Прикинуться куклусом или ревенантом Логмир не мог. Все они при жизни были серыми — краснокожий закатонец выделялся бы, как олень среди кабанов. Поэтому он просто тихо скользил в тенях, раскрыв пошире уши и глаза. Натыкаясь на одиноких куклусов, тихо и быстро приканчивал их. Напарываясь на группу — уносился прежде, чем его успевали заметить.
Но с демонами приходилось гораздо сложнее. Из-за бесчисленных Птиц Лэнга Логмир не мог двигаться по крышам, как часто делал в родном Закатоне. Утукку и Погонщики Рабов чуяли живого человека издалека, и Логмир спасался только своей невероятной скоростью. Хорошо хоть эг-мумий на улицах не было — эти не утруждали себя патрулированием.
Зато будхи еще как утруждали. Облаченные в черные одеяния, они струились по темным переулкам, втягивая воздух своими сгнившими ноздрями. Вылавливали последних уцелевших бунгамцев — спрятавшихся в подвалах, на чердаках…
С одним из этих будх Логмир и столкнулся. Тот буквально налетел на него — внезапно, из-за угла. В отличие от куклусов, ревенантов или утукку, эта тварь двигалась абсолютно бесшумно.
Король Ларии и демон из Лэнга молча уставились друг на друга. Логмир наморщил лоб — он смутно припомнил, что вроде бы уже видел похожую уродину… да, точно, еще в Закатоне, когда они с командой шли через горы и повстречались с колдунами… один из них вроде бы еще превратился в котенка… забавный был колдун, да…
— Хой, приятель, а ты кто такой будешь? — вежливо спросил Логмир, чиркая катаной.
Будха попытался ответить, но из двух половинок его рта посыпалась только труха пополам с гноем. Однако даже с разрубленной вдоль головой он рвался к жертве, протягивая позеленевшие руки.
Следующие несколько секунд Логмир весело прыгал вокруг демона, кромсая его Рарогом-младшим и Флеймом-младшим. Адамантий рассекал гнилую плоть, точно клубы пара.
Убить будху Логмир так и не сумел. Но он измельчил его до состояния кашицы, да еще и плюнул сверху. Куча смердящей плоти по-прежнему шевелилась, пыталась подняться, издавала какие-то звуки и несомненно возвращалась к прежней форме, хотя и не очень быстро.
Видя это, Логмир еще немного поработал катанами, разбросав будху по всему переулку. Решив, что теперь он не восстановится как минимум до завтра, великий герой натянул на себя трофей — черный балахон с глубоким капюшоном. Тот явно обладал теми же свойствами, что и хозяин, — прорехи от катан затягивались сами собой, бесчисленные дыры становились все меньше, пока не исчезли совсем.
Приодевшись, Логмир перестал прятаться по закоулкам. При дневном свете его, возможно, и разоблачили бы, но в ночной мгле он выглядел совершенным будхой. Куклусы сторонились повелителя-демона, утукку и Погонщики Рабов тоже уступали дорогу — в иерархии Надзирателей Лэнга выше будх стоят разве что Твари.
Эг-мумия, увидевший самозванца в окно, заметил странность — аура будхи диковинным образом смешивалась с человеческой, — но решил, что Надзиратель только что сожрал какого-то смертного и перепачкался в его крови. Иное объяснение — смертный, победивший будху и напяливший его балахон, — ему просто не пришло в голову.
Не бывает настолько охамевших смертных.
Уже спокойно идя по тротуару, Логмир с интересом разглядывал городские виды, время от времени отправляя в Иххарий мгновенные картинки. Жаль, что он не попал сюда хотя бы днем ранее — тогда бы он увидел величественный, прекрасный город, совершенно не похожий на унылый Иххарий. Расположенная на стыке трех сатрапий, Бунгама уже много веков была настоящим культурным центром. Один раз сюда даже переносили столицу — пусть и всего на десять лет.
Но сегодня… Демоны хозяйничали в городе меньше суток, а уже превратили его в руины. Везде кровь. Почти все деревянные строения сгорели, а каменные обзавелись множеством трещин и разломов. На месте большинства окон и дверей зияют уродливые дыры.
Куклусы здесь были ни при чем — они повиновались Астрамарию, а тот не видел проку в бессмысленном вандализме. Но утукку плевать хотели на мнение главнокомандующего, а потому ломали и крушили все, что попадалось под руку.
Прямо на глазах у Логмира громадный ш'косен со всего размаху врезался в аптекарскую лавку. Этот ходячий таран проломил каменную стену одним ударом, издал довольный скрежет и принялся пожирать порошки и микстуры. Самого аптекаря внутри не было — видимо, сожрали еще раньше.
Потом Логмир с большим трудом пробрался через запрудивших улицу ревенантов. Несколько тысяч ходячих мертвецов размеренно шагали в ногу, завывая нечто отдаленно похожее на марш. Впереди всех плелся скелет в парчовом одеянии — Болитриан Кладбище, один из личей-ренегатов. Его пустые глазницы так и шарили вокруг, выискивая трупы, которые можно завербовать в Мертвецкий Легион.
В армии Лэнга несметное множество ревенантов. Но куклусов в ней гораздо больше. Тот миллион, что собрал за два с лишним года Клевентин Предатель, успел подрасти почти на четверть. Каждый захваченный город, каждое село, деревенька или хутор увеличивал эту ужасную армию.
Правда, оружия у этого «буйного» пополнения не было уже совсем. Винтовки, мушкеты?.. Где уж там! Пик и тех хватало лишь некоторым. Новеньких вооружали обычными топорами, дубинами, даже граблями. Не было времени обучать их и тренировать — они просто катились бесконечной волной. Многие рвали противника просто зубами, как дикие звери. Куклусов не берегли, об их гибели не жалели — да и кому вообще есть дело до этих уродцев? Всегда можно наплодить новых.
Логмир брел по бульвару с еще тлеющими деревьями, когда мимо проехал один из Погонщиков Рабов. Он натянул поводья, притормаживая своего шилопаука, и обратился к мнимому будхе:
— Масс шарру е нахаку куллах йа кур ба?
Логмир молча покачал головой. Погонщик Рабов пристально уставился на него и снова спросил:
— Масс рухиша дини мтар йа хкориаходжу? Птхо!
Логмир понял, что надо ответить. Демон явно начинает что-то подозревать. Но как отвечать, если не понимаешь ни слова?
И тут он вспомнил, что Ванесса всучила ему в дорогу пару разговорных рыбешек. Логмир их уже едал и знал, как они действуют. Он нашарил одну в поясном отделении, стараясь не распахнуть трофейного балахона, разорвал ее надвое, сунул голову за щеку и протянул хвост Погонщику Рабов.
— Барра шаддуйа коф? — не понял тот.
— Ням-ням! — погладил себя по животу Логмир. — Жри, когда тебя угощают, урод неблагодарный!
Погонщик Рабов испуганно взял рыбий хвост и сунул его куда-то под маску.
— Вот и молодец, — удовлетворенно кивнул Логмир.
Взгляд Погонщика Рабов упал на его руку. Все остальное скрывал черный балахон, но кисти рук оставались на виду — красные, гладкие, совершенно человеческие.
— Ты… ты не будха! — на уже понятном языке воскликнул демон, хватаясь за кнут.
— Так я и не претендовал, — пожал плечами Логмир.
В следующий миг на мостовую упал отсеченный кончик кнута. Логмир с невероятной скоростью взлетел по одной из лап шилопаука и крутанулся вокруг Погонщика Рабов, взмахивая катанами. Надзиратель не успел даже моргнуть, как разъехался на две половинки.
Шилопаук, оставшись без всадника, попытался напасть на Логмира, но получил по морде плоской стороной катаны и противно зашипел. Решив, что спокойная еда лучше дерущейся, чудовище опустилось на брюхо и принялось жрать собственного хозяина.
Логмир задумался, куда идти теперь. Он прикончил уже дюжину куклусов и троих настоящих демонов. Слабоваты они оказались против величайшего героя Закатона. Но если и дальше бесцельно бродить по этим улицам, удача может в конце концов изменить. Что, если Логмиру встретится целая ватага чудищ? Или одно, но крупное?
Немного поразмыслив, Логмир решил пробираться на главную площадь, к ратуше. Наверняка именно там разместились на ночь демонские султаны, или кто там у них за главного. Будет очень неплохо посмотреть на них, послушать, о чем болтают… а то и прирезать кого-нибудь, если выпадет шанс. Хорошо бы того жирного колдуна, который чуть не отправил командира к предкам.
Жирного колдуна Логмир не нашел — тот, видимо, смотрел сны или развлекался с девками… если в этом мертвом городе остались девки. Зато он нашел временный штаб демонов — в ратуше, как и рассчитывал. Особой охраны там не было — Астрамарий Целебор Краш ограничился тем, что посадил на колокольни несколько эг-мумий, приказав следить за небом. Если противник пришлет ракету или еще что-нибудь дистанционное, эти демоны-колдуны отклонят ее или взорвут в воздухе. А всем прочим займутся летучие демоны.
Надежно защищенный балахоном будхи, Логмир спокойно прошел через караул из куклусов, обошел здание вокруг и взобрался на второй этаж по увивающему стены плющу. Оказавшись на балконе, он затаился — из-за двери доносились приглушенные голоса.
— … Население массово снимается с мест и уходит на север и восток, — монотонно вещал кто-то. — Если не считать отдельных эпизодов, сопротивления почти не встречено. Простой народ при нашем появлении впадает в панику и либо бежит, либо сдается.
— Конечно, так и должно быть! — ответил другой голос — старческий, дребезжащий. — Разве эти смерды осмелятся сопротивляться своим богам?! Они познают гнев Древних, они познают его в полной мере! Они встретят свою участь как подобает — стоя на коленях и корчась в непереносимых муках!
Логмир рискнул заглянуть в окно. Полутемная комната была освещена лишь парой свечек, но собравшиеся, кажется, вовсе не нуждались в свете. Во главе стола восседала внушительная фигура в алой мантии и глухом шлеме — сам маршал Астрамарий. По правую руку от него устроился один из эг-мумий, по левую — мерзкого вида старуха-лич. Если приглядеться, в углу можно было заметить еще кого-то — невзрачного, почти невидимого человечка, прячущего лицо.
Кроме того, здесь присутствовал какой-то старик… частично присутствовал. В воздухе колыхалась расплывчатая иллюзия, обрывающаяся в области пояса. Именно она сейчас потрясала руками… точнее, рукой и чем-то вроде мутного щупальца. Из дряблого рта доносился торжествующий визг:
— Они поплатятся!.. Горько, горько поплатятся!.. Они будут корчиться, как черви под сапогом!.. А я буду смотреть на это и громко хохота-а-ать!!! Хэх-хэ-хэ-э-э-э!.. Хэх-хэ… бхуэ!.. бхуэ!..
Безумный хохот прервался истошным кашлем — старикашка поперхнулся. Иллюзия поплыла, затуманилась — видно было только, как скрюченный уродец трясется, пытаясь прочистить горло. Какой-то миг казалось, что он прямо сейчас и окочурится, однако минуту спустя колдун все же пришел в себя и сдавленно произнес:
— Продолжайте доклад, маршал. Вы уверены, что не нуждаетесь в дополнительных силах?
— Совершенно уверен, — холодно ответил Астрамарий. — Единственное, чего я немного опасался поначалу, — народное сопротивление. Оно могло бы доставить нам некоторые осложнения. Однако в данных условиях его возникнуть не может.
— Почему? — пробулькала старуха-лич, переплетя полуразложившиеся пальцы.
— Существует пять необходимых условий для народного сопротивления. Из них наша кампания удовлетворяет лишь одному — война ведется внутри страны.
— А каковы остальные четыре?
— Первое — война должна продлиться достаточно долго. Наша идет чрезвычайно стремительно и вскоре уже обещает закончиться полной нашей победой. Второе — театр военных действий должен охватывать значительное пространство. Мы ограничиваемся севером Сепа и югом Дрема — после захвата столицы остальная Серая Земля просто сдастся. Третье — народ должен обладать достаточной силой воли и умением защищать себя. Нынешние серые — это народ рабов, практически неспособный действовать без указки хозяина. Наконец, четвертое — поверхность страны должна быть труднодоступной, изобилуя горами, лесами, болотами или иными природными препятствиями. В Серой Земле всего этого достаточно, но ее дороги выше всяких похвал, а почти все населенные области легкодоступны. Надеюсь, я ответил на ваш вопрос?
Лекайя Трупная Гниль уставилась на Астрамария выцветшими глазами. Она давно утратила нить его рассуждений.
Подслушивающий на балконе Логмир тоже заскучал. Эта нудятина неприятно напомнила ему заседания ларийского совета министров. Облаченные в соболя и бархат сановники важно потрясали бородами, сгибались до пола перед царственной четой и бубнили, бубнили, бубнили…
Прекрасная Гвениола слушала их очень внимательно и даже вроде бы что-то понимала, а вот Логмир сразу решил, что не королевское это дело — тратить время на всякую ерунду. Все эти витиеватые словеса он благополучно пропускал мимо ушей, а когда спрашивали его мнения — говорил первое, что приходило на ум. Изредка ему удавалось попасть в точку, и тогда весь двор шумно восторгался мудростью своего владыки, однако гораздо чаще после его слов воцарялось неловкое молчание. Министры прятали глаза, делая вид, что ничего не слышали, а Гвениола бормотала что-то о закатонских варварах.
Ну и пусть ее. Гвениола Янтарновласая родилась в шелках, с изумрудной погремушкой и серебряной соской. Ей вся эта дворцовая галиматья — что белке орехи. А Логмир там задыхался. Здесь, в едином шаге от своры демонов, ему гораздо лучше.
И тем не менее слушать их речей он не стал. Просто повернул пимпочку на запоминающей штуковинке, предоставив все ей. Сам же принялся закрывать и открывать ладонями уши, отчего лекция Астрамария превратилась в смешное кваканье.
— …Корабли-бли двинуца-ца-ца по Мирахибе-бе-бе вниз — к заливу Бу-бурь. Они пойдут на опереже-е-ение-е-е, пронесутся по реке и ударят по Иххарию с моря-я-я-я, пока сухопутные войска-а-а-а…
И тут Астрамария прервали. Из угла комнаты выскользнула смутная, отдаленно похожая на человека тень и зашептала полководцу демонов на ухо… туда, где оно когда-то было. Астрамарий выслушал как всегда бесстрастно и слегка наклонил шлем.
— Что он сказал?! — тут же встрепенулся Тахем Тьма. — Что он сказал?! Что он там тебе сказал, кумбха?!!
— Архенбух говорит, что нас подслушивают, — равнодушно ответил Астрамарий. — Шпион находится прямо… вон там.
Железная рука поднялась, указывая на балкон. Эг-мумия и старуха-лич вяло повернули головы. Тахем гневно засучил морщинистой клешней, но ни Мдзгрвеш, ни Лекайя не потрудились подняться с мест. Астрамарию пришлось самому подойти к двери и распахнуть ее… только чтобы увидеть пустой балкон.
Поймав взгляд Тахема, вперед двинулся Архенбух Никто. Какой-то миг он смотрел на остывающий след ауры, а затем провалился сквозь пол.
Через несколько секунд едва различимая тень уже струилась по темной улице.
ГЛАВА 18
Насих Муфид ибн Рашад ал-Хезем, советник сардара Правого Крыла Огня, поднялся на галерею минарета, поднял лицо к небу, взялся за мочки ушей и пронзительно запел азан. Здесь, в чужом для джиннов мире, населенном одними гяурами, Насих Муфид исполнял обязанности муэдзина, ибо настоящего в Правом Крыле Огня не было.
— Ас-салат джамиатан! — трубно возвещал огненнобородый ифрит. — Ас-салат джамиатан! Ас-салат джамиатан!
Триста тридцать два ифрита во главе с грозноруким Гази Мунтасиром стояли на молитвенных ковриках, обращая лица к небесам. Они совершали обязательный утренний салат — как всегда, коллективно, не отрывая взглядов от жаркого солнца. В отличие от ничтожных смертных, что обращают взоры в сторону Мекки, бессмертные джинны глядят прямо в пылающее око Аллаха — Всемилостивого, Милосердного.
— Бисмилляхи-р-Рахмани-р-Рахим! — рокочуще говорили ифриты. — Альхамдулилляхи раббиль алямин, ар-Рахмани-р-Рахим, малики яумиддин! Иййака на'буду ва иййака наста'ин! Ихдина ссыраталь мустак'ыим сыратал лязиина ан'амта 'аляйхим, гайриль магдуби аляйхим ва лядолин!
Дважды провозгласив фатиху и добавив к ней еще и ихлас, ифриты поднялись с коленей и опустили головы.
Еще один джинн наблюдал за этим и нетерпеливо пристукивал ногой. Хубаксис ибн Касаритес аль-Кефар, ифрит лишь на четверть, на остальные же три — марид. Раб Креола постоянно вертелся близ ифритской слободы — его неудержимо тянуло к сородичам, пусть те и относились к юнцу в лучшем случае снисходительно.