«До 1241 года развитие Руси и остальных стран шло в полном соответствии с известным нам вариантом. Однако в 1241 году неожиданно умирает князь Александр Ярославич, прозванный Невским, вследствие чего не удается предотвратить междоусобицу между псковскими и новгородскими боярами. Возникают две партии. Первая, возглавляемая новгородским князем Василием, пытается сохранить земли Северной Руси под номинальным правлением владимирского князя. Вторая – под руководством псковского боярина Олега – считает необходимым опираться на союз с Тевтонским орденом и объявить Новгород и Псков ганзейскими городами. Возникает междоусобная война, в ходе которой в 1242 году боярин Олег приглашает на помощь ливонских рыцарей и с их помощью одерживает победу над Василием в решающей битве. Однако в качестве платы за свои услуги рыцари отторгают от новгородских земель территории, лежащие к западу от реки Тосны, и провозглашают их владением Тевтонского ордена. Новые владения именуются ингерманландскими. В 1243 году Олег вместе с рыцарями берет приступом Новгород и становится князем новгородским и псковским, однако в 1245 году из-за интриг немецких рыцарей признает протекторат Тевтонского ордена и становится его фактическим вассалом. С этого момента на всей территории Северной Руси начинается правление немецких рыцарей.
В 1247 году Тевтонский орден, чтобы обеспечить контроль над всеми торговыми путями, ведущими из Руси через Балтику на Запад, закладывает в дельте Невы город Санкт-Петербург, который вскоре становится одним из крупнейших торговых центров Северной Руси.
В 1256 году в Тевтонском ордене происходит раскол. До этого орден поддерживал императоров Священной Римской империи в борьбе против пап. Однако гроссмейстер Вильгельм фон Уренбах пытается изменить курс и перейти на сторону понтифика. Его свергает собственное окружение, стремящееся сохранить союз с императором. Низложенный фон Уренбах бежит в Санкт-Петербург, где объявляет о создании Ингерманландского ордена. Благодаря поддержке папы римского и его союзников ему удается сохранить власть в этом регионе. Так на землях бывших Псковского и Новгородского княжеств формируется государство Ингерманландского рыцарского ордена со столицей в Санкт-Петербурге.
В 1269 году рыцари Ингерманландского ордена в битве при Торжке терпят поражение от объединенного русско-татарского войска. Между орденом и Ордой заключается мирный договор о нерушимости границ, после чего прекращается военная активность ордена в отношении русских земель. В дальнейшем орден конкурирует лишь с Литвой – за спорные территории на юге и со Швецией – за территории на юге Финляндии.
В 1379 году, пользуясь буллой, полученной от антипапы Климента VII, великий инквизитор Иоахим фон Гатс-бауэр пытается низложить гроссмейстера Альберта фон Бюлофа. Он объявляет о создании в границах ордена Ингрийского королевства и под именем Иоахима I восходит на трон. В начавшейся междоусобной войне ему удается нанести поражение гроссмейстеру, однако в решающей битве под стенами Новгорода на помощь гроссмейстеру приходят войска повстанческой армии князя Андрея и дружины новгородцев и псковитян. Войска короля терпят поражение, а сам Иоахим гибнет в бою.
Однако гроссмейстеру так и не удается восстановить власть ордена на территории Северной Руси. Князь Андрей объявляет себя великим князем ингрийским. В конце 1379 года его власть распространяется также на новгородские и псковские земли. Формируется Северорусское княжество во главе с великим князем.
Князь Андрей Ингрийский (?—1393). Великий государственный деятель. Основатель династии великих князей Ингрийских. Основатель Северорусского княжества и его правитель с 1379 по 1393 год. В период с 1379 по 1385 год выпустил ряд прогрессивных законов, в том числе уложение 1379 года, явившееся одной из первых в Европе конституций.
Согласно уложению, в Северорусском княжестве вводилась Дума, являвшаяся двухпалатным парламентом. Великий князь являлся конституционным монархом и главой исполнительной власти. Судебная власть была отделена от законодательной и исполнительной. Северорусское Великое княжество имело федеративное строение и состояло из трех составных частей: Ингрийского, Новгородского и Псковского княжеств. Все эти земли имели собственную исполнительную власть, местные парламенты, по особо важным случаям могли созывать вече. Они имели право собирать местные налоги и отправлять местное судопроизводство.
По общественному, политическому и экономическому устройству Северорусское княжество намного обогнало свое время. Благодаря тому, что здесь на равных правах существовали православная, католическая, а с начала XVI века и протестантская конфессии, а также был принят закон, стимулирующий иммиграцию, в государство шел непрерывный приток переселенцев – как из Московского княжества и подчиненных ему земель, так и из Литвы и Западной Европы.
Благодаря выгодному географическому положению, а также значительному притоку иммигрантов, прогрессивному торговому законодательству и многочисленному торговому и военному флоту в XV веке Северорусское княжество достигло существенного экономического роста и после 1480 года приступило к военным захватам. К 1520 году Северорусскому княжеству удалось отторгнуть у Швеции всю южную Финляндию. С переменным успехом шла война с Ливонским орденом.
Перелом наступил в 1558 году, когда традиционный союзник Северорусского княжества – Московское княжество вступило в войну против Ливонского ордена. Благодаря успешным совместным действиям союзников Ливонский орден был полностью уничтожен к 1561 году. Северорусское княжество включило в свой состав Эстонию, а Московское княжество создало (в качестве вассала) Ливонское княжество, занимавшее большую часть современной Латвии.
После 1561 года отношения между союзниками осложнились. Вынужденное вести войну против вторгшихся в его финские владения шведских войск Северорусское княжество объявило об окончании Ливонской войны. Московский же царь Иван IV Грозный требовал ее продолжения. Кроме того, он считал, что разделы земель и добычи, обретенных в ходе военной кампании, были произведены несправедливо. Он требовал у североросского князя Николая территориальных уступок и передачи части добычи.
Однако формально Северороссия и Московское княжество оставались союзниками до 1565 года».
На этом текст оканчивался. Петр поднял голову.
– И что скажете? – спросил Олег Григорьевич.
– Ну… для фантастического романа подойдет, – пожал плечами Петр.
– А могло такое произойти на самом деле?
– История не терпит сослагательного наклонения, – традиционно ответил Петр.
– Потому и бедна, как церковная крыса, – отрезал Олег Григорьевич.
– Но позвольте…
– А вы представьте, что есть параллельный мир, где история пошла именно таким путем. Неужели вам, историку, это неинтересно?
– Разумеется, интересно, – мгновенно отозвался Петр. – Но параллельные миры – это, знаете ли, все же из области фантастики.
– Хорошо, – кивнул Олег Григорьевич. – А если я покажу вам путь в этот мир, предложу прогуляться туда… э-э-э… с небольшой экспедицией, а по возвращении заплачу пять тысяч долларов? Если не ошибаюсь, это ваша зарплата за пять лет. Согласитесь?
– Вы это серьезно?
– Абсолютно.
– И в какой же год мы пойдем?
– В тысяча пятьсот шестьдесят пятый год того мира. И задача – пройти с экспедицией от Пскова до Каунаса и обратно.
– А какова цель экспедиции?
– Строго научная. Однако все должно сохраняться в строжайшей тайне. Если согласны, я сейчас же вручу вам триста долларов аванса и мы подписываем контракт. А через два дня мы должны выехать на некий секретный объект и приступить к подготовке экспедиции.
Глава 4
База
На третий день он ранним утром приехал в тот же офис, а уже оттуда на «Волге» Доченко они отправились в путь. Дома он объявил Марине, что ему предложили участвовать в крупном кинопроекте в качестве консультанта, но это требует отъезда – месяца на два, на три. Получится ли связаться, он не знает, поскольку съемки будут в степи. Конечно, жена приуныла. Однако, когда он гордо вручил ей триста долларов, полученных от Доченко, восторгам супруги не было предела. С удовольствием Петр подумал, что отношения, кажется, начинают восстанавливаться, весь же гонорар, пожалуй, поможет надолго выбраться из финансовой пропасти.
И вот сейчас они с Олегом Григорьевичем, раскинувшись на заднем сиденье «Волги», неспешно беседовали. Перед тем как сесть в машину, Доченко просил не обсуждать по пути проект, поскольку водителю об этом знать необязательно. Но мало ли о чем можно поговорить людям, увлеченным историей? Об ее курьезах, несуразицах, легендах, веками принимаемых за правду… Например, как мог Иван Сусанин зимой завести польский отряд в пятьсот сабель, с обозом, в болото – да так, что они по собственному следу дороги назад не нашли?
За разговором проскочили Лугу, въехали во Псков, миновали его и понеслись дальше. Затем, минут через сорок, свернули с шоссе на узкую асфальтовую дорогу и долго катили по ней, пока не уперлись в ворота воинской части.
Вышедший солдат взглянул на номер и тут же открыл ворота. Машина проехала к длинному кирпичному зданию, возле которого уже стояли рядком черная «Волга», серебристая «БМВ» и белая «восьмерка». Их зеленая «Волга» дополнила картину. Вышедший навстречу офицер пригласил их в здание. Водитель остался в машине.
Вслед за офицером они проследовали по длинному широкому коридору. Сопровождающий подвел их к двери без таблички, впустил и остался снаружи. Там оказался учебный класс: столы, стулья, на одной из стен – школьная доска, на других стенах – стенды и учебные пособия по устройству стрелкового оружия. За столами сидели шестеро мужчин в камуфлированной форме. На месте учителя восседал грузный генерал-полковник, а возле окна стояли двое в штатском: один – маленький и сутулый, с трехдневной небритостью; второй – высокий, полноватый и в очках. Оба курили.
– Вот и Олег, – прогудел генерал. – Ну, представляй нам науку.
Доченко вышел к доске. По всему было видно, что человек служил и сейчас не без удовольствия вспоминает «минувшие дни».
– Я, – начал он, – Олег Григорьевич Доченко, руководитель проекта. Это, – он показал на очкастого, – Максим Викторович Борисов, наш уважаемый инвестор. Это, – его рука указала на небритого, – Владимир Георгиевич Беркесов, главный специалист проекта. Володя, представь своих ребят.
Небритый приосанился.
– Капитан Виктор Семенович Белых, командир экспедиции, – произнес он, и один из мужчин в камуфляже встал навытяжку и тут же сел, повинуясь жесту генерала; высокий, плечистый, лет тридцати с небольшим, он производил грозное впечатление. – Старшина Харченко, старшие сержанты Дубовицкий, Васильев, Перелыгин.
Люди поднимались, становились навытяжку и садились. Старшина – тертый мужик, лет за сорок; сержанты, ребята лет по двадцати пяти, тоже производили впечатление бойцов.
– Все военнослужащие – контрактники, – продолжал Владимир. – И наконец единственное пока гражданское лицо. Каскадер, мастер исторического фехтования, третий дан карате-до, второй дан дзюдо, мастер-наставник чинна Игорь Петрович Басов.
Поднялся последний из мужчин, человек лет сорока, на вид невзрачный, угрюмый, хотя, кажется, жилистый. Петр обратил внимание, что у Басова, в отличие от остальных, не было на форме знаков различия.
– Рад вам представить, – вступил Олег Григорьевич, – Петр Петрович Назаров, кандидат исторических наук. Он и будет отвечать за научную часть. Вы, Петр, незнакомы, – позвольте представить: генерал-полковник Василий Трофимович Сухошейко. Он любезно согласился оказывать содействие нашему эксперименту. Все происходящее является государственной тайной, разглашение которой карается по законодательству Российской Федерации, вследствие чего все участники обязаны дать подписки о неразглашении. На подготовку две недели. Вы будете жить здесь, на базе. Ваши задачи. Капитан Белых координирует работу группы, совместно с господином Назаровым выверяет маршрут. Совместно с господином Басовым проводит тренировки по взаимодействию – на случай непредвиденных ситуаций и боевых столкновений. Господин Назаров информирует группу об историческом фоне и особенностях мира, в который вы отправитесь. Напоминаю главную задачу. Пройти от точки высадки до Каунаса и вернуться. В контакт с населением не вступать. Собрать максимум информации. Петр Петрович, хотя экспедиция научная, главное – вопросы безопасности. Поэтому вы находитесь в прямом подчинении капитана Белых. Выступление через две недели. Все необходимые материалы будут вам предоставлены. Все.
– Мне хотелось бы… – начал было Петр.
– После, после, – отмахнулся Доченко.
– Что ж, хлопцы, – ударил ладонью по столу генерал. – Оставим ребят. Пусть знакомятся, готовятся. А мы пойдем побеседуем.
Он поднялся и вышел; Доченко, Борисов и Владимир – за ним. Покинув здание, они зашагали к маленькому отдельно стоящему домику. Тот состоял из единственной комнаты, сплошь уставленной всевозможным оборудованием. У одной из стен возвышалась металлическая рама, похожая на металлодетекторы, через какие проходят при досмотре в аэропортах. Посреди комнаты сидел за столом худощавый сутулый человек и нервно курил.
– Привет, Эйнштейн, – крикнул ему с порога Доченко. – Все готово?
– Все, – как-то грустно отозвался тот.
– Ну что, с почином, мужики, – произнес генерал, доставая из шкафчика бутылку водки. – Выпьем за удачу!
Мгновенно на одном из столов, частично свободном от громоздящегося оборудования, возникли стопки и крупно нарезанная колбаса. Мужчины выпили.
– Слушай, – начал Владимир, – нам бы пропускную способность увеличить. Представляешь себе, Ивану Грозному танк толкнуть, с экипажем вместе, а потом еще и контракт на поставку солярки да боеприпасов заключить. Озолотимся!
– Не получается, – грустно отозвался Борисов. – Надо геометрию и мощность контура увеличивать. Следовательно, все оборудование менять. Но это еще полбеды. Электромагнитное излучение такое получается, что все датчики летят к черту. Пока не знаем, как с этим бороться. Так что пока только люди – или объекты до ста килограммов.
– Надо работать, – серьезно произнес Доченко.
– Не цените вы, мужики, русского солдата, – вступил генерал. – Я туда десантный батальон загоню, так у меня Россия уже к Петру Первому сверхдержавой станет.
– А денег сколько за десантный батальон снять можно… – мечтательно закатил глаза Владимир.
– Главное, чтобы эта операция прошла, – сказал Борисов. – Тогда можно хоть на дивизию контракт подписывать. Этот, как его, с которым переговоры велись, однозначно сказал: покажите, на что способны, тогда и поговорим.
– Слушайте, – вступил Доченко. – А может, мне в следующий раз за библиотеку Ивана Грозного поторговаться? Ведь все равно пропадет…
– Да бог с ней, с твоей библиотекой… – начал Владимир и осекся. – Хотя постой-ка, древние книги-то в цене…
– Не хлебом единым… но и икоркой на нем жив человек, – хохотнул Борисов.
– Кстати, об оплате, мужики, – загудел генерал. – Я вот что решил. Буду я брать не долларами, а монетами ихними, золотыми и серебряными. И вот что я еще подумал. Там ведь… того… невольничьи базары есть. Купил бы я себе пару полоняночек.
– Василий Трофимович, – забеспокоился Владимир. – Об этом разговора не было! Впрочем, раз уж вы настаиваете… Только где вы их держать будете?
– Ха, у меня дача – три гектара, – хохотнул генерал.
– Давайте зашлем отряд, – растерянно сказал Владимир.
– Нет, я сам хочу выбрать, – капризно выпятил губу генерал.
– Стойте, братцы, стойте, – вступил Доченко. – Ни в этом мире, ни в том в этих краях в то время никаких невольничьих рынков не было.
– Да, – с облегчением подтвердил Борисов. – А машина переносит только во времени, в другой мир, но географически – сюда же, подо Псков.
– А где были эти рынки? – недовольно поинтересовался генерал, выглядевший обиженным ребенком.
– Ну, в Турции… На Северном побережье Африки, – начал Доченко.
– Туда нельзя, – быстро сказал Владимир. – Мы специально здесь выход сделали, а не в Литве. С нашими, из ФСБ, мы всегда договоримся, а если натовцы засекут, хлопот не оберешься.
– А где были еще эти рынки? – гнул свое генерал; лицо его начало наливаться краской.