Заключенный Чередниченко свой путь из колонии по железной дороге проделал с комфортом. Относительным конечно, какой может быть комфорт в "столыпине" -- но все же. Из тюремного края вагоны шли пустые, и если в скорбный путь на севера зэки обычно отправлялись набитыми в тесные камеры как селедки - то Чередниченко ехал один на всю хату. То есть камеру. В вагоне был еще один зэк, конвоиры рассадили их по разным камерам, чтобы голова не болела и забыли про них. В прямом смысле слова - дважды даже забыли покормить. Так, затратив на дорогу почти пять суток - вагон дважды перецепляли от поезда к поезду, заключенный Чередниченко доехал до Балезино.
Станцию эту он не знал, и когда поезд, постояв, тронулся, его охватил страх - мало ли, может про него вообще забыли. Барабанить по решетке не стал, решил - спросить, когда пройдут. Потом оказалось - загоняли на погрузочный двор, понял когда мимо окна проплыл кузов автозака. Через несколько минут за ним пришли.
- Чередниченко Иван Владимирович?
- Верно, гражданин начальник
- Статья?
- Девяносто вторая, начало срока...
Встречающий капитан внутренней службы махнул рукой, обрывая словоохотливого зэка - встречный конвой опоздал, вагон отцепили и теперь непонятно еще когда и к какому поезду их прицепят: вагоны то пустые. А куковать тут совсем не хотелось.
- Руки за спину. Вперед.
Конвоируемый начкаром, Чередниченко выгрузился на перрон - рядом стоял, гостеприимно открыв дверь автозак и двое "внутряков", ожидающих его. Собаки, как положено по инструкции не было.
- Чередниченко...
- Хорош уже! - оборвал начкар обычную процедуру, только уже в исполнении встречного конвоя - расписывайся, и езжай. И так опоздали на полчаса, считай!
- Так дорога дерьмо.
- Дерьмо не дерьмо - а мне из-за вас тут еще куковать!
Пожав плечами, начкар из встречного конвоя расписался за полученного заключенного, сержант тем временем скороговоркой проговорил привычную, затверженную формулу.
- Гражданин осужденный, вы поступаете в распоряжение встречного конвоя. Во время движения не курить, не разговаривать, не переходить из ряда в ряд, все распоряжения конвоя выполнять беспрекословно. Вперед, в машину!
В автозаке было темно, окон не было, а с яркого солнца то... Чередниченко поднялся по неудобной приставной лестнице, умудрившись все время держать руки за спиной, протиснулся в камеру. Сержант влез следом, закрыл камеру и... вылез из кузова...
- Здорово Иван...
Человек в форме подполковника милиции, едва заметный в темноте, сидел на жесткой деревянной скамье автозака...
- Здоровее видали...
- Ты не ершись, не ершись! - строго сказал подполковник - сам кашу заварил сам ее и хлебаешь теперь...
- Ну, заваривал, положим, не я. Ты то как живешь?
- Как живешь... шинели выдаю. По срокам носки. Мало чем лучше.
Зэк сел рядом с подполковником
- Э, нет... Это тебе не зона - шинели считать. Ты мне лучше скажи - а что с этими... встречным конвоем.
- В кабине поедут.
- Поместятся?
- Поместятся. Ты мне лучше скажи - ты кого на меня навел?
- Закурить дай...
Подполковник протянул пачку - шикарного кишиневского Мальборо, спички. Зэк неловко, с непривычки едва не выронив, раскурил сигарету.
- Ну что? Отвык от сигарет то?
- Не Беломор. Не забирает.
- Извини, Беломора нету. Не держим. Так кого навел?
- Погодь. Сначала скажи - ты как меня сюда дернул?
- Да есть тут люди. Бикасова помнишь
- Володю?
- Его. Он теперь здесь в прокуратуре. В ссылке.
- И как.
- Не высовывается. Напрасно ты Вань в зону ушел. Решат достать - так и там достанут, а нет - на воле свободы маневра больше.
- Да как сказать... На зоне оно как то... под охраной...
Подполковник гулко, с кашлем захохотал, пока зэк добивал сигаретку.
- Ты бы мне дачку собрал что ли... На зону ведь - с чистой совестью и полной торбой положено идти.
- Шутником ты стал. Володя соберет, я свою долю отстегнул ему. Теперь скажи - кто?
Автозак тронулся, кузов зашатался, заскрипел на дорожных неровностях. Оно так и лучше - в таком шуме никто не запишет, если что.
- Аскерова помнишь?
- Да.
- Он у нас во втором отряде.
Подполковник дернулся от неожиданной вести
- Да брось!
- Да не брошу. Представь, как я его рад был видеть. Чуть под шконку не загнал, от радости то чувств.
- Отчего же не загнал?
- А он слово волшебное знает. Пожалуйста.
- А если серьезно?
- Сигарету еще дай...
Сигаретный дым, жидкий, полупрозрачный, совсем не махорочный, плыл в темной купели автозака.
- Ты мне скажи, как он в ментовской то оказался?
- А у него какие документы то были? Смекай?
Подполковник смекнул сразу. КГБ при работе зачастую "косило под ментов", ненавидя их при этом. Хомуты! Документы на хомутов не просто выдавали через центральный аппарат МВД - их проводили по всем базам, по всем учетам, заводили личные дела, даже ставили на них задержания! Впрочем, такое делали не только для гэбья - спортсмены спортобщества "Динамо" например, поголовно боролись с преступностью.
- Так он по ним пошел?
- То-то и оно! Дело на себя слепил и... здравствуй зона!
- Как же его не раскололи?
- Увижусь - спрошу. Пусть поделится.
Полковник Эльхан Аскеров был выкормышем и доверенным лицом одного из наиболее опасных людей, выпестованных Андроповым за все время своего правления - генерал-майора госбезопасности Гейдара Алиева. Генерал Алиев, в отличие от Шеварднадзе явно проигрывал в подковерной борьбе последнего времени - речь шла о возможности дальнейшего его пребывания в ЦК. А ведь это не человек - человечище! Не чета всяким Шеварднадзе с Яковлевым, да и Горбачев на его фоне - бледно смотрится. Посвященные знали, что именно Алиева Андропов готовил как наиболее вероятного преемника, Алиева - а не Горбачева! В отличие от Горбачева Алиев не заваливал сельское хозяйство - он пришел на должность начальника УКГБ одной из самых сложных республик Союза - Азербайджанской АССР и так навел порядок, что до сих пор у многих как слышат фамилию Алиев - так холодный пот по спине. Одно только дело Арифа Гейдарова* чего стоит! Ведь все знали, что к Гейдарову в кабинет с оружием никто не проходил, а сам Гейдаров против Алиева интриговал. И вот итог!
А Аскеров был одним из самых близким к Алиеву людей и продвигался по служебной лестнице он тоже вместе с ним. Когда Гейдар Алиев оказался в Москве - замом у восьмидесятилетнего Тихонова - то в течение года в центральный аппарат КГБ перевели из Баку группу товарищей, в том числе и Аскерова. Потом Аскеров отличился и при погроме МВД - ох он крови людям попортил! И даже в темной истории конца семьдесят девятого с вводом войск в "страну А", и с принятием решения на ликвидацию Амина - тоже отличился Аскеров, ведь офицеры КГБ Азербайджанской ССР как раз по тому региону специализировались. Ирак, Турция, Иран, Афганистан, Пакистан. И если теперь такой стреляный волчара как Эльхан Аскеров в тюрьме - это неспроста.
- Что ему нужно?
- Аскерову-то? Ничего. Нырнуть под воду. Глубоко.
- Почему?
- Хороший вопрос. Ты в курсе по Москве?
- Нет.
- Значит, не знаешь. В КГБ идет чистка. После смерти Андропова кто-то дал команду, скорее всего - те же кто стоит за Горбачевым. Убирают посвященных.
Подполковник укоризненно покачал головой.
- Эх, Иван... Я о тебе лучше думал. Сдал меня за дешевый базар. Убирают посвященных - фильмов насмотрелся что ли?
- Ты о чем?
- Да о том! Поверить не могу, что от тебя это слышу! Ты же опер! К тебе подвели Аскерова и ты лопнул - с ходу. Что еще ты ему выложил?
- Ты хочешь сказать, что это оперативная комбинация?
- А что же, как не она? Это же как дважды два - ты не колешься и к тебе в камеру подсаживают наседку**. Эх, ну ты даешь...
- Хочешь сказать, что Аскеров и есть наседка? А что же ты тогда жив?
Подполковник не сразу понял.
- В смысле?
- Почему ты жив, Гена? Почему они тебя не тряханули? Почему не убрали? Почему ты сейчас сидишь и разговариваешь со мной? Если Аскеров работает на Чебрикова - почему материал не реализован?
Подполковник даже не нашел что сказать. Слов просто не было. Вот ведь с..а. Причем конченая. Такая с..а, какой может быть бывший МУРовский опер, боровшийся с ворами в законе и победивший***.
- С..а ты Ваня... - выдохнул, наконец, подполковник, доставая сигарету себе. Не курил, бросил - но сейчас самое время сигаретку выкурить. Иначе с ума сойдешь в этом тарантасе.
- Дай и мне что ли... - протянул руку зэк
- Дать бы тебе в грызло - сказал подполковник, протягивая вскрытую пачку - да так чтобы с копыт полетел и юшкой умылся.
- Э... гражданин начальник, правов таких не имеете... в грызло заключенному. Привезете меня в Ижевск - отвечать придется. Тем более что чем я рисковал...
- Падла, ты человеком рисковал!
Зэк жадно затянулся
- Ну, ты, Гена, на практике доказал что кому хочешь хвоста накрутишь. Тем более что я сигнал тревоги тебе передал, так ведь?
- И что? Может, прикажешь, как ты - в зону?
- Да нет... В зону не советую... достанут, если приказ поступит - даже в зоне. И ты прав, Гена, что я человеком рисковал. Помнишь, как бывает? Чтобы спасти роту - подставляют взвод. Чтобы спаси батальон - подставляют роту. И так далее. Значение, Гена не имеет никто из нас - ни ты, ни я ни кто либо другой. Значение имеют материалы. Архив. А через тебя они на архив не выйдут.
- Через тебя выйдет?
- Знаешь, что самое смешное? И через меня - не выйдут. Знаешь, как с гарантией не разболтать военную тайну? Просто не знать ее. Вот и все. Теперь рассказывай - кто?
- Приходил человек. Весной. Высокий, седой, лет семьдесят на вид. Назвался Павлом Ивановичем. Гэбье.
- Что сказал?
- Много чего. Одной Грозы достаточно. Назвал имена. Назвал отдел.
- Что хотел?
- Говорит, что представляет интересы тех, кто хочет остановить развал Союза. Намекнул на армию...
- И все?
- Все. Сказал, что материалы не просит. Разберетесь - отдадите сами, так примерно сказал. Заинтересован в сотрудничестве - по крайней мере, на словах.
- Что сказал ему ты?
- По минимуму. Только тех, кто уже засвечен. Большую часть имен назвал он сам.
- Кого конкретно?
- Ганецкий, Ковалев, Попов. Битые карты.
- Он выдвинул какие-то конкретные предложения?
- Нет. Сказал только - надо навестить старых друзей. Пригодится. Реутов.
- Реутов, значит... Кашу заваривают...
- Нам хлебать.
- Ну, мы уже и так хлебаем... - загадочно сказал зэк - есть вариант проверить. Я назову тебе несколько фамилий. Проверь, живы ли они, и если нет - когда и по какой причине покинули сию юдоль скорби. И дай мне знать. Напиши письмо. Живы - или мертвы.
Подполковник понял Обычное письмо, безо всякого шифра. Только два слова - живы или мертвы. Жизнь или смерть. Или что-то подобное - а остальной текст письма будет просто водой, единственно призванной замаскировать эти два слова. Ни одна цензура, ни один кум такого рода информацию не остановит.
- Говори.
Зэк начал называть фамилии - делая после каждой короткую остановку, чтобы легче было запомнить.
- Зябликов. Скрипичный. Манукян. Петренко. Вавилов. Козленок. Бахурев.
- Запомнил. Семеро?
- Да, семеро.
- Гэбье?
- Оно.
Подполковник покачал головой. Он знал, что человек, который был его подчиненным, которого он считал другом, и который сейчас мотал срок с..ой - но не знал, что настолько. Ведь эта тварина, стоило только наседке подкатиться к ней - решила сыграть в игру. И назвала его имя - просто для того, чтобы посмотреть, как отреагирует КГБ. Оборвут они игру или будут играть дальше? Что они предложат взамен? Кто подкатится следующим?
Мразь мразью.
И все равно - профессионал. Только такой человек и смог сделать из отдела К то, во что он превратился в самый пик своего расцвета. Только такой человек мог в одиночку вести игру с КГБ - или кто там сейчас, напротив.
Да, конечно - с вероятностью процентов девяносто можно было сказать, что КГБ не станет обрывать игру в самом начале, что по крайней мере на какое-то время его бывший начальник останется в безопасности, что у него по крайней мере буде время, чтобы оценить ситуацию, просчитать риск и скрыться. Но вс6е равно - даже десяти оставшихся процентов достаточно для того, чтобы другом его больше не считать.
Хотя... сколько раз уже зарекался.
- С..а ты - повторил подполковник.
- Я знаю. Дай сигарету.
Громыхая на встречающихся по дороге ухабах всеми своими сочленениями, автозак катился по направлению к Ижевску.
В таких играх, какая игралась сейчас, когда по обе стороны доски профессионалы - заранее нельзя было предсказать ничего. В этой игре не было ни правил, ни лимита времени, ни запрещенного пространства или ходов. Невозможно было даже сказать, кто в данный момент выигрывает, а кто - проигрывает.
Подполковник одновременно и был прав и ошибался. Аскеров и в самом деле никуда не уходил из КГБ, он продолжал работать на КГБ и сейчас - официально - числился в действующем резерве. По бумагам его устроили на один из оборонных НИИ юрисконсультом и даже платили - переводили на книжку - заработную плату. В действительности его послали в тюрьму, проводить оперативную разработку. Только не в интересах страны - в интересах конкретных людей.
Аскеров уже давно работал не на КГБ - собственно он на него никогда и не работал. Надо быть очень наивным человеком полагая, что восточный человек, уроженец Баку и выходец из одного из могущественных азербайджанских кланов будет работать на КГБ. Это только русские работают на что-то неопределенное или ради чего-то неопределенного - на государство, на КГБ, ради торжества социализма во всем мире. На Востоке работают на конкретного человека. Всегда.
Люди, которые в числе прочего организовали ВСОГ "Камнепад", были опытны и осторожны, им некуда было спешить. Определенный запас времени у них был и они делали все тщательно. Они раскручивали старые дела начала восьмидесятых, в поисках зацепок, позволяющих свалить тех, кто сейчас находился у руля. Они искали и собирали недовольных по всей стране - ментов, растоптанных Андроповым, армейских офицеров, преданных в Афганистане, неугодных нынешней власти много знающих гэбистов - которых тихо и незаметно убирали с шахматной доски. Каждый из них имел свои причины ненавидеть нынешнюю власть и нынешнего генсека - но цели и задачи на сей момент у них были общими и они работали сообща, подтаскивая все новые и новые дрова к будущему костру., обильно поливая их бензином и многозначительно щупая спички в кармане
Особенно важна была поддержка в ЦК партии. Без поддержки в ЦК все выродится в военный переворот, пусть даже удачный - но нелегитимный. Если есть поддержка в ЦК - то это просто смена властной команды. Человек, который должен был стать у руля, должен был какое-то время уже повариться в котле Политбюро, желательно - дойти до уровня члена Политбюро ЦК КПСС. Он должен быть таким, за которым пойдет старая гвардия, те, кто попал в партию до Горбачева и не разложился. Он должен был обеспечить поддержку хотя бы какой-то части зала на Пленуме, первом после переворота. Желательно - большой части.
И такой человек был найден. Собственно говоря, таких людей было немного и выбора особого не было. Этот человек в те годы, когда шел андроповский погром, играл на другой стороне - но судьба со временем перебросила его на противоположную сторону баррикад. Тогда ему сделали предложение, на которое он согласился практически сразу. Надо сказать, что купили его дорого - дороже, чем например, в свое время Горбачев купил Громыко. Должность Председателя Президиума Верховного Совета СССР для него самого и должность Председателя КГБ СССР для того, кого он назовет. Если можно было бы взвесить на весах физическую сущность власти - получалось бы, что после переворота он и его люди становились одним из самых могущественных кланов в стране, если и не первым - то вторым точно. Раздумывал он недолго.