И никогда он не думал о них с какой то враждебностью — да и власть в лице господина Победоносцева склонна больше сектантов гонять нежели иноверцев.
Где то оно и правильно — иноплеменные подданные в своем соку варятся, а вот изуверы вроде скопцов или хлыстов покушаются на душу великорусской народности — что есть основа державы. Душа ее и тело…
Тут в голове мелькнула фривольная шуточка что в отношении скопцов фраза «покушение на тело народа» звучит несколько двусмысленно.
— Прошу извинить — а разве японцы не буддисты? — переспросил собеседника Георгий, возвращаясь к беседе.
И тут же получил весьма подробный ответ.
Как оказалось — сразу после — свержения «недостойного правительства бакуфу» и восстановления полновластия «микадо» был принят «Закон о размежевании синтоизма и буддизма». Синтоизм провозглашался государственной религией, вводился институт синтоистского священничества с императоров в качестве Первосвященника. Часть буддийских монастырей были закрыты и даже снесены или перенесены в другие места, подальше от синтоистских святилищ. И одно из самых почитаемых храм бога Сусанно в Идзумо где также поклоняются его супруге Куси Инада-химэ — богине рисовых полей.
Богиню эту называют еще принцессой Инада, и она была дочерью мелкого божка Асинадзути и его жены Тэнадзути, затем вышла замуж за Сусаноо. Есть легенда о единоборстве Сусаноо со змеем Ямата-но-Ороти. Этот красноглазый змей имел восемь голов и хвостов. Он пожрал уже восемь дочерей супружеской четы земных богов и теперь требовал последнюю дочь, Куси. Сусаноо приготовил восемь бочек сакэ, и предложил чудищу угоститься. Опьянев, дракон впал в глубокий сон, и Сусаноо разрубил его на куски.
После победы над змеем Сусаноо стал искать место в крае Идзумо где он мог бы построить дворец, нашёл он его в земле Суга, там Сусаноо женился на Инаде. В дальнейшем у божественной пары было множество детей, среди которых был и Ясимасинуми, который был отцом Окунинуси, Великого Хозяина Страны и предок японского народа…
К слову — в «Бунго фудоки» Сусаноо отождествлен с богом Mуто, о котором сказано, что он обитает на землях в Северных морях — то есть в нынешних российских владениях… — пояснил маркиз.
(«Так что — сей с позволения сказать бог выходит что Наш подданный?»)
— Жречество в храмах Идзумо наследственное, к нему могут принадлежать только члены кланов Сэнгэ и Китадзима — к коему и принадлежит ваш всепокорнейший слуга.
Георгий мысленно покачал головой.
Человек в цилиндре и манишке всерьез рассуждал о том что происходит от языческих богов — как какой нибудь древний гунн или викинг… Нет — все же в этом есть какая то невероятная нелепость.
И он усилием воли вернулся к… японскому вопросу. На память пришла записка графа Ламздорфа. Тот поминал решения Особого совещания от мая 1888 года, предполагавшие отказ от присоединения Кореи к Российской империи и ведения активной политики в этом дальневосточном государстве. Поэтому либеральные круги выступали за невмешательство в военные конфликты, в частности, в Корее.
Граф также считал, что, несмотря на общность интересов двух держав, Россия не может допустить владычества японцев над Кореей, упрекая правительство в пассивности дальневосточной политики.
Затем мысли перескочили на другой документ — приобщенный к докладу Синода отчет главы миссии в Японии — архимандрита Николая.
Отец Николай был назначен четверть века тому в Японию, настоятелем консульского храма города Хакодате. Сначала проповедь Евангелия в Японии казалась совершенно немыслимой. По словам самого отца Николая, тогдашние японцы смотрели на христианство, как на «злодейскую церковь», к которой могут принадлежать «только отъявленные злодеи и чародеи». К 1868 году паства отца Николая насчитывала уже около двух десятков японцев. В конце 1869 года было принято решение: «Образовать для проповеди между японскими язычниками Слова Божия особую Российскую Духовную Миссию». Отец Николай был возведен в сан архимандрита и назначен начальником этой Миссии. Вернувшись в Японию, будущий святитель перенес центр Миссии в Токио. В 1871 году в стране началось гонение на христиан. Только к 1873 году гонения несколько прекратились, и стала возможна свободная проповедь христианства.
«Злодейская церковь» значит…
Откуда то из глубин памяти выскочило речение пресловутого философа Соловьева. Этот любитель платоновской мысли и платоновских развлечений предсказал, что христианская Европа напрасно надеется найти союзника в Японии и рассчитывает на быструю колонизацию Китая — напротив — следует ожидать азиатского подъема, во главе которого окажется — уже по сути оказалась — Япония. И соединение западной науки и темных глубин азиатского духа станет рифом о который разобьётся корабль христианской цивилизации… Запада встречает мощный восточноазиатский риф.
Георгий внимательнее всмотрелся в маркиза-жреца — словно ожидая увидеть за вежливо-непроницаемой физиономией те самые «темные глубины». Чего интересно можно ждать от людей считающих что происходят от богов по прямой линии — когда в их распоряжении броненосцы и пулеметы?
Однако о христианстве пока повременим…
— Ваше императорское величество, — меж тем продолжал гость, — жаль что не вы не видели воочию успехов моей страны на пути прогресса. Я еще помню времена когда во всем Киото не было ни одного человека в западном платье — а теперь кимоно носят лишь старики.
Наша страна движется я вперед семимильными шагами — пусть и удается далеко не все из задуманного. У нас уже два года как появилась конституция, и созван парламент — в котором есть три партии! — вещал японец.
И в этот момент вдруг Георгий понял…
Из памяти выскочила старая гравюра из французского юмористического журнальчика. По арене цирка маршируют разные звери с музыкальными инструментами — а дирижирует ими обезьяна с бакенбардами — в цилиндре и фраке — и при галстуке Так вот — в фигуре и позе этой макаки было что-то от посла. Или в облике посла — от примата?
Он едва не расхохотался. Нехорошо так думать конечно — но ей же ей — как облик подходит к сути дела — ибо японцы и в самом деле с завидным упорством предаются обезьянничанью — ибо парламент в стране вышедшей из грубого феодализма поколение тому назад иначе называться не может.
— Всему своё время, господин посол… — высказался он вслух. Кто спорит, ваша страна лишь на первых ступенях восхождения к высокой европейской культуре… Но должен сказать — варварство ведь не в мечах или кимоно — варварство в образе мысли. Можно одеть цилиндр и фрак но при этом как средневековый злодей торговать людьми — как это было еще недавно в Бразилии — уточнил он чтобы не обижать лишний раз собеседника (про торговлю женщинами для разных нужд в стране Ямато рассказал как-то дядюшка Алексей). Можно и носить придуманное предками одеяние — и при этом трудится на ниве просвещения народа и распространения знаний и цивилизованных нравов. И плохо если вопрос — надо ли вводить в обиход штаны и штиблеты занимают место других, более важных вопросов и реформ, какие вы желали бы произвести в вашем обществе.
Посол выразил витиеватое восхищение мудростью государя великой северной страны и ретировался — раскланявшись — воистину как китайский болванчик.
— Ваше величество — а могу ли я узнать — зачем вы вообще приглашали маркиза… — спросил спустя час за очередным церемониалом Воронцов-Дашков.
Я хотел посмотреть на японца, — улыбнулся Георгий в ответ.
В геополитическом плане вопросом вопросов на рубеже XIX и XX веков для России стало формирование ее роли в Азии, где растут русские города, где Россия обретает континентальное могущество. В 1880-1890-х годах огромный по масштабам процесс охватил Дальний Восток. Население Сибири и Дальнего Востока выросло до 4,3 млн. человек на 1885 году. Русский флаг взвился над Сахалином и в устье Амура — над фортами Николаевск и Мариинск. В Петербурге формируется «восточная» фракция, которая видела свое будущее в создании Великой Восточной империи, где ортодоксализм России превращался в «новый ориентализм», в новый центр мира. Уже Достоевский ощутил этот тектонических пропорций сдвиг: «С поворотом в Азию, с новым на нее взглядом нашим, у нас может явиться нечто вроде чего-то такого, то случилось с Европой, когда открыли Америку. Ибо воистину Азия для нас та же не открытая еще нами тогдашняя Америка. С стремлением в Азию у нас возродится подъем духа и сил… В Европе мы были приживальщики, а в Азию явимся господами. В Европе мы были татарами, а в Азии и мы европейцы.
Миссия наша цивилизаторская в Азии подкупит наш дух и увлечет нас туда».
Строителям тихоокеанской политики нашей державы было возможно не до столь высоких материй — но им было очевидно: в то время как в Европе Россия выглядела отсталой, в Азии она смотрелась как передовая европейская держава, несущая прогресс во всех сферах материальной и духовной жизни. «На монгольско-тибетско-китайской границе крупные перемены неизбежны, и эти перемены могут нанести ущерб России, если здесь возобладает европейская политика, но эти перемены могут быть для России бесконечно благословенными, если она сумеет ранее западноевропейских стран войти в восточноазиатские дела… С берегов Тихого океана, с высот Гималаев Россия будет доминировать не только над азиатским развитием, но и над Европой. Находясь на границах двух столь различных миров, восточноазиатского и западноевропейского, имея твердые контакты с обоими, Россия, собственно, представляет собой особый мир. Ее независимое место в семье народов и ее — православие, сохранившее подлинный дух христианства как базис воспитания и образования не могли не привлечь множество людей уставших от древних косных азиатских верований. Наш автократизм как основа государственной жизни был близок азиатскому укладу. И наконец в-третьих, русский национальный дух, служащий основанием внутреннего единства государства, но свободный от утверждения кровно-расовой исключительности, в огромной степени способный на дружеское товарищество и сотрудничество самых различных рас и народов. Россия предстает перед азиатскими народами носителем христианского идеала и христианского просвещения не под знаменем европеизации, а под собственным знаменем» Эта цитата из доклада Сергея Юльевича Витте во многом отражает легшие в основу дальнейшей восточной политики Е.И.В принципы… Но сперва нужно было раз и навсегда поставить Японию на место…
Его королевское высочество наследный принц граф Шарль Орлеанский, к Его Величеству Императору всероссийскому!
(Hу хоть не орут как оглашенные! — отметил Георгий. Видимо его мнение Воронцов-Дашков все же довел до дворцовой прислуги. Или он просто привык?)
Визит тестя был вполне ожидаемый — Орлеанский загодя предупредил его телеграммой — хотя признаться Георгий думал что гость отправится к Елене в Царское) Hо сегодня утром принц уточнил что хотел бы побеседовать о делах.
Шарль Луи вошел и после обмена краткими приветствиями и рукопожатиями не опустился в кресло напротив а подойдя к столу вытащил из портфеля блестящую лаком совсем новую модель корабля чуть менее фута длинной. Как мог Георгий понять — броненосца или тяжелого крейсера. Нет — все таки пожалуй броненосца — хотя довольно необычных обводов.
— Я не мог явиться к вам, дорогой Жорж без подарков…
К сожалению наша династия уже не может подарить вам в виде приданого моей дочери какой-нибудь остров в Южных морях, — улыбнулся Шарль-Луи.
Георгий тоже улыбнулся — подарить бывшем гардемарину модель броненосца — вполне подходящий дар для короля без королевства!
— Это Ваше Величество — французский броненосец нового проекта «Карл Мартелл». Георгий припомнил что слышал о закладке таких кораблей на французских верфях — но не видел и чертежей ни рисунков — дела текущие занимали все время — да и флотом занимается Чихачев.
(Tем более — с Францией война нам не грозит — хоть это хорошо!)
Так вот Жорж — два таких броненосца будут заказаны мной на верфях акционерного общества «Форш э Шантье» — для российского флота.
Георгий почувствовал что у него перехватило дыхание.
Да — это воистину королевский подарок! — только и сказал он — других слов не было.
Это еще не все!
На полированную столешницу легла пачка листов отпечатанных на пишущей машинке.
(Дворцовое ведомство предлагало ему завести такие в личной канцелярии — но уж больно громко они стучат — думать мешают).
— Это — пояснил принц — прошлогодний доклад адмирала Tушара о состоянии Российского Императорского Флота.
Он вообще-то секретный… грустноватая улыбка — но у меня сохранилось немало друзей и единомышленников среди офицеров… и не только…
Они сочли что этот доклад будет небезынтересен мне как вашему родственнику.
— Да — благодарю вас, Ваше Высочество, — произнес Георгий все еще в легкой растерянности. Великолепный и неожиданный! Я то признаться думал вы хотите поговорить о предложении Вышнеградского. При этом старался вспомнить: когда именно мсье «адмираль» обращался к нему с просьбой — разрешить обревизовать русский флот? Hнеужели же он таки не вдумываясь подмахнул бумагу не вникнув в смысл? Если так — худо — еще Бог весть чего можно так утвердить — и забыть…
— Мсье Вышнеградский и в самом деле передавал мне записку по поводу некоего проекта, — кивнул Шарль Луи, между тем садясь в кресло.
Hо он пока честно сказать вызывает больше вопросов… И для начала — прибыль он обещает может и большую для какой-то группы частных лиц — но в масштабах государственного бюджета — денег будет весьма немного.
Что до идеи — играть на бирже за средства казны — то немало таких игроков как вы Ваше Величество наверное знаете — легкая улыбка — и в России и не только, прогорели и оказались под судом.
Кроме того — биржа это механизм довольно капризный — и большие вливания со стороны могут совершенно его нарушить — и вызвать крах немалой силы… Чему примеры — американские биржи и их дела с железнодорожным грюндерством.
Георгий ощутил легкую печаль — не то чтобы он рассчитывал наполнить казну за счет этого самого биржевого комплота но все же существенную прибавку получить надеялся. Tут он подумал что «биржевой комплот» звучит похоже на «биржевой компот» и усмехнулся…
— А кроме того — источник происхождения денег в данном акционерном обществе довольно быстро будет установлен — поверьте государь старому банкиру. К банку же финансируемому напрямую русской казной будет совсем другое отношение — и в смысле скажем сделок и в том что касается решений государственной власти. А власть может сильно испортить дела финансисту даже просто пристальным вниманием — отпугнув контрагентов. Даже если — пожал Шарль-Луи плечами — скажем распустить слух что это деньги богатых русских евреев — это поможет лишь на какое то время…
— Как вы сказали? Богатых русских евреев? — зачем-то переспросил Георгий. Или старообрядцев…
— Возможно… Конечно — идея в каких-то аспектах не безнадежна — но требует обдумывания и особого подхода…
Распрощавшись с тестем, Георгий еще раз полюбовался броненосцем — было в его необычных обводах — что-то от бульдожьей мускулистой боевитой обманчивой неуклюжести. А затем принялся листать доклад…
Два с небольшим часа спустяЗа окнами Зимнего стоял петербургский летний полдень а в душе молодого царя всероссийского царила глухая тоскливая слякотная осень. Да уж — второй подарок графа Парижского был весьма ценный — наверное в цену тех самых броненосцев еще даже не заложенных — и каким же он был горьким!. В голове вертелась впрочем какая — то второстепенная мелочь — вроде того — как же много узнал мсье Tушар просто посещая корабли и порты! А старик весьма не промах — он то казался Георгию мирным салонным служакой. А еще думал — как скоро копя этого доклада будет на Принцальбертштрассе? Хотя… скорее всего о нем и его содержании в Берлине как минимум уже знают. Hо все это в сущности мелочь в сравнении с главным — флота у России по сути нет. У него нет флота. «У России нет других союзников…» — вспомнил он отцовские слова. Выходит у него остался лишь один союзник — армия? «Да — флота у нас нет…». Призрак разрушенного вражескими кораблями Санкт-Петербурга из прошлогоднего видения вновь на миг встал перед глазами.
И что с этим делать?
Конечно — на заднем плане вертелась мысль — в конце концов — официальный отчет французского дипломата — это вопрос Большой политики — особо зная французские порядки с их парламентскими дрязгами и закулисной борьбой…Tем более когда начались разговоры о намечающемся соглашении между Парижем и Петербургом.
(Ах как же он помешает когда дойдет до обсуждения статей договора — не выжать из Франции то что он рассчитывал!). Hо что несомненно — атташе не будет делать одного: врать на пустом месте.
Подумав какое-то время он нажал кнопку звонка замаскированную среди завитушек (нововведение устроенное в дворцовом обиходе среди прочего Еленой).
— Вызовите немедленно ко мне великого князя Александра Михайловича, — распорядился он дежурному офицеру, даже толком не взглянув в его лицо.
Сандро появился когда день уже клонился к вечеру. За это время Георгий изучил три доклада касающихся фабричных и заводских дел и положения в казенной горной промышленности Урала от Министерств государственных имуществ а также проект введения гербового сбора с положительной резолюцией Витте и отрицательной — Бунге.
— Итак кузен Сандро, — начал Георгий — тут же ругнув себя за неуместную фамильярность. (Hу да Бог с ним!) Я хочу дать вам поручение касающееся вашей службы…
Вы ведь как я знаю искали как можете наилучшим образом служить России?
И подумал что если этот молодой (на два года старше между прочим Георгия) сейчас ляпнет что-то вроде — «Готов выполнить волю Вашего императорского величества!» или что либо в этом роде — то он пожалуй ошибся. Hо Сандро молчал ожидая дальнейших слов своего родственника и государя.
Tак вот, господин лейтенант («Черт — опять не то!») вам следует в самое краткое время — думаю недели хватит — а лучше пяти дней — отобрать из числа лично известных вам офицеров — человек двадцать или тридцать — лучше в чинах не выше лейтенанта — и достаточно молодых.
Какую-то секунду он колебался — сказать ли Сандро о докладе Tушара или все же нет? И выбрал первое — в конце концов свежий взгляд на одну и ту же проблему ему будет даже полезнее.