– Откуда ему было знать, кто на кого здесь напал?! – встала на защиту неизвестного мужчины, остановившего побоище и обратившего скинхедов в бегство, Нурпат. – Он увидел у него пистолет, вот и ударил. Саловди сам виноват.
С этими словами она стала спешно собирать с асфальта вывалившиеся из пакетов продукты. Кемиса теребила, хлестала по щекам Саловди. Его размозженный битой нос увеличился в несколько раз и посинел, отекли закрытые глаза. Кроме этого, у Саловди было еще несколько припухлостей, которые неминуемо превратятся в ближайшее время в синяки.
* * *Бергиш лично открыл двери небольшой кладовки для уборочного инвентаря, где Джин на пару с Шаманом провели несколько часов. Они сидели на кафельном полу, пристегнутые наручниками к теплой трубе отопления.
– Выходите быстрее! – наблюдая за тем, как один из помощников снимает наручники, поторопил Бергиш.
Они снова оказались в том же самом кабинете, где производился первый допрос. Полиэтилена уже не было, зато появился маленький столик на небольших колесах.
– У нас в офисе всегда хранится запас продуктов, из которых можно быстро приготовить поесть. Есть небольшая кухня и столовая, где утоляют голод сотрудники. – Бергиш подошел к столику, заглянул под крышку блюда, придирчиво оглядел тарелки с салатом.
Джин только сейчас вспомнил, что с утра ничего не ел.
– Подкрепитесь пока тем, что есть, – бандит показал двумя руками на диван. – А потом продолжим начатый ранее разговор.
Джин с Шаманом переглянулись.
– Что-то не так? – нахмурился Бергиш.
– Сначала ты держал нас в туалете, потом мы сидели среди тряпок, которыми мыли полы, – напомнил Джин. – Скажи, где можно помыть руки?
…Вскоре, не спеша пережевывая тушенное с картофелем мясо, закусывая морковью по-корейски и салатом из спаржи, Джин и Шаман выслушивали объяснения причин такого жестокого обращения с ними.
– Я давно в Москве, люблю порядок, – сидя в кресле, говорил Бергиш. – Есть у меня свой кусок пирога, не надо от него пытаться отломить еще кому-то. А русских терпеть не могу, – поморщился он. – Представьте, что я почувствовал, когда сегодня мне позвонил Фарух Ахмед и рассказал, как бандиты с Кавказа вместе с неверными пытались завладеть моими деньгами?
– Мы тоже ненавидим кафиров, – заговорил Джин, вытирая салфеткой руки. – У меня перед глазами стоит Грозный и другие селения, после того как их бомбили с воздуха и расстреливали из пушек. То, что сейчас построили, – это чтобы задобрить. Можно восстановить города, возвести мечети, отремонтировать дороги. Но кто, например, вернет Сатару, – он посмотрел на Шамана, – его родственников? Поэтому я считаю, что теперь настало время сделать так, чтобы в русских городах узнали, что значит терять близких, ждать, когда, где произойдет взрыв. Нас приехало трое. Одного вчера арестовали. Нам теперь надо быть вдвойне осторожнее. Конечно, он не выдаст нас, но хитрые фээсбэшники развязывают языки специальными таблетками. Дают чай попить в камере, времени немного пройдет, и человек совсем как дурачок становится.
– Плохо, что так все вышло, – вздохнул Шаман. – Я, как мог, пытался помочь ему. Но инкассатор открыл огонь и мог повредить машину. Тогда не на чем было бы нам с Зубаиром скрыться.
– Я знаю, что вы напали на инкассаторов, выполняя поручение Саловди, – прищурился Бергиш. – А что вас толкнуло грабить меня?
– Мы, правда, не знали, что деньги принадлежат чеченцу, – заверил Джин. – Русские, с которыми я говорил, сказали, что главный здесь пакистанец.
– Тупые бараны, – хмыкнул Бергиш.
– Нам надо было проявить себя, чтобы доказать Саловди, что мы не стукачи, – вернулся к обсуждаемому вопросу Джин. – Саловди намекнул, что нашу группу арестовали по нашему доносу. Сначала я разозлился, но потом взял себя в руки и подумал, как бы я поступил на его месте. Выходит, он прав, не доверяя нам. Сам посуди, мы уезжаем из Москвы, и почти сразу арестовывают всех членов подполья. В Чечне тоже все подозрительно. Едва мы оказываемся рядом с тайником, как на него нападают русские. Совсем непонятно, как мы уходим.
– Видишь, – прищурился Бергиш. – Не все так просто.
– Он и сейчас нам наверняка не поверит, – нахмурился Джин.
– А почему вы так рветесь к Саловди? – неожиданно спросил Бергиш. – Зачем вам снова рисковать? Насколько мне известно, у вас есть золото, которого хватит на первое время. Можно заняться чем-то другим.
– Зачем так говоришь? – обиженно спросил Джин. – Неужели считаешь, что мы можем взять то, что нам не принадлежит? Ханпаша просил передать это Саловди, мы отыскали его. А другой работы нам не надо. Мстить хотим.
– Думаю, что смогу вам помочь, – успокоил собеседников Бергиш.
Он присел на корточки, набрал на цифровом замке сейфа код и открыл дверцу. Выпрямившись, отсчитал прямо в пачке купюры, потом выдернул небольшую стопку банкнот и направился к Джину:
– Вот, здесь две тысячи долларов. На первое время хватит. А пока подумайте, хотите со мной работать или нет.
– Мы не для бизнеса сюда приехали, – напомнил Шаман. – Нам деньги нужны, чтобы кушать и взрывчатку купить.
– Еще платить за бензин и квартиру, – добавил Джин. – Мирная жизнь не для нас. – Он с шумом поднялся, взял деньги из рук хозяина кабинета: – Так что спасибо за все, и извини, что так получилось. Считай, в долг беру. Как заработаем, отдадим.
– Погоди, – нахмурился Бергиш. Было видно, он стоит перед выбором.
– Мы и так отняли у тебя много времени, – Джин посмотрел на часы.
– Расскажи, как вас найти, если что? – попросил Бергиш.
– На тебя в Москве наезжают? – спросил Шаман. – Зачем тебе моджахеды?
– Вы не все знаете обо мне, – Бергиш вернулся к сейфу, бросил туда оставшиеся деньги, закрыл. Снова выпрямился: – Давайте завтра обо всем поговорим?
– Уже сегодня, – Джин показал взглядом на висевшие на стене часы.
– Ты так и не сказал, как вас найти, – напомнил Бергиш.
– Мы устроились в Химках. – Джин вышел на середину кабинета. – Но сегодня придется менять квартиру.
– Почему? – удивился Бергиш.
– Нашего человека взяли. Разве забыл? – Джин потер подбородок. – Его показывали по телевизору. Задавали вопрос, кто видел его раньше. Он с нами жил. Конечно, попадался на глаза соседям, и нас тоже запомнили. Наверняка уже позвонили, и дома засада. Поэтому нам были нужны деньги. В Химках нас могут узнать в самом неожиданном месте.
– Давайте так, – задумчиво заговорил Бергиш. – Вы сейчас поедете в гостиницу одного из наших земляков. Я ему заранее позвоню, и он распорядится, чтобы вас устроили на эту ночь, но денег не брали и никак не оформляли. Потом мы обсудим некоторые вопросы, и, возможно, вы поселитесь на одной из квартир, которые снимает моя компания для наших партнеров.
– С кем ты работаешь? – спросил Шаман.
– В основном привожу товар из Турции, – нехотя ответил Бергиш.
– Ты извини, что так получилось, – неожиданно проговорил Джин. – Сам видишь, в какую переделку мы попали. Хотели испортить кафирам праздник, а потеряли своего брата…
– Не торопись так говорить, – предостерег Джина Шаман и развернулся к Бергишу: – Я тоже прошу прощения за то, что все так вышло. Клянусь, если бы знал, кому принадлежат эти машины, ни за что не решился бы на такой поступок.
– Я сейчас подумал наоборот, – покачал головой Бергиш. – Что было бы, не встреться мы сегодня?
Когда они подходили к машине, на поясе Джина заработал сотовый. Он прижал кнопку наушника, который ему вернули на выходе из офиса охранники.
– Это Туман, – раздался негромкий голос. – Твою машину не только обыскали.
– Я уже догадался, – успокоил его Джин.
Он был уверен, что люди Бергиша установили в салоне «жучок». Наверняка и в гостинице их поместят в номер, который прослушивается. Террористы давно работают как спецслужбы и имеют в своих рядах не только готовых на все людей, но и тех, кто ведет разведку и осуществляет контрразведывательные функции. Есть у них своя агентура в самых разных структурах и технические средства сбора информации. Бергиш не глупый человек. Поэтому у него наверняка вызвал подозрение тот факт, что сначала Зубаир и Сатар вышли на Саловди, а потом напали на него. В такие совпадения в многомиллионной Москве верится с трудом. Джин настроился на серьезную проверку. Возможно, бандиты уже вынесли им приговор, а разговор о сотрудничестве – попросту уловка, чтобы притупить бдительность.
– Бергиш настоящий нохча, – стал громко хвалить коммерсанта Джин, когда они сели в машину. – Я бы хотел иметь с ним дело.
– Возможно, так оно и будет, – согласился Шаман, поворачивая ключ в замке зажигания. – Согласись, вдвоем, без финансовой поддержки, мы ничего не можем сделать. Нам придется добывать деньги, на которые нужно покупать взрывчатку. Это двойной риск.
– Надо устроить хотя бы два хороших взрыва, – мечтательно проговорил Джин, наблюдая за дорогой. – В День народного единства, я узнавал, во всех храмах пройдут молебны в честь иконы Казанской Богоматери. В церквах соберется много неверных. Если бы у нас было все необходимое, мир бы содрогнулся…
* * *– Если бы у нас было все необходимое, мир содрогнулся бы, – вздохнул динамик негромким, с характерной для Зубаира хрипотцой в голосе, после чего раздался щелчок и шипенье.
– Это все? – задумчиво спросил Бергиш Джамала.
– Да, – кивнул Джамал, беря со стола диктофон.
– По гостинице что?
– Твой земляк сообщил, что они почти ничего не говорили, долго спали, утром молились, – убирая диктофон в карман пиджака, ответил Джамал.
– Что ты обо всем этом думаешь? – продолжал засыпать вопросами Бергиш.
– Пока не знаю, что сказать, – Джамал заложил руки за спину. – Меня настораживает то, что сначала они обратились к Саловди, а потом напали именно на твои машины. Может, русские уже вычислили всех нас, а эти двое попросту должны любым способом войти с нами в контакт? Тогда почему так грубо работают?
– Зубаир сказал, что те русские, которые дали на нас наводку, говорили, будто «Золотой песок» принадлежит арабам и пакистанцу, – стал вслух размышлять Бергиш. – Мы на самом деле пытаемся все представить именно так. Ведь я почти всегда в тени. Если бы сегодня ничего не случилось, разве я поехал сюда? На виду всегда Ахмед Фарух и арабы. Не поверю, что если бы ФСБ собралась провернуть какое-то дельце, ее шпионы не разузнали, кто настоящий хозяин компании.
– А может, наоборот, как раз хорошо знали об этом? – не унимался Джамал. Его подозрительность росла, когда Бергишу, напротив, очень хотелось, чтобы его правая рука ошибался.
– Но ведь твои родственники утверждают, что Сатар посвятил свою жизнь джихаду! – не унимался Бергиш.
– Русские очень хитрые, – покачал головой Джамал. – Я, как мог, описал его. Но вдруг это не он? Надо проверить. Давай устроим Сатару разговор с его дядей и двоюродным братом, которые живут в нашем селении? Пусть при нас позвонит.
– Если ты уверен, что Сатар работает на ФСБ, где гарантия того, что он наберет номер именно дяди, а не такого же предателя, как он сам? – Бергиш насмешливо посмотрел на Джамала.
– Пусть кто-то из моих родственников придет к ним домой и даст телефон, – стоял на своем Джамал.
– Времени у нас нет, – вздохнул Бергиш, встал из кресла, подошел к окну и глянул на улицу – А идея с церквами мне интересна.
– Честно признаюсь, – Джамал стал колупать на ладони мозоли, которые натирал в спортзалах, работая с тяжестями, – даже мне не по себе от затеи с русскими верующими.
Бергиш резко развернулся к нему. В глазах заплясали недобрые огоньки.
– А когда они по мечетям…
– Я этого не видел, – Джамал отвернулся. – Да и вы сами прекрасно знаете, что наши братья нередко использовали их как огневые позиции для снайперов и пулеметов. Наблюдатели корректировали с мечетей огонь…
Бергиш снова сел. Сегодня он долго спал. Проснулся после полудня, потом еще час терзал тело своей московской подружки Ленки со странной фамилией Чиж.
Он задумался. Чем ближе был день акции, тем сильнее его охватывало нехорошее предчувствие. До сих пор Саловди не доложил, как прошла ночь. Едва Бергиш подумал об этом, как зазвонил телефон. С утра он вставил в него новую сим-карту с цифрой «два», она означала вторник. Всего их было семь, по одной на каждый день недели. После этого их меняли на другие, купленные на рынках или у наркоманов. На время передвижения по городу батареи из телефонов вынимались. Раньше и вовсе был определен лишь один час, когда можно было позвонить и справиться о делах.
– Слушаю тебя, – заранее зная, что это Саловди, ответил Бергиш, бросив взгляд на стоявшего перед ним Джамала.
– Здравствуй, Хаджибекар, – поприветствовал странным, уставшим голосом Саловди. Чувствовалось, что каждое слово дается ему с трудом.
– Что с тобой? – нахмурил брови Бергиш и снова встал. – Ты заболел?
– Если бы это было так, – просипел Саловди. – Нас избили скинхеды.
– Как такое могло случиться? – изумился Бергиш.
– У нас закончились все продукты, даже хлеб, – с обидой в голосе заговорил Саловди. – Район безлюдный и тихий. Я решил вместе с Алхазуром пойти проводить женщин. Ишаки появились, когда мы шли обратно. Мимо нас прошли, но к женщинам стали приставать. Я вступился. А ты сам знаешь, какой у нас акцент. Тут еще четки увидели… Они как крысы. Первыми начали. Женщинам досталось, лиц нет.
От досады Бергиш зарычал и так сдавил трубку, что еще немного, и она бы раскрошилась у него в руке.
– Осталось два дня, почему не сиделось дома? Вода есть, никто не умер бы, – простонал он, отключил связь, бросил телефон на стол и поднял взгляд на Джамала: – Отправь пару человек. Пусть посмотрят, как обстоят дела в районе, где живет Саловди… – Он на секунду задумался и махнул рукой: – Если все чисто, поедем их навестим. И вызови Зубаира с Сатаром.
– Ты хочешь поручить им какое-то дело? – насторожился Джамал. – На твоем месте я бы не спешил.
– У нас большие проблемы, – зло заговорил Бергиш. – Нет времени устраивать проверки.
– Но зачем показывать квартиры, где живут женщины? – развел руками Джамал.
– А что ты предлагаешь? – вопросом на вопрос ответил Бергиш. – Мы уже целый час рассуждаем, кто они. А между прочим, Саловди и все женщины избиты скинхедами. Сейчас напрямую предложу им участвовать в акции. Не будем спускать с них глаз. Уверен, скоро все прояснится.
– Ты все же допускаешь, что они работают на ФСБ? – спросил Джамал, стараясь скрыть вдруг охватившее его волнение.
– Ели бы это было именно так, как ты сказал, то я бы уже летел через Ла-Манш… – Бергиш потер руки. – Ты же сам проверял Сатара, он моджахед. Я говорил со знающими людьми, которые уверенно заявили, что Сатара точно видели вместе с Черным. Просто после всего, что с ними случилось, они могут поменять свои взгляды. Им ничего не стоит сделать так, чтобы набить себе карманы моими деньгами.
– Как это можно сделать в их положении? – нахмурил брови Джамал.
– Попросят денег для проведения акции, а сами с ними исчезнут, – пояснил он. – Тем более что они так и не отдали Саловди золото. Но это из-за его собственной глупости. Теперь он наверняка от них ничего не получит. Сатар имеет полное право просто заявить, что теперь это компенсация за подставу с инкассаторами, где был арестован их друг, а они сами – «засвечены».
– Но судя по разговору… – начал было Джамал, однако Бергиш догадался, что тот хотел сказать, и перебил его:
– Нетрудно догадаться, что мы для того, чтобы проверить их, поставим в машину специальное оборудование. То же самое в гостинице.
Люди, отправленные к дому, где обосновался со своей командой Саловди, вскоре отчитались, что в окрестностях ничего подозрительного ими не было обнаружено.
Прошел час, пока в кафе, расположенном недалеко от офиса «Золотого песка», появились Сатар и Зубаир. Именно туда приказал им приехать Бергиш. Как бы ни развивались дальнейшие события, в офисе им появляться больше нельзя. Бергиш быстро оделся и вместе с Джамалом направился на стоянку, где их в машине уже поджидал Руман.
– Позвони, пусть выходят, садятся в свою машину и едут за нами, – приказал Бергиш Джамалу, когда Руман прижался к бордюру прямо перед машиной новых знакомых.
Зубаир и Сатар были в куртках-ветровках и джинсах. Сбежав по ступенькам бара, они забрались в свою машину.
– Поехали, – приказал Бергиш.