— А я надеюсь — вы измените мнение. Как ты полагаешь, Дийти?
— Постепенно, день за днем он станет в ваших глазах наращивать баллы и достигнет девяти. Вот увидите, Ричард!
— В отличие от вас, — подхватила Хильда, — я о Лазарусе неплохого мнения. Мне довелось произвести на свет одного ребенка от него, а я на это иду только с людьми, достойными моего уважения. У Лазаруса есть свои слабости, и время от времени он нуждается в порке. И все же я его люблю.
— Я тоже, — подтвердила Дийти. — У меня от Лазаруса есть маленькая девочка, а значит, и я его люблю и уважаю. Правильно, Зебадия?
— А я откуда знаю? «О любовь, неосторожная любовь»! Леди-босс, мы куда-нибудь направляемся или нет? Гэй желает знать.
— Доложите готовность к отбытию.
— Правый борт запечатан, экстра-механизмы готовы. Левый борт запечатан, пристяжные ремни закреплены, все системы в норме.
— Курс на Главный Штаб Времени мимо Альфы и Беты. Удачи, главный пилот!
— Есть, капитан! Гэй Десейвер, контрольная точка — Альфа. Приступаю к выполнению.
— Есть, сэр!
Яркий солнечный свет и зелень лужайки дома Лонгов затрепетали за иллюминатором и мгновенно сменились межзвездной чернотой. Мы ощущали невесомость.
— Кажется, прошли контрольный пункт Альфа, — сообщил Зеб. — Гэй, ты видишь Ти-Эйч-Кью?
— Пункт Альфа на носу, — ответил корабль. — Главный Штаб Корпуса Времени окопался где-то впереди. Зеб, тебе нужны очки!
— Направление на контрольный пункт Бета, исполняйте.
В иллюминаторе мигнуло снова.
Мне удалось разглядеть этот «пункт» — он был не планетой, а, скорее всего, поселением на расстоянии не то десяти километров, не то тысячи. В космосе трудно судить о незнакомых объектах.
Зеб сказал:
— Главный Штаб Корпуса Времени, испол… Гэй, смывайся! Проваливай отсюда!
Впереди нас взорвалась бомба — «сверхновая».
25
«Кошка Шредингера»— Боже милостивый, — простонал корабль. — Эта штука опалила мне все перышки на хвосте! Хильда, повернем домой, пожалуйста).
Бомба теперь была уже далеко от нас, но все еще пылала ослепительным белым светом, похожая на Солнце, каким оно видится с орбиты Плутона.
— Капитан? — спросил Зеб.
— Согласна, — негромко подтвердила Хильда.
Но, несмотря на внешнее спокойствие, она крепко схватила меня за руку и ощутимо дрожала.
— Гэй — Морин, исполняйте!
Мы оказались на лужайке родового поместья Лазаруса Лонга, выстроенного в романском стиле.
— Главный пилот, пожалуйста, подайте сигнал в секцию О-Зет и велите всем высадиться. Мы еще не скоро отправимся куда-либо. Ричард, выходите с правого борта, когда Джейк освободит проход, это позволит высадиться и остальным пассажирам.
Я так и сделал, последовав за доктором Бэрроузом, Сзади меня раздался зычный голос Лазаруса:
— Хильда! Почему вы приказали высадиться из кара? И почему мы не в резиденции Главного Штаба?
Его тон напоминал команды сержанта, тренировавшего меня, новичка, десять тысяч лет назад.
— Я позабыла дома свое вязание, Вуди, и вернулась за ним!
— Оставьте, пожалуйста! Почему мы не стартуем? Почему высаживаемся?
— Лучше последите за своим давлением, Лазарус! Гэй лишний раз подтвердила, что она не «нервная дурочка», попросив меня совершить наш обычный прыжок на Ти-Эйч-Кью в три этапа. Если бы я использовала обычный способ, мы давно уже стали бы вспышкой во мраке.
— У меня чешется шкура, — раздраженно вымолвила Гэй. — Держу пари, что счетчик Гейгера загремел бы на ней, как градины о жестяную крышу!
— Зебби обследует тебя позднее, дорогая, — пообещала Хильда и подошла к Лазарусу. — Не думаю, что Гэй повреждена, надеюсь, ни один из нас тоже не пострадал, так как у Зеба вовремя сработала интуиция, и он успел нас перебросить, едва опередив фотоны от вспышки. Но, сэр, должна с прискорбием сообщить, что Главного Штаба там больше нет. Он, возможно, почил с миром.
— Хильда, это что же, одна из ваших шуточек? — упорно не желая верить, огрызнулся Лазарус.
— Капитан, позволяя такие вопросы, пожалуйста, обращайтесь ко мне как к «коммодору».
— Простите. Но что же произошло?
— Лазарус, — вмешался Зеб, — дайте людям выйти, и тогда я покажу вам на месте, что случилось. Мы полетим вдвоем — вы и я.
— Вот именно, вдвоем, — прогудела Гэй. — Без меня! Я ни за что туда не возвращусь. Боевые задания — не моя работа. Поэтому я не позволю запечатать двери, а стало быть, вы не сможете тронуться с места. Объявляю забастовку!
— Ах, мятеж? — заорал Лазарус. — В переплавку ее, в резку, в клочки!
Гэй завизжала, потом выкрикнула:
— Зеб, ты слышал? Нет, ты слышал, что он сказал? Хильда, вы тоже слышали? Лазарус, я не принадлежу вам и никогда не принадлежала! Скажите ему, Хильда! Пусть он только дотронется до меня пальцем, я сразу уйду в критический режим и сожгу ему руку напрочь! И все графство Бун дока уведу с собой!
— Математически это невероятно, — отпарировал Лазарус.
— Лазарус, — возразила Хильда, — не должно так опрометчиво произносить слово «невероятно», говоря с Гэй. И не находите ли вы, что для одного дня слишком уж налаялись? Вы умудрились разозлить Гэй, она расскажет это Доре, та — Тийне, и если вы после этого найдете кусок еды, то все равно вам не дадут ни уснуть, ни двинуться.
— Я ведь несчастный подкаблучник! Гэй, вынужден извиниться! Может, если я прочту вам две главы из «Тик-ток» на ночь, вы меня простите?
— Три.
— Заметано. Пожалуйста, передайте, чтобы Тийна запросила математические разработки по проекту «Повелитель Галактики» и передала их в мои апартаменты на Доре. Сообщите также всем, кто связан с этим проектом, что им следует прибыть на Дору и поселиться там с ночлегом и пансионом. Я не знаю, когда мы отбываем. Возможно, в течение недели, а может быть, и в любой момент, причем на сборы может не оказаться и десяти минут.
— Дора уже получила информацию. А что станется с Бундоком?
— Вы что имеете в виду?
— Разве вы не хотите, чтобы город эвакуировали?
— Гэй, я и не знал, что вас это заботит, — удивился Лазарус.
— Меня? Чтобы я заботилась о двуногих червяках? Меня интересует только Айра!
— О, а я-то подумал, что у вас пробудилась симпатия к людям.
— Боже упаси!
— Ну теперь я спокоен. Ваша эгоцентрическая сущность — просто гавань надежности в любом нестабильном мире!
— Нечего льстить и подлизываться, не забудьте о своем долге — трех главах!
— Разумеется, Гэй, я же обещал! Пожалуйста, передайте Айре, что, насколько я осведомлен, Бундок в такой же безопасности, как и любое другое место в мире… если не сказать больше… в связи с чем, по моему мнению, попытка эвакуации Бундока и его окрестностей приведет ко многим человеческим смертям и к еще большим потерям «качества». Но возможно, его ленивому существованию была бы полезна небольшая встряска, слишком уж этот город погряз в тупой и беспечной роскоши. Узнайте мнение Айры на этот счет.
— Айра говорит: «на ваше усмотрение».
— Ладно, согласен, будьте здоровы. Кажется, наклевываются интересные дела. Полковник Кэмпбелл, прошу прощения, не хотели бы вы отправиться с нами? Вам было бы небезынтересно поглядеть, как осуществляются временные манипуляции в чрезвычайных условиях. Хэйзел, о’кей? Или я снова обречен на твое красноречие?
— Олл райт, Лазарус, поскольку теперь слово за вами и вашими компаньонами.
— Суровая ты женщина, Сэди!
— А чего вы ждали, Лазарус? Луна — жестокий учитель. Я же брала уроки на ее коленях. А я могу отправиться с вами?
— Я только этого от тебя и жду, ты же еще участник проекта — «Повелитель»? А может, уже нет?
Мы прошли пятьдесят метров лужайки к месту, где расположилась наибольшая и наипричудливейшая «летающая тарелка» из всех, какие только могли вообразить приверженцы НЛО. Я узнал, что это и есть Дора — одновременно и корабль, и компьютер, им управляющий. Еще я узнал, что Дора — это частная космическая «яхта» Сеньора, а также флагманский корабль Хильды, а еще — пиратское судно, которым командуют Лорелей Ли (Лор) и Ляпис Лазурь (Лэз) при содействии Кастора (Кэса) и Поллукса (Пола), которые — то ли их мужья, то ли прислужники, а может, и то и другое.
— Вот именно, и то и другое, — позднее подтвердила мне Хэйзел. — А Дора — нечто третье. Лэз и Лор вскоре после замужества выиграли в игре «красная собака» право помыкания Кэсом и Полом в течение шестидесяти лет. Они обе телепатки и великолепно жульничают. Мои внуки шустры, как змейки, и самонадеянны, как выпускники Гарварда. И сами — отчаянные мошенники. Я пыталась отучить их от мерзкой привычки жульничать, когда они были совсем юными, но ничего из этого не вышло. Их падение усугубилось тем, что Лэз и Лор оказались еще проворнее их и еще большими мошенницами.
Хэйзел печально покачала головой:
— Это такой греховный мир! Я учила молодцов быть начеку, если держишь в руке три туза и короля, и не «перебирать», но Кэс ведь жадина! Проиграв все, он не остановился и поставил на кон свое удостоверение. В тот же день Пол решился на еще более глупое жульничество: он пометил рубашку карты кофейным пятнышком, а таких в колоде оказалось две — десятка и восьмерка! Вот он и погорел. Так и получилось, что парнишки теперь выполняют всю грязную работенку на корабле, вдобавок еще моют— причесывают своих женушек и делают им педикюр, вместо того чтобы продать их на невольничьем рынке Искандера. А может, оно и к лучшему, тем более, что сомнительно, чтобы они на это пошли, даже если бы их жульничество увенчалось успехом.
Дора внутри оказалась еще вместительнее, чем можно было судить по внешнему виду: в ней развертывалось столько отсеков-кают, сколько могло бы понадобиться. Она являла собой роскошный, но исключительно рационально оборудованный сверхсветовой звездолет. Корабль был оснащен устройствами, базирующимися на теории «преобразования пространства», разработанной Бэрроузом. Эти «магические двигатели» позволяли и Гэй совершать ноль-перемещения в межзвездье как бы вообще безо всякой физической трассы. Практическое приложение уравнений Бэрроуза оказалось возможным и к преобразованию пространства внутри самого корабля. Оно могло быть «свернуто», «скручено», «искривлено» (назовите это как хотите), а при необходимости его «выпрямляли», получая сколь угодно много площадей для размещения пассажиров и груза.
(Я как-то не соотнес это с трюком, при помощи которого Гэй умудрилась «свернуть» те две ванные комнаты девятнадцатого столетия: они, как я помнил, размещались асимметрично по правому борту. Но вполне возможно, что и тут сработал тот же принцип. Надо бы спросить… хотя зачем «сдвигать с места спящую колоду»?)
На боку «яхты» обозначилась дверь; заслонка скользнула вниз, и я вслед за Лазарусом стал подниматься на корабль, держа под руку свою любимую женщину. Когда мы вошли внутрь, зазвучала мелодия из бессмертной гершвиновской «Порги и Бесс». Ария «Не так уж это необходимо». Давным-давно умерший певец пел о том, что человеку мафусаилова возраста[48] нечего и помышлять о том, чтобы заманить женщину в постель.
— Дора! — рявкнул Лазарус.
Нежный девичий голос откликнулся:
— Я принимаю ванну. Позвоните попозже!
— Дора, выключи эту идиотскую песню!
— Не прежде, чем обсужу это с дежурным пилотом, сэр!
— Обсуди и катись к черту! Но только убери этот шум!
В динамике зазвучал другой голос:
— Говорит капитан Лор, дружок. У тебя проблемы?
— Да, проблемы. Выключи это!
— Дружок, если имеешь в виду классику, приветствующую ваше появление, то должна отметить: ты, как всегда, верен своему варварскому вкусу. В любом случае, я не могу ничего выключить без разрешения коммодора Хильды, поскольку новый порядок посадки утвержден ею.
— О господи, какой же я подкаблучник! — простонал Лазарус. — Нельзя войти в собственный корабль, не подвергаясь оскорблениям. Клянусь Аллахом, когда я разделаюсь с проектом «Повелитель», куплю холостяцкую «Бричку» Бэрроуза, оборудую ее мозгом типа «Минск» и отправлюсь на долгие каникулы без единой бабы на борту!
— Лазарус, зачем вы говорите такие чудовищные вещи? — произнес голос сзади нас.
Это теплое контральто, несомненно, принадлежало Хильде. Лазарус обернулся.
— А, вы уже здесь! Хильда, не могли бы вы угомонить эту проклятую ракету?
— Лазарус, вы вполне можете сделать это и сами, лишь…
— Я пытался. Но им же страшно нравится меня бесить! Всем трем… И вам тоже!
— …лишь надо сделать три шага вперед, за эту дверь. И если вам хочется услышать другой музыкальный привет, более предпочтительный, стоит лишь его назвать. Дора и я стараемся подобрать подходящие мелодии для каждого члена нашей семьи, не забывая при этом и гостей.
— Смешно!
— Доре доставляет удовольствие этим заниматься, мне — тоже. Это красиво и удобно, так же как удобнее есть вилкой, а не пальцами.
— Пальцы сотворены раньше вилок.
— А плоские черви — раньше людей. Но это не значит, что черви лучше. Пройдите туда, Вуди, и выключите Гершвина.
Он хрюкнул и сделал, как она сказала. Гершвин умолк. Хэй-зел и я последовали за Лазарусом, и тут зазвучала новая музыка: трубы и барабаны взорвались маршем, не слышанным мною с того самого черного дня, когда я потерял ногу… и свою команду… и свою честь. Это был марш «Идут ребята Кэмпбелла»…
Он сводил меня с ума. Я ощутил мощный адреналиновый толчок, который всегда предшествовал боевой атаке. Я был настолько ошеломлен, что некоторое время не мог взять себя в руки и лишь уповал на то, что никто в данный момент не заговорит со мной.
Хэйзел сжала мне локоть, но ничего не сказала. Кажется, моя милая давно уже научилась читать мои мысли и ощущать мои эмоции. Я машинально шел вперед, держась прямо и сильнее опираясь на трость. В ту минуту я не мог ничего воспринять в интерьере корабля. Потом трубы умолкли, и я вновь обрел дыхание.
За нами шла Хильда. Думаю, это она заставила убрать марш-салют и заменила его новой музыкой, светлой, воздушной, словно творимой серебряными колокольчиками, а может, и челестой. Хэйзел сказала, что мелодия называется «Иезавель», но я ее не знал.
Апартаменты Лазаруса оказались настолько богатыми, что я подумал: а каково же тогда убранство флагманской кабины «коммодора» Хильды? Хэйзел устроилась в отведенной ей каюте с таким видом, словно она ей принадлежала всегда. Но я там не задержался: на переборке замигал сигнал, и Лазарус ввел меня в конференц-зал, в котором разместилось несколько человек (хотя свободно могла бы проводить заседания и любая крупная корпорация). Огромный круглый стол; мягко обитые кресла; для каждого блокнот, авторучка, ледяная вода, терминал с принтером, дисплей, панель управления и наушники. Должен добавить, что я увидел в действии лишь малую часть всей этой роскошной дребедени, ибо Дора делала ее совершенно ненужной: будучи сама идеальным секретарем для каждого из заседавших, не говоря уже о том, что обеспечивала весь сервис на корабле, включая даже функции освежителя!
(Не видя ее воочию, я все же не мог избавиться от ощущения, что имею дело с живой девушкой по имени Дора, хотя ни одно живое существо не способно так заботиться обо всем на свете, как это делала она!)
— Присядьте где вам удобнее, — сказал Лазарус. — Здесь субординация не соблюдается. И не колеблясь задавайте вопросы, высказывайте свое мнение. Если сваляете дурака, никому не придет в голову вас осудить, зато потом и сами не захотите попасть впросак. Вы знакомы с Либ? — Он показал на вторую «земляничную блондинку», двойника Дийти.
— Нас друг другу пока не представили.
— Тогда прошу познакомиться: доктор Элизабет Эндрью Джексон Либби Лонг… полковник Ричард Колин Эймс Кэмпбелл.
— Польщен знакомством, доктор Лонг.
Она меня поцеловала. Я этого, конечно же, ждал, имея богатый двухдневный опыт общения на Терциусе. Единственный способ избежать дружеских лобзаний — просто отпрянуть, но не лучше ли научиться спокойно им радоваться? Так я и сделал. Доктор Элизабет Лонг выглядела очень привлекательно, была не слишком обременена одеждой, хорошо пахла и… стояла очень близко от меня, задержавшись на три секунды дольше необходимого и похлопывая меня по щеке.