Что касается отношения к жизни, они с Шургиным находились по разные стороны баррикад. Он считал, что мир принадлежит мужчинам, женщинам отведена вторая роль. Женщины вообще живут ради мужчин. За верную службу они получают любовь и поощрения – как материальные, так и духовные.
Диана придерживалась иного мнения. Она считала, что мир прекрасен и справедлив, просто сильно изменился за последнее время. Что настоящие мужчины еще существуют, но их приходится искать, как крупицы золота на рудниках: кропотливо промывая породу.
Судя по всему, Шургин – это шлак.
* * *День выдался ясным и жарким. Солнце старалось так, словно перепутало Москву с южным курортом. Всю дорогу Диана вытирала потные ладони о джинсы, с сожалением вспоминая льняное платье, запакованное в одну из коробок. Когда они подъехали к входу в парк, она сразу же взялась за ручку дверцы, но Шургин остановил ее и держал еще целых пять минут, выдавая инструкции.
Клара прекрасно описала молодую женщину, которая приходила в больницу, так что Диана сразу ее узнала. Та была высокой и пышной, очень приятной на вид – истинное воплощение женской стати.
– Вы Татьяна? – на всякий случай спросила она еще издали. – А я – Диана Звенигородская.
– Если я правильно понимаю, вы не лежали в той больнице? – сказала ее новая знакомая. – И не разубеждайте меня, я кое-что понимаю в больных. Я медсестра.
– Я действительно не лежала в больнице. Я не попадала в аварию. Та женщина, которая находится в реанимации, каким-то образом оказалась за рулем моей машины. Но я пока не обращалась в милицию, потому что на моего мужа совершено покушение и я боюсь, что тоже могу оказаться в опасности.
– Про вашего мужа я знаю, – торопливо произнесла Татьяна. – Не возражаете, если я закурю? В парке, конечно, нужно дышать воздухом, это ясно. Но я ужасно нервничаю.
Они прошли под мощной аркой и двинулись по аллее в глубину парка.
– Нет нужды заходить слишком далеко, – сказала Татьяна, когда они миновали дюжину клумб с пушистыми маргаритками. – Я управлюсь со своей задачей за две минуты. Мне просто нужно кое-что вам рассказать. Только прежде покажите паспорт.
Диана кивнула, достала из сумочки документ и протянула ей.
– Хорошо, – успокоилась та и пыхнула дымом в направлении весело кучерявившихся кустиков. – Я удовлетворена. Теперь слушайте. Я работаю в той больнице, куда привезли после взрыва вашего супруга.
– Вот оно что! – Диана насторожилась. Это была та сторона дела, о которой она вообще ничего не знала.
– Мне очень жаль, но я считаю, что у вашего мужа мало шансов. Хотя я могу ошибаться, потому что надежда есть всегда. Даже самые тяжелые больные порой восстанавливаются вопреки прогнозам медиков.
Когда его привезли и прооперировали, к нему валом повалил народ. В палату никого, конечно, не пускали, и посетители толпились в коридорах и заглядывали через дверь. Вероятно, важные шишки. Потому что даже в коридор просто так не попасть, нужно иметь веские-веские причины.
И вдруг в какой-то момент ваш муж пришел в сознание. И увидел через стеклянную дверь человека, которого узнал. Врач разрешил этому человеку войти – он полагал, что ваш муж может больше не прийти в сознание. Тот вошел и склонился над больным.
– Вы слышали, о чем они говорили?
– Только отдельные слова, но я ничего не поняла.
Диана сморщилась от досады. Тогда Татьяна сделала еще одну глубокую затяжку и сказала:
– Зато я слышала, что говорил этот человек, когда вышел из палаты. Его ждал какой-то скользкий тип – противный, похожий на крысу, и он сказал ему: «Не зря я пришел. Разберись тут с девчонками, чтобы не сболтнули чего». Это он меня имел в виду, я так полагаю. А потом добавил, понизив голос: «Его жену нужно немедленно задержать. И припугнуть. Поезжай поскорее, а я потом подтянусь и соображу, как действовать».
– Это все?
– В общем, да. Я в ту ночь заснуть не могла, считала, что мне нужно это кому-нибудь рассказать. А наутро ко мне на остановке подошел один тип... Пренеприятный. И заявил, что если я хочу жить, то буду обо всем помалкивать.
– О чем – обо всем?
– Главным образом, им хотелось сохранить в тайне, что ваш муж приходил в сознание и разговаривал... с этим типом. Я и помалкивала. Но потом решила, что вас все же нужно предупредить. Потому что, если с вами что-то случится, я... как бы это выразиться? Окажусь соучастницей. Они вам ничего не сделали?
– Мне удалось убежать, – сказала Диана, от всей души надеясь, что Татьяна – никакая не подстава, что это реальная медсестра и встреча в парке – не ловушка. Успокаивало только одно – Шургин с Алексом находились поблизости и держали ушки на макушке.
– Я не жалею, что встретилась с вами. У меня как будто камень с души свалился. Работа и так нервная, а тут еще муки совести... Зачем они мне, правда?
Диана тоже считала, что муки совести ухудшают качество жизни. Они обогнули маргаритки и пошли обратно к выходу. Асфальт так раскалился, что над ним стояло марево – было забавно ступать в этот зыбкий воздух, искажавший реальность. Диана подумала, что она тоже попала в некую искаженную реальность, в параллельный мир, где ее жизнь развивается совсем не так, как она рассчитывала.
– А как он выглядел, этот мужчина? – задала она вопрос, который уже давно вертелся на языке. – Я имею в виду того, кто успел поговорить с моим мужем. И собирался меня припугнуть. Вы можете его описать?
– Ну... – Татьяна скосила на нее глаза. Возможно, она не хотела заходить так далеко и помогать с идентификацией. – Я не знаю... Как он выглядел? Он среднего роста, лет за пятьдесят.
– А телосложение?
– Тоже среднее. Ничего выдающегося. Уже немного обрюзг, с брюшком... Да как они все! – неожиданно махнула рукой Татьяна. – Вы видели кого-нибудь, кто чего-то добился ко второму акту жизни и при этом не обрюзг? Мужчины любят быть здоровыми, но не хотят следить за своим здоровьем.
– Он выглядел больным? – немедленно уточнила Диана.
– У нас все выглядят больными, – снова внесла нотку пессимизма в разговор Татьяна. – Мешки под глазами, кожа бледная, отечная. Но держался орлом. Я этих орлов перевидала... Кстати, уходя, он пошутил по поводу своей фамилии.
– Ну да? – насторожилась Диана. – Расскажите поподробнее.
Фамилия – это совсем другое дело. Если удастся узнать фамилию, дело сдвинется с мертвой точки. По крайней мере, они смогут понять расстановку сил и разобраться в правилах игры, в которую Диану втянули против ее воли.
– Ему навстречу шел наш доктор Смирнов. Он все время такой замороченный... Говорит, вы почему здесь без халата? Вы пациент? Тот буркнул, что нет, мол, и пошел к выходу. Его шестерка посеменил за ним. А он и говорит: мне, говорит, с моей фамилией в больнице не место. Моя фамилия меня защищает.
– Забавно... – пробормотала Диана. – А саму фамилию не назвал?
– Нет. Может, какой-нибудь Здоровяк или Бессмертнов – я так подумала.
«Ну вот, удача оказалась призрачной», – про себя вздохнула Диана и тут увидела Виктора. Он шел по дорожке прямо ей навстречу и улыбался.
– Я очень, очень вам благодарна, – торопливо сказала она, повернувшись к Татьяне. – Вы мне необыкновенно помогли. Не так часто удается встретить порядочного человека.
– Ну, что вы! – Татьяна покраснела от удовольствия. – Значит, я пойду?
– Конечно. До свидания. И еще раз спасибо.
Она подождала, пока ее собеседница немного отойдет, и снова перевела глаза на Виктора. Улыбнулась. Он не стал убыстрять шаг, видно, тоже решил, что Татьяне нужно дать возможность преодолеть как можно большее расстояние. Она уже выходила в ворота, когда он наконец приблизился к Диане. И сказал:
– Вот это да! Я вас едва узнал. Где вчерашний испуганный ежик?
– Умылся и причесался, – весело ответила она.
Ни Шургина, ни Алекса поблизости видно не было, и Диана решила, что они все еще в машине. Вот сейчас увидят, что Татьяна вышла из ворот парка, и отправятся на поиски. Может быть, даже вбегут в ворота. Ей не слишком хотелось, чтобы встреча была испорчена экстремальными выходками ее защитников, и положилась на здравый смысл Шургина. Он увидит, что она с кем-то мирно беседует, и не станет подходить.
На самом деле Шургин боролся со своим здравым смыслом в густой полосе кустарника в нескольких метрах от Дианы. Алекс был тут же и постоянно приседал, хотя его и так не было видно. Кое-что из разговора Дианы с медсестрой они слышали, но не особенно напрягались, полагая, что им все перескажут в лучшем виде. Но сейчас... Оба вытянули шеи и напряглись так сильно, что у них вздулись вены на лбу.
– Что это за тип? – одними губами спросил Алекс у Шургина.
– Виктор, – так же беззвучно ответил тот. – Она нас провела, как мальчиков.
Тип, безусловно, вызывал опасения. Он выглядел как человек, осознающий свою силу. Не физическую, а моральную. Он был способен противостоять всему остальному миру и не сделать ни шагу назад.
– Это крупная фигура, – шепотом сказал Шургин в самое ухо Алексу. И когда тот вопросительно поднял брови, пояснил: – Посмотри на его повадку.
– Откуда, черт возьми, он появился?
Виктор тем временем взял руку Дианы и положил на свой согнутый локоть – очень спокойным, приятельским жестом. И оставил приличный зазор для того, чтобы дружба сумела втиснуться между ними. Корректное поведение.
– Вчера вы тоже показались мне красивой, – улыбнулся он. – Но сегодня просто ослепительны.
Алекс и Шургин одновременно повернули головы и посмотрели друг на друга дикими глазами. И хором повторили:
– Вчера?!
Вчера они втроем приехали из Тихорецка, где подверглись нападению. А Диану вообще гаишники отбивали у похитителей с помощью оружия. Вчера они еле-еле доплелись до квартиры и прямо в одежде попадали на свои спальные места. Неужели эта вот... дамочка... после всего случившегося как ни в чем не бывало встала и куда-то отправилась? Одна? Никого не предупредив? И по дороге закадрила крутого мужика? Кстати, по дороге куда? Куда она ходила? Может быть, она не так невинна, как он думает? Может быть, она вообще играет против него?
Шургин некоторое время раздумывал, прокрадываясь вдоль кустов вслед за сладкой парочкой, но потом решил – нет, вряд ли она в другой команде. Просто что-то скрывает по дурости. Но он обязательно вытрясет из нее правду. Дайте только до нее добраться...
Диана и ее кавалер, мило переговариваясь, дошли до самого выхода, а потом внезапно развернулись и двинулись обратно. Вероятно, беготня по парковым дорожкам считалась у них моционом. Диана чувствовала себя прекрасно. Виктор до нее не докапывался, не лез в душу, не задавал неудобных вопросов. С удовольствием рассказывал всякие смешные случаи из своей жизни. Оказалось, что он много путешествовал и у него в запасе целая гора впечатлений о чудесных дальних странах.
Если бы не беспокойство о Шургине и Алексе, которые почему-то до сих пор не показывались, Диана смогла бы забыть обо всем на свете. Впрочем, нет, не смогла бы. Если только на минуточку. За ней тянулся целый шлейф ужасных событий – нападение на Дениса, похищение, поездка в Тихорецк, еще одно похищение, те два типа в подземном гараже... Если бы сбросить все с плеч одним движением, как сбрасываешь шаль, когда становится слишком жарко!
– В кафе? – донесся до Шургина веселый и одновременно изумленный голос Виктора. – Здесь, в парке? Но я думал, мы поедем в хороший ресторан...
Вероятно, дама настаивала, и он волей-неволей согласился. Еще бы она не настаивала! Она знала, что за ресторан может получить по полной программе. Здесь-то, в парке, что... Заведет глазки, скажет – ах, мы встретились случайно! Это совсем не тот Виктор, о котором мы сегодня говорили, совсем другой Виктор – мой добрый, старый друг. Женщины – врушки от рождения, и возраст только добавляет им мастерства.
Смеясь и болтая со своим кавалером, нахалка двинулась в сторону площади с фонтаном, на которой сосредоточились всевозможные заведения, в том числе большое открытое кафе, сразу же привлекавшее их внимание.
– Туда! – скомандовала Диана, потянув Виктора за собой.
И только когда они вошли и заняли удобный столик, она наконец увидела Шургина. Он стоял на площади неподалеку, возле газетного киоска, засунув руки в карманы брюк, и разглядывал обложки с сексуальными красотками. Кажется, он даже насвистывал, потому что губы у него были сложены дудочкой.
Ей немедленно захотелось пококетничать с Виктором. Она откинула волосы со лба и положила руку под подбородок.
– Диана, я вижу, вы чем-то озабочены, – неожиданно сказал ее кавалер, посерьезнев. Его большие дивные глаза смотрели прямо на нее, и в них читался ласковый укор. – Если вы думаете, что я не гожусь для откровенных разговоров... Мне жаль, если я произвел на вас впечатление человека равнодушного.
– Нет, что вы! – запротестовала она, мгновенно растерявшись. – Вы не равнодушный! У меня в самом деле проблемы, просто... вы ничем не сможете помочь.
– Вы так думаете? А если смогу? Вы ведь даже не спросили, кто я такой, что могу, чего не могу...
Диана загадочно улыбнулась. Конечно, она не спросила. Такой вопрос показывает мужчине, что девушка положила на тебя глаз и теперь пытается выяснить, не напрасно ли. Стоишь ли ты того, чтобы тратить на тебя время.
– И чем вы занимаетесь?
– Вот что, – вместо ответа сказал Виктор. – Предлагаю перейти на «ты». Мы познакомились при сложных обстоятельствах, это дает нам некоторые преимущества.
Не успела она согласиться, как к ним подскочил официант – такой потный и несчастный, как будто его только что отвязали от позорного столба на раскаленной солнцем площади.
– Два лимонада, – записывал он, роняя соленые капли на лист блокнота и нетерпеливо смахивая их рукой. – Куриную грудку на гриле...
– Честное слово, лучше бы нам поехать в ресторан. Там прохладно, играет музыка. И вообще, сейчас слишком рано для ужина. Давай будем считать, что мы просто перекусили и...
– Прости, Виктор, но сегодня ресторан не получится, – твердо ответила Диана, краем глаза наблюдая за Шургиным, который сменил позицию и теперь бродил возле продавца воздушных шаров. – Один близкий мне человек находится в больнице, и мне нужно быть там.
– О...
– Уже не такой близкий, как раньше, – поспешно добавила она, потому что в голосе ее нового знакомого послышалось такое разочарование, которое могло бы тронуть даже ледяное сердце. – Но все же очень близкий.
– Хорошо, потом ты мне расскажешь, – мягко заметил Виктор.
Это был потрясающий контраст – между его прямым взглядом, крупным телом, твердо стоявшим на земле, и доверительным тоном. Диана расплылась на стуле, и в этот момент Шургин появился на пороге кафе. Выбрал такой момент, когда она была особенно уязвима.
Вальяжной походкой завсегдатая закусочных он двинулся по центральному проходу, на секунду задержался, словно раздумывая, и выбрал столик рядом с Дианой и ее спутником. Причем сел так, чтобы оказаться в максимальной близости от них – на расстоянии вытянутой руки. Если бы сегодняшний спутник нравился Диане по-настоящему, Шургин испортил бы ей все удовольствие.
Он сделал заказ и закурил сигарету. Диана ни разу не видела, чтобы он курил. Сигареты оказались чудовищно вонючими, с каким-то мистическим привкусом горелой кожи. По ее представлению, именно так должна пахнуть сгоревшая избушка на курьих ножках. Он не обращал на парочку никакого внимания. Вытянул ноги и стал любоваться своими ботинками.
В тот момент, когда Виктор решил взять Диану за руку, Шургин привстал и вежливо спросил:
– Можно попросить у вас пепельницу?
– Пожалуйста, – Виктор подал ему искомый предмет и снова повернулся к своей даме.
Еще минутная пауза, и новый вопрос:
– А сахарницу? Вижу, вам она не нужна, а мне принесли кофе, но почему-то без сахара. Извините.
– Ничего страшного, – покладисто ответил Виктор.
За время их переговоров Диана предусмотрительно убрала руку со стола.
С избытком насыпав сахару в свою чашку, Шургин снова привстал и протянул ее обратно:
– Огромное вам спа... Ой.
Стакан с остатками лимонада повалился набок и выплеснул содержимое на клеенчатую скатерку.