— Ирка, ты такая удачливая, — сказала одна из них, смакуя коньяк.
— Это постоянная работа или временная? — спросила другая подруга, наваливаясь на пирожные.
— Сколько они платят? — поинтересовалась третья. — Прилично?
Ира отвечала на вопросы и при этом очень остро чувствовала, что ей завидуют, ни одна подруга не порадовалась за нее… Ей было неловко хвастаться перед ними, но в то же время она никак не могла удержаться:
— Пятьсот баксов за эфир. А эфир будет каждую неделю.
— Ничего… — протянул кто-то после минуты благоговейной и завистливой тишины.
— Что ничего? В месяц получается… — вычисляла самая лучшая, верная подруга, Алина.
Она-то как раз была замужем, в отличие от других. — Среди нас кто-нибудь столько имеет в месяц?
И все сказали, что никто не имеет, после этого Ира снова услышала, как ей повезло. Ее уже тошнило от этого завистливого хора, хотелось крикнуть: «Ну что вы, разве я виновата, что мне повезло?! Давайте поговорим, как раньше, по душам, пожалуемся друг другу… Ведь мне тоже есть на что жаловаться…»
А жаловаться хотелось на Сашу. Он не присутствовал при разговоре. Ира не смогла усадить его за стол и не спросила, куда он ушел… Женщины его всесторонне обсудили:
— Ир, это наш, вгиковский?
— Я его помню!
— Сдал, сдал парень…
— Вы поженитесь? — спросила Алина.
— Не вижу смысла…
— Ну правильно, ты не девчонка, зачем это нужно?
Ира покусала губы, потом призналась:
— Он мне завидует. Понимаете? Раньше, когда у меня тоже все было плохо, он меня любил. Пять лет!
— Столько не любят, — отрезала Алина. — Хорошо только первое время, а потом все — сплошной самообман. Он не к жене пошел?
— С чего ты взяла? — удивилась Ира.
— Куда ему еще идти? — резонно заметила подружка.
— Он пьет?
— Немного…
— Может, к дружкам пошел…
— Да у него нет дружков!
Расстались подруги не слишком тепло. Ира поклялась больше их не приглашать, но все же еще пару раз приглашала. Уж очень было одиноко.
Саша бывал дома все реже, она в самом деле стала его подозревать. Как-то, когда он не пришел ночевать, женщина проворочалась всю ночь на смятой постели, все взвесила, оценила и поняла, что пора действовать. На другой день, увидев его на пороге, Ира устроила настоящий допрос. Прежде всего она понюхала рубашку и сразу заявила:
— Ты был дома!
— С чего ты взяла? — равнодушно спросил тот, начиная раздеваться.
— Ее духи! Гадость какая!
— Да, я там был. Я там спал. И прекрасно выспался! Потому что больше негде было спать!
Повернулся и, ничего не говоря, убежал из дома.
Его не было еще два дня. Ира знала, где он, но звонить туда по старой памяти не решалась. Звонила на работу, даже сходила туда. Ей ответили, что его уже давно нет.
Когда Саша вернулся, она уже ни о чем его не спрашивала. Жили рядом, но как будто в коммуналке. Спали в одной постели, ели за одним столом, вместе смотрели телевизор, чтобы чем-то заняться. Он действительно перестал ходить на работу. И ей тоже было нечем заняться. Все последние годы Ира мечтала, как будет жить с ним вместе, как замечательно они все устроят, им будет весело, интересно, уютно вдвоем… А оказалось, что им совершенно нечего делать вместе. Даже ругаться надоело… Даже ревновать она больше не могла. Единственное, что их как-то объединяло, — это прошлое. Но оба избегали воспоминаний. Ира боялась наводить его на разговоры о прошлой любви, чтобы не стало видно, что теперь ее уже нет…
— .Она шла по улице, Плюшка бежала впереди, сильно натягивая поводок, уткнувшись носом в снег. Ее белая шерсть промокла, запачкалась, собака с трудом выбиралась из одной лужи и тут же попадала в другую. Но Ира ее уже не замечала. Так они дошли до супермаркета на углу. Ира решила зайти, купить что-то к чаю. Она была одним из последних посетителей, которых впустили в магазин.
Только теперь она обратила внимание на то, что час довольно поздний — супермаркет закрывался в одиннадцать.
Ира купила печенье с повидлом, йогурты, молоко, сливки… Потом заглянула в кошелек и увидела, что денег осталось совсем мало. Ей никогда не удавалось спланировать бюджет, чтобы на все хватило и не приходилось обращаться за помощью к маме… Она вздохнула, вышла на улицу с пакетом в одной руке и поводком в другой. Но Плюшка никак не желала покидать теплый, хорошо пахнущий мясом магазин. Она упиралась, упрямо крутила головой, желая вывернуться из ошейника, так что Ира даже слегка хлестнула собаку поводком по спине, приговаривая:
— Домой! Я кому сказала!
Она медленно шла по темной улице, вдоль домов, знакомой дорогой, не глядя по сторонам, и только изредка дергала за поводок — Плюшка все еще упиралась, нехотя тащась сзади. А вот и та стена, у которой лежал Костя. Ира невольно ускорила шаг, дернула поводок, собака взвизгнула. Ира обернулась, воскликнула:
— Больно?
Она хотела перейти дорогу, но тут в конце переулка появилась машина. Машина шла на большой скорости, что было неудивительно — встречного движения нет, час поздний, на улице никого…
Ира решила переждать. Она стояла на обочине, глядя на быстро приближающиеся фары, удерживая собаку, которая рвалась, не слушалась поводка. Фары ослепили ее, и она невольно сделала шаг назад. В следующий миг ей в грудь ударило что-то острое и тяжелое. Ей показалось, что колесо машины выбило с земли кусок льда, и лед вонзился ей в грудь. Тяжелый, грязный, мокрый лед. Ира покачнулась, тупо глядя вслед машине, уносящейся в темноту, но тут машина развернулась, завизжали покрышки, взлетел фонтан брызг, и фары снова понеслись на Иру. Тут она все поняла. Хотела бежать, но колени ослабли и подгибались, голос не слушался — она не могла кричать. В груди была страшная тяжесть и боль. Фары снова ослепили ее, и второй острый удар бросил на колени. Теперь она стояла на обочине, скорчившись, зажимая руками простреленную грудь и левое плечо… «Я в аду… — мелькнула мысль. — Сейчас опять вернется…»
Но фары погасли в конце улицы. Наступила тишина. В висках шумела кровь, тело заледенело. Ей стало очень тяжело держаться на коленях, и женщина прилегла. Не упала, а сознательно, осторожно легла в лужу, согнувшись, как креветка, прижав колени к животу, скрестив руки на груди. В ушах невыносимо шумело, она глохла от этого шума. Рядом стояла собака. Поодаль валялся пакет из супермаркета. «Меня убили… — думала Ира как-то очень равнодушно. — Тогда почему я все вижу?»
Плюшка взвизгнула, глядя на хозяйку, и стала пятиться, крутя головой. Ира слабо вздохнула, хотела позвать, но вместо этого простонала. Потом услышала голос:
— Вам плохо?
Она не видела, кто спросил. Попыталась ответить, но вместо этого издала жалобный, какой-то ненатуральный стон. Потом в глазах стало смеркаться Она почувствовала, как ее пытаются перевернуть на спину, вытащить из лужи. Но не увидела, кто пришел, и не смогла попросить, чтобы этого не делали…
* * *
…Белый потолок, духота, больничная вонь, и тягостная боль. Это продолжалось уже второй день.
Ира проснулась после операции и сразу стала мучиться. Когда ее убивали, было не больно. И потом было не больно. И во время операции было не больно. А вот теперь — хуже некуда. «Уж лучше бы я умерла…» — подумала она.
Сегодня пустили первого посетителя. Она ждала Сашу, мать или отца. Пришел следователь. Он расспрашивал об обстоятельствах нападения, Ира страшно напрягалась каждый раз перед тем, как ответить, боялась что-то перепутать. И в конце концов очень устала. Следователь ушел. До конца посещений осталось всего сорок минут, когда в палату вошел Саша.
Она не могла его видеть — лежала лицом к окну.
Но вот он встал рядом с ней, потом огляделся по сторонам, придвинул расшатанный стул, присел…
У него на плечах был казенный грязный халат, уже не белый, а желтый от старости. Мужчина кутался в халат, покашливал и смотрел так внимательно, что она рассердилась.
— Ну, что? — тихо спросила Ира.
— Как себя чувствуешь?
— Плохо. Умираю… — Она закрыла глаза и тут же снова взглянула:
— Где живешь?
— У тебя…
— Плюшка там?
— Не переживай, пожалуйста! — торопливо заговорил тот. — Я с ней гуляю. Кормлю ее. У нее все есть.
— Откуда деньги?
Саша нервно вздохнул, потом признался:
— Если честно, то занял.
Она смотрела в окно, а мужчина быстро рассказывал, виновато касаясь ее руки:
— Работы у меня пока нет. Я же ушел из Киноцентра, знаешь? Пойми… Не мог больше работать за копейки.
— Потом расскажешь, — оборвала она его. — Ты уже все знаешь?
Он кивнул:
— Ужасно! В тебя стреляли… Два раза. В газетах писали… Это заказное…
— Помолчи. — Ира закрыла глаза, удерживая слезы. — У меня только что был следователь.
— Меня поэтому к тебе не пускали… Я ждал с четырех часов…
— Он говорит, это из-за телевидения. Говорит, что Костю убили те же люди… По тем же причинам. Все из-за информации, которая передавалась в нашем ток-шоу…
— Не надо было идти в это шоу! — убежденно сказал он.
— Я уже поняла… Это из-за передачи… Про Жумагалиева… — прерывисто, с трудом рассказывала она. — Это он меня заказал. А сперва Костю.
Так мне следователь сегодня сказал… Я ему тоже все рассказала. Про кассету, про голос на кассете…
И конечно, рассказала, что ты узнал этот голос…
Про акцент тоже. Сказала, что кассета у Игоря.
Следователь мне сказал, что Игорь им ее отнес сразу, как только узнал про меня…
— Значит, есть у него совесть… — тихо вставил Саша.
— Жумагалиева, наверное, уже посадили… — сипло продолжала она.
— А откуда они узнали, что тебя заказал Жумагалиев? — поинтересовался Саша.
— Следователь говорит — данные есть…
— Но тебе уже ничто не угрожает?
Ира зажмурилась:
— Не знаю. Слышишь — не знаю. Мне страшно. Мне так противно… Эта больница… Терпеть не могу больницы. Скорей бы отсюда уйти.
— Мне надо уходить… — Саша осторожно посмотрел на часы. — Я сейчас был в ординаторской.
Спросил у врачей; как твое состояние. Ты у них тут настоящая звезда. Ты по жизни звезда! Ты для этого просто создана!
— Хватит…
— Мне сказали, что у тебя все нормально, — с фальшивой бодростью рассказывал Саша. — Жизненно важные органы не задеты. Тебе очень повезло, ведь стреляли два раза.
— Думаешь, это очень приятно? — поморщилась она. — Мне плевать, выживу или нет. Мне даже не хочется жить.
— Это депрессия! — испугался Саша. — Это скоро пройдет, не зацикливайся. После наркоза такое часто бывает.
— Все равно, пройдет или нет, — сердито ответила та. — Я хочу знать — почему не поймали убийцу?
Саша наклонился, сжал ее руку:
— Не говори так, Иришка… Нет убийцы. Ведь ты жива.
— Следователь говорит, что почерк тот же. Тот же убийца Костю убивал. Спросил, не рассмотрела ли я его…
— А ты?
— Я ничего не видела.
— Правильно, так и говори!
— Да я правду сказала! Я ничего не видела!
Только фары! Я боюсь его, хочу, чтобы его нашли и посадили, расстреляли, как он меня и Костю… Я боюсь! — Ира кусала губы, потом попросила:
— Дай минералки.
Он поднес к ее губам красную пластмассовую кружку, дал напиться. Женщина отдышалась, ее губы слегка порозовели. Саша поставил кружку на тумбочку и едва слышно сказал:
— Не бойся ты его. Он же человек подневольный, ничего против тебя не имел… А заказчика больше нет на воле, сама сказала. Его будут судить… И вероятней всего, что он выдаст киллера.
Ира долго не отвечала, потом вздохнула и переменила тему:
— Мне хочется есть, а пока не дают ничего… В другой раз принеси кисель. Говорят, здесь очень плохо кормят…
— А как его варить?
Ира чуть-чуть улыбнулась, увидев его искренний испуг:
— Пусть мама сварит, а ты принесешь.
— Твоя мама тоже живет со мной… Так что мы втроем. С Плюшкой.
— Ну и как вы?
— Не ссоримся.
— Врешь, наверное?
— Да нет, — протянул Саша. — Она только упрекает меня, что я не подобрал тебя на улице. А я даже не знал, что случилось. Я только через час на улицу вышел, когда тебя увезли… Там стояла толпа. Так и узнал. Бедная Плюшка! Ей не повезло, второй раз то же самое пережила… Теперь почти не ест, а гулять ее не вытащишь. Боюсь, что скоро начнет писать на коврик у двери!
Ира возмущенно прошептала:
— Не остри по этому поводу… Кстати… Вышло ведь так, как ты сказал. Когда вернулась собака, нашли убийцу… Только я не думала, что этот господин способен на такое.
— Он сам не стрелял. Хотел остаться чистеньким…
В палату просунулась медсестра, крикнула:
— Родственнички, все на выход! Пять минут осталось!
— Иришка, без пяти семь, — торопливо сказал он. — Меня выгоняют…
Саша взглянул на часы, встал, наклонился над Ирой и коснулся губами ее лба. Ире показалось, что он целует ее как покойницу в гробу, стало обидно. А когда Саша вышел, она позвала одну из соседок по палате:
— У вас, кажется, было зеркальце?
Она попросила, чтобы соседка дала ей посмотреться, и минуты две разглядывала в маленьком зеркале свое исхудавшее, желтое лицо. Потом вздохнула и отвернулась к стене.
Глава 11
Иван позвонил Юре через два дня, как условились. К тому времени он уже смотрел на это дело немного по-другому. Как ни странно, он успокоился. Когда выяснилось, что он ищет не Алию, а Муху, ему, непонятно почему, стало легче. Может, потому, что к Алие он привык и уже кое-что о ней знал. А вот про Муху не знал ничего. Она была чужая, вся, с ног до головы, вплоть до родинки на груди. И он почти не думал о ней.
Случилось и еще кое-что. Ему вернули машину, Иван ездил за ней, подписывал бумаги, потом долго осматривал повреждения и оценивал ущерб.
Сразу же отогнал машину в автосервис, поменял разбитые стекла, там же купил по дешевке коврики на сиденья, «дворники», другую мелочь, которой он лишился. Всем этим приторговывал знакомый из этого же автосервиса. Иван подозревал, что все это ворованное, но за такие мизерные деньги расспрашивать было просто неудобно. Знакомый и магнитолу обещал найти недорого. Иван хмыкнул:
— Если можно, мою собственную.
Знакомый юмора не понял и поэтому даже не обиделся. А получив машину, Иван сделал еще одно дело. Он созвонился с женщиной, которая встречалась с Серегой насчет своего мужа, и назначил встречу. Женщина испугалась, услышав другой голос в трубке, но Иван постарался ее успокоить. Во всяком случае, она назначила с ним встречу. Встретиться решили за городом, Иван сам назвал ей место — забегаловку в Нахабино, где ни ее, ни его никто не знал. Это Серега научил его искать для встреч отдаленные места. У Ивана был целый список «хороших» мест, где никто не узнает и не подслушает, а потом в случае чего и показаний не даст. Клиентка согласилась поговорить, хотя судя по голосу была смертельно напугана.
И за пару часов до встречи с ней Иван заехал к Юре. Тот сказал ему по телефону, что есть новости, можно забирать работу.
Юра на этот раз был трезв, но в квартире чище не стало. Иван прошел на кухню, Юра уселся за стол, выложил перед клиентом снимки, поверх положил листок с машинописным текстом:
— Вот, читай.
Иван взял листок и пробежал его глазами. Конечно, он сразу прочел то, что относилось к Алие…
Паспортные данные девушки, которые Иван и без него знал. Сведения о том, что девушка училась в Москве, в институте химического профиля. А также фраза в конце донесения: «С марта 1997 находится в розыске». На этом сведения кончались.
Иван усмехнулся и поднял глаза:
— Это мне и так известно.
— Ничего не поделаешь! — протянул Юра. — Про эту девушку больше ничего не удалось найти.
А ты чего ждал? Досье? Так нет на нее досье. Она никогда к уголовной ответственности не привлекалась, приводов не было. Короче, перед милицией чиста. А все прочее, конечно, ты и сам мог узнать. Но уж прости, уговор был такой — ты платишь, я узнаю… Вот я и узнал.