– Ну не надо, Джордж…
Подняв брови, Пуаро юркнул в удачно подвернувшуюся дверь и на полной скорости двинулся по задней дороге, которая, как подсказывало ему чувство ориентации на местности, должна была рано или поздно соединиться с главной подъездной аллеей.
Его маневр полностью удался, позволив бельгийцу – правда, слегка запыхавшись, – догнать миссис Фоллиат и взять у нее корзинку с садовыми принадлежностями.
– Вы позволите, сударыня?
– О, спасибо, месье Пуаро, вы очень добры. Но она совсем не тяжелая.
– Позвольте мне донести ее до вашего дома. Вы ведь живете где-то неподалеку, не правда ли?
– Действительно, я живу в сторожке около главных ворот. Сэр Джордж настолько добр, что позволил мне арендовать ее у него.
«В сторожке возле главных ворот ее бывшего дома. Что она чувствует, говоря это?» – подумал про себя Пуаро.
Женщина настолько хорошо владела собой, что определить ее чувства было просто невозможно. Сыщик решил сменить тему разговора и заметил:
– Леди Стаббс гораздо моложе своего супруга.
– На двадцать три года, если быть абсолютно точным.
– Внешне она очень привлекательна.
– Хэтти очень милый, добрый ребенок, – тихо произнесла миссис Фоллиат.
Такого ответа Пуаро не ожидал, однако женщина продолжила:
– Понимаете, я очень хорошо ее знаю. В течение некоторого времени я была ее опекуншей.
– Этого я не знал.
– А почему вы должны были знать об этом? В некотором роде это довольно грустная история. Ее семья владела землей, плантациями сахарного тростника в Вест-Индии. В результате землетрясения их дом сгорел, и ее родители, братья и сестры – все погибли в огне. Сама Хэтти в это время была в монастыре под Парижем, где получала образование. Вот так она вдруг осталась без близких родственников. Душеприказчики решили, что девушке будет полезно провести один сезон в лондонском обществе. И я согласилась принять над ней опекунство, – добавила миссис Фоллиат с сухой улыбкой. – Когда нужно, я могу продемонстрировать вполне отшлифованные манеры, и у меня действительно есть необходимые связи в обществе.
– Естественно, мадам, я об этом догадываюсь.
– В тот момент я переживала тяжелые времена: мой муж умер как раз накануне войны. Мой старший сын, который был моряком, утонул вместе со своим кораблем, младший был убит в Италии. Я осталась почти без средств к существованию, а дом выставили на продажу. Возможность приглядывать за кем-то молодым показалась мне достаточно привлекательной, и я согласилась на предложение. Я очень привязалась к Хэтти, наверное, еще и потому, что со временем поняла, что девушка, как бы это сказать, немного не в себе. Поймите меня правильно, месье Пуаро, Хэтти не слабоумная. Она такая, каких в деревнях называют «простушками». Она легко поддается влиянию, очень покорна и полностью открыта навстречу любым предложениям. К счастью, ей не досталось практически никакого наследства – если бы она оказалась богатой наследницей, то ситуация была бы гораздо сложнее. Мужчины обращали на нее внимание, и она, будучи существом влюбчивым и легко внушаемым, нуждалась в постоянном присмотре. Когда после окончательной оценки ее имущества выяснилось, что плантация полностью уничтожена и у Хэтти больше долгов, чем имущества, я была благодарна Господу, что такой человек, как сэр Джордж Стаббс, влюбился в Хэтти и захотел на ней жениться.
– Вероятно… да, наверное, это было выходом.
– Сэр Джордж, – продолжила свой рассказ миссис Фоллиат, – это человек, который всего добился сам, хотя и невероятно вульгарен. Но он добр и справедлив и к тому же неприлично богат. Я не думаю, что от своей будущей жены он ожидал какого-то духовного единения. Хэтти – это все, что ему надо: она просто великолепно демонстрирует драгоценности и одежду, ласкова, всегда готова выполнить любое его желание и совершенно счастлива. Признаюсь, что я очень рада, что все сложилось именно так, потому что я приложила немало усилий, чтобы она приняла его предложение. Если бы все не было так безоблачно, – ее голос слегка дрогнул, – я бы чувствовала себя виноватой в том, что заставила ее выйти замуж за человека на много лет старше. Я ведь вам уже говорила, что Хэтти всегда готова принять любое предложение. Любой человек, который находится с ней в данный конкретный момент, может ею полностью управлять.
– Мне кажется, – одобрительно заметил Пуаро, – что вы сделали для нее идеальный выбор… Я не такой романтичный, как англичане. Для того чтобы организовать хорошую свадьбу, нужно немного больше, чем просто романтизм. – Затем бельгиец добавил: – А место это действительно восхитительно. Как говорится, совсем не от мира сего.
– Поскольку его продали бы в любом случае, – заметила миссис Фоллиат, – то я рада, что купил его именно сэр Джордж. Во время войны это поместье было реквизировано, поэтому существовала вероятность, что тот, кто его выкупит, превратит его или в гостиницу, или в школу, разгородив комнаты и лишив дом его оригинальной красоты. Наши соседи Сандбурны, в верхнем Гриншоре, были вынуждены продать свое поместье, и теперь его превратили в молодежное общежитие. Понятно, что молодым людям необходимо путешествовать, а дом, к счастью, был поздневикторианской эпохи и не представлял никакой ценности, так что его можно было перестраивать как душе угодно. Правда, сейчас я боюсь, что некоторые молодые люди вторгаются на нашу территорию. Это очень злит сэра Джорджа, но они действительно уничтожают некоторые редкие кустарники, затаптывая их, – пытаются пройти здесь, чтобы срезать путь до парома через реку.
Они уже добрались до главных ворот. Сторожка, небольшое одноэтажное белое здание, стояла несколько в стороне от дороги и была окружена небольшим палисадником за загородкой.
Миссис Фолиатт с благодарностью забрала свою корзинку у сыщика.
– Мне всегда очень нравилась эта сторожка, – объяснила она бельгийцу. – Раньше в ней жил Мердл, наш старый милый садовник, который проработал у нас тридцать лет. Она нравится мне гораздо больше верхнего коттеджа, хотя тот и был расширен и модернизирован сэром Джорджем. Ему пришлось это сделать, так как наш новый садовник – молодой человек с супругой, а им необходимы электрический утюг и современная плита и все такое. Ничего не поделаешь: время диктует свои законы, – вздохнула женщина. – В поместье уже никого не осталось с прежних времен – кругом всё новые лица.
– Я очень рад, мадам, – сказал Пуаро, – что вы, по крайней мере, нашли свой маленький рай.
– А вы знаете эти строки Спенсера?
Она остановилась и сказала, не меняя тона:
– Это очень злой мир, месье Пуаро. И в этом мире живут очень злые люди. Думаю, что вам это известно не хуже, чем мне. Я никогда так не говорю при молодых людях, потому что это может привести их в уныние, но это чистая правда. Да, это очень, очень злой мир…
Она слегка кивнула сыщику, повернулась и исчезла за дверью сторожки. Пуаро остался стоять, глядя на захлопнувшуюся дверь.
Глава 4
Настроенный продолжать свои изыскания, Пуаро прошел через центральные ворота и направился по крутой извилистой дороге, которая привела его к небольшому заливу. На большом колоколе с цепочкой висело объявление: «Звоните, если нужен паром». Глубокий старик со слезящимися глазами, который стоял, опираясь на тумбу для канатов, прошаркал навстречу Пуаро.
– Вы хочите парому, сэр?
– Благодарю вас, нет. Я просто прогуливаюсь. Остановился в Гриншор-хаус.
– А, таки вы из этого Гриншора, ага? Работал там мальчишкой, ага. И я, и мой сын – он тама был главный садовник. А я вот тута, за лодками приглядывал, ага. Старый мистер Фоллиат, он был прямо-таки не в себе от лодок. Выходил под парусами в любую погоду, ага. А вот майор, ну, евонный сын, он об лодках не думал, все больше об лошадях, ага. Пропасть денег на них угрохал. Лошади, а еще бутылочка, вот и доставалось хозяйке, значицца его жене, ага. Да вы небось ее видали – живет щас в сторожке, ага.
– Да, я только что с ней расстался.
– Она ведь тожа Фоллиат, троюродная сестра из Тивертонской ветви, ага. Ох и любит же сад, эт што-то… Все вот эти кусты, это она насадила, ага. Даже кады имение в войну отобрали, а два молодых жентельмена ушли воевать, она все ухаживала за кустарниками, глядела, штоб их, значицца, не затоптали, ага.
– Ей, наверное, пришлось тяжело, когда она узнала о смерти своих сыновей.
– Да уж, жисть у ней была чижолая, эт точно. Особливо проблемы с ее хозяином, да и с молодыми хозявами тож, ага. Но не с мастером[20] Генри. Он был весь в деда, оченно приличный молодой юношь – любил лодки, вот и пошел во флот; а вот мастер Джеймс – это было што-то, ага. И долги, и женщины, да еще и характер – не приведи боже, ага. Ну, то ись один из тех, кого тока могила исправит. А вот поди ж ты, пошел на войну – и все переменилось. Как говорится, получил свой шанс, ага. Ведь многие, кто были пустыми людишками в мирной жизни, умирают на войне храбрецами, ага.
– И что же, – поинтересовался Пуаро, – в Гриншоре не осталось больше Фоллиатов?
Словесные излияния старика мгновенно прекратились.
– Как скажете, сэр.
Пуаро с любопытством посмотрел на старого слугу.
– Вместо них у вас теперь есть сэр Джордж Стаббс. А что о нем говорят в округе?
– У нас все знают, што он зверски богат.
Говорил старик сухим тоном, с некоторым даже изумлением.
– А о его жене?
– А чего? Она приятная леди из Лондона, ага. Но не садовница, ни в коем случае. Говорят, што у ней вот здеся чуток не хватает, ага. – И старик со значением постучал себя пальцем по лбу. – Потому она и не всегда дружелюбна и добра, ага. Приехали сюды с год назад. Купили дом и отделали его как игрушку, ага. Я помню ихний приезд как сейчас, ага. Вечером приехали, точно, а накануне был страшенный шторм – я такого и не упомню. Деревья и справу, и слеву повалило – прям на дорогу. Нас всех согнали убирать по-быстрому, штоб, значицца, дорогу высвободить, ага. А вон тама, наверху, свалился здоровенный дуб, и еще много деревьев повалил – наделал делов, ага.
– Ах да. Это там, где теперь стоит храм?
– Можа, для вас он и храм, а для нас таки полная ерунда, все новомодные штучки-дрючки. – Старик отвернулся и в сердцах сплюнул. – Никаких храмов у нас здеся при Фоллиатах отродясь не водилось, ага. Это все идеи ее степенства, ага. Построили недели через три опосля их приезда. И это все она подговорила сэра Джорджа, ага. По-дурацки выглядит эта торчащая штуковина, прям как капище какое-то, ага. Вот супротив хорошего летнего дома на деревенский манер, с цветными стеклами, я б не возражал, ага.
Пуаро слабо улыбнулся.
– Да уж, эти лондонские леди, – сказал он. – Все-то у них какие-то причуды. Жаль, что времена Фоллиатов закончились.
– И не думайте так, сэр. – Старый лодочник хрипло кашлянул. – Пока есть Гриншор, будут и Фоллиаты, ага.
– Но ведь дом принадлежит сэру Джорджу Стаббсу.
– Ну, это, можа, и так, но Фоллиат там все равно есть. Они ведь очень исключительные и хитрые, эти Фоллиаты, ага.
– Что вы хотите этим сказать?
Старик бросил на сыщика косой взгляд.
– Ну, ведь миссис Фоллиат живет в сторожке, нет, ага? – спросил он требовательным тоном.
– Да, – медленно согласился Пуаро. – Миссис Фоллиат живет в сторожке, а мир очень зол, и все люди в нем тоже очень злы.
Старик уставился на него.
– А, – сказал он. – Можа, Господь вас чем-то и наградил, ага.
И он прошаркал назад, на свое место.
– И чем же он меня наградил? – в раздражении задал сам себе вопрос Пуаро, медленно поднимаясь по холму к дому.
Глава 5
На следующее утро Пуаро спустился к завтраку в девять тридцать утра. Завтрак был накрыт так, как это делали перед войной. Длинный ряд блюд с горячей едой стоял на электрическом нагревателе. Сэр Джордж поедал полноразмерный английский завтрак, состоявший из яичницы-болтуньи, бекона и почек. Миссис Оливер и мисс Бревис ели несколько модифицированный вариант того же завтрака. Перед Майклом Уэйманом стояла полная тарелка с холодной ветчиной. И только леди Стаббс, не обращая внимания на горячие блюда, отламывала крохотные кусочки от тоста и запивала их черным кофе.
Только что принесли почту. Перед мисс Бревис лежала целая гора писем, которые она быстро сортировала по разным стопкам. Любое письмо на имя сэра Джорджа с пометкой «лично» мисс Бревис, не открывая, передавала прямо адресату. Остальные письма она открывала и раскладывала по категориям.
Леди Стаббс получила три письма. В двух из них были счета, которые она небрежно отбросила. Потом открыла третье и вдруг громко и четко воскликнула:
– Ой!
Возглас был таким неожиданным, что все головы повернулись в ее сторону.
– Это от Пауля, – объяснила женщина. – От моего кузена Пауля. Он приплывает сюда на яхте.
– Позволь мне взглянуть, Хэтти, – сказал сэр Джордж, протягивая руку.
Она передала письмо мужу. Тот разгладил листок рукой и прочитал то, что на нем было написано.
– А кто такой этот Пауль Лопес? Ты говоришь, он твой кузен?
– Мне так кажется. Или скорее троюродный брат. Я его плохо помню… точнее, совсем не помню. Он был…
– Да, дорогая?
Женщина пожала плечами.
– Неважно. Все это было очень давно. Я тогда была еще маленькой девочкой.
– Неудивительно, что ты его плохо помнишь. Что ж, придется принять его получше, – сердечно произнес сэр Джордж. – Правда, сегодня у нас этот праздник, но мы обязательно пригласим его на обед. Может быть, стоит подумать, где его разместить на пару ночей, и показать ему немного округу.
Сэр Джордж явно играл роль добродушного помещика.
Леди Стаббс промолчала – она не отрываясь смотрела на дно своей кофейной чашки.
Разговор неизбежно перешел на предстоящий праздник и стал общим. Только Пуаро оставался в стороне от дискуссии и внимательно наблюдал за тонкой экзотической фигурой во главе стола. Он задавал себе вопрос, о чем думает сейчас эта женщина. Именно в этот момент леди Стаббс подняла глаза и бросила взгляд через стол именно туда, где сидел сыщик. Взгляд ее был таким проницательным и оценивающим, что Пуаро был просто потрясен. Но когда их взгляды встретились, проницательность уже куда-то испарилась, и на ее место вернулась привычная пустота. Однако сыщик все равно запомнил тот, предыдущий, взгляд – холодный, наблюдательный, анализирующий…
Или ему это показалось? В любом случае ведь говорят же, что люди, у которых есть небольшие психические отклонения, иногда проявляют такое коварство, которое удивляет даже тех людей, которые их хорошо знают.
Пуаро решил сам для себя, что леди Стаббс, без сомнения, была загадочной женщиной. Казалось, что люди иногда имели о ней диаметрально противоположные мнения. Мисс Бревис в частной беседе намекнула, что женщина прекрасно знает, что она делает. В то же время миссис Оливер явно считала ее просто полоумной, а миссис Фоллиат, которая знала ее дольше и ближе других, говорила о ней как о человеке не совсем нормальном и поэтому нуждающемся в уходе и защите.
Мисс Бревис была, скорее всего, предвзята. Она не любила леди Стаббс за ее праздность и замкнутость. Пуаро подумал, была ли мисс Бревис секретаршей сэра Джорджа до того, как тот женился на леди Стаббс. Если да, то она вполне могла восстать против новых веяний в жизни ее работодателя.
Сам же Пуаро с удовольствием согласился бы с мнениями миссис Оливер и миссис Фоллиат, то есть согласился бы с ними до сегодняшнего утра. Да и мог ли он вообще полагаться на какое-то мимолетное впечатление от взгляда хозяйки?
Леди Стаббс резко встала из-за стола.
– У меня разболелась голова, – заявила она, – я пойду к себе и прилягу.
Заволновавшийся сэр Джордж тоже мгновенно встал.
– Дорогая девочка, с тобой точно все в порядке?
– Это просто головная боль.
– Но к обеду ты поправишься, правда?