— Я не принимаю подобных оправданий!!! — заорал Тахем на уже мертвого зодчего. — Я вообще никаких оправданий не принимаю!!! Где ваш главный, где этот двурушник Клевентин?!
— Он уже не сможет ответить, — холодно произнес Астрамарий.
Расспросив куклусов, он узнал, что повелитель Клевентин обещался быть к открытию портала, однако его что-то задержало. Но так или иначе, скоро он должен явиться и привести дорогих гостей. Все ждут с нетерпением.
Клевентин Предатель прибыл только под вечер. Но гостей он действительно привел — троих колдунов в красных плащах. Трупообразную старуху, здоровяка с блестящим черепом вместо головы и ухмыляющегося скелета в богатом облачении. Лекайя Трупная Гниль, Ингмарид Череп и Болитриан Кладбище.
Костяной Триумвират.
Некроманты Серой Земли остались ужасно недовольны сменой власти и особенно — религии. Если других колдунов паладины еще терпят — неохотно, стиснув зубы, но терпят, — то их, повелителей мертвых, сильно ущемили в правах. Им перекрыли все каналы, по которым поступали трупы. Теперь нельзя превращать в ревенантов крестьян, нельзя отлавливать гречку в трущобах, нельзя даже забирать покойников из домов.
До чего же славно было раньше — как только где-нибудь кто-нибудь умирал, родные сразу тащили его к некромантам, покорно при этом кланяясь. Материала всегда хватало с избытком. Можно было перебирать — вот этот мертвец довольно крепкий, из него мы сделаем костяка, а этот совсем ветхий, из него песок сыплется — заберите и выкиньте. Мудрые жрецы Древних взирали на это с одобрением.
А что теперь? Новоявленные жрицы Пречистой Девы, эти безмозглые, витающие в облаках девчонки, не разрешают использовать мертвецов самым разумным и практичным образом. Теперь приходится радоваться телам казненных преступников — только их еще и позволяют возвращать к жизни. Но сколько их там, казненных?.. Всего ничего. И к тому же большую часть материала забирают лаборатории Мурока Вивисектора — понятное дело, он член Совета Двенадцати.
Нет, кто-кто, а некроманты вспоминают прежние времена с тоской. Под властью Древних им жилось вольготно. И когда Клевентин Предатель начал осторожно намекать, что прежние времена могут вернуться… о, этот пройдоха знал, к кому обратиться!
Личей даже не пришлось уговаривать. Они переметнулись в мгновение ока и привели почти всех сильных некромантов. Тех немногих, кто оказался верен новой власти, просто прикончили. Благо в последнее время даже самые лояльные некроманты стараются не высовываться — пропажу нескольких заметят не сразу.
А когда все-таки заметят, будет уже слишком поздно.
Тахем Тьма встретил Клевентина неприязненно. Фанатично преданный Древним, он сразу разглядел в Клевентине отсутствие истинной веры. Сразу понял, что тот служит Лэнгу не по зову сердца, но ради личной выгоды. Тахем ненавидел и презирал подобных людей, но все же принимал их помощь — увы, слишком многие еще не слышат зова Ктулху… но они услышат! Однажды они все услышат!
При мысли об этом у Тахема возбужденно закатились глаза, а изо рта потекли слюни.
— Дьядьюшкааааааа!!! — прервал его мечтания клокочущий рев.
Тахем встревоженно схватился за посох. Дядюшкой его называли только дети Искашмира и Руахи, но все они давно мертвы. Мертва божественная дочерь Асмодея, мертв слюнтяй Бестельглосуд, мертв туповатый Яджун… или… Тахем заморгал, не в силах поверить глазам. Перед ним и в самом деле стоит Яджун Испепелитель!
Хотя не совсем он. Прежний Яджун был человеком. Если не считать серого плаща — обычным человеком. А этот… что это за существо? Это какой-то человек-факел — объятый бурным пламенем, горящий заживо, но не сгорающий. Вместо очей в глазницах тоже пламя — кружащиеся огненные шарики. Пламя вырывается изо рта, из ноздрей, из ушей.
— Дьядьюшкаааааа!.. — проревел огненный человек, подходя ближе. Земля под его ногами трескалась, трава мгновенно обращалась пеплом. — Тыыыыыыы… не узнайёёёёёёшшшшшь менняяяаааааа?!
— Яджун?.. — недоверчиво спросил Тахем.
— Дааааааааааа!.. Яяяяаааааа!.. Яааа вернуууулссссяяяяааа, дьядьюшкааа Тахеммммм!..
— Повелитель Яджун вернулся к жизни почти полтора года назад, — с приятной улыбкой объяснил Клевентин. — По счастью, я обнаружил его раньше владыки Креола.
— Не называй эту презренную тварь владыкой!!! — бешено прошипел Тахем. — Яджун… племянник… я безмерно счастлив, что Древние вернули тебя к жизни, но… но как это произошло?
Шипя и клокоча, с трудом выговаривая слова, Яджун начал объяснять. Уже через несколько фраз Клевентин перебил его и продолжил рассказ сам — никто не возражал, даже сам Яджун, которому явно было сложно разговаривать.
Яджун Испепелитель был одним из величайших пиромантов в истории Серой Земли. Некоторые считали, что его превосходил только Молодром Огонь, возглавлявший Совет Двенадцати восемьсот лет назад. Яджун всегда почитал этого легендарного колдуна и во всем старался ему подражать — в том числе и в методе продления жизни.
Почти все колдуны так или иначе продлевают жизнь. Достичь полного бессмертия удается очень немногим, но почти все к этому стремятся. Способов тому множество — неисчислимое множество. Кто-то пьет эликсир из философского камня, кто-то каждое утро читает омолаживающие заклинания, кто-то раз в несколько лет ложится под нож биомага, кто-то просто усиливает ток праны в жилах…
Среди пиромантов наиболее популярен метод Внутреннего Огня. Мощное заклятие постоянного действия, оно соединяется с колдуном, становится частью его плоти и крови. Прана при этом делается очень горячей и быстрой — температура тела повышается, жизнестойкость увеличивается, старение замедляется. Чем сильнее пиромант, тем сильнее его Внутренний Огонь.
Увы, у этого заклинания есть и серьезный недостаток. Колдун, носящий в себе Внутренний Огонь, становится своего рода ходячей бомбой — при получении несовместимых с жизнью ранений заклятие вырывается на свободу в виде бушующего пламени колоссальной силы. С одной стороны, оно и полезно — можно отомстить своему убийце, но с другой — пламя не разбирает, кого жечь. После смерти того же Молодрома Огня в страшном пожаре погибли его жена и двое детей…
Именно так и случилось с Яджуном — пронзенный ледяным копьем Астарона, истекающий кипящей кровью, в тоске и муках он выплюнул из себя неугасимый, всепожирающий огнь. Это чудовищное пламя уничтожило Промонцери Альбра, оставило от гигантского здания лишь адамантиевую скорлупу. Камень, металл, стекло — все превратилось в жидкость, в пар. Уцелел только неразрушимый адамантий.
Паром рассеялся и сам Яджун. Растворился в воздухе и два долгих года пребывал в состоянии чистой огненной стихии, бестелесного элементаля. Многие великие пироманты заканчивают так свою жизнь.
Но в отличие от них Яджун сумел вернуться. Ему придавала сил ярость и ненависть. Он жаждал мести. Жаждал крови тех, кто убил брата и сестру, кто стал причиной смерти матери. Охваченный гневом, элементаль Яджун в конце концов сумел собраться в единое целое. Сумел воплотиться в человеческом… почти человеческом обличье.
Его разум по-прежнему пребывал в сильном расстройстве. Он плохо понимал, что происходит вокруг, с трудом узнавал образы и людей. Он видел окружающее словно сквозь огненную стену, а звуки доносились до него в ужасном искажении. Однако сила осталась при нем — слепая разрушительная мощь высшего огненного элементаля.
И Яджуну не терпелось ее применить.
— Дьядьюшкаааааа Тахеееееемммм!.. — шипел и клокотал он. — Яяяяааааа!.. Яяяааааа хоччччшшшууууу отомссстииииииить!.. Отомсссссстииииить сссзааааа брааааатааааа!.. ссссззаааа маааатушшшшшшкууууу!.. ссззааааа фсссссеееееехххх!.. ЗА ВСЕХ!!! Я отомщщщщщщщщууууууууу!!!
Тахем Тьма благосклонно взирал на эту феерию ярости. Его племянник руководствуется неверными мотивациями, но стремится к благому делу. Сейчас в нем сильны только гнев и ненависть — но это хорошо, это правильные чувства. Отдавшись им полностью, человек вступает во Тьму и познает блаженство, которое даруют Древние. Тахем уже прошел этот путь — и очень скоро племянник к нему присоединится.
— Молодец, Яджун, — улыбнулся дядюшка, обнажив гнилые пеньки вместо зубов. — Умница.
— Дьядьюшкааааа?.. Мьесссть?.. — неуверенно прошипел огненный элементаль, который когда-то был человеком.
— Да, правильно, месть. Ты отомстишь, ты очень скоро отомстишь. Держи в себе те чувства, которые испытываешь, будь готов излить их на наших врагов и всегда помни о Ктулху. Ты ведь не забыл, кто такой Ктулху?
— Кхлул'хлуу?.. — промямлил Яджун.
— Да! — просиял Тахем. — Ты помнишь! И Ктулху тоже о тебе помнит, можешь не сомневаться!
Когда зашло солнце, Тахем, все так же восседающий в черепе гигантского демона, самолично провел службу в капище Древних. Он с благоговением принес жертву — и надо было видеть, какой истовой верой светились его глаза, когда каменный нож входил в сердце! С какой любовью этот мудрый старец смотрел на трепещущее на алтаре тело!
Жертву Тахем тоже выбирал лично — и хотя глупая девушка поначалу испугалась, даже зачем-то попыталась сопротивляться, она вскоре поймет свою ошибку. Уже сегодня она предстанет перед Ониксовым Троном и будет съедена самим Йог-Сотхотхом.
Тахем мог лишь надеяться, что однажды и ему достанется это счастье.
После жертвоприношения начался парад. Тысячи тысяч куклусов с равнодушными лицами маршировали перед огромным зиккуратом, салютуя ему мушкетами. Умиленный Тахем смотрел на них и утирал слезы.
Клевентин неплохо потрудился, вооружая войска, — он переправил в Сеп все, до чего смог дотянуться. В том числе почти все оружие мира под названием Земля — родного мира владыки Креола и его супруги. Оно заметно уступало вооружению плонетцев, поэтому его отправили в запасники… а Клевентин тишком прибрал к рукам. Впрочем, плонетское оружие он тоже достал, пусть и гораздо меньше. Им вооружили самых боеспособных куклусов — в основном тех, что родились из отставных солдат.
Однако что плонетским, что земным оружием вооружена лишь малая толика куклусов. Клевентин организовал целые каналы по контрабанде оружия, но он при всем желании не мог наворовать бластеров и автоматов на миллион человек. Большинству пришлось выдать простые мушкеты и пики — то барахло, которое серые использовали в прежние времена. Два года назад, когда Совет Двенадцати решил его списать, именно Клевентин вызвался очистить склады. Немного погодя Руорк Машинист спохватился, что ему бы не помешал лишний металл, но Клевентин развел руками и сказал, что все уже переплавлено. Что бы вам раньше об этом подумать, повелитель Руорк…
К сожалению, боевой техники не удалось достать совсем. Танки и шагоходы в ящик не спрячешь, незаметно в Сеп не переправишь. Они считаные. Да и кто ими будет управлять? Все куклусы — бывшие серые, в основном крестьяне и городская беднота. Они не умеют водить иномирные машины, а обучать их некому и некогда.
Но ничего страшного. Как только раскроется портал на вершине зиккурата, из Лэнга явятся легионы утукку — а они ничем не уступают металлическим чудищам с Плонета. Будут и другие подарочки — Носящий Желтую Маску лично это гарантировал…
— ЙА, ЙА, ЙА, КТУЛХУ ФХТАГН!!! — оглушительно скандировали куклусы. — ФХТАГН, ФХТАГН!!! МЫ ЛЮБИМ КТУЛХУ!!! МЫ ЛЮБИМ КТУЛХУ!!! МЫ ЛЮБИМ КТУЛХУ!!!
— А Ктулху любит только меня-а!.. — экстатически бормотал Тахем Тьма, едва только не грызя посох.
Парад еще не закончился, а Тахем уже начал строить планы на будущее. Оживленно жестикулируя обеими руками, живой и «темной», он громко восклицал:
— Теперь мы создадим новый Совет Двенадцати! Настоящий! Истинный! Тот, что будет править Серой Землей с нынешнего момента и еще тысячу лет, — да благословят нас Древние! Несмотря на все мое отвращение к мирским делам, я, Тахем Тьма, возглавлю его! Вторым будет мой племянник, Яджун Испепелитель, — и я охотно уступил бы ему первое место, как уже делал ранее, если бы не то, что он пока что… не совсем дееспособен. Третьим будешь ты, Клевентин Предатель! Четвертым мы примем маршала Астрамария… надо будет придумать ему прозвище…
— Мне это неинтересно, — холодно произнес Астрамарий. — Играйте в свои бирюльки без меня.
Клевентин не произнес ни слова, но на Тахема он поглядывал прищурившись, пряча за опущенными веками недовольство. Ему вовсе не хотелось менять кресло в одном Совете на аналогичное в другом. Пусть вместо шестого места он теперь получит третье — так ли уж велика разница?
Но пока что Клевентин это проглотил. Он уже привык, что глупцы и безумцы считают его своей ручной зверушкой. Владыка Бестельглосуд был глупцом, а владыка Тивилдорм — безумцем, владыка Креол — глупец, а владыка Тахем — безумец… Всем кланяйся, всех заверяй в своей покорности, всем преданно служи… и выжидай удобной возможности. Носящий Желтую Маску обещал Клевентину, что новое и старое правительство уничтожат друг друга — и тогда наконец он станет Клевентином Императором.
Небеса свидетели — он ждет уже слишком долго.
ГЛАВА 11
Ванесса Ли проснулась в восемь часов утра. Как обычно, ее день начался с аромата свежего чая. На столике возле кровати уже стоял поднос с маленьким заварочным чайником, изящной чашечкой, молочником и сахарницей. Все — из тончайшего ларийского фарфора, а ложечка и щипчики для сахара — из чистого серебра.
Горничная, только что принесшая этот поднос, раздвинула тяжелые парчовые занавеси, а затем принялась наполнять ванну. То же самое сейчас делает валет Креола, но сегодня его труды пропадут даром — эту ночь глава Совета Двенадцати провел со своей первой леди.
Стараясь не потревожить спящего мужа, Ванесса выскользнула из постели и отправилась выполнять традиционный утренний ритуал. Принять ванну, одеться, выпить чашку чая, причесаться, нанести легкий макияж. На это у нее ушло всего пара минут — Вон не любила румяна и пудру, предпочитая максимальную естественность. Чуть коснуться бровей и ресниц серо-голубой тушью, легонько мазнуть губы светлой помадой, одна-две капли духов… и вот она уже готова к новому дню.
Завтрак начался в девять часов. Лакеи подали блюда, накрытые серебряными крышками, в углу наигрывали приятную мелодию две чирадистки, а Креол с Ванессой пили кофе. Креол — черный, Ванесса — с молоком, но без сахара. Покончив с кофе, они взялись за яичницу с беконом. Ванесса налила себе апельсинового сока.
Креол, пребывающий с утра в чудесном расположении духа, ни разу не обругал никого из слуг и даже сказал что-то доброе Хубаксису. Семифутовый одноглазый джинн, стоящий с полотенцем у левого плеча хозяина, изумленно разинул рот.
Ванесса только улыбнулась — она-то знала, насколько особенный сегодня день. Четвертое июля 7148 года. Ровно три года со дня битвы под Симбаларем и победы над Серой Землей. Эта дата все-таки стала официальным праздником — и именно к ней Креол решил приурочить два… нет, целых три важных мероприятия. И это не считая обычного парада у стен Промонцери Царука, большого иххарийского фестиваля и прочих развлечений.
За минувшие годы в Серой Земле вообще изменились многие порядки и обычаи, дотоле казавшиеся вечными и неизменными. Вот взять хотя бы этот завтрак. Прежде питание серых было двухразовым — только в полдень и вечером. А теперь все едят трижды в день.
Конечно, по этому поводу не издавалось никаких указов, не проводилось никаких реформ. Просто Ванесса не желала до полудня ходить с пустым желудком, поэтому распорядилась каждое утро готовить ей хотя бы яичницу с парой тостов. Спустя какое-то время компанию за завтраком ей начал составлять Креол. Затем к ним присоединился Шамшуддин. Через пару месяцев новая мода охватила весь Совет Двенадцати. Ну а через год на Серой Земле уже нельзя было найти колдуна, который игнорировал бы утренний прием пищи.
Что интересно, Бестельглосуд Хаос тоже любил покушать с утра, если верить Гвену Зануде. Даже более того — он ел четырежды в день. Но ему почему-то никто не подражал. Вроде бы мелочь, но показательная.
За окном что-то промелькнуло. Что-то большое, странной формы и с парой огромных крыльев, которые трепетали с умопомрачительной скоростью. Оно промелькнуло, исчезло, но через несколько секунд появилось снова.