Первое время Брунгильда слушала очень внимательно, пытаясь выловить из потока слов некий сокровенный (или на худой конец какой-нибудь) смысл. Постепенно глаза её стекленели, затем утратили признаки разума, а из уголка раскрывшегося рта выползла тонкая струйка слюны.
Тьму было так просто не пронять. Природный ум, нечеловеческие способности к анализу и громадный опыт выслушивания оправданий от проштрафившихся позволяли ей автоматически отсекать бессмыслицу, оставляя только суть, так что последние полчаса Чернушка наслаждалась тишиной.
-...что позволит вам стать полноценными членами общества! - мажорно закончил маэстро и профессионально улыбнулся пациенткам. Девушки не отреагировали - одна игнорировала его, другая зависла намертво. Пауза затянулась.
Наконец, Тьма, оценив состояние соседки, волей случая попавшей под её опеку, вздохнула, пробормотала странную фразу "надеюсь, холодный рестарт не понадобится" и вскрикнула:
- Сзади, трое!
Валькирия вскочила, хватая в развороте стул и принимая защитную стойку. Не обнаружив противника, она задумалась на несколько секунд, кивнула благодарно Блэк и, чуть помедлив, села обратно.
Зигмунди вздохнул. Случай обещал быть нелёгким. Впрочем, тем более интересным. Придётся применить особую методику. Он вылез из-за стола, прошел на середину кабинета (опасливо встав подальше от Чернушки - чесноком от неё несло после двух головок неслабо, а инстинкты вампира - вещь упрямая) и, патетически воздев руки, начал декламировать стихи собственного сочинения.
Вас двоих я умоляю:
Агрессивности не надо!
Мирный дух, достойный Рая,
Песни, танцы до упада -
Вот, что юных дев достойно!
Как морские плещут волны,
Так дышите вы покойно...
- Ты б заткнулся, малохольный! - прервала его Чернушка, ненавидевшая плохую поэзию (впрочем, хорошую она тоже не слишком жаловала).
Страдальчески сморщившаяся Брунька поддержала подругу кивком.
Фрео попытался зайти с другой стороны:
Лишь тот достоин хмеля битвы,
Кто каждый день и каждый час
Твердит как божеству молитву:
- Ты, графоман, достал уж нас! - достойная адептка Одина, не самого дурного поэта среди богов, просто взорвалась от возмущения.
Маэстро тяжело вздохнул и приготовился к нелёгкому, долгому труду по налаживанию взаимопонимания с пациентками. Через полчаса, когда время сеанса окончилось, он был вынужден признать свое поражение. По его скромным подсчетам пациентки страдали всеми видами психических расстройств, но не желали признавать этого. Более того, впервые с того момента, как он начал практиковать, его собственные отклонения заявили о нежелании быть подконтрольными. Чем больше он разговаривал с девушками, тем более он убеждался, что ему срочно требуется консультация специалиста. Последней каплей, стали заявления Брунгильды "Я не пофигистка, а стрессоустойчивая личность" и Блэк "Скажите мне кто заявил, что убивать аморально, и я с ним побеседую". Тем более что последнее сопровождалось непроизвольным (якобы, но знала об этом только Тьма) удушающим захватом чьего-то воображаемого горла в исполнении правой руки пациентки.
Пытаясь хоть как-то сохранить свое лицо, избавить голову от начинающейся мигрени и выполнить свой долг, психолог выдал распоряжение: социопаткам немедленно записаться в кружки по интересам и придти с отчётом в это же время через неделю. Всучив список имеющихся в Академии кружков, секций и прочих способов организованно убить время в компании таких же ненормальных, маэстро выпроводил студенток за дверь. Едва та закрылась за девицами, Зигмунди настроил магическое зеркало, переговорил через него со своим личным психоаналитиком, и, обратившись в нетопыря, улетел в раскрытое окно.
***
С убалтыванием компании Химка справился на славу. Не сказав в сущности ни слова по сути дела, он сумел успокоить любопытство однокашников, а затем перевёл разговор в бессмысленную, но весёлую болтовню обо всём и ни о чём сразу.
Конец веселью ворвался в гостиную, громко хлопнув дверью. Следом за ней в комнату с меньшим шумом, но в таком же настроении вошла Блэк. На вопрос Химки, как самого безбашенного, о причинах смурного вида, Чернушка ответила, красочно обрисовав месть опущенного психолога. Ангел заржал, но быстро поперхнулся, увидев, как раздражённую гримасу подруги сменяет радостная улыбка.
- Нет! Не надо! Что бы ты ни задумала, это плохая идея, - попытался остановить катастрофу шутник. Увы, было поздно. Тьма разошлась не на шутку. Объявив, что врасти в общество горячо желают все присутствующие и, подавив попытки возражать одним взглядом, она разрезала маникюрными ножницами Ларки, полученный от Зигмунди список на строчки, каждая с названием секции либо кружка, не глядя, раздала каждому по бумажке и спалила затем оставшиеся - дабы не было соблазна сменить выбор случая.
Народ молча изучал свалившееся на него счастье.
Химке достался кружок вышивания.
Мамуке - аквариумистики.
Гром стал клиентом секции огородников.
Лапа узнал, что обожает балетные танцы.
Пэри должна была вскорости перевоплотится в мастера рукопашного боя.
Ларке предстояло записаться в добровольную пожарную дружину.
Брунгильде выпало вязание на спицах.
Для Софы распахнула дверь кузнечная мастерская.
Взглянув на свой огрызок, Чернушка застонала. Повелительнице Зла, Гению
Мрака, Воплощённому Разрушению предстояло не более и не менее как обучение на бэби-ситтера. Проще говоря в няньку.
Глава 11
Прошло две недели. Тьма и Ко постепенно втянулись в учебный процесс, ритм жизни начал устаканиваться. Очередной гипс на Пэрле и свежие ожоги на трясущейся от стресса после очередной встречи с огнём Ларке, уже не вызывали даже интереса. И если первое время дроу, выращивающий на подоконнике не идентифицируемое (хотя Ларка что-то пыталась бормотать про "несчастные помидорки"), или вампир, торопящийся покормить своих рыбок, вызывали интерес, то теперь это воспринималось как само собой разумеющиеся.
Однажды утром, неспешно бредя на очередной урок, Чернушка поймала себя на мысли, что ей начинает нравиться такое времяпрепровождение. После многотысячелетней пахоты на благо зла и вечных войн со Светом она наслаждалась ничегонеделанием. Никаких внезапных призывов, визитов верных последователей в любое время дня и ночи, просьб колдунов отсыпать волшебной силы или пролить благодать. Короче говоря, сплошной релакс. Как минус можно рассматривать то, что руки соскучились по старому доброму мечу, а сердце тоскует по сладкой музыке стонов пытаемых, зато как плюсы - перед глазами не маячит, как вечный укор, чистоплюй братец, и впервые к той, чьё имя боялись произнести, относились как к простой ведьме.
Само собой получилось, что все свободные вечера студенты стали проводить в гостиной девушек. Правда, после первого налёта на закрома летнего замка Света народ расслабился и, спровоцированный ангелом, проник в личные покои Тьмы. Застав компанию у себя в гостях, хозяйка доходчиво объяснила всем суть поговорки "Незваный гость хуже татарина", а с виновником провела отдельную беседу. После которой Химка два дня страдал от нервного тика и стеснялся раздеваться при соседях. Потом Чернушка смилостивилась и убрала у него поросячий хвостик. Более нарушения пограничного режима не повторялись.
Преподаватели были вынуждены смирится с присутствием столь неординарной личности в стенах славной Академии Золотой Молодежи. Никто из профессоров уже не хватался за сердце, когда невысокая шатенка парой абсолютно невинных и наивных вопросов превращала очередное занятие в сумасшедший дом. Несколько несчастных случаев, случайно произошедших по странному совпадению с теми, кто попробовал указать "смертному ничтожеству" его место, привели к тому, что дальше косых взглядов исподтишка потенциальные недоброжелатели заходить не рисковали.
Хуже всего приходилось Химке. У него на все любовные приключения оставалось пара-тройка часов в сутки, да и те проходили впустую. Это не дворец Тьмы, где он бездельничал сутки напролёт и волочился за служанками. Высокородные девицы хоть и не прочь были провести незабываемую ночь в объятьях статного красавца, но впитанная с молоком кормилец родовая спесь запрещала представительницам долгоживущих рас совокупляться со смертным ("бр-р-р! Это же почти животное..."), а немногих короткоживущих или просто любительниц извращений отталкивали резко неаристократическое поведение и откровенно бедный (по любой распространённой моде) костюм. Будь у ангела свободное время в достатке, ничто из перечисленного не помешало бы ему испробовать надёжность представленных в Академии противозачаточных амулетов. Но в таком цейтноте работать было решительно невозможно. Остатки желания отбивала Софа, самим своим существованием напоминавшая о позорном конфузе.
Вышеназванная особа, страдающая от неразделенной любви, официально вошла в компанию с легкой руки Чернушки. Как-то, возвращаясь их библиотеки (куда она забрела в поисках легкого чтива из серии "Как сжить со свету свекровь за три дня"), Чернушка нашла лесбиянку, тихо плачущую под дверью. По причине хорошего настроения (трактата по умерщвлению матери мужа не нашлось, зато чисто случайно был обнаружено редкое издание "Справочника домашнего отравителя") Блэк ласково предложила:
- Давай добью, чтоб не мучалась!
Какового же было её удивление, когда рыдающая дочь тролля кинулась ей на грудь в поисках утешения. Что-то непонятное зашевелилось в груди у прародительницы зла, и впервые за свою долгую жизнь Тьма растерялась. Неловко обняв девушку (чего ей стоило не свернуть белокурую головку, прильнувшую к ее плечу, не знает никто) достойная родственница Хаоса и Мрака, рычащим голосом потребовала назвать причину слез.
- Иииии, руководитель моего кружка ко мне пристаёооттттт, - прохлюпали в ответ.
- У каждого свои предпочтения, - Чернушка философски пожала плечам в ответ. - Я вот, например, люблю слушать хруст ломаемых костей.
А потом великодушно добавила:
- Пойдём ко мне в оружейную, подберём перышко, которым ты ему под ребрами пощекочешь.
- Да я ему уже наковальню на ногу уронила. Но нельзя же так себя вести!!!! - возопила полукровка. И, внезапно успокоившись, добавила, - А за нож спасибо. Я его всю жизнь хранить буду.
Тьма задумчиво почесала переносицу, и повела Софу в оружейную.
***
Очередной вечерний разговор ни о чём прервался хлопком двери. В гостиную из коридора влетела разъярённая Брунгильда, распахнув дверь своей комнаты, бросила туда сумку с вязальными принадлежностями, упала в кресло и начала методично долбить рукоятью кинжала полированную поверхность журнального столика.
- Брунечка, милая, что случилось? - встревожилась Ларка.
- Ничего! Просто эта ...ская Академия меня уже вконец достала!
Тьма гнусно хмыкнула. Сама она благополучно не делала домашних заданий, а в кружке юных нянек шла общая, чисто теоретическая и в чём-то даже полезная, с точки зрения изощрённых пыток, часть.
- Ну так тебя никто здесь не держит. Я даже знаю, кто с огромным удовольствием займёт твою комнату! - и бросила косой взгляд на Софу. Та, после однозначной отповеди Чернушки при первой встрече, не позволяла себе никаких поползновений и лишь бросала на объект воздыханий влюблённые взгляды.
- Не могу! Я поклялась роду, что проведу здесь весь год.
- Странно. Не слышала, чтобы твои соплеменники так высоко ценили подобное образование... - засомневалась Тьма, припоминая всё, что она знает о валькириях. Почему-то в памяти всплыл спор с Одином: чей Рагнарёк круче. Воинственный бог тогда проиграл и лишился глаза, который Чернушка потом подарила на день рождения одному знакомому колдуну, впоследствии приспособившему его под Багровое око.
- Не в образовании дело. Мне нельзя появляться дома, пока не уляжется... одно дело. Заодно предки решили, что мне не помешает пообтереться в обществе и, как это наш домашний раб-управляющий из бывших странствующих рыцарей "Ордена целомудренных рогоносцев" сказал-то...... "поднабраться на всякий случай хороших манер". - Последнюю фразу отважная воительница буквально выплюнула.
- Что, убила кого-то? - воплощённая первостихия, несмотря ни на что, всё-таки была девушкой и обладала чисто девичьим любопытством.
- Да нет, - валькирия подумала, махнула рукой и решительно сказала:
- Ладно, ничего не случится, если расскажу, - и Брунгильда приступила к рассказу.
Некоторое время назад к нам прибыло посольство Эльтияринсассинга - соседнего королевства Высоких эльфов. По нашим обычаям, если хозяин желает оказать гостям почёт, за столом прислуживают члены семей вождя или наиболее уважаемых семейств рода. Поскольку мой дед - верховный вождь и глава рода, а отец - военный вождь, то я попала в число прислужниц. Не кривись, Ларка, это большая честь для любой валькирии. После смерти мы попадаем в чертоги Одина, и там разносим вино и закуски ему и величайшим героям. И на гостях мы тренируемся, чтобы не опозориться перед Богом поэтов и воинов. Так вот. Поначалу всё было нормально, но когда обед закончился, и мы стали собирать грязную посуду, посол остановил меня. Ну, мало ли, что ему понадобилось? Я спросила, что ему надо, а он заявляет "Вечером приходи ко мне в спальню" и так самодовольно улыбается. Я говорю "Нет" и хочу идти дальше, а он сцапал меня за руку и так удивлённо: "Я два раза не предлагаю".
Брунька, распалившись по ходу рассказа, хлопнула по столу ладонью. Столешница раскололась напополам - обработка кинжалом сделала своё дело.
- Да я ему ничего и не сделала, можно сказать! Так, руку сломала в трёх местах - а нечего меня лапать! - и челюсть набок своротила, чтоб думал, кому и что говорит. А, ещё несколько зубов выбила, но это уже нечаянно. Так этот заморыш оказался младшеньким, любимым сыном тамошнего короля. Вот род и решил убрать меня, пока не рассосётся.
Тишину, повиснувшую после окончания рассказа, прервала обычно молчаливая нимфа.
- Правильно! Молодец, Бруня!
Народ покосился на обычно тихую и молчаливую Пэрлу.
- А если её роду придётся отвечать кровью за кровь посла? - Тьма, вдруг обнаружив, что общение с "психопатом" Зигмунди заразно, мгновенно сориентировалась и (шутить, так шутить) выдала фразу, которой не погнушался бы и сам маэстро. - Как думаешь, каким грузом это ляжет на совесть Брунгильды?
Судя по недоуменному виду валькирии, единственным грузом на совести было бы сожаление об её неучастии в такой хорошей резне Высоких.
- Род поддержал её, - не колеблясь, возразила нимфа. - Это главное: в любых неприятностях быть заодно и поддерживать друг друга.
- Слюшай, даже не знал, что нимфы - такой правильный, дрюжный народ! - восхитился клыкастый горец.
Пэри тяжело вздохнула.
- Если бы... - тихо пробурчала она.
- Подруга, что случилось? - удивилась Брунька. - Ну-ка, давай, рассказывай.
Пэрла обвела взглядом аудиторию, прикинула вероятность отмолчаться, наткнулась на немигающий взгляд Блэк, ещё раз вздохнула и начала "исповедь".
- Не знаю, как у других, а у нас несовершеннолетние нимфы практически бесправны. Некоторое время назад ко мне просватался один тритон. Старый, уродливый, зелёный, вонючий... Зато баснословно богатый. Наша семья тоже далеко не бедная, но у него денег семь рек не унесут. Родители ответили согласием. Я просила их отказать, как только ни умоляла - ответ был один: "Ничего, деньги не пахнут. Повзрослеешь - поймёшь". Свадьбу уже назначили, на помолвку жених подарил мне свадебное платье из последней коллекции циклопа Сергиуса Звериуса: немного шёлка "Морская пена", но бОльшая часть - отборный жемчуг.