Алиса перевела взгляд на следующую группу. Две молодые девушки в окружении мужчин. Одна из них в прямом бледно-розовом платье до середины колена, с вьющимися темными волосами, смуглой кожей и белозубой улыбкой сразу привлекала к себе внимание. Мужчины обращались преимущественно к ней. Они говорили негромко, но с выразительными и звучными интонациями. Девушка то и дело смеялась, но смех ее звучал иронически, а прихотливо-изогнутые губы придавали ее хорошенькому личику выражение надменности. Многие наверняка сочли бы ее красивой, но, по мнению Алисы, ей явно не хватало искренности и добродушия. У второй девушки было симпатичное, но совершенно невыразительное лицо и прямые льняные волосы до плеч, подстриженные классическим «каре». Она была бледна и старалась казаться спокойной, однако ее глаза были полны какого-то лихорадочного блеска. Девушка напоминала Алисе натянутую до предела струну. На ней было надето голубое платье с открытой спиной. Оно было ей очень к лицу, оттеняя неброскую, слегка анемичную красоту.
Еще одна женщина сидела на другом конце стола в обществе рыхловатого мужчины средних лет. Время от времени он прикладывался к своему бокалу, и, по мнению Алисы, был уже довольно пьян. В самом начале вечера Сергей сказал, что это директор по маркетингу — Кравчук Юрий Георгиевич. Его жена, Анна Витальевна — миловидная женщина с простоватым, но приятным лицом, периодически отставляла от него бутылку с коньяком и что-то шептала ему на ухо.
— …А как вы считаете? — вдруг услышала она обращенный к ней вопрос.
Добрынина смотрела на нее через стол и, улыбаясь, ожидала ответа.
— Простите, — извинилась Алиса, — Я отвлеклась.
— Я спрашиваю, как вам здесь? По-моему очень даже мило.
— Да уж, мой супруг оригинал, каких мало, — согласилась Виктория и слегка поджала губы.
На долю секунды Алисе показалось, что она досадует на приятельницу за то, что та вовлекает в их беседу посторонних.
— Почему бы и нет? Свежий воздух, тишина, — пробормотала Алиса, чувствуя, как щеки начинают заливаться краской.
— Ну да. А также коровы, козы и парное молоко, — засмеялась Добрынина громким заразительным басом. — Я уже не говорю о комарах, мухах и прочих насекомых.
— Марина, ты в своем репертуаре, — прокомментировала это заявление Касаткина и тоже улыбнулась.
Однако ее улыбка почему-то показалась Алисе натянутой и фальшивой. И вообще, весь вечер ей казалось, что Виктория нервничает и чем-то озабочена.
— Ладно, девушки, я вас ненадолго оставлю.
Она встала и, обменявшись парой любезных фраз с некоторыми гостями, подошла к мужу.
— Алиса, а мы с вами точно нигде до этого не встречались? — с сомнением спросила Добрынина.
— Вряд ли, — она пожала плечами, — Я никогда не хожу на такие мероприятия.
— Как я вас понимаю! Скажу вам по секрету, я их просто ненавижу! — громким шепотом призналась Добрынина. — Но мне по статусу положено, поэтому приходится терпеть. Кстати, я очень надеялась, что в этот раз все будет по-другому. Все-таки на природе. Например, насколько лучше было бы развести костерок, пожарить шашлычку и выпить водочки, грамм этак двести! — она мечтательно закатила глаза. — Я совершенно не наедаюсь этими деликатесами. Сами посудите, ну разве это еда? — Добрынина презрительно ткнула вилкой в спаржу, накрытую сверху тонким кусочком вяленой свинины. — Как говорил мой муж — ни два, ни полтора!
Алиса тихонько прыснула в кулак.
— А вы — невеста Сережи? — продолжала свой допрос Добрынина.
Алиса неопределенно пожала плечами.
— И чем вы занимаетесь? Так сказать, по жизни?
— Я — переводчик.
— С фени на русский или наоборот?
— Так тоже можно, — весело согласилась Алиса, чувствуя, что напряжение, которое не отпускало ее весь вечер, потихоньку начинает таять. — А вообще я занимаюсь испанским и португальским языками. В основном синхронный перевод, но, например, сейчас по заказу одного издательства перевожу цикл научно-популярных статей.
— О-о! — уважительно протянула собеседница. — Выходит, что в отличие от большинства собравшихся здесь представителей молодого поколения, — последние слова она произнесла с изрядной долей сарказма, — вы — молодец! Почему-то сейчас, имея богатых родителей, считается не комильфо работать и стараться чего-то достичь самому. Возьмите хотя бы сына Вики — Артема. Вон он, в светлых джинсах и черной рубашке, расстегнутой почти до пупа.
Алиса проследила за ее взглядом и поняла, что речь идет об одном из кавалеров, ведущих разговор с девушками. Правильные, но порочные черты лица выдавали в нем натуру упрямую, капризную и избалованную, а светлые, почти прозрачные глаза странно бегали, что придавало ему выражение какой-то отстраненности. В данный момент он рассеянно спорил о чем-то с высоким светловолосым мужчиной. Визави Артема тоже был молод, вероятно, около тридцати. У него был проницательный, острый взгляд, высокий лоб и звучный голос, полный внутренней силы. Контраст между ними был действительно очень ярким.
— Это сын Егора Николаевича? — удивленно спросила Алиса, с любопытством разглядывая молодого человека в темной рубашке. — Они совершенно не похожи.
— Так и есть. Не похожи. Артем — сын Вики от первого брака. А вы что, не знали? — удивилась она, и ее густые брови приподнялись над глазами комичным домиком.
Алиса покачала головой.
— Честно говоря, я вообще никого здесь не знаю, — призналась она, — И что Артем?
— А в том-то и дело, что ничего, — Добрынина надула щеки и бесшумно выпустила из них воздух. — Пустышка! Говорила я Вике, что зря она так опекает парня, но все без толку. Он и Дима Костров — две стороны одной медали. В отличие от Артема, Дима из тех молодых людей, которых в наше время принято называть карьеристами. С одной стороны это качество не может не вызвать уважения, но здесь случай крайне запущенный.
— Костров — это блондин? — догадалась Алиса.
— Именно. Руководит отделом информационных систем. Умный мальчик. Знаете, Егор, в отличие от многих людей его уровня, не боится брать на работу молодежь. И это правильно, с ними веселее, да и мы, старики, как это ни странно звучит, многому можем у них поучиться.
— А кто эта высокая женщина в красном? Очень эффектная женщина.
— Это Элла Крутицкая. До ее замужества я довольно тесно общалась с ней. Не скажу, что мы дружили, но я хорошо знала ее отца. А теперь «КЕН-Строй» спонсирует проекты ее мужа. И вообще, Егор в последнее время увлекся благотворительностью, — неохотно добавила она.
— А вы против? — спросила Алиса и тут же смутилась и прикусила язык, встретив странный взгляд своей собеседницы, — Простите, я, наверное, лезу не в свое дело.
— Вовсе нет. Ваш вопрос, что называется не в бровь, а в глаз. Просто я считаю, что не все то, что сейчас называют благотворительностью, ею является. Я говорю загадками, да? Но давайте не будем о грустном! Итак, спросите меня еще о ком-нибудь! Признаюсь честно, обожаю сплетничать!
Алиса негромко рассмеялась.
— Тогда расскажите мне о той брюнетке в розовом платье. Она пользуется популярностью среди мужчин.
— Согласна, Рената умеет привлечь к себе внимание. Кстати, она невеста Артема. А познакомил их Костров.
— Они встречались? Костров и Рената?
— Понятия не имею. Возможно. И судя по взглядам, которые он бросает на нее, с его стороны чувства еще не прошли, — неодобрительно хмыкнула Добрынина.
— Да, эффектная девушка. Наверное, такую, как она, забыть не просто, — согласилась Алиса.
— Что верно, то верно. Рената своего не упустит, а может и чужое прихватить! Кстати, она единственная дочь и наследница Олега Романовича Скворцова, владельца сети «Плаза-Максимум».
— Ничего себе! Не зря говорят в народе, что деньги к деньгам, — тихо присвистнула Алиса.
— Ну да, — рассеянно согласилась Добрынина, словно обдумывая что-то. Едва заметная тень пробежала по ее лицу, но уже через секунду она снова улыбнулась и подмигнула Алисе.
— Честно признаться, я ее мало знаю, как, собственно, и Кристину — жену Димы. Они поженились всего полгода назад. Хотя лично мне она нравится больше, чем Рената.
— Кристина — это девушка в голубом? — уточнила Алиса.
— Она, — согласилась Добрынина и принялась энергично пережевывать кусок буженины. — Спросите о ком-нибудь еще.
— Кто вот этот пожилой мужчина в полосатом костюме?
— Это наш бизнес-аналитик — Шепс Эрнест Фридрихович.
— Он — немец?
— Чистокровный ариец, — утвердительно кивнула Добрынина и весело хрюкнула. — Его родители переехали в Россию, лет, эдак, пятьдесят назад, да так и прижились. Но привычки остались. Раз положено по этикету явиться в пиджаке, то он непременно так и сделает. Даже если на улице будет плюс сорок и все разденутся до трусов, прости Господи, этот будет до последнего париться. Эрни жутко нудный и дотошный, но ужасно профессиональный. Да Касаткин других и не держит.
Не заботясь о приличиях, в отличие от вышеупомянутого Шепса, она залпом допила плескавшееся на дне бокала вино и поморщилась.
— Кислятина страшная! Ладно, милая Алиса, я отлучусь минут на пятнадцать. Так сказать, по природной необходимости, — добавила она заговорщицким шепотом, — а когда вернусь, мы с вами продолжим наш увлекательный разговор. Кстати, вы когда уезжаете?
— Завтра вечером.
— А зря. Мы здесь все до среды. Вроде как подарок от начальства в честь юбилея фирмы. Четыре дня работы, умело замаскированной под отдых на природе. Впрочем, не исключаю, что можно совместить полезное с приятным. Может и вы с нами? Подумайте, Алиса! Мы бы с вами все-таки нашли время, чтобы забацать шашлычков, по-простому, без бантиков, — она щелкнула по значку, приколотому к платью, — скрипок и скучной спаржи.
— Я подумаю, Марина Вячеславовна! — Алиса улыбнулась.
Марина со скрипом отодвинула свой стул, с грацией бегемота вылезла из-за стола и, махнув Алисе полной рукой, направилась к выходу.
Алиса, пользуясь тем, что наконец осталась одна, быстро сунула в рот кусочек бекона и чуть не замурлыкала от удовольствия. Она вдруг почувствовала, что ужасно голодна.
— Ну, как ты тут без меня?
Сергей присел рядом и чмокнул ее в щеку.
— Нормально. Слушай, эта Марина — классная тетка! Она вообще кто?
— Добрынина-то? Она — правая рука Касаткина. Финансовый директор и просто хороший друг. Кстати, они в девяностые вместе начинали. Если честно, то Егор Николаевич на все сто доверяет только ей.
— О-го! — от души удивилась Алиса, — А так и не скажешь. Такая простая, веселая! С ней легко.
— Согласен, — засмеялся Сергей. — Она свой парень, но это только для своих. Во всем, что касается работы, она жесткая и непримиримая, фору даст любому мужику. Людей видит лучше любого рентгена.
— Замужем?
— Уже нет. Муж умер несколько лет назад. Она его очень любила. Поговаривают, что она переживала страшно, хотя и не показывала виду. Железная леди.
— Жаль, — искренне посочувствовала Алиса. — А я смотрю, ты в «КЕН-Строе» уже стал не последним человеком.
— Надеюсь, — улыбнулся Сергей. — По крайней мере, с Мариной мы теперь на короткой ноге, а это дорогого стоит.
— Надо думать. Ну а ты что поделывал?
— Работал работу на работе, оплата деньгами, — отшутился Шатров, — Вон, видишь седого дядьку в светлом пиджаке и очках?
— Ну, вижу. Судя по всему, эти очочки стоят, как подержанный истребитель, — хмыкнула Алиса. — И что с этим буржуем?
— Это мой непосредственный начальник — Пахомов Илья Борисович. Глава юридической службы. Хороший мужик, у него есть чему поучиться. Профессионал, старой классической школы.
— О чем болтали?
— Да так, — уклончиво отозвался Сергей, — обсудили кое-какие рабочие моменты. Не бери в голову, лучше расскажи, что тебе поведала Добрынина, — Сергей подцепил вилкой кусочек ветчины из Алисиной тарелки и немедленно отправил его себе в рот.
— Ничего особенного, — пожала плечами Алиса. — Обычный треп, но мне было приятно с ней общаться.
— А куда она подевалась?
— Отошла носик припудрить. Хотя Марина Вячеславовна была более выразительной.
— Да, это она умеет, — рассеянно согласился он, глядя куда-то в сторону.
Алиса проследила за его взглядом: на другом конце павильона она заметила хозяина мероприятия, Егора Николаевича. Как раз в это время его вниманием завладел худощавый мужчина, одетый в светлую сорочку. На шее у него вместо галстука был повязан элегантный платок. Его взгляд показался Алисе каким-то мутным, а манеры — излишне-навязчивыми. Касаткин слушал его с непроницаемым лицом, но создавалось впечатление, что разговор был ему не совсем приятен.
— Что-то случилось, Сереж?
— Ничего. Просто хочу поговорить с Касаткиным без свидетелей. Вот выжидаю подходящего момента. Хотя Крутицкий — тип приставучий. Боюсь, что он не скоро оставит его в покое.
— Ясно. А почему ты не поговорил с Егором Николаевичем сегодня днем? Вы же, вроде, договаривались.
— Договаривались, но он так и не смог вырваться. К нему сын с невесткой приехали. Там у них какие-то свои проблемы.
— А, понятно. И что за проблемы?
— Понятия не имею. Ну, кажется, мне повезло.
Алиса увидела, как в этот момент Крутицкий, извинившись, отошел от Егора Николаевича, отвечая на телефонный звонок.
— Все, прости, не скучай. Скоро приду, — Сергей мимоходом поцеловал Алису в щеку и пошел к Касаткину.
Она не заметила, что еще одна пара глаз пристально следит за происходящим.
Глава седьмая
Алиса встала, взяла с подноса прозрачный бокал на высокой тонкой ножке, не спеша прошлась по берегу, а потом направилась к маленькому причалу, возле которого в густых камышах на привязи качалась небольшая лодчонка. Рискуя замочить свои новые замшевые туфли, она спустилась к самой воде, шагнула в лодку и присела на деревянную лавочку на корме.
Вечерний воздух был напоен ароматами теплой земли, резеды и горьковатым запахом полыни. В светлом июньском небе соседствовали яркое закатное солнце и бледная, едва заметная, луна, чуть прикрывшаяся легким пушистым облаком. На противоположном берегу пруда черно-белые стволы берез ласкала снизу высокая шелковая трава. Алиса невольно залюбовалась этим простым, но таким удивительно красивым пейзажем.
За спиной что-то зашуршало, Алиса обернулась и поняла, что кто-то, видимо, как и она, решил предпочесть свежий воздух светским беседам и пустым улыбкам. За густыми зарослями было совершенно невозможно разглядеть ее случайного единомышленника, однако к воде явно приближались.
— Так что вы решили? — услышала она негромкий женский голос.
— Вы с ума сошли?! Нас здесь могут увидеть!
— Прекратите психовать! Чем быстрее я получу ответы на свои вопросы, тем быстрее уйду.
— Мне нужно еще время. Вы требуете невозможного. Такие дела быстро не делаются!
Ее собеседник разговаривал каким-то странным шуршащим шепотом.
Алиса похолодела от страха, она поняла, что невольно оказалась свидетелем какого-то разговора, явно не предназначенного для чужих ушей. Больше всего на свете в эту минуту она боялась быть обнаруженной, поэтому почти легла на дно лодки и старалась дышать как можно тише.
— Почему же? По-моему, все справедливо. К тому же, судя по вашим поступкам, для вас вообще нет ничего невозможного, — незнакомка недобро усмехнулась и притопнула ногой, отчего в камыши с тихим шорохом скатились мелкие камушки. Один из них стукнул в деревянный борт лодки. От неожиданности Алиса вздрогнула, и бокал, стоящий рядом, с тихим звоном упал на дно возле ее ног.
— Здесь кто-то есть? — произнес испуганный свистящий голос.
— Уймите свою больную фантазию, мы здесь одни.
— Дайте мне еще один день. Я постараюсь уладить наше недоразумение.
— И это вы называете недоразумением?! Вы просто чудовище! Для вас загубленные человеческие жизни и судьбы — всего лишь недоразумение.
— Не нужно пафоса! Лучше скажите, где документы? — в шепоте слышалась еле сдерживаемая ярость.
Женский голос разразился тихим презрительным смехом: