- Тебе, если возьмешься - дадут, - веско сказал он, а потом, уже другим тоном, добавил, - только учти: подсуживать никто не будет, я не дам, - и пристально посмотрел мне в глаза.
- Это - радует, - кивнул я, принимая условие.
"Харизматичный дядька", - мысли мои разбегались. - "Так. Ты искал легальную точку входа в систему? Вот, тебе ее предлагают. Правда, пока непонятно, чем та мышеловка заряжена".
Рядом чуть шевельнулась Томка. На мое запястье под столом легла ее ладонь, легла и чуть сжала мою запястье.
- Хорошо, - решился я, - будем петь и танцевать осмысленно.
Пятница, 20 января 1978, вечер
Площадь Дзержинского
Из черноты неба густо валил мохнатый липкий снег. Рыхлым белым ковром покрылся не только асфальт - на Феликса Эдмундовича словно кто-то напялил маскхалат. У самого входа в Комитет распаренный солдат-срочник елозил по тротуару деревянной лопатой, пытаясь отвоевать хотя бы скромный плацдарм. Втуне - небеса тут же брали свое.
Умиротворено улыбаясь, Минцев похлопал перчатками по погонам, сбивая снег, и шагнул в здание. Предстоящий отчет перед Председателем не вызывал трепета - за свою работу ему не было стыдно.
В приемной Андропова придремал в кресле для посетителей Иванов, только что вырвавшийся с заседания "малой пятерки". Жора забрал у дежурного офицера свою папку и тихо пристроился рядом, настроившись ждать. Но буквально через пару минут дверь кабинета распахнулась, выпуская моложавого полковника погранвойск. Иванов мгновенно встрепенулся, встал и с чувством потянулся. Покосился с интересом на пухлую Жорину папку - за неотложными делами он не успел ознакомиться с последними заключениями экспертов, одернул пиджак и гулко скомандовал:
- Пошли, майор, работать.
- Ну, что ж, товарищи, приступим, - сказал Андропов, когда они расселись вокруг стола. - Давайте для зачина пройдемся по данным криминалистического анализа.
Жора привычно дернул подбородком влево и мерно заговорил:
- Начну с чернил, как с наиболее оперативно значимой части. Объект перешел на передачу основной информации на фотопленках, но и текст письма о расположении закладки, и надписи на конвертах - там по-прежнему использована авторучка. Наша операция по районированию через добавки в чернила принесла первый успех: мы, возможно, определили район проживания "Сенатора".
- Так... - Юрий Владимирович с нетерпеливо потер ладони, - показывайте.
Жора расстелил на столе топографическую склейку. Андропов и Иванов тут же подались вперед, разглядывая. Рабочая карта в центральной части города была густо испещрена отметками, некоторые районы обведены.
- Так как поставки партий в торговую сеть были нами тщательно проконтролированы, то мы можем уверенно утверждать, что "Сенатор" приобрел их вот здесь, в этой зоне, - и карандаш пошел вдоль толстой черной линии. - Она ограничена с севера Фонтанкой, с юга - Обводным каналом, с запада - Лермонтовским проспектом, а с востока - проспектом Дзержинского и Звенигородской улицей. Административно это - восточная половина Ленинского района. Для нас теперь - зона номер один.
Минцев потыкал карандашом в отметки:
- Тридцать восемь точек продаж чернил - они отмечены маленькими красными кружочками.
- Насколько я помню, - на миг оторвался от карты Андропов, - микромаркировка конвертов из предыдущих партий указывала на Фрунзенский и Дзержинский районы?
- Да, вот они, примыкают, - Жора указал на две зоны, обведенные синим и зеленым цветом.
- Ага... - Юрий Владимирович опять хищно склонился над столом, - тогда надо начать с прочесывания стыка этих районов?
- Увы, не уверен... - Минцев огорченно покачал головой, - система с микромаркировкой конвертов и тетрадей, как оказалось, работает очень грязно. Мы проверили - чуть ли не половина партий идет не туда. Полнейшая безалаберность в торговле. Ответственных сняли, а толку? Уверен, кстати, что и в других городах не лучше. Поэтому я бы отнесся к тем данным с настороженностью. С большой настороженностью.
- Вот как, - Андропов был ощутимо раздосадован. - Очень жаль. Мда... У нас нет возможности делать это руками комитета, слишком большой объем работы. Но встряхнуть систему надо, - и он сделал пометку в ежедневнике. - Хорошо, проведем контрольную проверку по всей стране. Продолжайте, пожалуйста.
- Прямо сейчас мы заканчиваем повторную замену партий чернил на неиспользовавшиеся ранее варианты. Если спустя какое-то время маркировка опять укажет на зону А, можно будет уверенно говорить о систематичности в действиях объекта. Причем в этот раз, учитывая привязку активности "Сенатора" к центральным районам города, мы ограничиваемся только районами между Невой и Обводным каналом. Зато каждая точка продаж внутри зоны А получит индивидуальную партию. Если все пойдет в соответствии с нашими ожиданиями, то где-то летом получим более точную привязку. С чернилами пока все.
- Ну что ж, неплохо, - оценил Юрий Владимирович и задумчиво повторил, - неплохо. Сколько тут живет?
- Около семидесяти пяти тысяч человек.
Андропов покивал. Иванов, все это время молчавший, подал голос:
- Жора, обязательно учитывайте фактор случайности. Не зацикливайтесь только на этих районах. Жизнь она такая... Извилистая.
- Товарищ Блеер не даст, Борис Семенович, - усмехнулся Минцев, - тот еще волчара сыска. Я у него на подхвате, учусь.
- Помогает? - живо поинтересовался Андропов.
- Очень! - Жора помялся, но решился, - немного мешает отсутствие у товарища Блеера полного допуска.
Иванов посмотрел на него с неодобрением. Андропов откинулся на спинку кресла и переплел пальцы. Покрутил большими пальцами, подумал, потом спросил:
- Георгий, что, по вашему мнению, самое важное в том комплексе информации, что получена нами от "Сенатора"?
Минцев не колебался:
- Думаю, что само существование "Сенатора".
- Именно! Именно, - хлопнул ладонью по столу Андропов и поднял указательный палец, - поэтому - нет. Пусть Владлен Николаевич работает в прежнем режиме. Не надо. Слишком... Слишком горячая информация. Можно обжечься.
Он пристально посмотрел на Минцева, и тому не оставалось ничего иного, кроме как согласно кивнуть.
- Что еще интересного? - спокойно продолжил Андропов.
- Кое-какую второстепенную в оперативном плане информацию дали фотопленки, - продолжил Жора доклад. - В области перфорации выявлены микроследы, оставленные лентопротяжным механизмом. На основании характерных признаков эксперты уверенно говорят о том, что съемка велась с использованием отечественной модели, входящей в семейство зеркальных фотоаппаратов "Зенит" последних восьми лет выпусков. А вот идентификацию использованного объектива по оптическим искажениям провести затруднительно. Это пересъемка, и почти наверняка с макрокольцами для увеличения масштаба, диафрагму же при этом закрывают для увеличения резкости. А с закрытой диафрагмой все объективы практически одинаковы - нет характерных аберраций. На кадрах отсутствует и перспектива, поэтому искажений поля нерезкости тоже нет. В общем, это может быть и "Индустар", и "Юпитер", и "Гелиос".
- Однако, - Жора взмахнул рукой, подчеркивая важность, - тут более интересно другое. По мнению наших экспертов, из съемки не в лабораторных условиях, на стандартную, не очень высокого качества пленку, выжато максимально возможное качество негативов. А это уже говорит о том, что работал или профессионал фотодела, или любитель высокого уровня. Как сказал один наш эксперт: "на тысячу фотолюбителей с зеркалкой такой будет от силы один".
Минцев замолчал, давая возможность оценить сказанное.
- Так... - Андропов откинулся на спинку кресла и прищурился в угол кабинета, - семьдесят пять тысяч человек в зоне А - это грубо двадцать пять тысяч семей. Из них "Зенит" будет от силы у тысячи, верно? На эту тысячу - хорошо, - вскинул он руки, делая щедрый допуск, - пусть будет не один, а пять профессионалов и сильных любителей. Мы приблизились к "Сенатору" вплотную?
- Да, скорее всего, так, - согласился Минцев, - но мы не можем провести сплошные обыски квартир. А иных способов выявить все зеркалки на руках нет. Поэтому пока просто кладем этот признак объекта в копилку.
- Хорошо, - согласился Андропов.
- Плохо, - эхом отозвался молчавший до сих пор Иванов.
- Что так? - заинтересованно блеснул очками Юрий Владимирович.
Иванов покатал желваки:
- Мнения этих экспертов, а я их, кстати, не оспариваю, плохо ложатся на мой анализ предложенной "Сенатором" двухсторонней конспиративной связи.
Андропов сложил ладони перед лицом и глубоко задумался. Потом помотал головой:
- Нет, пока не вижу связи... Ну, сейчас заслушаем твои соображения. Георгий, у вас по экспертизам есть что-то еще интересное?
- Нет, остальные заключения не дали ничего оперативного значимого. К примеру, стало понятно, что "Сенатор" сменил авторучку - перо явно другое. Но нам это никак пока не помогает.
- Ясно. Ну что ж, тогда, товарищи, идем дальше. Борис Семенович, излагай.
- Связь - это то, на чем мы в основном и сыпемся, - констатировал Иванов, - связь и предательство. Если кратко - то сам я сделал бы на месте "Сенатора" что-то похожее. Передача информации от него к нам проста, безопасна для отправителя и надежна с точки зрения возможности перехвата. Сначала он закладывает в тайник контейнер с фотопленками, потом пишет на известный почтовый ящик письмо с указанием места и схемы закладки.
Борис Николаевич задумчиво побарабанил пальцами и огорченно качнул головой:
- И все, никак его не взять, разве что у почтовых ящиков опять ловить.
- Не будем, - твердо сказал Андропов, - еще раз спугнем, и все.
- Не будем, - согласился Иванов. - Итак, от него к нам - надежно и безопасно. От нас к нему - аналогично. Способ получения сообщений - максимально безопасный для него: прием зашифрованных сообщений на длинных волнах. Надежность же обеспечивают переданные нам через закладку одноразовые шифроблокноты. Шифр по Вижинеру, с длиной ключа большей, чем длина сообщения, да еще поверх навешен мутатор на дату. Практически не ломается, - он начал загибать пальцы. - Если длина ключа не короче текста, если используется однократно, и если ключ действительно случайный. Первичную проверку на случайность шифроблокноты у Козлова уже прошли, так что как-то вывернулись. Может быть с помощью гостовской таблиц случайных цифр - они свободно продаются в специализированных книжных магазинах. Основное и, по сути, единственное слабое место такого подхода - момент передачи нам самих шифроблокнотов. Но, поскольку это происходит на контролируемой нами территории, то вероятность компрометации линии связи в результате перехвата закладки противником ничтожна. Вот так вот... - закончил Иванов.
Андропов слушал напряжено, взгляд его застыл, выдавая работу мысли. Потом он огорченно покачал головой:
- Нет, все равно не вижу связи с фотоделом... Не хватает мне оперативной фантазии.
Иванов покосился на Минцева:
- А ты сообразил?
- Кажется, да... - кивнул тот, - слишком профессионально. И фотодело - "один из тысячи", и шифрование на уровне спеца.
- Молодец, - похвалил Иванов, - верно. Слишком все профессионально в этих узких областях. И вот это - очень непонятно. Сколько там мы насчитали - пять высокого класса фотографов на зону А? А теперь прикиньте, какова вероятность того, что один из них - к тому же еще и высококлассный специалист по конспиративной связи? И это еще не все... Судя по всему, обнаружилась еще одна область специальной компетенции. Помните, он там пометку сделал: "слушать буду в телефоне"? Так вот, во-первых, это сленг связистов. "Слушать в телефоне" - это слушать через наушники. Во-вторых, как мне сказали наши спецы из ОТО, этим условием однозначно задается необходимая мощность нашего сигнала в Ленинграде. Фотограф, криптолог, радиоинженер... Еще раньше мы выявили признаки оперативной подготовки. Такая всесторонняя личная компетентность, честно говоря, пугает. Я опять задаюсь вопросом: "а кого ж мы, собственно, ловим в сети? И что будет с этой сетью, если поймаем?"
- Теперь понял, - медленно произнес Андропов, - или удачно подобравшаяся группа, или... Или очень неприятный для нас вариант?
- Именно, - согласился Иванов, - что это за монстр такой?
- Тем интереснее поймать, - повернул голову Юрий Владимировоч, - так, Георгий?
- Так точно, товарищ Председатель Комитета Государственной Безопасности! - браво отчеканил Минцев, вызвав у Андропова усмешку.
- Ну-с, как ловить-то монстра будем? - обратился тот к Иванову.
- Продолжать методично собирать сведения, шаг за шагом, это - раз, - пожал тот плечами. - Пройдемся по криптологам Ленинграда, их там от силы-то три десятка наберется... Но лично я сомневаюсь в успехе - это два. Сделаем партии фотопленки со специальной маркировкой по краям и попробуем по аналогии с чернилами выявить точки приобретения - это три. И... - он с сомнением потер широкий лоб, - есть еще возможности радиопеленгации. Если "Сенатор" не знает современных приемов маскировки технологической активности, то у нас будут неплохие шансы. Мы заранее знаем расписание сеансов и волну, на которой он принимает сообщения. Ни плавающей частоты, ни пакетной передачи... Шанс есть.
- Так он же ничего передавать не будет, только принимать! - неподдельно удивился Андропов
Иванов хитро заулыбался:
- А вот это - тонкость, которую знают пока немногие. При определенных условиях можно запеленговать и аппарат, работающий только на прием.
- Это как?
- Тут даже два варианта есть. Во-первых, все серийные и многие самодельные радиоприемники сделаны на гетеродинах, а они в работающем состоянии пусть и не сильно, но излучают, причем по этому излучению можно определить, на какую именно волну настроен приемник. И вот это можно современной аппаратурой пеленговать. А дальше - техническая работа. Сколько приемников в Ленинграде настроится на волну номерной радиостанции перед сеансом и уйдут с нее сразу после его завершения? Единицы. Если он будет принимать из дома, то мы за несколько сеансов вычислим адрес, особенно, если флотские товарищи согласятся помочь.
Андропов пододвинул блокнот и уточнил:
- А почему флотские?
- База флота... - развел руками Иванов, - хорошо подготовленная к обороне позиция бьет любое чудо-оружие. А флот давно, очень давно там окапывается. В радиодиапазоне в Ленинграде чихнуть нельзя, чтоб они не услышали.
- Вот так вот... - подивился Андропов, делая пометки, - решу с Дмитрий Федоровичем. Если во вторник "Бук" упадет в канадскую глушь, как я ему пообещал, то в среду и решу. А второй вариант?
- Второй вариант сложнее, - поморщился Иванов. - предположим, "Сенатор" осведомлен об этой особенности серийных приемников. Тогда он может сделать самодельный приемник - детекторный, к примеру. Вот эти не излучают сами при приеме и пассивной радиопеленгацией их не поймать. Но! - он поднял указательный палец, - научная мысль не дремлет. Как говорится, любой колебательный контур можно возбудить, а возбужденный - заставить колебаться. Можно подавать мощный входящий радиосигнал и ловить отклик, возникающий в радиоприемниках в ответ на него. Причем он возникает даже в обесточенном приемнике. Если "Сенатор" после приема передачи будет просто выключать приемник, не сходя перед этим с волны, то, рано или поздно, мы его накроем. Минус только один, но значительный - отклик очень слабый, ловится максимум на расстоянии ста метров. Придется нагнать в зону А много комплексов "Тишина" и методично, квартал за кварталом, прием за приемом, прицеживать, пока не найдем.
- Однако... - Андропов задумчиво почесал за ухом, - как страшно жить на свете. Если так дальше пойдет, то скоро сквозь стены будем смотреть... Я правильно понимаю, Борис, что если он будет принимать нашу номерную радиостанцию дома на серийный приемник, то мы его обнаружим остаточно быстро? А если на самоделку, то помучаемся без гарантии успеха?