– Ну, вы уже и надулись, мистер Байкинс. Право же, я не хотела вас обидеть… – Девица виновато улыбнулась ему и протянула руку. – Ну, до вечера.
Она упорхнула, оставив Марка с ощущением какого-то недоброго предчувствия.
Эрл заполнял свой «журнал», когда Марк вошел в его кабинет.
– Хэлло, Марк! Хорошо, что ты пришел! У меня есть новости.
– Правда? Какие?
Эрл взял со стола каблограмму и потряс ею в воздухе.
– От мистера Арчибальда.
– Наконец-то! Он что, только хватился дочери?
– Он три месяца отсутствовал, находясь где-то на Ближнем Востоке. Вернувшись, он обнаружил, что дочь исчезла. Он предлагает мне двойной гонорар и поручает начать розыск.
– Двойной гонорар? Это ведь 20 тысяч долларов?! – изумился Марк.
– Он мог бы заплатить и подороже… за жизнь дочери чего не пожалеешь, – отозвался Эрл.
– И что же ты намереваешься предпринять?
– Я хочу заработать эти деньги… Через некоторое время мы передадим ему его дочь из рук в руки, понял?
– Да, но… – Марк искоса взглянул на Эрла и запнулся.
– Ты имеешь что-нибудь против?
– Имеем ли мы право это делать, Эрл, ведь она нашла свой путь и идет своей дорогой… И притом, мы ведь не приложили никаких усилий, чтобы отыскать ее.
Эрл криво улыбнулся, отложив в сторону свои записи. Он приподнялся с кресла и, перегнувшись через стол, раздраженно проговорил:
– Ты хочешь сказать, что это не совсем порядочно… Но я вожусь с этой девчонкой скоро уже полгода. На нее много затрачено, кроме нашего служебного времени. Ты ведь именно в эти часы опекаешь ее и я тебе ничего не говорю? Я тебе плачу за это… Мне пришлось уплатить за отель, за ее тряпки, которые нужны ей для выступлений… а они не дешевы. Я возобновил почти весь ее гардероб, сделал подарок Луису Гаррисону за то, что он взял ее к себе в театр и тоже приглядывал за ней. Да мало ли каких расходов она мне стоит, и ты, дубина, должен это понять. Я – не ты. Я не влюблен в нее. У меня заранее были далеко идущие планы в этом отношении. И потом, мы с тобой не такие уж богатые люди, чтобы делать подарки миллионеру, которому на нас тоже наплевать. Через неделю я дам ему телеграмму, чтобы он вылетал. Пусть забирает свое чадо и сам решает ее проблемы.
Лицо Марка, от природы розоватое, приобрело заметную бледность, что Эрлу стало не по себе.
– Но ведь ты обещал ей…
Эрл вышел из-за стола, подошел к своему бару, вынул бутылку виски и разлил по стаканам.
– Выпей, Марк, – сказал он, ставя перед ним стакан на стол. – Мы не имеем прав быть такими щепетильными, Марк… иначе нам с тобой придется туго… И потом, я ничего ей не обещал. Я сказал только, что ничего не буду сообщать о ней отцу, пока он сам меня об этом не попросит. Вот так, и он выпил, не поморщившись.
– Ну, а что нового у тебя?
– Я был на пирсе… Судя по суете, которую я заметил в порту, идет набор экипажа для «Эльдорадо». Матросы так и сновали с корабля на берег. По всему видно, что судно готовится в рейс.
– Что, шла и погрузка?
– Нет, но, зайдя в одну харчевню, я услышал от одного подвыпившего грузчика странные слова: «Они возят живой груз, эти проклятые мерзавцы! Живой товар, понимаете, сэр?» Он хотел еще что-то сказать, но бармен схватил его за шиворот и вытолкал из харчевни. Он был так разъярен, что я думал, он накинется и на меня.
– Ты запомнил этого типа, который говорил о «живом» грузе?
– Да. Я искал его часа два, но он как в воду канул.
– Что ж, может быть, и канул, – проговорил Эрл, снова усаживаясь за свой стол.
– Значит, «Эльдорадо» собирается в рейс… – Эрл снова встал и подошел к окну. Его беспокойство и раздражение передались Марку. Он стал пристально наблюдать за другом, ожидая, что он еще скажет.
Эрл раскрыл створки окна и впустил в комнату струю холодного воздуха. Неужели мы к чему-то приблизились? – подумал он.
За окном моросил октябрьский дождик. Асфальт блестел в тусклом свете дня. Было муторно и тревожно на душе. Разговор с Марком оставил неприятный осадок. То же мне, чистюля. Но мы должны до всего докопаться и будем продолжать расследование, которое всего лишь мираж… – продолжал думать Эрл, глядя на серенький осенний пейзаж за окном.
Расстроенный Марк сидел в кресле, скрестив длинные ноги, и поглядывал с неодобрением в сторону Эрла, который, казалось, забыл о его существовании.
В это время в приемной раздался стук в дверь. Нэнси, оторвавшись от пишущей машинки, громко сказала: «Входите».
В дверь просунулась чумазая мордашка, яркая жокейская шапочка торчала на вихрастой голове паренька лет двенадцати-тринадцати, в руке которого она заметила небольшой конверт.
– Ну, входи, не робей, – сказала она, выходя из-за маленького столика. Она с удивлением разглядывала юного посыльного, который все еще мялся у двери, не решаясь войти. – Что тебе надо? Ты не ошибся адресом?
Парнишка широко улыбнулся, потом спросил:
– Я могу видеть мистера Соммерса, мэм?
– Ты принес ему письмо?
– Да. Но я обязан его вручить только в руки мистера Соммерса. Так сказала старая мэм.
– Кто эта «старая мэм»?
– Миссис Флеминг, мэм.
– Хорошо. Проходи. Сядь вот на стул и посиди немного, пока я не доложу мистеру Соммерсу о твоем приходе.
– Спасибо, мэм.
– Хорошо. А как твое имя?
– Сэм Гопкинс, мэм.
– Мистер Гопкинс, посидите тихо здесь и подождите меня.
– Ясно, мэм.
Нэнси скрылась за дверью. Через минуту она вернулась. Подойдя к своему столику, она взяла блокнот, ручку и сказала:
– Пошли, Сэмми. Мистер Соммерс ждет тебя. Идем быстрее.
Когда мальчонка показался в кабинете, Марк протянул:
– Ну-у-у… Вот не ожидал. Оказывается, это мой старый знакомый. Помнишь, я рассказывал тебе о мальчике, у которого купил памятку миссис Флеминг? Это он самый и есть! Что-нибудь случилось, малыш?
Сэм снял свою шапочку и поклонился.
– У меня письмо мистеру Соммерсу. Вы и есть мистер Соммерс? – спросил мальчик, глядя удивленными глазами на Марка.
– Нет, малыш. Мистер Соммерс не я, а вот этот строгий господин, сказал Марк, – указывая на Эрла.
– Что у тебя там? – спросил Эрл, протягивая руку.
– Письмо, сэр. От старой мэм. Она очень встревожена и беспокоится…
– Беспокоится? – спросил Эрл, беря в руки конверт. Осмотрев его со всех сторон, он отчетливо заметил, что кто-то до него уже вскрывал конверт. Для детектива его класса, это нетрудно заметить. Он подозрительно посмотрел на мальчика и сказал:
– Ты читал это письмо?
Глаза Сэмми еще больше округлились. Он впервые видел знаменитого детектива и уже был готов благоговеть перед ним.
– О, что вы, сэр! – пролепетал он так искренне, что Эрл еще раз внимательно осмотрел конверт.
– Ты маленький лгунишка, – сердито сказал он. – Это письмо явно кто-то вскрывал. Если ты не скажешь мне всей правды, кому ты давал читать это письмо, я отведу тебя в полицейский участок, понял?
– Я не кому не давал читать его, сэр… но мистер Гобби мог вынуть его у меня из кармана и прочитать в то время, когда я мыл посуду на кухне…
– Кто этот мистер Гобби? – спросил Эрл.
– Наш старший бармен, сэр…
– Толстяк с черными лохмами? – спросил Марк.
– Да, сэр. Он знал, что миссис Флеминг просила меня отнести это письмо вам, потому что пришлось у него отпрашиваться с работы чуть раньше. Он сказал, что я должен перемыть всю посуду, потом могу быть свободным.
– Значит, ты оставил это письмо в кармане куртки и его свободно могли у тебя похитить?
Эрл полез за сигаретами в карман, закурил и уселся на край стола. Марк все еще сидел в кресле, скрестив ноги и внимательно следя за разговором. Нэнси, стоя у двери, что-то записывала в блокнот.
– Что вы, сэр! Кому нужно письмо старухи? И что в нем может быть интересного? – затараторил парнишка, блестя плутоватыми глазами.
– А что, разве памятка, написанная миссис Флеминг, не стоила пяти долларов, ты плутишка? Забыл уже? – вставил Марк.
Сэм Гопкинс стоял с разинутым ртом, заметно побледнев от волнения, но Эрл уже не обращал на него никакого внимания. Он быстро вскрыл конверт и вынул небольшой лист бумаги. Развернув его, он прочел:
«Мистер Соммерс!
Обстоятельства вынуждают меня снова обратиться к вам с просьбой как можно скорее посетить меня. Было бы желательно сегодня. Буду ждать вас. Заранее признательная вам Д.Флеминг»
– Да, действительно, интересного мало, – задумчиво сказал он и передал письмо Марку. – Что ты скажешь? Стоит ли оно пяти долларов?
Марк дважды прочитал письмо, немного помедлил, потом сказал:
– Скажу, что надо исполнять ее просьбу. Хочешь, пойду я?
– Нэнси, возьмите конверт с письмом и вложите его в папку с делом миссис Флеминг, – распорядился Эрл и обошел стол, сел на него и вопросительно посмотрел на Марка. – Ты и вправду хочешь пойти на это свидание?
– Может быть, я все же наконец разнюхаю, что у этой бабки в ее великолепном шкафу, – ответил Марк, улыбаясь.
Все рассмеялись.
– Что мне сказать старой мэм? – спросил Сэмми, неодобрительно поглядывая на Марка.
– Вот что, мистер Гопкинс, – начал Эрл, сверля мальчонку сердитыми глазами, – во-первых, никто не должен знать о твоем приходе сюда и о том, что миссис Флеминг писала мне. Если я узнаю, что ты невоздержан на язык, я уничтожу тебя, сотру в порошок и ты никогда больше не увидишь белого света – это я тебе обещаю.
– А во-вторых, сэр? – спросил испуганно Сэм Гопкинс.
– Во-вторых… – Эрл попытался скрыть усмешку, – во-вторых, сейчас ты побежишь и скажешь миссис Флеминг, что я сам приду к ней сегодня вечером. Понял?
– Где уж не понять, все и так ясно, сэр… – И Сэмми повернулся было к двери, что бы поскорее удрать, как Марк остановил его.
– Эй, парень, подожди! Вот тебе за труды… и за хорошее поведение в дальнейшем. – И он вынул из своего бумажника пятидолларовую банкноту и протянул мальчонке. Лицо мальчика просветлело. Он быстро выхватил из рук Байкинса деньги и с криком восторга выскочил из кабинета.
Нэнси вышла вслед за мальчиком.
– Кто этот Гобби? Ты его знаешь? – спросил Эрл Марка, который в это время затягивался сигаретой. Голубой дымок пополз по кабинету, в котором и без того царил сумрак.
– Я думаю, что это тот самый бармен из бруклинского ресторана, который задавал мне не совсем приличные вопросы и явно следил за мной, ответил Марк, стряхивая пепел в хрустальную пепельницу, стоявшую на столе Эрла. Это был подарок Нэнси к его дню рождения, сам бы он, конечно, на подобное разорение не пошел.
– Итальянец?
– Маленький, жирный, с кудлатой головой… Мне он очень не понравился.
В этот момент на столе Эрла зазвонил телефон. Оба вздрогнули от резкого звука. Эрл снял трубку.
– Это ты, Луис? Да? Привет. Не извиняйся, я не очень занят… Что? Люси Арчибальд? Нет, у нас ее не было. Как ушла? С репетиции? А куда? Не сказала никому? Куда же она могла деться? Быть того не может, Луис! Звонили в отель? Ну и что? Не отвечает? Может, она пошла побродить по магазинам? Что говорят другие девушки? Не знают? Вот так сюрприз устроила эта нахальная девчонка!
Во время этого разговора Марк в испуге вскочил с кресла и стал нетерпеливо слушать дальнейший разговор, а Соммерс тем временем продолжал:
– Луис! Как это могло случиться, ведь ты мне обещал присматривать за ней… Ты думал… Черт знает, что это такое! Человек уходит с репетиции и никто этим не интересуется! Как? Она ушла в одном платье? Без пальто? Дьявольщина! Этого я больше всего боялся… даже сумочка осталась? О, боже! Сколько? Уже около часа? Почему же вы раньше мне не позвонили? Ладно. Сейчас мы с Марком приедем к вам и поговорим поподробнее… Не отпускайте никого из ваших… Может найдется хоть один свидетель. Я еду! Да, ждите!
Эрл бросил трубку и крикнул Нэнси, чтобы она немедленно позвонила к себе домой и спросила Кэрри, не видела ли та мисс Люси.
Нэнси, растерянная и расстроенная, стала набирать свой номер. Кэрри ответила тут же, сказав, что она видела Люси только вчера вечером. Руки у девушки слегка дрожали, как и голос, когда она передавала Соммерсу содержание своего разговора.
– Не собиралась ли Люси куда-нибудь пойти? Не говорила ли она вам что-нибудь подобное? – строго спросил ее Эрл.
– Нет, нет, ничего подобного она мне не говорила… – ответила Нэнси, – но, Эрл, она очень своеобразная и могла вполне выкинуть какой-нибудь номер, чтобы доказать, что она свободна и независима. Ее тяготит наше постоянное участие в ее передвижениях. Подождем до вечера, не надо паниковать, мальчики…
– Но ведь она удрала с репетиции! Понимаете ли вы это? Для нее это невозможный поступок! Это абсолютно исключается! – крикнул Марк, начав ходить по кабинету, засунув руки в карманы. Он сильно побледнел, пот выступил у него на висках и скулах.
– Одевайся! – сказал он. – Мы едем сейчас в театр, а после решим, что нам делать.
Одевшись и прихватив с собой даже зонты, оба детектива вскоре выскользнули из здания, сели в «бьюик» и покатили по Парк-авеню.
Было около десяти вечера, когда Эрл вошел в свою квартиру. Уставший, промокший и злой, он первым долгом скинул с себя промокшую одежду и прошел в ванную. Приняв горячий душ, он облачился в сухое белье, натянул шерстяные носки и накинул на себя халат. Подойдя к бару, он налил себе добрую порцию и залпом выпил ее.
Усевшись в кресло перед телевизором, он откинулся на спинку кресла и задумался над сложившимся положением. Люси исчезла. Их шестичасовые поиски ни к чему не привели. В театре они перевернули все вверх дном, были осмотрены все закоулки, норы и щели в этом веселом заведении, и все напрасно. На многочисленные вопросы, которые задавал Эрл почти каждому, кто находился в это время в театре, он не получил ни одного путного ответа. В зале царил полумрак, когда она выскользнула из него, поэтому никто не заметил ее исчезновения. Когда пришло ее время выходить на сцену, ее стали окликать, думая, что она сидит где-нибудь в партере, но она не откликнулась. Подумали, что она вышла из зала по своим маленьким нуждам, подождали. Луис, начиная нервничать, послал кого-то из актеров поискать ее в фойе, и только тогда, когда прошло более получаса с момента ее исчезновения, мистер Гаррисон забил тревогу. Нашли ее сумочку на одном из стульев в шестом ряду. В театральной уборной, где она обычно гримировалась, нашли ее пальто, шляпку и зонтик. Тогда-то мистер Гаррисон был вынужден сообщить обо всем этом Эрлу Соммерсу.
Соммерс прямо из театра позвонил Нэнси и поручил ей обойти все близлежащие магазины и кафе. Гаррисон, несмотря на свою занятость, вызвался объездить все зрелищные заведения. Эрл с Марком на своей машине в течение более четырех часов прочесали почти все главные артерии города, не оставляя без внимания и вокзалы.
В пять часов дня они прибыли на аэровокзал Кеннеди, потолкавшись среди многочисленной публики, они решили, что на сегодня хватит. Если она не появится до утра, придется принимать кардинальные меры – звонить в полицию, так сначала решил Эрл, но Марк его отговорил.
– Это ведь наше с тобой дело, Эрл? Мистер Арчибальд ведь поручил нам отыскать Люси… тем более, он предложил нам такую большую сумму… и мы ее честно с тобой заработаем, Эрл. Как ты думаешь?
После некоторого раздумья он пришел к выводу, что Марк прав, его доводы не лишены здравомыслия. Он признался себе, что на какой-то момент растерялся. Его душили досада и злоба: он потратил на эту девчонку столько заботы, внимания и денег, и все впустую – она исчезла. Удрала? Или ее похитили? Раз он не смог ее уберечь, его долг теперь найти ее, найти во что бы то ни стало!
– Ты, прав, Марк. Можешь обозвать меня лопухом, если я не найду ее живую или мертвую! Хорошенькие дела творятся в Нью-Йорке! Посреди дня исчезает девушка, и никто ничего не видел, и никто ничего не знает.
– Подождем до завтра, Эрл. Утро вечера мудренее. А вдруг она уже у себя дома? Эта девочка с фантазиями… Она не такая, как все!