Теперь демонов начали теснить. Шеренга за шеренгой армия серых неспешно двигалась вперед, все больше нажимая на тварей. То тут, то там высовывались огнемечущие щупальца — гравициклисты с турелями, многоногие танки, шагоходы… Продолжали бухать «Холмы», не теряя надежды разодрать проклятый черный туман.
— Стоять!.. — проклекотал в ухе бесплотный голос. — Стоять на месте, ребятушки!.. Зело добро заманили врага, молодцы, хвалю!.. Теперь готовсь к фазе два!.. Серебряная бригада, на взлет!..
Главнокомандующий не успел еще закончить фразу, а воздух уже расцвел тысячей серебристых бутонов. То вступили в бой паладины. Они взметнулись в небеса на своих крылатых лошадях — и сразу же ринулись в атаку. Ринулись с поразительной, непостижимой скоростью.
Моргнеуморос уже видел, на что способен в драке лод Гвэйдеон. Он был свидетелем, как тот вступил в единоборство с танком — и победил. Он помнил, как тот буквально вспорол брюхо «Холму-9000». И тем не менее он сильно сомневался, что от паладинов будет много проку на поле боя.
Нет, все круто, эти ханжи в доспехах здорово дерутся, тут не поспоришь… но они дерутся мечами и копьями. Мечами и копьями. Это же глупо — использовать первобытное оружие там, где царят лазеры, плазма и дезинтеграция.
Моргнеуморос даже пытался убедить лода Гвэйдеона перевооружить своих бойцов. Предлагал потолковать на этот счет с профессором Лакласторосом — пусть снабдит паладинов по-настоящему убойными пушками. Однако Генерал вежливо отказался, выдав какую-то высокопарную чепуху. Мол, их богиня даст своим рыцарям самое лучшее оружие, и все в таком роде…
Теперь Моргнеуморос увидел, какое оружие она им дала. Увидел — и потерял дар речи.
Паладины даже не пытались вступать врукопашную. Нет, они орудовали клинками на расстоянии. На большом расстоянии. Кололи копьями, рубили мечами — и с каждым взмахом, с каждым уколом в стане противника возникали прорехи.
У серебристых мечей и копий появились своеобразные… шлейфы. Шлейфы из ослепительного света — раз этак в пятьдесят длиннее самого оружия. Эти световые клинки не причиняли ни малейшего вреда живым существам… они вообще никому не причиняли вреда. Паладины как будто сражались лучами мощных прожекторов. Но демоны и Меченые, попавшие под эти лучи, кричали… корчились… погибали…
Паладины изменили ход сражения сразу и резко. Они ворвались в гущу демонов, точно волки в овчарню. Сейчас, когда твари оказались в полукольце, зажатые бронепехотой и оглушенные благовонщиками, паладины рубили их практически безнаказанно. Световые клинки с легкостью рассекали черный туман демонов.
Моргнеуморос невольно восхитился командующим Хобокеном. Тот подгадал просто идеальный момент, чтобы выпустить свое секретное оружие. Демоны явно не ожидали подобной атаки… радрафф, да Моргнеуморос и сам ее не ожидал! Судя по всему, об этих световых «шлейфах» знали только сами паладины да еще Железный Маршал.
И это оказался не единственный сюрприз. Хобокен приберег в рукаве еще кое-что.
Эг-мумии вполне успешно защитили свою орду от воздушных бомбардировок и чудовищных атак «Холмов». Но при всем могуществе этих демонов-колдунов полтора миллиона бойцов — это полтора миллиона бойцов. Эг-мумии не смогли прикрыть своим черным туманом их всех. Тылы остались незащищенными… и как только Хобокен убедился в этом, он выпустил «Холмы-9100».
Семнадцать «Холмов-9100». Семнадцать гигантских антигравитационных комбайнов-дезинтеграторов нового поколения. Все это время они терпеливо ждали своего часа. Все это время они тихо сидели глубоко под землей. И вот теперь, когда демоны дрогнули, когда начали пятиться, эти страшные машины уничтожения вырвались за их спинами, точно колоссальные кроты, и…
БУМММ!!! БУМММ!!! БУМММ!!! БУМММ!!! БУМММ!!!
ГЛАВА 22
Пронзенная световым копьем, летучая тварь заверещала столь мерзостно, что у лода Аштарона заложило уши. Молодой паладин поморщился и легонько ударил плечом по шлему. Стало немного легче.
Дарованное Пречистой Девой оружие воистину творило чудеса. Лод Аштарон вспомнил, с каким благоговением принял меч из рук лода Хикара, легендарного победителя Королевы Стриг. Как и остальных братьев, в первый момент его охватило сомнение — ведь меч не изменился даже на малую толику. Так казалось. Но потом… о, что за чудо ожидало его, с каким восторгом забилось сердце!..
Вновь охваченный священным трепетом, лод Аштарон вознес безмолвную хвалу Пречистой Деве и направил раши в сторону солнца. Там завидел он очередную тень — жирную бестию с четырьмя крылами и раздутым яйцекладом. Здесь было много таких бестий — они только и делали, что швыряли темные яйца… Да яйца ли? Падая с небес, эта богомерзкая пакость вспыхивала огнем, разлеталась в мелкие дребезги… что там за слово использовали иноземцы?.. Взры-ва-лась…
Взрывалась.
Лод Аштарон убил взрыв-демона. Убил и еще одного. Его душа пела от счастья, ибо он служил своему предназначению. Делал то, для чего был рожден. То, для чего призвала его в мир Пречистая Дева.
Ордену было очень непросто исполнить приказ однорукого полководца. Прикажи лорд Хобокен им одним выйти против всего войска — вышли бы. Прикажи войти в огонь — вошли бы.
Но он приказал им ждать. Не двигаться с места, не садиться на коней — только ждать. Дожидаться момента, когда враг будет особенно уязвим.
И, услышав такой приказ, Орден едва не взбунтовался.
Бесстрашные рыцари привыкли всегда быть в первых рядах. Всегда грудью принимать первый удар. Пятьсот лет Орден хранил Каабар от ужасов Близнеца. Пятьсот лет паладины неустанно сражали нежить и чудовищ. Пятьсот лет они шли в бой с молитвой на устах и с улыбкой встречали гибель.
И оттого им так невыносимо было стоять в стороне и смотреть, как гибнут другие.
Но ожидание закончилось. Серебряные Рыцари поднялись в воздух. Верхом на крылатых конях, облаченные в сверкающие доспехи, вооруженные мечами великих героев и щитами, что невозможно пробить. Да дрогнет нечисть при явлении сей праведной ярости!
Еще один взмах мечом! Небеса рассекает луч света, и очередная крылатая тварь испускает последний крик. Горе тем, кто не выносит Света Богини! Радость тем, кому он благостен!
Небеса превратились в кипящий котел. Все смешалось в кучу — люди, чудовища, летучие железины. Вместе с братьями по Ордену лод Аштарон рубил и колол, сбивая демона за демоном.
А вокруг клокотало пламя. Вот слева пронеслась огненная колесница с огненным всадником. Ифриты — так называл этих великанов святой Креол. С виду похожи на демонов, однако Тьмы в них нет. Нет, впрочем, и Света — лишь Огонь. Духи огня и его порождения. Огонь пылает в груди ифрита и дает ему великую силу. Огонь может быть тепл и благодатен, но может обернуться и всесжигающим кошмаром.
Таков же и ифрит.
Немало пламени и по правую руку лода Аштарона. Много, много больше, чем по левую. Там страшно бушует огненная туча немыслимых размеров — то безумный колдун Яджун, чьи гнев и жажда мести обратили его в демона. Лод Аштарон встречался на Каабаре с такими несчастными, и его сердце всегда больно сжималось. Он не мог помочь этим заблудшим — лишь даровать им успокоение своим мечом.
Но ни один из них не был терзаем такой яростью, как колдун Яджун. Даже керефовому мечу не сладить с этой громадой клокочущего пламени. Яджун сжигает своих противников, будто сухие листья. Даже летучие железины плонетцев не могут устоять — так страшно раскаляет их колдун-чудовище. Точно само солнце спустилось с небес.
Лод Аштарон обогнул Яджуна по широкой дуге. Сам он не боялся его жара — разве не защищает его доспех из священного керефа и невидимая длань Пречистой Девы? Но дивный крылатый конь, что несет на себе паладина, сгорит в сем колдовском пламени, и муки его будут на совести лода Аштарона.
Истошно хохоча, Яджун опускался все ниже и ниже. Вот он лизнул землю огненным рукавом, испустил облако удушливого дыма… За чудовищным колдуном оставались полчища обгоревших и задушенных дымом. Ни копья паладинов, ни лучистое оружие плонетцев не брали его.
Казалось, что Яджун вовсе неостановим. Сыпался пепел, летели раскаленные добела камни, его руки и ноги бушевали огненными ураганами, а над головой пульсировал зловещий багряный свет. Злоба клокотала в колдуне все сильнее — и сам он становился все больше и больше. Страшно было даже взглянуть на этот ужас.
Но потом этот огненный ураган начал как будто… сплющиваться. Его словно сдавило между невидимых ладоней — гигантских невидимых ладоней. Сверху, снизу и со всех четырех сторон света. Яджун метался и страшно рычал, но его огненные щупальца не могли прорваться сквозь эти барьеры.
Лод Аштарон отсалютовал тому, кто сейчас сражался с Яджуном. Хотя святой Шамшуддин даже не заметил молодого паладина — так сосредоточен был он на своей битве. Летающий остров висел прямо над шквалом бушующего огня, святой Шамшуддин стоял на балконе и сжимал, сжимал, сжимал ладони, словно мял кусок невидимой глины…
На миг лод Аштарон задумался, правомерно ли называть святого Шамшуддина святым. Паладины немало спорили на этот счет. Безусловно, он добр, благороден и великодушен… по чести говоря, много более, чем святой Креол… За минувшие годы святой Шамшуддин немало сделал для блага простых людей Серой Земли и не раз помогал Ордену в его свершениях. Надо было видеть, как трудился он на постройке храмов, сколь дивные силы ему подчинялись!..
Но достаточно ли сего, чтобы при жизни именоваться святым? Святой Креол является таковым истинно, ибо его таковым объявила сама Пречистая Дева. Даже малейшее сомнение в Ее Слове — ересь и богохульство.
Однако святой Шамшуддин такой чести не удостаивался… Как и леди Ванесса, он был причислен к лику святых исключительно за близость к святому Креолу…
Достаточно ли сего?..
Впрочем, время ли сейчас предаваться столь отвлеченным думам?.. Время ли… лод Аштарон резко вскинул щит, едва успев защититься от слепящей молнии. По всему телу побежали малые искры, в левую руку словно вонзились тысячи иголочек, но тем и обошлось. Большая часть злой силы расплескалась о дивный щит.
Раши истошно заржал — следом за демонской молнией в паладина врезался и сам демон. Чудовище, похожее на огромного уродливого шершня, рвануло крылатого коня когтями, силясь добраться до его всадника. Страшная пасть скребла по адамантиевому щиту, но не могла даже оцарапать несокрушимого металла.
Лод Аштарон задержал дыхание. Его обдало невыносимым смрадом. И вблизи этот демон уже не очень-то похож на шершня. Когти, зубы… крылья, правда, слюдяные, окрас черно-желтый, лап целых шесть, да и жало… правда, мечет это жало не яд, а молнии! Раши под паладином снова заржал — жалобно, надрывно…
Чувствуя, как слабеет верный скакун, лод Аштарон продолжал отталкивать демона. Он не мог достать меч или хотя бы гольбейн — слишком мало места, не размахнуться. Вместо этого он вогнал в пасть твари собственный кулак. Блистающий кереф саданул по игольно-острым зубам — лод Аштарон нашарил извивающийся язык и с силой рванул. Демон страшно заметался, скрежеща по непробиваемому щиту и — увы! — по окровавленному боку раши!
Боль коня отражалась болью в сердце всадника. Лод Аштарон немного грустил по своему прежнему — великолепному суухскому жеребцу Инею. Все-таки тот носил паладина без малого пятнадцать лет. Но Инею все равно пора было на покой — возраст сказывался, он уже начинал глохнуть, а разве это дело для боевого коня?
А раши, взращенные добрым колдуном Муроком, оказались поистине чудесными зверями. Ученый мудрец Лакласторос несколько даже приревновал и все пытался уговорить Орден пересесть на его железных птиц или начать носить летательные котомки. Иные из братьев даже попробовали, но все остались верны раши.
Они ведь живые, они слышат всадника и имеют свое разумение. Даже если оплошает паладин — конь не подведет, конь вынесет.
А железо — оно мертвое. Оно делает только то, что ему приказывают. Ничего не прикажешь — ничего не сделает. И если кто ранит железную птицу — паладин ее исцелить никак не сможет…
Сейчас он как раз пытался исцелить бедного раши. Однако выходило плохо — как наложить руки на рану, если приходится отбиваться от демона? Раши бился в агонии и все быстрее терял высоту. Сцепившиеся в смертельном клубке демон, паладин и крылатый конь кубарем летели вниз. Еще немного, и…
— Пречистая Дева, дай мне сил!!! — воззвал лод Аштарон.
Мгновенный прилив энергии! Захват, рывок, и вот уже демон падает мертвым! Обретший на краткие секунды священную мощь паладин разорвал его голыми руками, точно гнилой кочан!
Но спасти раши лод Аштарон уже не успевал. Избавившись от лишнего груза, раненый скакун чуть замедлил падение, но еще немного, и…
Спеша успеть, пока над ним простерта длань Богини, паладин выскользнул из седла. Оставшись совсем без груза, раши воспрянул духом, вновь замахал белоснежными крылами, стал подниматься выше…
А лод Аштарон упал на землю. Он встретил ее обеими ногами, оставив глубокие следы. Замер на мгновение, перевел дыхание, выпрямился — и встретился взглядом с целой толпой ходячих мертвецов.
Демон сбил паладина над легионом ревенантов.
Тут же из-за спины Серебряного Рыцаря вылетел меч. Сверкающая полоса керефа с разлету врубилась в высохшую плоть, распахав ревенанта надвое. Пнув его, лод Аштарон вырвал клинок на свободу и ударил вновь. Еще один ходячий труп повалился без движения — а за ним сразу трое других, пронзенные «шлейфом» чистого света.
Лод Аштарон работал мечом спокойно и методично. Вести подобный бой ему было не привыкать — ходячие мертвецы всегда были главными врагами паладинов. На Каабаре их хватало — самых разных видов. Именно из-за них паладины носят глухие доспехи, в которых можно спокойно передвигаться даже в толпе упырей. Кереф слишком прочен для гнилых зубов и трухлявых ногтей.
Дерутся мертвецы тоже так себе. Пока труп свежий, еще туда-сюда, но проходит немного времени, и мышцы коченеют, движения замедляются, становятся неуклюжими.
Зато им не занимать упорства. Упырь не сильнее живого человека, но, в отличие от него, не знает пределов и не щадит себя. Ему незнакомы боль, усталость и страх, он не чувствует тяжести и никогда не сдается.
Впереди мясо — упырь будет ковылять к нему, пока не развалится. На пути дверь — будет ломиться, пока не высадит или не расквасит кулаки в гнилую кашу. Насадишь упыря на пику — все равно будет тянуть руки, ничуть не скорбея о вываливающихся кишках.
Луки и арбалеты против мертвецов почти бесполезны. Фузеи, мушкеты и другое огненное оружие — напрасная трата патронов. Стреляй хоть в сердце, хоть между глаз — толку не будет. Мертвец уже мертв, внутренние органы ему давно без надобности. Чтобы он перестал двигаться, нужно отрезать голову. Топором, мечом — не важно чем, лишь бы оно было острым. Все равно не сдохнет, конечно, но хотя бы обезвредится. Безголовое тело слепо и беззубо — что оно может сделать? Руками размахивать?
А лучше всего, конечно, серебро. Сей чудесный металл владеет несравненной силой усмирять нежить.
Паладин шел сквозь мертвецов, как дровосек через сухостой. Каждое движение, каждый взмах мечом был отточен до блеска, направлен сильной, опытной рукой. Профессиональный истребитель нечисти расшвыривал ревенантов, как слепых котят.
Щит при двуручном мече излишен, так что лод Аштарон сразу перебросил его за спину. Не так грозны упыри, чтобы щитом от них заслоняться. И доспеха довольно.
Но, прорубившись через орду упырей, паладин предстал перед их создателем. Широкоплечим детиной в красном плаще, чью шею венчал блестящий, смазанный маслом череп.
— Гррхм!.. — крякнул лич, вскидывая руку.
Вот теперь лод Аштарон вновь вынес из-за спины щит. Мгновенно, не раздумывая — ибо видывал, на что способны колдуны в красных плащах. Даже благословенный кереф не всегда защитит от их нечистых чар.
Но не придумано еще такого заклятия, что смогло бы пробить адамантий. Страшный зеленый поток, сорвавшийся с пальцев лича, ударил в щит, но тот лишь изменил цвет на сиреневый. Растворилась серебристая краска — сам металл же не обрел ни щербинки.