Я посмотрела на часы и уверенно ответила:
– Восемнадцатый.
Если телефон прослушивают мужчины, они ничего не заподозрят. Откуда им знать, что восемнадцатый американский размер подошел бы мне только в одном случае: если бы меня было в два раза больше. Но цифра должна была означать время встречи. А раньше шести я к «Речному вокзалу» не успею. Мне ведь надо еще пообедать. Не могу же я выносить все эти переживания на голодный желудок? Так и язву недолго заработать. Кроме того, полчаса беспокойства отнимают столько же сил, сколько аэробика доктора Вайса. А силы необходимо восстанавливать, чтобы не пасть, словно лошадь, в самом конце забега.
– Ладно, тогда пока, – сказала между тем Елена. – Пойду прибарахлюсь. Потом еще позвоню, расскажу, что купила. Я сейчас в торговом центре.
– Пока, – сказала я, прикидывая, что бы такое приготовить, чтобы не застрять на кухне.
В конце концов я решила сварить суп из замороженных шампиньонов и вермишели-пятиминутки. Для мужа-самозванца я демонстративно выставила на стол банку кильки в томате. Он ведь вчера принял меня за алкоголичку! А что может быть у алкоголички в холодильнике? Только закусь, не правда ли?
Итак, визит на фирму, где работал Егор, придется отложить на завтра. Встреча с частным детективом гораздо важнее.
Почему-то я думала, что сыщик, подменивший Валдаева, должен быть достаточно молодым. Поэтому когда со мной заговорил пожилой дяденька, похожий на лейтенанта Коломбо, в скромном пальтишке, в карманы которого он засунул руки без перчаток, я даже как-то не сразу сообразила, как реагировать.
– Стойте спокойно, – поспешил сказать тот. – Меня зовут Виктором. Сделайте вид, что выбираете книгу.
Я и в самом деле выбирала книгу в тот момент, когда он подошел. Даже не успела добраться до остановки маршруток, где, собственно, и должна была состояться встреча.
– Я был в Питере. Ваш муж скрылся. Никаких следов. Но я над этим работаю. Кстати, если вам интересно: семьи у него там нет, он блефовал.
Я вздохнула с облегчением. Обломки теории о параллельных мирах все еще болтались в бурном море моего подсознания. Приятно было от них освободиться.
– Тут такое дело, – пробормотала я, схватив с прилавка томик Гаррисона и начиная быстро пролистывать страницы. – Я получила очень странное послание.
Я в двух словах рассказала о записке и о том, как узнала описание женщины с желтой косой, которая вложила записку в книгу.
– Понятия не имею, кто она такая, но если в ходе расследования вам попадется женщина с подобными приметами, дайте мне знать.
Виктор сдержанно кивнул.
– Но это еще не все, – продолжала я. – Вот вам адрес, – я сунула в его руку бумажку, на которой записала все данные на почтальона, труп которого исчез с лестничной площадки. – Попробуйте выяснить, куда подевался этот человек. Его убили на моей лестничной площадке, но никто этому не верит.
Виктор еще раз кивнул и сказал:
– Когда будут новости, Елена позвонит.
Я схватила с прилавка подвернувшийся под руку любовный роман, сунула продавцу деньги и нырнула в метро.
Дома меня ждал не насытившийся до сих пор лже-Туманов. Он вылакал кастрюльку супа и теперь хмуро ковырял вилкой в банке с килькой. Я сжалилась над ним и повязала фартук.
– Погоди. – Я отобрала у него консервы. – Сейчас зажарю для тебя кусок мяса.
– Для меня? – искренне удивился он. – Чем же я заслужил твое хорошее отношение?
– Ничем. Когда этот фарс закончится, я хочу, чтобы ты вспоминал обо мне без неприязни.
– Я испытываю неприязнь не к тебе, а к рыбе, – пробормотал он, но тут же спохватился и воскликнул: – Ты называешь наш брак фарсом?! И почему это, интересно, он должен закончиться? Мне не нравится такая постановка вопроса!
Я зашла сзади за табуретку, на которой он сидел, и, взяв двумя руками его за голову, поцеловала в макушку. Честно скажу, это был порыв. От его волос пахло шампунем Туманова. Что вовсе ничего не значило. Совершенно чужой мужчина... Хотя что это я? Конечно, он уже давно мне не чужой. Даже исчезни он из моей жизни так же, как настоящий Туманов, я не смогу его забыть.
Подобная мысль, если честно, впервые пришла мне в голову. Ведь в один прекрасный момент все может измениться в обратную сторону! Утром я проснусь и обнаружу в постели настоящего Туманова, который будет старательно делать вид, что мне приснился страшный сон. Что он никогда не сбегал в Питер и мы жили себе поживали и добра наживали. А лже-Туманова, Туманова номер два просто не существует! И ведь я никогда его не найду. Я не знаю его настоящего имени, фамилии, я не знаю, кто он и откуда. И почему живет здесь со мной, старательно изображая супруга.
На мои глаза невольно навернулись слезы.
– Ты что это? – почти испуганно спросил лже-Туманов, который, сам того не ведая, был истинной причиной моего расстройства. – Ты плачешь?
– Ничего подобного. – Я отвернулась к плите и налила на сковороду подсолнечное масло. Не стану же я ему признаваться в том, что расстроилась, предвидя наше неизбежное расставание?
– Послушай, – сказал лже-Туманов, вскакивая. – Что, если нам... ну... забыть на время о разногласиях? Мы могли бы провести чудесный вечер вдвоем. – Он понизил голос и прибавил почти шепотом: – И ночь...
Я опустила глаза и уже была готова уткнуться носом ему в грудь, но тут масло на сковороде оглушительно затрещало, что привело меня в чувство. Скажу-ка я ему, пожалуй, то, что думаю на самом деле. Я подняла голову и посмотрела ему в глаза.
– Я никогда не соглашусь провести ночь с мужчиной, настоящего имени которого я не знаю, – тихо сказала я.
Ну конечно, это были враки. Я ведь уже провела ночь не то с испанцем, не то с португальцем в Картахене. При этом я не знала не то что его имени, но даже страны проживания. Просто сейчас мне хотелось вызвать самозванца на откровенность.
Брошенное в масло мясо душераздирающе зашкворчало, так что если даже лже-Туманов и ответил что-то, я не услышала. Действительно, как его зовут на самом деле? Петя? Сева? Даже окажись он Мухтаром, я бы смирилась. Но он оставался инкогнито. Некоторые считают, что есть своя прелесть в том, чтобы крутить любовь с незнакомцами. Но после не то испанца, не то португальца, с которым я изменила Берингову, я навсегда примкнула к их оппонентам.
Записка с пометкой: «Срочно. Лично. Важно» не давала мне покоя. Для того чтобы Егор помог мне ее расшифровать, нужно было найти его. О работе своего бывшего мужа я знала мало. Когда мы поженились, Берингов работал в частной компании под названием «Атум». Пару раз мы были в ресторане на приемах, которые устраивал владелец «Атума» Скитальцев Борис Борисович. На вид владельцу было лет пятьдесят. В его биографии причудливым образом сочеталось академическое образование, работа в активе комсомола и труды на поприще поддержки реформ с помощью развития частного бизнеса. Подробности того, как именно Берингов зарабатывает деньги, прошли мимо моего сознания. Я знала только, что «Атум» делает на заказ приборы для проведения каких-то испытаний. Но какие и что это за заказы, оставалось для меня тайной.
Итак, предстояло тщательно подготовиться к встрече с владельцем «Атума», а именно ему я и собиралась нанести визит. Вдруг Берингов приятельствовал со Скитальцевым и рассказал ему о том, что с самой Испании мы не разговариваем? И если Егор уволился, Скитальцев вряд ли захочет снабжать меня координатами бывшего мужа. Памятуя о том, что только очарованные мужчины способны относиться к женщинам по-человечески, я поняла, что перед походом в «Атум» необходимо одеться не просто хорошо, а очень хорошо.
Я нацепила на себя все самое лучшее, что у меня было, тщательно наложила косметику, а вот насчет духов засомневалась. Что там говорил лже-Туманов? Что они годятся только для семидесятилетних старух? Придется купить по дороге пробный флакончик чего-нибудь более легкого. Если запах не понравился одному мужчине, считай, что он не понравится каждому второму из них. Не стоит рисковать.
Прикид «вся из себя», конечно же, не предполагал поездок в общественном транспорте. Поэтому я остановила машину и подкатила к зданию, в котором размещался «Атум», так сказать, с наемным шиком. Секретарша Скитальцева оказалась аховой блондинкой. Так я называю девиц, которые по поводу и без повода закатывают глазки и ахают. Эдакая крашеная лебедь с томными крылами вместо рук. Увидев меня, она взмахнула ими и прошелестела:
– Добрый день! Вы, наверное, к Скитальцеву?
Как будто были варианты. Я оглядела ее с обидным вниманием, как ассистент режиссера, занимающийся подбором актеров для грядущего шедевра. И только потом снизошла до ответа:
– К Борису Борисовичу.
– А вы с ним договаривались заранее?
– Заранее? – изумленно воскликнула я. – Я даже не знаю заранее, какого цвета лаком накрашу ногти. Кроме того, мне всего на два слова.
– Как вас зовут? – Крашеная лебедь оказалась на редкость покладистой. Наверное, это от глупости. Может быть, конечно, я несправедлива, но в голове у нее явно был вакуум, который хорошо просматривался сквозь голубые контактные линзы.
– Меня зовут Валерия, – важно сказала я.
– Вы что, певица? – нервно переспросила секретарша.
– Нет. Я пою только во время сеансов массажа.
– Тогда назовите свою фамилию.
– Моя фамилия вам вряд ли о чем-то скажет. А вот фамилия моего бывшего мужа – да.
– Вашего бывшего мужа?
– Берингов Егор Бориславович – мой бывший муж, – громко повторила я. – Хочу с ним повидаться.
– Но он сейчас, кажется, в командировке. А Борис Борисович...
Борис Борисович, по всей видимости, услышал фамилию Берингова, которую я почти выкрикнула у входа в его святая святых. Примерно такое действие, должно быть, производил «сим-сим» в исполнении Али-Бабы. Дверь кабинета мгновенно распахнулась, и Скитальцев собственной персоной появился на пороге. Узрев меня, укутанную в мех, кожу и облако французской туалетной воды, он расцвел на глазах, как тюльпан, поставленный в горячую воду.
– Лерочка! Это вы? Какая приятная неожиданность!
Еще минуту назад я готова была прозакладывать голову, что этот тип не помнит ни моего лица, ни имени. Что ж, значит, поспорь я, уже валялась бы обезглавленная. Потому что он не только помнил все вышеперечисленное, но даже повторил тему нашей короткой беседы, завязавшейся на одном из фуршетов.
Я вплыла в его кабинет и томно пала на кожаный диван.
– Что привело вас ко мне, Лерочка? – учтиво спросил Скитальцев, присаживаясь на краешек собственного кресла, словно это он был непрошеным гостем и боялся засидеться. Роста он был невеликого и едва доставал мне до верхнего кончика уха. Белесые волосы делали его моложе, но одновременно невыразительнее. Пресная физиономия без каких бы то ни было отличительных черт привлекала только своей обезьяньей подвижностью.
Закинув ногу на ногу, я расстегнула пальто, чтобы он насладился видом моего декольте, и подула на челку, показывая, насколько утомлена и раздосадована.
– Ах, Борис! Я потеряла своего бывшего мужа! – воскликнула я, нахально отсекая отчество Скитальцева.
– В каком смысле? – осторожно спросил тот, поправляя узел галстука. Казалось, будто он нервничает, но старается этого не показывать.
– В прямом! Берингов всегда давал мне деньги в начале месяца.
– Да? И что же?
– Как что? Посмотрите, какое сегодня число! – возмутилась я.
– Да-да, конечно. Извините. А когда вы в последний раз виделись с Егором?
– Да вечность назад! Я, помнится, купила себе туфли, ну буквально на последние деньги. И рассчитывала, что не сегодня завтра мы встретимся и он даст мне конвертик. Так вот. Он не появился. И даже не позвонил! Вот я и принялась за поиски! Так где он?
Не могла же я прямо в лоб ему сказать, что не знаю, работает ли Егор здесь по-прежнему или нет. Поэтому решила сыграть под дурочку. Как выяснилось, он все еще здесь работал.
– Где Егор? – живо переспросил Скитальцев. И, посмотрев уверенно мне в глаза, быстро ответил: – В отпуске.
– Этого не может быть!
– Почему не может? – удивился моему недоверию Скитальцев. – Он отгулял в этом году всего две недели. И теперь взял остальные две и еще неделю за свой счет.
– Глупости, – отрезала я голосом записной кретинки. – Не мог он уехать в отпуск, не позаботившись обо мне. Придется нанять частного детектива, в кредит, конечно, и разыскивать его. Вероятно, с ним что-то случилось.
– Помилуйте, да что с ним могло случиться? – мягко сказал Скитальцев. Его мнение о моих умственных способностях стремительно падало. – Работа сложная, он устал, у него просто все вылетело из головы.
Я скинула с плеч пальто и встала в полный рост, демонстрируя Скитальцеву мини-юбку и сопутствующие ей ноги.
– Разве обо мне можно забыть? – спросила я гневно.
Очень кстати для Скитальцева на столе у него зазвонил телефон. Он извинился, сказал несколько слов в трубку, а потом попросил позволения выйти на пару минут. Я позволила. Пока его не было, я мотала ногой и разглядывала узор на ковре. Когда хозяин кабинета вернулся, я уже собиралась уходить.
– Право, не стану вас задерживать. Кстати, а Егор ни с кем не делился планами по поводу того, куда он собирается поехать?
– Знаете, он ни с кем не дружил на фирме, только приятельствовал. Но, думаю, нужда разыскивать его у вас уже отпала.
– Почему это? – Я высоко вздернула брови, надеясь, что моя мимика достаточно выразительна. – Наоборот!
– Вы меня не дослушали, – ласково упрекнул Скитальцев и достал из кармана пиджака толстый синий конверт с фирменным знаком «Атума». – Здесь премия, которую Егор не получил. Думаю, если я отдам ее вам, он будет мне только благодарен. Когда вернется.
Я уставилась на конверт с внимательностью кролика, узревшего неподалеку от морды капустный лист. Скитальцев, в свою очередь, пристально наблюдал за мной.
– А вы уверены, что мне хватит премии до его возвращения? – с подозрением спросила я, делая маленький шажок ему навстречу.
– Уверен.
Скитальцев сам подошел ко мне и торжественно вручил конверт. Поддев кровавым ногтем хвостик, я открыла его и сунула туда нос. Сумма была неприлично большой.
– Как мило! – сказала я, стараясь поглубже спрятать свои истинные чувства.
Неужели Егор и раньше столько зарабатывал? Засунув конверт в сумочку, я подняла на Скитальцева искренне повеселевший взгляд.
– Что ж, вы буквально вернули меня к жизни. Спасибо, что отнеслись с пониманием! Конечно, я могла бы найти другой источник дохода... Но это так утомительно! Мужчины почему-то считают, что я должна появляться с ними во всяких немыслимых местах – на вечеринках, в театрах и так далее. Это приедается. С Егором все гораздо проще. Он платит за то, что было у нас в прошлом.
Скитальцев панибратски похлопал меня по плечу и сказал:
– Было очень приятно повидаться.
Я протянула ему игривую кисть. Он некоторое время колебался, потом решил, что нелишне будет поцеловать ее. Губы у него оказались мокрыми, и я, нимало не смущаясь, после его поцелуя вытерла руку об юбку. Потом шаловливо пошевелила пальцами:
– До встречи!
Секретарша пришибленно смотрела мне вслед. Возможно, она видела, сколько денег ее босс положил в мой конверт. Я попрощалась с ней весьма дружелюбно. Люблю, когда мне завидуют. Интересно, куда мне теперь деваться в таком виде? Пойти, что ли, разменять пару крупных купюр? Не испытывая никаких угрызений совести, я завернула в дорогой магазин и купила себе новую сумку. Потом в кои-то веки пообедала в ресторане и отправилась домой переодеваться. Светлое пальто с мехом, башмаки на тонюсенькой шпильке и слой грима могли доставлять мне радость часа два, не больше. Потом я начинала испытывать дискомфорт, и мне уже хотелось поскорее переодеться во что-нибудь более удобное и смыть тушь, чтобы можно было потереть кулаком глаза в любой момент, когда этого захочется.
Итак, Егор вне досягаемости. И мне никто не поможет расшифровать эту чертову записку. Уехал в отпуск, надо же. Или он зализывает рану, которую я ему нанесла, или... Или у него появилась другая женщина? Ревность резанула меня по сердцу. Впрочем, что это я? Какая глупость. Даже если первый муж так быстро меня забыл, то нечего о нем и печалиться. Потому что это означает одно: он никогда по-настоящему меня не любил! Хотя сейчас мне была нужна не его любовь, а его смекалка.