глубь салона шагом марш.
И они отправились в салон. Сели в кресла и ремнями пристегнулись. Попугая Пятница в руки взял и к груди прижал.
И как раз вовремя, потому что смерч так самолет закрутил, что у них уши заложило, да к сиденьям придавило. Да так сильно, что они все четверо сознание потеряли.
А смерч полетел на север. Туда, откуда три месяца назад прилетел. Прямо на полюс по тому же маршруту. Сначала Азию преодолел, Гималаи, пустыню Каракумы, потом Уральские горы преодолел, над Европой полетел. Так до самой военно-воздушной базы, где Бочкин и Краснобаев служили, долетел. И прямо на аэродром. Сделал смерч несколько кругов над взлетной полосой и пленный самолет аккуратно на землю положил. Даже не поцарапал. Затем качнулся над этим местом, словно извинения попросил за доставленное беспокойство и дальше полетел.
Очнулись наши друзья, смотрят, а они уже и дома. А за окнами уже снег лежит, и холодный морозный ветер свищет, в разбитые иллюминаторы врывается. После тропической жары, очень непривычно.
– Мы дома! – закричал Бочкин. Схватил Пятницу на руки и вверх его подбросил.
– Дома! Дома! – подхватил попугай.
Вышли они из самолета, голые, загорелые, босые и очень счастливые. Вокруг зима, сугробы снега лежат, а они в таком виде. Да еще у Бочкина попугай на плече. Живописное зрелище!
А к ним уже со всех сторон люди бегут, машины мчатся. Сиренами воют. Встречают. Служащие аэродрома, летчики, техники, солдаты толпой несутся. А впереди всех жена Бочкина бежит. Настена. Огромная, как пароход. И тоже счастливая, потому что издалека своего мужа узнала и увидела, что он жив и здоров.
Ну, а что дальше было, и рассказать трудно. Почти невозможно описать радость всех, кто при этом присутствовал.
Глава двадцать пятая
НАПОСЛЕДОК
Ну, вот и закончилась эта удивительная история о том, как Краснобаев и его командир генерал Бочкин на необитаемом острове побывали. Что еще к этому можно прибавить? Разве кое-что досказать напоследок?
Ну прежде всего, конечно об Иване Ивановиче. За свои подвиги, за смелость, ум и проявленную инициативу в исключительных обстоятельствах, за неоднократное спасение своего командира, по личному ходатайству генерала Василия Митрофановича Бочкина был он представлен к награде и даже досрочно повышен в звании, что в армии крайне редко случается. Из младшего лейтенанта, стал он сразу капитаном.
А самое главное, что пересел Иван Иванович с «кукурузника» на самый настоящий боевой МИГ-21, и такие превосходные результаты на нем показал во время выполнения как учебных, так и боевых задач, что вручили ему торжественно самый последний, модернизированный, напичканный электроникой, компьютерами и новейшим секретным оружием МИГ-29 – лучший истребитель ВВС России. С этого и началась его боевая слава.
Читателя наверно интересует и судьба двух других героев этой повести генерала Бочкина и мальчика Пятницы? И конечно же найдутся и такие, которых волнует судьба попугая? Не могу не удовлетворить этого справедливого любопытства. Тем более, что рассказать есть о чем.
Пятница и попугай остались жить у Василия Митрофановича Бочкина.
Жена его Настена, когда впервые Пятницу увидала, заподозрила мужа в измене, подумав, что это его внебрачный сын, которого он прежде от нее скрывал. И даже при всех у самолета его бить начала. Но когда обо всем узнала, а тем более торжественную клятву от мужа услыхала, что не изменял он ей никогда, прощения попросила и даже расплакалась. А Пятницу полюбила всем своим большим добрым материнским сердцем. И попугая тоже.
И хотя у Бочкиных уже было трое детей, они все равно оставили Пятницу у себя, а впоследствии усыновили его. Тем более, что собственные их дети были уже давно взрослые, семейные и жили в других городах.
Пятница тоже от всего сердца полюбил своих новых родителей, научился ходить в одежде и носить обувь, и конечно же пошел в школу. А как же иначе? Он ведь больше дикарем не был. А каждый цивилизованный человек должен учиться, чтобы не оказаться опять диким и первобытным человеком. А то ведь и до людоедства недалеко.