Ждать пришлось недолго. Не пробило еще и половины первого, когда в коридоре послышался сдавленный вскрик, быстрые приближающиеся шаги, потом кто-то сдвинул засов двери. Ключом или отмычкой открыли замок, запор отошел; дверь распахнулась. Ту Хокс с О'Брайеном поднялись, не зная, что их ждет: спасение или смерть от пули. Снаружи появились шесть человек в масках. Судя по одежде, это были местные жители низшего класса. Четверо сжимали в руках револьверы, у остальных были ножи.
— Ту Хокс и О'Брайен? — хрипло спросил один из них. Он говорил с сильным акцентом.
Ту Хокс кивнул:
— Дайте нам оружие. Револьвер или хотя бы нож.
— Вам оно не понадобится. Теперь быстрее, у нас мало времени.
Двое побежали вперед, чтобы охранять вход. Мужчина, говоривший басом, жестом приказал следовать за ним. В конце коридора в луже крови лежал ночной служитель Кайзета с открытыми глазами и ртом. Лицо его было серо-желтым.
— Зачем они его убили, — огорченно сказал О'Брайен. — Бедный парень! Я не понял ни одного слова из всего того, что он мне рассказывал, но ему удалось рассмешить меня. Это был хороший человек.
— Не болтайте! — резко оборвали его.
Они спустились по лестнице и направились к выходу.
Охранники сообщили, что впереди дорога свободна. Ту Хокс с О'Брайеном последовали за остальными блодландцами и вышли через веранду наружу.
Город у их ног лежал в глубокой темноте. Только кое-где просвечивали одинокие окна. Луна скрылась за облаками.
Они спускались по широкой лестнице. Слева от нее, на подъездной площадке, ждали два автомобиля. Как только двое сопровождающих оказались внизу, в кустарнике что-то блеснуло, и ночную тишину разорвал звук выстрелов. Ту Хокс сбил О'Брайена с ног и бросился по ступенькам лестницы вниз.
Удар о землю был таким сильным, что у него перехватило дыхание. Чуть оправившись, он откатился в сторону, в тень под веранду. Из кустарника продолжали стрелять. Один из блодландцев, неподвижно лежал у лестницы, а другой, рядом с ним, вел ответный огонь. Ту Хокс предположил, что нападавшие — перкунские агенты. Они пришли с теми же намерениями, что и блодландцы, но несколько опоздали.
Наверху кто-то вскрикнул, и через секунду грузное тело рухнуло на землю рядом с О'Брайеном. Остальные блодландцы отстреливались, укрывшись за перилами веранды. Перкунцы, если это были они, похоже, поняли, что захватить чужаков не так-то просто, и перебрались поближе к машинам. В доме вспыхнули огни, и все кто был на веранде, превратились в великолепную мишень. Один из блодландцев хотел нырнуть в безопасность кустов и клумб, но его тут же подстрелили и он повис на перилах... Его револьвер упал на землю недалеко от Ту Хокса. Человек у подножия лестницы тоже затих.
Ту Хокс подобрал револьвер и подполз к двум ближайшим убитым блодландцам. Используя тела как укрытие, обыскал их сумки и карманы и нашел множество маленьких коробочек. Открыв одну из них, он нащупал плотно упакованные патроны. У патронов были картонные гильзы и медные капсули.
Ту Хокс забрал револьвер у убитого и сунул его в карман. Но сначала проверил оружие и заполнил шесть пустых камер новыми патронами. Позади него стонал и охал О'Брайен. Ту Хокс отполз к нему в тень.
— Я ранен, — хрипел сержант. — Рука онемела! Я истекаю кровью!
— Не говори глупостей, — сказал Ту Хокс. Он ощупал левую руку О'Брайена. Она была влажной и теплой.
— Со мной все кончено, — бормотал О'Брайен. — С каждым ударом сердца я становлюсь все слабее и слабее.
— Перестань скулить, — сказал Ту Хокс. — Мне кажется, ты считаешь, что умрешь, только потому, что тебе этого хочется. У тебя всего лишь ранение в мягкую часть руки и не очень глубокое. На, держи, — он вытащил второй револьвер и сунул О'Брайену.
Тот спрятал его в карман.
— Хорошо тебе говорить, ты не ранен.
Ту Хокс поднял голову и осмотрелся. На веранде осталось два человека. Один из блодландцев обернулся, чтобы выстрелом разбить лампу в доме позади него. Но не успел: его настигла пуля. Мужчина наклонился вперед и упал на пол, а его рефлекторно-сделанный выстрел попал в оконную раму.
Другой блодландец побежал к углу здания. Он бежал, низко пригнувшись, а пули противников градом щелкали по оштукатуренной стене. У самого угла, он вскинул вверх руки, упал, вытянувшись во весь рост, и так и остался лежать.
— Тех, за машиной, осталось еще двое, — прошептал Ту Хокс О'Брайену. — Похоже, они получили приказ захватить нас живыми или мертвыми. После такой перестрелки и неразберихи они убьют нас, как только обнаружат.
Он посмотрел в сторону машины. Если там и были люди, то они ничем себя не выдавали. Зато в в сумасшедшем доме царило оживление: хлопали двери, раздавались крики, визг, и наверняка кто-то из персонала уже вызвал полицию. А если и нет, то она сама явится сюда с минуты на минуту: такую пальбу сложно трудно оставить без внимания.
* * *Ту Хокс ждал. О'Брайен снова начал стонать.
— Тише, тише... Потерпи... — попросил друга Ту Хокс.
Он еще раз подполз к мертвому у подножия лестницы и забрал у него длинный нож.
Из-за машины выглянул человек и побежал к углу веранды. Ту Хокс не стрелял. Он хотел бить наверняка, а в темноте и с такого расстояния это было почти невозможно.
Ту Хокс бесшумно вернулся в укрытие и стал наблюдать за чужими агентами. Из-за машины показался еще один, осмотрелся и побежал к другому углу веранды, туда, где в кустах прятались летчики. Ту Хокс крепко сжал нож; когда агент приблизился, выскочил навстречу и ударил.
Агент захрипел и упал. Вытащив нож, Ту Хокс снова отступил в тень веранды.
Второй агент тихо окликнул своего товарища. Ту Хокс также тихо и неразборчиво пробормотал в ответ несколько перкунских слов. Агент, казалось, ничего не заподозрил и покинул свое укрытие. Ту Хокс уверенно пошел ему навстречу. Он надеялся, что в такой темноте его примут за своего. Но незнакомец что-то крикнул и выстрелил. Ту Хокс успел броситься на землю; пуля просвистела над ним.
Агент побежал к машине. Ту Хокс бросился следом и настиг его, когда тот уже сел в машину. Стекло со стороны водителя было опущено и не представляло собой никакого препятствия. Нож пролетел через окно и вонзился в шею противника. Ту Хокс вытащил труп из машины и тут же забрался на место водителя.
К счастью, в библиотеке Таре он не раз видел изображения автомобилей и схемы их управлений — но на практике все обстояло иначе.
По бокам водительского сиденья было два коротких рычага. Правый регулировал скорость и направление движения, а левый заменял руль. Ту Хокс довольно долго дергал рычаги, пытаясь заставить машину подчиняться. Наконец он осторожно поехал вперед, направляя локомобиль к тому месту, где лежал на земле О'Брайен. Ту Хокс остановил машину и начал щелкать тумблерами на панели управления, пытаясь включить фары. Сначала заработали стеклоочистители, потом зажглись маленькие габаритные огни. Их оказалось достаточно, чтобы осветить фасад сумасшедшего дома, трупы на веранде, лестницу и подъездную дорогу. Ту Хокс позвал О'Брайена, который с трудом поднялся и равнодушно направился к локомобилю.
— Куда мы теперь едем? — спросил он у Ту Хокса, забравшись в машину.
Ту Хокс сам не знал этого. Он изучал указатели на панели управления. Они состояли из стеклянных цилиндриков с градуировкой, в которых красная жидкость находилась на разных уровнях. По-видимому, по ним можно было следить за наличием и количеством топлива, воды, уровнем давления и температурой пара. Указатели воды и горючего стояли на отметке «полно». О показаниях температуры и давления пара Ту Хокс судить не мог и решил полностью положиться на предохранительный клапан. Он направил машину на крутую, извилистую дорогу, ведущую к городу.
Из-за облаков появилась луна. Ту Хокс выключил фары и поехал по дороге, освещаемой лунным светом, к подножию холма. Обнаружив дорожный указатель, он вышел из машины, чтобы прочитать его. В этом мире было очень мало названий улиц и дорожных указателей, и то, что здесь вообще стоял указатель, говорило, что где-то рядом — главная дорога. В населенной части города чужак должен был или иметь при себе план города, или все время спрашивать дорогу, чтобы найти нужный ему дом.
Ту Хоксу приходилось видеть план города Эстоквы, и он постарался запомнить расположение и направление основных улиц и дорог. Сейчас они, судя по всему, находились в нескольких кварталах от главной дороги, ведущей на восток.
Он забрался в машину и медленно поехал дальше. Через несколько минут они достигли того места, где их дорога вливалась в главную транспортную артерию этой части города. Она была заполнена беженцами. Мужчины, женщины, дети, старики — с узлами, рюкзаками, чемоданами, телегами, лошадьми, быками, ручными тележками, и среди этой толпы — несколько грузовиков, тоже перегруженных скарбом.
* * *На первый взгляд эта процессия казалась стихийной и неуправляемой. Но после того, как Ту Хокс ввел автомобиль в бесконечный поток людей, животных и транспортных средств, он увидел, что через каждые пятьсот метров стоят солдаты с карбидными лампами или ручными фонариками в руках и управляют движением. Первые постовые не останавливали их локомобиль, но Ту Хокса волновал вопрос, что же он будет делать, если их остановят и потребуют документы. Без документов их арестуют, и, может быть, даже расстреляют. Так что он дождался благоприятного момента и при первой же возможности свернул на отходящую в сторону от главной грунтовую дорогу.
— Это необходимо, мы должны были это сделать, — сказал он О'Брайену. — Оставаться на главной дороге было рискованно. Надеюсь, теперь мы не попадем в переплет.
— Мне все равно, — простонал О'Брайен. — Я медленно, но верно истекаю кровью. И больше ничего не могу с этим поделать. Я умираю.
— Я не думаю, что все настолько плохо, как тебе кажется, — сказал Ту Хокс. Но через минуту остановил машину и при свете карманного фонаря, который нашел в ящике под сиденьем, обследовал рану своего друга. Как он и ожидал, рана была поверхностной и неопасной, чуть побольше, чем обычная царапина, и немного кровоточила. Ту Хокс перебинтовал ее чистым носовым платком О'Брайена и поехал дальше.
* * *Поведение О'Брайена заставило его задуматься. Сержант был хорошим солдатом, способным, храбрым и всегда пребывал в хорошем расположении духа. Но с тех пор, как стало ясно, что они в чужом мире, он изменился. Он постоянно думал о том, что скоро умрет. Ту Хокс считал, что это происходило из-за постоянного ощущения полной изоляции, оторванности и одиночества. О'Брайен был чужим в этом мире, он не понимал его. И обычно жизнерадостного сержанта одолела такая сильная ностальгия, какой, казалось, не испытывал еще ни один человек ни на одной из Земель. Он буквально убивал самого себя.
Ту Хокс в какой-то мере понимал друга. Чувство утраты у него тоже было велико, хотя он и меньше страдал от этих изменений, если все это можно назвать просто изменениями. Как потомок представителей двух несовместимых культур, находящихся в упадке, он не принадлежал ни к одной из них, и с недоверием относился к ценностям и моральным понятиям как одной, так и другой, и, по сути дела, в своем, родном мире был чужаком. Кроме того, по натуре он был более гибким, чем О'Брайен. Ту Хокс смог перенести потрясение, шок перемещения, приспособиться и верил в то, что сумеет даже преуспеть, как только появится возможность. Но он беспокоился об О'Брайене.
Глава 9
Они несколько раз сбивались с пути, петляли, и наконец часа через два машина снова выехала на главную дорогу. Город остался далеко позади них, но проехав несколько километров в колонне, Ту Хокс увидел на дороге заграждение и солдат, прямо таки кишевших возле него. Он остановил машину и стал наблюдать; солдаты вытащили из одного автомобиля вооруженного мужчину и повели к палатке на обочине дороги.
— Они ищут шпионов и дезертиров, — сказал Ту Хокс. — Ну, ладно, постараемся объехать.
А это было нелегко. Они протряслись два километра по бездорожью; не останавливаясь, пересекли узкий ручей и уперлись в стену, которая тянулась в обе стороны, и казалось, конца и края ей не будет. Тем временем засерел рассвет. Ту Хокс проехал вдоль стены километра три, пока она наконец кончилась. Но теперь дорогу преградил ручей пошире, метров десять-двенадцать.
Ту Хокс осмотрел ручей, нашел место помельче и направил машину по пологому спуску в воду. Метров восемь они проехали по ручью без особых трудностей, как вдруг вода под дверцами забурлила и устремилась внутрь салона. Колеса забуксовали в песке и иле: локомобиль безнадежно застрял.
— Дальше нам придется идти пешком, — сказал Ту Хокс. — Может, это и к лучшему. Как пешеходы, мы не будем бросаться в глаза. Тем более, котел этого локомобиля может взлететь на воздух в любой момент. Еще чуть-чуть засядет в ил, и...
— Да-да! — внезапно встревожился О'Брайен. — Нужно побыстрее уносить ноги, пока ничего не произошло.
Прошло несколько дней. Они продвигались по грунтовой дороге, теряющейся в лесах и полях. Питались украденными продуктами. На четвертый день удалось угнать машину с двигателем внутреннего сгорания. В этот день они проделали шестьдесят километров по узким лесным и полевым дорогам. Но бак машины опустел, и дальше пришлось снова идти пешком.
— На севере страна — Инскапинтик, — сказал Ту Хокс О'Брайену, — насколько мне известно, она нейтральная. Мы можем перейти границу и отдаться на милость ее жителей, но...
— Вечно ты веришь во всякую болтовню, — ответил О'Брайен. — Ты хоть знаешь, что это за люди?
— Смесь индейцев и белых. Говорят они на языке, относящемся к семейству нахса, и они больше похожи на ацтеков Мексики. В Восточную Европу пришли сравнительно недавно, покорили местное население и превратили его в рабов.
— Звучит не особенно обнадеживающе, — произнес О'Брайен. — А каковы они теперь?
— Я читал, что прошло всего лишь пятьдесят лет с тех пор, как они отказались от религиозных церемоний, связанных с человеческими жертвоприношениями. Они обращаются со своими рабами не просто как с низшими людьми: они не даже малейшей возможности вырваться на свободу. Во многих отношениях это очень архаичный народ.
— Почему же мы тогда идем туда?
— Ясное дело, не для того, чтобы просить у них милости. Ночами будем идти, а днем скрываться. Мы должны попытаться пересечь эту страну, не входя в контакт с ее населением. Наша цель — Тирслэнд, Швеция на нашей Земле. А там посмотрим, что делать дальше. Может, нам удастся попасть на корабль, отплывающий в Блодландию, где мы можем стать важными людьми. С нами будут обращаться как с королями, и жизнь превратится в насыщенную и приятную штуку.
Эти обнадеживающие слова подбодрили О'Брайена. Дальше они шли осторожно, только по ночам отваживаясь выходить на безлюдные проселочные дороги; и на пятнадцатый день после бегства из Эстоквы вышли на главную дорогу, ведущую на север. С вершины одного из холмов они увидели, что поток беженцев иссяк. Солдат не было видно, и Ту Хокс решил, что они без особого риска могут присоединиться к колонне.
* * *Следующие два дня они шли с краю колонны беженцев. Так, конечно, продвигаться вперед было намного быстрее. На утро третьего дня они услышали на западе орудийную канонаду. Она все усиливалась, и к ночи уже можно было различить щелканье ружейных выстрелов. На следующее утро появились отряды готинозонцев — подкрепление с юга, которое должно было остановить пришедший в движение фронт. Ту Хокс и О'Брайен оставались среди беженцев — там они, по крайней мере, не вызывали подозрений. Левая половина широкой дороги была освобождена полевой жандармерией. Быстро проносящиеся военные грузовики и штабные машины окутывали изможденных людей удушливыми облаками пыли.
К вечеру четвертого дня беженцы подошли к перекрестку и свернули на дорогу, ведущую на восток. Ту Хокс сказал:
— Перкунцы, похоже, уже, вторглись и перерезали дорогу к северу отсюда. Они быстро продвигаются вперед.
— Я все время считал, что индейцы — хорошие воины, — сказал О'Брайен. — Но здесь, как мне кажется, все совсем не так.