Теп временем, командиры трех зенитных дивизионов двести четвертой зенитно-ракетной бригады 6 армии ПВО подтвердили возможность поражения цели. В этот момент погода на маршруте полета Руста резко ухудшилась, пошел дождь - и немецкий пилот снизил скорость, нырнул под облачный слой, визуально ориентируясь на железнодорожную станцию Дно. Из-за этого, а также из-за появления еще одной неопознанной цели радиолокационный контакт с Рустом был утрачен.
* Каурый - позывной поста наведения, обнаружившего Цессну. Расположен близ эстонского города Кохтла-Ярве.
** Пятерка - в данном контексте диспетчеры гражданского аэропорта
*** Устав гарнизонной и караульной службы Вооруженных сил СССР
*** В 1982 году над Сахалином истребителем ПВО СССР был сбит борт 007 корейской авиакомпании КАЛ, все 269 человек, находившиеся на борту самолета погибли. В результате этого разразился международный скандал, многие получили взыскания. В истории этой - чудовищное количество лжи и автор как-нибудь напишет об этом. Скажу только, что на самом деле самолет этот был сбит не над Сахалином и не советским истребителем.
**** АБД - аппаратура боевого документирования
**** Посадочная радиомаяковая группа
Аэродром ПВО Тапа
в/ч 03115, оперативный позывной "Зенит"
28 мая 1987 года
Аэродром Тапа располагался недалеко от границы и прикрывал сектор, от которого не ждали особой опасности. Гораздо опаснее было северное направление - открытое море, могут проникнуть британские и американские авианосные группировки, с Норвегии постоянно летают "Орионы"* НАТО, недавно дошло до того, что при попытке вытеснить нарушителя за пределы, новейший Су-27 немного не рассчитал - и один из винтов Ориона рубанул по хвостовому оперению самолета. Как ни странно - большие повреждения возникли у Ориона - осколки винта и хвостового оперения пробили фюзеляж, повредили аппаратуру, только чудом обошлось без жертв. А здесь, со стороны Балтики самая большая проблема - это шары да заблудившиеся самолеты - частники.
Как ни странно - самолеты-частники это действительно проблема. Для Миг-23 минимальная скорость (причем даже такая скорость не разрешена была документами по летной эксплуатации) - двести тридцать километров в час, та же Цессна легко ползет на ста сорока - ста пятидесяти да еще на фоне земли. Вот и перехватывай!
Сегодня, хоть день пограничника вроде как касался и войска ПВО - какого хрена они простите здесь сидят, если не границу охраняют? - дежурной пары истребителей это не коснулось. Дежурными сегодня была пара Пучнин - Тимофеев, они как и полагается с утра прошли ВЛК** и сейчас сидели в домике отдыха дежурного звена, играли в домино и пили чай.
Тем временем, КП полка получило первые данные, переданные Анодом. Данные выдали на расквартированный здесь пост 2311-го радиотехнического батальона, поскольку этот батальон входил в состав четырнадцатой дивизии, данные на него выдали сразу по обнаружении цели, когда не был известен ни статус ее, ни характеристики. Под неопознанную цель выделили отдельный канал и стали думать что делать.
Времени не было. Совсем.
Собственно говоря, было два возможных решения. Либо поднимать дежурную пару перехватчиков, либо вертолетчиков с расквартированной здесь же триста восемьдесят четвертой отдельной вертолетной эскадрильи. Но тут в полный рост вылезла проблема, обусловленная проволочкой: если поднимать вертолеты, они могли бы эффективно перехватить нарушителя, но уже не успеют его догнать. Если поднимать дежурную пару - то она догонит нарушителя быстро, Анод выдал полные данные на перехват - но вот осуществить перехват Цессны Миг-23 очень сложно. Если только сразу стрелять. А этого делать нельзя.
Так и не приняв никакого решения, командир истребительного полка принял решение связаться с КП дивизии.
Командиром полка в то время был подполковник ВВС ПВО Гайсин - опытный, совсем недавно вернувшийся из Афганистана офицер. В Афганистане работы его "мигарям" почти не было, они прикрывали штурмовку укрепленных районов на границе с Пакистаном и разбирались с пилотами Пакистанских ВВС, которые так и норовили проникнуть через границу. Там подполковник Гайсин понял, что такое настоящее боевая работа, потерял один самолет сбитым и один - потерпевшим аварию из-за технической неисправности, стал крайне циничным и стал ненавидеть штабы. В Афганистане года с восемьдесят шестого вообще наиболее разумные офицеры просто заводили личные знакомства - с вертолетчиками, штурмовиками, "пушкарями" из артполков и при необходимости запрашивали помощь не через штаб, а напрямую, по знакомству.
Да и как спрашивается воевать. Паки как пересели на Ф16*** - так и норовили нырнуть через границу, чтобы по-быстрому сбить штурмовик или вертолет (сбить вертолет без приказа, в свободной охоте было позором для порядочного летчика-истребителя) - и обратно через границу. Сам Гайсин с удовольствием бы тоже разбойничал по ту сторону "нитки" благо их перевооружили на Миг-23МЛД, в первых же вылетах выяснилось, что Ф16 не так страшен, как его малюют, а Фантомы, до сих пор составлявшие основу истребительного парка ВВС Пакистана они бы били как гусей на пролете. Но - всех командиров иап**** предупредили под роспись: за нарушение границы - военный трибунал. Получается: они что хотят делают, а мы - не смей.
Сейчас подполковник, чтобы было быстрее - сам взял гарнитуру связи, настроился на частоту, на которой работал штаб дивизии.
- Фиалка, я Зенит! Фиалка, я Зенит! Прошу срочной связи!
В дивизии ответили не сразу - видимо, каналы были заняты. Наконец, послышалось знакомое...
- Зенит, я Фиалка! Принимаю отчетливо!
- Фиалка, прошу связи с Первым!
- Зенит, принято, даю Первого!
- Первый, я Зенит. В моей зоне ответственности находится неизвестный летательный аппарат, Анод его сопровождает. Прошу разрешения поднять дежурную пару!
- Зенит, до команды дежурную пару не поднимать. Информация ушла на Зарю, ждем подтверждения.
Только крепкие нервы не дали Гайсину выматериться. Заря - это позывной Центрального командного поста ПВО, находящегося в Железнодорожном, Московской области. Они получают информацию по всем зонам ПВО страны, и таких неизвестных аппаратов у них на данный момент могут быть десятки. Львиная доля из них окажется облаками, или стаями птиц - а у них тут визуально опознанный нарушитель. И пока Заря растелится...
Хотя - все по приказу. После инцидента с "корейским призраком" - решение на сбитие принимает не дежурный офицер - а ЦКП, мать твою. На сбитие - но не сопровождение же!
- Вас понял.
Связь отключилась.
Подполковник честно ждал целых пять минут. Потом, своей властью отдал приказ поднимать дежурную пару на сопровождение, приказ - обнаружить, опознать и сопровождать цель до получения других приказов. Сбивать - не имели права.
Это было еще одно проявление царившего на всех уровнях махрового идиотизма. В шестидесятые годы СССР подписал международную конвенцию, согласно которой ни одна страна - подписант не имела право применять средства ПВО на поражение против гражданских самолетов, если они опознаны как гражданские - то есть против пассажирских лайнеров и легкомоторной авиации. Руководствуясь этим, после истории с "корейским призраком" на ПВО вылили ушат дерьма. Согласно руководящим документам по организации боевого дежурства в войсках ПВО, задержание гражданских самолетов - нарушителей границы относилось к ведению погранвойск КГБ СССР. Вот только проблема была в том, что у погранвойск КГБ не было ни единого ЗРК и ни единого самолета. В итоге, если брать случай с Рустом - то по закону надо было бы вызвать пограничный наряд, который бы скомандовал Русту приземляться, а если бы команда не была выполнена - можно было открывать огонь на поражение из штатного оружия - автоматов АКМ. Еще можно было пустить вслед за самолетом служебных собак...
Анод нормально обеспечивать вылет истребителей ПВО уже не мог - в 14.21 на экране появилось еще одна непонятная отметка, осложнившая воздушную обстановку и отвлекшая операторов. Потом выяснилось, что это даже не облако - а большая масса холодного воздуха, перемещающаяся в сторону северо-востока. Но эта отметка сделала свое дело - в 14.22 радиолокационный контакт с целью номер восемь-два-пять-пять, статус - чужой был временно потерян. Самолетам ПВО пришлось взлетать без цели, наобум.
Выругавшись матом, подполковник комнату радиотехнического поста, сбежал вниз по ступенькам. Солдат - водитель, увидев командира части, повернул ключ зажигания.
- На площадку дежурного звена! - бросил подполковник, устраиваясь поудобнее.
Пока УАЗ, весело рыча мотором, мчался по бетонке, он уже прикинул, что он сделает и кому чем это грозит. Грозит ему - он нарушил приказ непосредственного начальника, поднял дежурную пару в воздух. Но он ведь будет поднимать ее не на перехват, а на опознание цели. Черт его знает - может это Анод ошибся, может они уже там на грудь по случаю праздника приняли и не соображают ни черта, приняли стаю гусей за самолет. Тогда на этом все и кончится - дежурный Анода пойдет в отпуск в январе и всего делов. А вот если там нарушитель - все сложнее. Но, по крайней мере, пилоты дежурного звена доложат, что это за нарушитель такой, попытаются установить с ним контакт и возможно принудить к посадке. В любом случае - на суде офицерской чести он скажет, что просто хотел обеспечить безопасность границы, достоверно установить, что и куда летит.
УАЗ с визгом затормозил у неприметного домика, прямо посреди летного поля, подполковник быстрым шагом прошел мимо пары стальных птиц - Миг-23МЛД, в готовности N 1, заправленные, вооруженные двумя ракетами малой дальности и двумя средней. Можно было поставить дополнительный топливный бак - но баков не было...
- Товарищ подполковник!
Оба старших лейтенанта дежурной пары не встали - они были в летных комбинезонах, а по неписанным правилам части в таком обмундировании по стойке "смирно" становиться и честь отдавать нужно только если рядом большое начальство и идет проверка.
- Вольно. У нас неопознанный летательный аппарат в зоне.
Летчики молча встали.
- Наводят непосредственно с Анода. Тимофеев, после взлета уходишь к границе и перекрываешь ее. Пучнин - работаешь с Анода, догоняешь нарушителя. По обнаружении - немедленно доложить. Я буду в яме*****...
- Есть!
- Есть!
Дальше все было как обычно - привычный, до боли знакомый ритуал вылета на перехват, оба пилота исполняли его не одну сотню раз. В домике лежали летные шлемы, они надели их, а ЛТО****** на них было с начала дежурства, как положено. Группа механиков уже суетилась около самолетов: подвели сжатый воздух для запуска двигателей, подставили легкие алюминиевые лесенки к кабинам, сняли стопоры с ракет. Около каждого самолета дежурил механик, чтобы убрать колодки, когда самолет начнет руление. Старший группы механиков молча показал большой палец, на ходу в последний раз оглядывая машины - можно лететь.
Оба пилота озабоченно взглянули на небо - похода ухудшалась на глазах, тучи становились все плотнее и в любой момент мог пойти дождь. Непонятно - удастся ли взлететь до того, как резко ухудшатся метеоусловия.
Кабина. Ремни. Предполетная проверка. Сразу после нажатия кнопки - пробуждается ото сна, оживает двигатель. Двадцать третий - однодвигательный, его считают устаревшим - но опытный пилот и на нем наделает дел! Все дело в крыльях - они подвижные, могут принимать разные углы атаки, от чего самолет приобретает намного более широкие возможности, чем машина с фиксированными крыльями. Афган это показал.
- Зенит, я три пятерки - один, прошу разрешения на рулежку
- Три пятерки - один, рулежку разрешаю, вам полоса - один
Самолет двигается с места, обзор из кабины этого типа самолета очень плохой, его в шутку называют летающим бронетранспортером - но на своем, домашнем аэродроме базирования - не споткнешься.
Самолеты вырулили на полосу, широкую бетонную дорогу в небо. Летчики покачали элеронами, опробовали рули высоты и остались довольны
- Зенит, я три пятерки - один, занял исходную, прошу разрешения на взлет.
- Три пятерки - один, полоса свободна, взлет разрешаю. Ветер три-пять метров в секунду в левый борт, усиливается. По взлету занимайте коридор номер два, азимут сто тридцать, высота две тысячи. Дальнейшие целеуказания получите от Анода.
- Я три пятерки - один, условия принял, взлетаю.
Обе машины взлетели как по учебнику одна за другой. Старший лейтенант Тимофеев, взлетевший вторым сразу взял курс на пограничную зону - а вот для старшего лейтенанта Анатолия Пучнина задача была посложнее.
Почти заняв назначенный эшелон - двести метров осталось - майор решил связаться с постом наведения.
- Анод, я три пятерки один, занял азимут сто тридцать, высота тысяча восемьсот, прошу наведения!
- Три пятерки один, цель потеряна, навести не можем! Осуществляйте поиск по азимуту сто тридцать!
Вот козлы...
- Анод, вас понял...
Переведя крылья на максимальную стреловидность, а двигатель - в экономичный режим, старший лейтенант начал описывать первую петлю, внимательно осматривая тучи в надеже заметить хоть что-то. Он понимал, что сам вряд ли что-то найдет, только если очень повезет - и ждал, пока Анод или Зенит снова нащупают цель. В это время Анод был занят работой по неизвестному новому объекту и заодно - перебранкой с таллиннскими гражданскими диспетчерами, которым появление в воздухе перехватчика сильно осложнило и без того нелегкую работу.
В пятнадцать - тридцать одну Анод выдал на Фиалку неверный курс цели номер восемь-два-пять-пять, статус - "чужой". В пятнадцать тридцать две пост "Зенит" восстановил радиолокационный контакт с целью - но уже с совершенно другими характеристиками: высота тысяча пятьсот (до потери четыреста пятьдесят) скорость восемьдесят (до потери двести). Эту цель и повели как номер восемь-два-пять-пять. Проложив вероятный курс, на цель навели перехватчики взлетевшие с аэродрома Громово, взлетевшими на перехват в 14.40. Самолеты с Громово осуществили сближение и доложили, что цель не наблюдают. В результате Анод решил, что цель восемь-два-пять-пять - плотная стая птиц.
Погода портилась. Причем катастрофически. До метеоминимума******* пока не дошло - но если такими темпами...
Нижний край облаков моментально ушел на сто метров, в некоторых местах уже начинал крапать дождь. Топлива для поисков оставалось еще достаточно - но если погода резко ухудшится, то следует дважды подумать, прежде чем уходить далеко от аэродрома. Надо оставить достаточно топлива на посадку в сложных метеоусловиях.
Облачность была не сплошной, сквозь разрывы в несущихся на полном ходу левиафанах туч проглядывало солнце, и это давало еще какую-то надежду, что облачность протянет в6етром и хоть немного распогодится. Тогда можно будет надеяться на чисто визуальный поиск, сейчас - шансов визуально найти воздушную букашку в такой облачности - нет.
- Анод, я три пятерки один, прошу наведения на цель! - попробовал на удачу старший лейтенант Пучнин
- Три пятерки один, контакт отсутствует. Доложите по метеоситуации.
- Анод, я три пятерки один, нижний край облаков на сотне, осуществлять визуальный поиск не могу. Прошу разрешения сместиться по азимуту сто двадцать для дальнейшего поиска, эшелон прежний...
- Три пятерки один я Анод, даю добро сместиться по азимуту сто двадцать, эшелон две тысячи для продолжения поиска. При визуальном обнаружении нарушителя немедленно доложить!
- Есть.