– Глупая! – махнула хвостом Шушу. – Смотря каких размеров этот кусочек ткани. От этого зависит – будет ли вообще сражение, а если будет, то где именно.
– Я думаю, – оторвалась я от книги, – это страшное оружие! Как только враг увидит надпись, а главное – достанет разговорник и переведет, то сразу сдастся в плен!
– Слабонервный… – презрительно хмыкнула Шушу, цепляя хвостом вазу с фруктами и подтаскивая поближе.
Я прихватила кусочек ананаса и расположилась поудобней.
– «Маечку следовало надевать на голое тело, минуя необходимый интимный предмет туалета…»
– Это о каком предмете сейчас идет речь? – заинтересовалась змеелюдка.
Я показала. Теперь девушки заинтересовались вдвоем, долго обсуждая и прикладывая к себе мой французский лифчик.
– Дура! – вынесла вердикт Эсме. – Надо было надеть только его. Тем размером, что там описан, получится смести врага с ног, не приближаясь!
– Садистка! – попеняла ей я. – Нельзя так травмировать хрупкую мужскую психику!
– То есть все остальное травмировать все-таки можно?.. – с долей определенной заинтересованности уточнила Шушу.
– Теоретически… – нейтрально ответила я, пускаясь в рассуждения: – Возможно, девушка права. Когда враг будет умирать в корчах, разбрызгивая фонтанчики крови, то вид облепившей тело маечки добьет его окончательно! Как пить дать.
– С такими-то размерами?! – Змеелюдка вытянула вперед руки. – Можно и пить дать, и рот заткнуть, и еще останется!
Я хмыкнула. Ананас незаметно закончился, мне захотелось клубники со сливками. Утешая свою душу и желудок, я устремилась в книжные дебри.
– «Покрутившись перед старинным зеркалом, девушка удовлетворенно кивнула, наслаждаясь своим отражением. Ей особенно нравились розовые стринги со стразами…»
– Лель, а что это такое? – влезла Эсме. – Звучит неприлично!
Я показала. Девушки впали в шок. Первой пришла в себя Шушу.
– Слава Демиургам, мне это надевать некуда! – выдохнула девушка, на всякий случай прикрывая нижнюю часть хвоста руками.
– Такого оружия лишаешься! – лицемерно посетовала я.
– Я уж как-нибудь по старинке, хвостом обойдусь! – уверила меня подруга.
Орчанка все еще пребывала в ступоре. Потом отмерла. Удовлетворенно потерла руки:
– Вот в этом – и на лошадь! Надо своим рассказать о новых методах устрашения врагов! Да к нам ни один лазутчик не сунется после такого!
– Ничего вы не понимаете! – жестоко оскорбилась я. – У! Стразы – это наше все! Куда ж без них! Ослепить глаза противнику неожиданным лучиком, отразившимся от многочисленных камушков, – весьма неожиданный прием! Подумаешь, нечестный! Кто врагу мешает приобрести такие же клевые трусики?
– Может, ему просто стыдно в таком воевать? – предположила змеелюдка.
– Скорее, неудобно, – поправила ее орчанка. – Что там дальше?
– «Чтобы не раскрывать тайное оружие раньше времени, девушка натянула кожаную мини-юбку, больше напоминающую пояс…» – прочитала я.
– Как твоя? – хмыкнула Шушу, невинно хлопая ресницами.
– Моя длиннее, – мстительно сказала я, хотя по совести была в том до конца не уверена.
– О-о-о! – закатила глаза Эсме. – О да! Именно эта часть одежды считается самой удобной в битве! Главное – не делать резких движений, не наклоняться пониже, не приседать и не поднимать руки вверх. А так, в общем, нормально. Обыденно, можно сказать…
Комментировать я не стала и продолжила:
– «Доспехи дополнились высокими красными сапогами на сногсшибательной двенадцатисантиметровой шпильке…»
– Самоубийца! – сообщила всем змеелюдка. – Я видела, как ты на своих ковыляла. Сражаться в этом может только ненормальная!
Эсме покосилась на обложку и заявила:
– Возможно, для победы над мужчиной-врагом, – она ткнула тоненьким пальчиком в обложку, – нужно именно такое оружие! Иначе просто не проймешь. Представляете? – Она перевернулась на спину. – Гарантирую! Наверняка собьет с ног злодея! Если он увидит, кто и, главное, в чем против него вышел… успех девушке обеспечен!
Я запустила руку в чашку с клубникой. Пусто! Клубника была утащена соседками по гарему. Одни сливки трескать было как-то не комильфо. Может, для гарема быть толстой и хорошо, а для меня – очень плохо!
Впрочем, через минуту подкралась змеелюдка:
– Мош-ш-шно я воз-зьму?
– Можно.
Сливки испарились в неизвестном направлении. Вместе с целым блюдом сластей. Ну и ладно, зато мне осталась ваза с фруктами.
– «Героиня полюбовалась на острый носок сапожек, восхитилась мягкой выделкой кожи, подтянула отвороты, завернув их и как можно выгоднее подчеркивая стройные ножки. После этого, поглядевшись еще раз в зеркало, поправила шикарные длинные распущенные волосы, спускавшиеся до коленок…»
– Как зовут эту представительницу вашей расы? – поинтересовалась орчанка.
Я пролистала назад:
– В нашем мире была Татьяной, здесь для устрашения и солидности переименовали в Таньпакотцель Прекраснокосую. А что?
– Ничего, – пожала плечами Эсме. – Вижу, что прозвище отразило суть и заменило ей мозги под волосами, иначе бы девушка на битву лахудрой не поперлась.
– Много ты понимаешь! – влезла Шушу. – Может, она в волосы лезвия вплела или наконечники с ядом к кончикам прицепила!
– Н-нет. – Я внимательно прочитала еще раз. – Кроме пенки для укладки волос – ничего не было.
– Ядовитой?.. – с надеждой спросила змеелюдка.
– Обычной, – пожала я плечами.
– Дура, – согласилась с подругой Шушу.
– Слушайте дальше, – сменила я тему. – «…Протерла для придания дополнительного блеска замшевой тряпочкой кольцо, так сексуально и зазывно поблескивающее в пупке и ненавязчиво привлекающее внимание к впалому загорелому животу…»
Девушки хлопали на меня ресницами вдвоем – видимо, соображали, зачем нужно туда что-то вставлять.
Я пробормотала под нос:
– Ух ты! Только почему у меня это ассоциируется с гранатой с выдернутой чекой?
– А что такое… – начала Эсме.
– ПОМОГИТЕ-Е-Е! – донеслось снаружи.
– Это мне показалось? – поинтересовалась Шушу, навострив уши… ну или что там у нее вместо них.
– Нет вроде, – засомневалась я. – Зовут на помощь.
– Кто-нибудь! Помогите!!! – послышался новый отчаянный крик.
– Это из сада или из коридора?.. – уточнила я, спрыгивая с кровати.
– Оттуда! – Шушу показала пальцем на наружную дверь.
– По-мо-ги-те! – Уже как-то полузадушенно.
– Бежим! – Я бросилась к выходу. Но с моей скоростью безнадежно опоздала. Мимо меня вихрем вымелись две представительницы других рас. Я понадеялась на лучшее и пошлепала за ними.
– Это что за диво такое? – послышалось, когда я достигла поворота. За ним скрывалась маленькая ниша. А вот в нише происходило самое интересное.
Во-первых, к пустующему крюку для люстры-бра на стене за руки была привязана молоденькая пепельноволосая эльфийка, практически полуодетая.
Во-вторых, обмотанный поперек туловища хвостом Шушу, рядом бесновался мужик в полосатом бурнусе и кремово-белой вуали. Кстати, мужик был далеко не маленький и отнюдь не хилый: ростом под хороший метр восемьдесят восемь или выше, с широкими плечами и холеными пальцами, усеянными дорогими золотыми перстнями с камнями-булыжниками в оправе из мелких бриллиантов.
В-третьих, кроме нашей троицы, на шум никто не притащился, и разбираться нам предстояло именно этим составом.
– Что случилось? – пропыхтела я.
Мужчина прекратил щупать хвост змееелюдки и выпрямился, оглядел нас с головы до ног и высокомерно спросил:
– Кто вы такие и по какому праву сюда заявились?
– Так стреляли… – фыркнула я. – Вернее – орали.
– Вам показалось, – снисходительным тоном сообщили нам. – Уходите.
– Мы, безусловно, сделаем вид, что нас тут не стояло, – заверила его я, улыбаясь во все шестьдесят четыре зуба. – Если девушка нас заверит, что она просто захотела немного экзотики. – Я скоро это слово выплевывать начну!
– Она немедленно подтвердит, – выдавил с глухой угрозой мужчина и начал поворачиваться в сторону пленницы и приподнимать вуаль.
Та зажмурилась и заорала:
– Не подтвержу! Это против правил! У вас нет права доступа!
Меня согнуло в пароксизме смеха. Пока я загибалась, Эсме взяла инициативу на себя.
– Многоуважаемый, нехорошо обманывать наивных юных девушек! Насколько мы понимаем, барышня отказывается иметь с вами любые отношения! – Орчанка повернулась к эльфийке и спросила: – Я права?
– Да! – пискнула та, не открывая глаз.
– Неблагодарная! – пророкотал мужик и снова принялся выкручиваться из тесных объятий змеиного хвоста.
– Прыткий, – уважительно поведала нам Шушу, с ехидным интересом наблюдая за бесплодными попытками хулигана. Сложила губки бантиком и спросила, кокетливо изгибая шею: – Как думаете, я могу с него на законном основании стребовать денег на полировку чешуи? – Огорченно пожаловалась: – А то он мне своими лапками весь хвост поцарапал…
– Да как вы смеете! – жестоко обиделся чадрушник. – Сейчас я вас всех…
– Шушу, как ты думаешь, его на нас всех хватит? – скептически процедила орчанка. – Или – так, преувеличивает сгоряча?..
– Да как вы… – У мужика конкретно снесло «башню», и он попытался воздействовать на нас силой разума. То есть – сорвал вуаль и вперился в лицо Шушу неестественно яркими изумрудно-зелеными глазищами.
Тонкокостная физиономия с узенькими темными усиками над верхней губой почему-то создавала впечатление южной изнеженности и некоторой испорченности владельца. Мужчина так напрягался, вонзая свой орлиный и надменный взор в змеелюдку, что на висках обильно выступила испарина. Лицо начало потихоньку синеть – не то от приложенных усилий, не от смертоносного змеиного зажима…
Змеелюдка, в свою очередь, поглазела на него своими вертикальными зрачками, потом отвела взгляд и громко заявила нам:
– Симпатичный, конечно, но ничего особенного!
– Шушу, – удивленно начала я, – а ты не под гипнозом?
– Я с мужиком в хвосте! – фыркнула подруга. – Какой гипноз! Может, он у него и есть, но где-то глубоко внутри и пока наружу не выдавливается! Может, немножко постараться и сжать посильней?
– Нет в тебе почтения к высшей расе, – ласково попеняла ей Эсме, развязывая эльфийку.
– Да где ж его взять? – вытаращилась змеелюдка. Потом еще раз взглянула на обалдевшего мужика и пояснила: – Я ж с Гадючьих топей, до нас культура не дошла, где-то по дороге скопытилась.
– Это не культура, – подала голос пепельноволосая эльфийка, – а воспитание!
– Да ты что?!! – изумилась Шушу. – Как я глубоко заблуждалась. И научить меня некому…
– Сейчас научу, – самоуверенно пообещала эльфийка. – Мой папа – церемониймейстер при дворе Владыки светлых эльфов. Только вуаль на поганца наденьте, пожалуйста.
– Пожалуйста! Он у меня щас по самые брови замотается, – заверила ее змеелюдка и покрепче сжала кольца хвоста. – Слышь, зеленоглазенький, личико занавесь, пока весь наружу не вышел!
Змеелюдка чуть ослабила хватку. Мужчина с посиневшей ряхой не стал испытывать судьбу и закрыл лицо. После этого Шушу его отпустила, и мы отошли в сторону.
– Учи, – вздохнула змеелюдка. – Я вся внимание.
Эльфийка выдвинулась на передний план и мелодичным голоском пропела:
– Если вы будете не против, то я бы хотела попенять вам на недопустимость ваших поступков и сделать некоторое внушение. – И девушка с ноги очень метко показала, какое «внушение» она имела в виду. Последовал удар по неосторожно открытому кое-чьему «достоинству».
– О-о-у! – взвыл несчастный, сгибаясь. – Ты мне всю честь отбила!
– А нечего ее хранить в легкодоступных местах! – парировала Эсме. Развернулась. – Пойдемте, девочки!
– Вот это я понимаю – воспитание! – восхитилась Шушу. – Я бы еще немного поучилась… на живых примерах…
– К вашим услугам, – легко поклонилась эльфийка.
– Тогда мы сейчас пойдем к Леле, – расцвела Шушу, – и вы нас научите правильно, согласно этикету выражать свои мысли и прикладывать воспитание с нужным ускорением. Как вас, кстати, зовут?
– Нас, кстати, зовут Миримэ, – вежливо улыбнулась эльфийка.
– Эсме, – представилась орчанка.
– Леля, – протянула я руку.
– Шушу, – застеснялась змеелюдка, сворачивая замысловатую фигу из хвоста.
– А ну, девы, повернитесь ко мне! – раздался сзади голос очухавшегося диэра. Мелодично произнес, словно оперный певец. Или суггестор!
– Смотри-ка, – широко улыбнулась Шушу, – оклемался. Можно я попробую повторить подвиг во имя культуры?
– Воспитания, – педантично поправила Миримэ, старательно зажмуриваясь.
– Ой, девочки, – пропела Эсме. – Хочу посмотреть на этого красавчика!
– Зачем? – поразилась я.
– Н-ну-у… – затруднилась с ответом орчанка. – На память. Меня никто фавориткой не выберет, и я, может быть, никогда в жизни не посмотрю на живого диэра…
– Ну ты зверь! – восхитилась змеелюдка. – На живого не посмотришь, а на мертвого?..
– Ко мне вообще кто-нибудь повернется?! – повысил голос диэр.
– Какой нетерпеливый! – хихикнула Шушу и развернулась всем корпусом, свернув впереди себя хвост кольцами, словно Каа в ожидании бандерлогов.
– Зачем заставлять мужчину ждать? – поддержала ее орчанка и тоже повернулась.
Я лихорадочно соображала, как спасаются от гипноза, поэтому слегка замешкалась. Да и купальный халат не слишком способствовал куртуазному знакомству. Или слишком?.. А если Эсме попадет под влияние этого суггестора? Как быть в этом случае? Отпустить девушку или спасать?.. А что она сама хочет?
Я покрутила головой в поисках аптечки по избавлению от гипноза и выбрала на роль первой помощи симпатичную старинную вазу, на вид достаточно увесистую.
– Эсме, – позвала я подругу, – скажи, а если он тебя…
– По голове не бить! – сразу перебила орчанка. Сообразительная! Пошевелив извилинами, Эсме тут же утешила уважаемое сообщество, закрывая вопрос с внушением диэров: – И судя по всему, на меня его чары не действуют.
– Какая досада! – возмутился брюнет.
– Какое счастье! – выдохнула я.
– Что делать будем? – спросила Шушу, переплетая руки под грудью и покачиваясь на хвосте, словно маятник.
– Перестань крутиться перед самым носом, кобра недоделанная! – вышла из себя я.
– Уже голова от тебя кружится, – буркнула Эсме.
– Может, пойдем отсюда? – влезла Миримэ, не открывая глаз и шаря руками по резной стенке.
– Тьфу на вас! – вызверился диэр, обманутый в лучших начинаниях. Мужчина притопнул ногой, взмахнул рукой и… исчез в поземке серебряных искорок.
– О-па! – выпалила я, первый раз наблюдая, как уходят по-английски в этом дурдо… мире.
– Я так не играю! – надулась Эсме.
– Он просто правильно оценил свои силы… – хмыкнула Шушу. Но изображать маятник перестала.
– А может, мы уже куда-то пойдем?! – продолжила шариться по стене Миримэ.
– Глаза открой!!! – рявкнули мы все втроем одновременно.
– Простите, – порозовела эльфийка. – Но я не уверена, что на меня не подействуют его чары.
– Так он что… пока тебя лап… э-э-э… похищал, их не применял? – удивилась Эсме.
– Нет, – смутилась Миримэ. – Сказал, у него и так все получится. И вообще – это какой-то неправильный диэр!
– Поч-ш-шему неправильный? – изумилась Шушу, разглядывая повреждения хвостовых чешуек. – Ничего такой… симпатич-ш-шный…
– Вот-вот, и я о том же, – кивнула Миримэ и обвела нас взглядом. – Диэр, умный, симпатичный, с гипнозом… Так зачем ему применять ко мне такие меры?.. В смысле связывать, пугать… Глазками посмотрел – я и сама бы побежала.
– А если он знает о том, что на некоторых их гипноз не действует? – предположила орчанка.
– Ага-ага, – скептически отозвалась я. – И мы все дружно собрались тут в одном месте…
– Да-а-а, – протянули девушки. – И впрямь очень странно…
– А что тут происходит? – Из-за поворота рысью выскочил табун гаремных «фей», замотанных по самые насурьмленные брови в яркие шелка.
– Уже ничего, – сообщила им Шушу, увлеченно разглядывая новоявленных спасительниц.