– Это арабский джинн. Я подпалил ему хвост и он сгорел с сильной вспышкой! – с некоторым даже наслаждением продолжал вешать я лапшу на услужливо подставленные уши пажа.
– Д-джин? – судя по расширившимся глазам мальчика, спешно осенившего себя крестным знамением, это слово он уже слышал. Что и не мудрено – столько рыцарей недавно вернулось из крестового похода, не могли не принести с собой и арабские сказки.
– Да, обычный джин, даже не из особенно больших. Я лично изловил его в Египте прошлым летом и, с помощью заклинания, посадил в горшок. Вот, пригодился, – неторопливо, как о чем-то обыденном, поведал ему я. – А теперь показывай дорогу, и побыстрее, больше джинов у меня с собой нет!
Пришпоренный рассказом, мальчишка вскочил, как подорванный, и помчался по переулочкам. Я еле поспевал за ним. Не знаю, как он ориентировался в тусклом свете факела, но минут через десять показались характерные очертания Тауэра. Тут паж, вспомнив о конспирации, притормозил и потушил факел. Последнюю сотню метров мы продвигались в почти кромешной тьме. Потом уткнулись в обитую медью калитку, где-то у северной стены крепости. Мальчишка тихо пробарабанил условный сигнал и хорошо смазанная дверца без скрипа распахнулась.
За калиткой неприметная дверка вела в подвал довольно запущенного, если не сказать – зловещего вида. Выщербленные, покрытые плесенью стены, казалось, дышали затхлой сыростью, усугубленной пугающей полутьмой. Не в пыточную стражи, случаем, меня ведут? От их дурного монарха можно ожидать всякого! Левая рука сама собой скользнула под плащ, нащупывая револьвер (…«в барабане пять стрелок осталось, не забыть!»…), правая украдкой легла на рукоятку палаша…
Долго мандражить не пришлось. Пройдя метров тридцать, поднялись по узкой витой лесенке этажа на три, судя по субъективным ощущениям. И вышли в коридорчике, во внешней стене которого виднелись типичные узкие бойницы. Башня. Трудно сказать какая из них, возможно и Белая.
Паж велел ждать здесь, и исчез за массивной дубовой дверью в конце коридора, оставив меня в компании мрачного стража, в начищенной, для разнообразия кольчуге и с длинным мечом в ножнах. Поддетая под кольчугу толстая льняная стеганка заметно пованивала. Ее хозяин явно был не из числа любителей частых гигиенических процедур, впрочем, как и большинство его современников. Но данный субъект выделялся даже на их фоне. В худшую сторону, естественно. Дабы не начала болеть голова от слишком уж насыщенного амбре, в случае, если ожидание затянется, отодвинулся подальше, насколько позволяли скромные размеры коридорчика.
Минуты через две из двери выглянула морда. Нет, даже так: Морда. Огромная морда натурального снежного человека. Низкий скошенный лоб, широкий мясистый нос, узкие глазки под густейшими бровями. Остальное лицо напрочь скрыто длинной спутанной русой бородищей, явно никогда в жизни не ведавшей гребня. Лишь под носом, надежно скрытые пышными усами, угадывались очертания плотно сжатого сейчас рта, а на правой щеке – следы старого шрама, почти достигавшего уголка глаза. Что вносило неприятную асимметрию, придававшую Морде угрожающее выражение.
Ростом снежный человек превосходил даже меня, то есть его бы наверняка взяли в сборную страны по баскетболу, имейся таковая в тринадцатом веке. А вот прищуренные глаза чудища зыркали неожиданно проницательным взглядом. Совсем не вписывавшимся в первоначальный образ дикого снежного человека. Впрочем, рыцарская цепь, лежавшая на обтянутой кожаным дублетом[3] выпуклой груди, а также длинный меч в висящих на поясе ножнах, свидетельствовали о принадлежности субъекта к совершенно другому биологическому виду. А точнее – к рыцарю обыкновенному, подвиду английскому. Кто-то из придворных Иоанна, наверное.
Морда, внимательно изучив мой внешний вид, открыла дверь шире и скомандовала: «Заходи!». Мощный бас незнакомца вполне соответствовал его зверской физиономии. За дверью обнаружился небольшой зал, скорее всего – личные покои короля. Сам он восседал на обычном стуле, еще несколько таких же окружали большой прямоугольный стол, опирающийся на резко диссонирующие с остальной грубоватой мебелью изящные резные ножки. Не иначе, стол импортный. Английские ремесленники пока мной в лишнем украшательстве не замечены.
К уху Иоанна склонился мой знакомый паж, взахлеб что-то рассказывавший. Ну, понятно, что – описывает мои недавние подвиги. Это хорошо – пусть король проникнется. Пусть знает, с каким великим колдуном дело имеет! Судя по выражению морды лица монарха, он все еще не решил, правду ли ему паж рассказывает или лапшу вешает, за хорошую мзду от приезжего фокусника. Да, Иоанн особо доверчивым человеком не выглядит. Тут паж, истово перекрестившись, поклялся чем-то совсем уж страшным, видимо. И, наверное, клялся уже не в первый раз, так как король кивнул и повернулся ко мне:
– Так ты колдун, оказывается? Так, Ариэль из Мюнхена?
– Я знаток Каббалы, Ваше Величество, тайны земные же – лишь слабый отблеск тайн небесных! – пользуясь случаем, поспешил напустить еще туману.
– Среди евреев ходят слухи, что ты – Мессия! – проявил осведомленность король. Шауль ему действительно на это намекал, но в присутствии архиепископа обсуждать данную тему было никак не возможно. А наедине с более практичным Иоанном – вполне.
– Даже Мессия не всегда может знать – действительно ли он таков. Мессия – орудие Господа! – выбрал я ни к чему не обязывающий ответ. И понимай как хочешь!
– Но… – король понял правильно, но замялся, сомневаясь, подобает ли христианскому монарху задавать подобные вопросы, пусть и почти наедине. Однако любопытство возобладало: – То есть ты можешь предсказывать будущее?
– Возможно… Но не думаю, что об этом необходимо слышать всем… – красноречиво показал я глазами на двух присутствующих в зале персонажей. Вешать лапшу на уши желательно без лишних свидетелей.
– Питер, благодарю тебя за труды, можешь идти отдыхать! – приказал Иоанн пажу.
Мальчишка, поклонившись, молнией выскочил за дверь, несмотря на явственно написанное на простодушном юном лице страстное желание услышать продолжение этой занимательной беседы. Но исполнение приказа сеньора для пажа – вещь почти рефлекторная, так что в другой раз… Я посмотрел на «снежного человека», уютно устроившегося прямо на столе, меланхолически поигрывавшего с крестообразной рукояткой меча и явно не планировавшего покидать наше общество.
– Это Роберт из Брейбрука, Хранитель Королевского гардероба, – представил обладателя звериной внешности король. – Мой ближайший помощник, от которого я не держу секретов!
Понятно. Побаивается Его Величество оставаться наедине со страшным колдуном! Ну да ладно, вряд ли звероподобный Роберт станет «стучать» архиепископу. Его имени я в просмотренных в своем времени материалах не припомню, зато про такую придворную должность со смешным названием знаю. На самом деле Королевский гардероб – это личная казна монарха, средства из которой тот мог тратить по собственному усмотрению, не давая никому отчета. Нет, вещи там тоже хранились, но не простые, а ценные. Например, туда сегодня отправились преподнесенные мной изумруды. Короче говоря, Хранителем этой казны мог быть только чрезвычайно преданный королю человек, и, видимо, гориллообразный Роберт из Брейбрука таковым и являлся. И, судя по ухваткам, занимался он отнюдь не только решением чисто финансовых вопросов. Мало ли у Его Величества может быть деликатных поручений… Более подходящей кандидатуры для их исполнения не найти! Опасная личность, стоит быть настороже…
– Видите ли, Ваше Величество, я вижу только то, что Господь желает, чтобы я видел, – начал продуманное заранее объяснение. – Вот недавно и узрел, что моих братьев в Англии ждут невзгоды.
– А судьбы людей ты видишь? – нетерпеливо задал ожидаемый вопрос Иоанн, явно намекая на себя.
– Только те, которые соизволил показать мне Господь! Увы, но судьбу Вашего Величества я не ведаю. Зато могу с великим сожалением сообщить, что менее, чем через год вы лишитесь своего верного канцлера! – бросил я свой основной козырь.
Король Иоанн с трудом смог скрыть радостное выражение лица и заставил себя печально покивать:
– Это будет невосполнимая потеря!
– Учитывая, что на его место Папа назначит выходца из среды так недолюбливающих вас баронов, то это действительно будет тяжелым ударом! – добил я короля последним аргументом.
Иоанн пригорюнился. Он так желал освободиться от надоевшей опеки архиепископа, что не давал себе, видимо, особого труда задуматься – а что же будет дальше? Впрочем, задаваться подобным вопросом у него до сих пор не имелось никаких оснований, ведь канцлер Уолтер пока вполне здоров. Неожиданная болезнь подкосит его только будущей весной…
– А почему ты хотел мне это сообщить? В чем твоя выгода? – очнулся, после длительного молчания, король, взяв в руку кубок из пьютера – сплава олова со свинцом. Та еще гадость, я бы из этого пить не стал, но в Англии этот металл почему-то был популярен, возможно, благодаря непривычной окраске.
– Считаю, мы бы могли помочь друг другу. Вы мне – выполнить мою миссию, я вам – помочь подготовиться к противостоянию с вашими врагами. Ведь канцлер, как мне показалось, не слишком настроен выполнять заключенные сегодня соглашения!
– И чем же ты мне можешь помочь? – засомневался монарх. – Евреи приносят постоянный доход, зачем мне его лишаться?
– Евреи могут приносить доход и другому монарху, назначенному вбунтовавшимися баронами, например. Лучше постараться этого не допустить, не так ли? Ну а мы, для начала, можем пополнить, в течение ближайшей пары месяцев, ваш Королевский гардероб тремя тысячами фунтов серебра! О которых канцлер ничего не узнает. Это сверх обычных налогов и той суммы, которую я обещал перевести в государственную казну. И, быть может, Господь сообщит мне еще какие-нибудь интересные сведения, которыми я не премину поделиться…
Мы обсуждали детали секретного договора еще около часа. Иоанн пытался выторговать побольше денег, но безрезультатно. И так многовато мы в английскую экономику вкладываем! Очень может быть, что в результате наших договоренностей английский народ так никогда и не получит Великую Хартию вольностей, но меня это волновало мало. Пусть английский народ свои проблемы решает самостоятельно!
А гориллоподобный Роберт так и не произнес ни слова, ни в течение беседы, ни после, сопровождая меня, по приказу короля, до еврейского квартала. Данный факт почему-то мне сильно не понравился. Мерзкий какой-то тип…
Глава 5
– А ну, расступились, лентяи! – заорал лениво перемещавшимся по припортовой площади чернорабочим шедший впереди домочадец Шауля, посланный тем сопровождать особо ценный груз. Сам груз же, помещенный в десять тяжеленных ящиков, с заметной натугой тащили матросы с «Царицы Савской», вчетвером на каждый. И немудрено: плотно сбитые из просмолённых дубовых досок ящики, изнутри обшитые толстой бычьей кожей, содержали в себе по триста с гаком баварских марок, как серебряными монетами разного достоинства, так и целыми слитками. Что примерно соответствовало весу в меру упитанного человека. Вот почему для переноски пришлось позаимствовать пол экипажа!
Эти три тысячи марок составляли мой взнос на достройку обещанного королю каменного моста. Столько же вложил представляющий английскую общину Шауль. Хотя ему было легче: деньги тот вложил на бумаге. Вернее, на пергаменте, содержавшем долговое обязательство. Ему, как главе Еврейского казначейства Его Величества, хватило только бюрократической операции по перераспределению средств. Нам же пришлось перемещать ценности физически. В надежные подвалы этого самого казначейства.
Шести тысяч марок (или, в местной валюте, четырех тысяч фунтов) вряд ли хватило бы на завершение всех необходимых работ при прежнем методе их ведения, однако у меня имелся собственный взгляд на технологию мостостроения и требуемую смету. Так что надеялся уложиться в названную сумму. Только вот с внесением ее возникла некоторая заминка. Дело в том, что все ценности, награбленные за океаном, находились в виде слитков. Причем большей частью золотых, а не серебряных. Расплата ими могла вызвать слишком опасные домыслы и предположения. Например, о том, что на борту корабля лежит еще много таких слитков. Со вполне предсказуемыми последствиями. Вносимые на постройку моста средства еще ладно: Шауль мог потихоньку сдавать слитки на множество частных монетных дворов (отсутствие централизованной чеканки денег являлось следствием политики, проводимой последними королями), откуда получал бы уже монеты. Однако сейчас, помимо этого, срочно требовались крупные суммы, обещанные канцлеру и, отдельно, Иоанну. Ну и на текущие расходы тоже. А они планировались немалые. Тут уже слитками не расплатишься, и на монетный двор сразу сотнями килограммов не потащишь – подозрительно. А золото тем более, золотые монеты тут вообще не в ходу. Месторождений желтого металла на континенте давно не осталось, так что лишь изредка встречались случайно заблудшие в нищую Европу византийские золотые монеты. А уж слитков здесь точно не видали!
Выход нашелся в подпольной чеканке монет. Взяв за образцы имевшиеся в наличии немецкие геллеры и марки, французские денье и су, и «вытащив» из будущего справку по технологии средневековой чеканки, поручил корабельному кузнецу Ишаю сработать соответствующие штампы. Так как серебра имелось не очень много, пришлось тиснуть и византийские золотые безанты тоже. С профилем последнего, изгнанного горе-крестоносцами, императора. Английские монеты чеканить не осмелились, дабы избежать обвинений в подделке, со всеми вытекающими последствиями. Не стоит наглеть в гостях! И вообще, чтобы не вызвать подозрений какого-нибудь чрезмерно внимательного чиновника казначейства из-за слишком свежего вида монет (как случилось в одной из любимых с детства книг), пришлось их «состарить». Порывшись в Сети, позаимствовал для этого технологию патинирования в сероводороде. Зато теперь никто не примет монеты за новые!
Так что выплаты в казну произвели в привычном местным финансистам виде. А часть обещанного королю Иоанну внесли в изумрудах и жемчуге. Все равно их особо девать некуда! Король не растерялся, а сразу же заложил драгоценности тамплиерам, взяв взамен наличными. Знали бы последние, сколько центнеров этих камешков еще осталось в трюме нашего корабля, ни за что не стали бы брать! Ведь скоро изумруды в Европе сильно подешевеют! Так как королевские финансовые операции проводились в тайне, то еще много где удалось расплатиться подобным образом. Например, также ничего не подозревавшие ломбардийские купцы взяли изумруды по полной стоимости за организацию поставок качественного железа, древесного угля, серы и других необходимых мне ресурсов. Пока камни не стали массово поступать на рынок, удалось сэкономить добытые с таким трудом запасы драгметаллов…
Хорошо охраняемая процессия благополучно добралась до цели, преодолев грязные припортовые улочки. Вид ощетинившихся арбалетами воинов в необычных, но дорогих на вид доспехах, не способствовал появлению у тусовавшихся в подворотнях представителей лондонских низов всяких нехороших намерений. А патрулей королевской стражи нам опасаться тем более не стоило, после приобретения «крыши» на самом верху. Кстати, пергамент с соответствующим указом у Иоанна удилось выбить, и он теперь постоянно покоился у меня во внутреннем кармане. Единственной проблемой мог стать лишь тот факт, что мало кто из королевских стражников умел читать. Но хотя бы печать своего монарха они узнают, надеюсь!
Шауль, запирая дверь в подвал, облегченно вздохнул. Видимо, до конца не был уверен, что у меня имеются обещанные средства. Но полностью беспокойство его не покинуло:
– Уверен ли ты, Ариэль, что восьми тысяч фунтов хватит для достройки моста? Ведь его возводят уже более двадцати лет, а конца все не видно!
– А это смотря, как строить, почтенный Шауль! Нам осталось не так уж и много работы. Самое трудное – вбивание в дно деревянных свай и установка опор, уже сделано предшественниками. Осталось лишь завершить возведение каменных пролетов. А окончательную отделку мы королю не обещали!