— Никакого нету уже.
А я слышу новый звук — совсем другой, нечто вроде полета шмеля, а следом “шмяк”, и настоящая русская речь, правильная, без единой ошибки.
“Это кто же там емко так выражается? — подумала я и сама же себе ответила: — Видимо тот, кто с ветки слетел”.
Я заглянула в окно. Арнольд — следом за мной, впрочем, и Фрося. В шесть глаз уставились вниз и что же мы видим?
Внизу под нашим окном копошится мужчина и так жалобно стонет грамотным матом, что у нас с Фросей мигом сердце кровью облилось.
— Бедненький, — ему говорю, — вы живы?
Он отвечает:
— Спасибо, кажется жив, но ходить не могу.
— Какой там ходить, — встревает в нашу беседу Фрося, — вам надо отсюда бежать.
— Сам знаю, — отвечает “побивец”, — но нога не идет, на вывих похоже.
Слететь с высоты нашего этажа и отделаться вывихом? Это надо суметь! Чувствуется хорошая выучка!
Размышления мои прерывает Арнольд, близкий к удару. Он, как обычно, глупый вопрос задает:
— А это еще кто такой там валяется?
— Детектив свекрови моей, — небрежно ему отвечаю.
— А как он сюда попал?
— Он на службе. Круглосуточно стоит на страже спокойствия и любопытства моей свекрови.
— И что с ним?
— Во время службы детектив пострадал, не видите разве? Он чрезмерно ретиво служил, хотел слишком много знать, вот и сверзился с дерева.
Я выглянула в окно и изрекла специально для детектива:
— Так будет с каждым, кто позволит себе шпионить за мной.
А Арнольда уведомила:
— У человека производственная травма.
— Откуда вы все это знаете? — поразился Арнольд. — Ведь ближайшие три часа мы с вами не расставались.
Мне стало смешно: откуда знаю? — Глупый вопрос.
— Подсказали мозги, — призналась я и, спохватившись, добавила: — Впрочем, что такое мозги, вам все равно не понять.
— Мозгов повидал я немало, — хвастливо не согласился Арнольд, — и на стенах, и на полу, и на сиденьях машин. Уж в мозгах я разбираюсь. Однажды видел мозги на прилавке ювелирного магазина, лежали размазанные. “Бык” в перестрелке их потерял. Вид, я вам скажу, у мозгов отвратительный. Даже не верится, что и у меня есть гадость такая.
Я усмехнулась:
— Не веришь, и правильно делаешь. У тебя этой гадости нет, а вот если б была, то сразу и понял бы ты как я догадалась, что там, внизу, детектив.
— И как? — заинтересовался Арнольд.
Пришлось тайну ему приоткрыть:
— Я вывела эту истину путем сложнейших аналитических и математических вычислений, плюс индукция, плюс дедукция.
— Плюс информация, от свекрови полученная, — не к месту вставила Фрося.
Я, чтобы не обидеть подругу, с ней согласилась:
— Да, это тоже мне пригодилось.
Арнольд — что за мужчины? — снова взбесился:
— Не вешайте мне лапшу! Лучше скажите, что будем делать с этим придурком?
И без пояснений я догадалась, что речь идет о детективе свекрови, а потому решительно постановила:
— Будем его спасать.
— Что-о? — взревел мой Арнольд. — За какие такие коврижки?
— Без всяких коврижек, — ответила я. — Бескорыстно. Или вы хотите взглянуть, как беднягу будет пытать ваш батя Якудза?
Наглец презрительно бросил:
— Не собираюсь на это смотреть.
— А ведь придется, — компетентно заверила я.
— Еще чего! — рассмеялся Арнольд, правда, нервным каким-то смехом. — Сейчас уеду и поминайте как меня звали.
Вынудил-таки карты свои приоткрыть — я с серьезнейшим видом ему сообщила:
— Уехать-то вы уедете, но Якудза вернет вас назад как члена нашей организации.
Вот оно, мое благотворнейшее влияние: Арнольд умнел на глазах. Он обреченно уставился на меня и спросил:
— Чего от меня хотите?
Я пожала плечами:
— Ничего не хочу. С чего вы взяли?
Он рассердился:
— Будто я вас не знаю. Говорите быстрей, что надо делать, а то ужасно спешу.
Раз он сам набивается, я не стала предложений его отклонять:
— Хорошо, полезайте вниз и притащите сюда детектива, пока ваши звери “быки” не сцапали этого трудоголика.
— С чего я должен за ним лезть? — опять ударился в протесты Арнольд.
Я разозлилась:
— Да с того, что мне его жалко! Как никак он мне не чужой! Детектив свекрови!
Тут Арнольда ревность накрыла:
— А меня вам, значит, не жалко! А я вам, выходит, чужой! И я еще вас спасал!
— Зря ревнуете, — успокоила я его. — Вас мне жалко не меньше. Или забыли, как мы с Фросей, жизнью рискуя, спасали вас от “быков”.
Арнольд взбесился совсем:
— Называется, вы спасали — садистски затолкали в диван, где я почти задохнулся!
Мои нервы тоже не канаты стальные.
— Неблагодарный! — рявкнула я. — Вот из-за таких мерзавцев, как ты, у меня радикулит и приключился! И боль в коленной чашечке! Теперь уже и в обеих!
Фрося (подруга что надо!) нашла “удачный” момент и зловредно вставила:
— Ха, боль в коленной чашечке! Мархалева, не надо было верзилу по детородному органу бить!
Зря Арнольда она просветила — бедняга спокойно в неведении пребывал, прикрытый диваном, узнав же об устроенном мною побоище, окончательно распалился.
— Вы посмели ударить “быка”? — завопил он, как-то странно хватая воздух губами.
Я презрительно повела плечом:
— А почему бы и нет, если мне это ничем не грозит. “Бык” даже царапины не имеет права на мне оставить.
— Страшный вы человек! — сделал неправильный вывод Арнольд. — Беззащитных вы обижаете!
— А по-вашему, я должна бить только тех, кто мечтает мне по уху залепить и имеет такую возможность? Вечно вас тянет на глупости! И хватит о пустяках, давайте вернемся к детективу свекрови, пока он там в землю не врос.
Являя собой воплощение черствости, Арнольд заявил:
— Детектива не потащу!
Не знаю как упрямца уговорила бы, не образуйся у Фроси гуманизма припадок: начала дивчина плакать да такие проникновенные речи толкать, что даже у сухаря Арнольда умильно увлажнились глаза. Так, в пароксизме человеколюбия, за окно и полез.
И вскоре вернулся уже с детективом. От шнура служащего свекрови моей отвязал, Фросиным заботам его передал и с облегчением мне говорит:
— Ну все, теперь уж точно мы расстаемся.
Я презрительно фыркнула:
— Сама об этом мечтаю!
— Значит мне повезло, — занося ногу на подоконник, обрадовался Арнольд, — потому желаю вам всяческих благ.
Фрося тоже ему пожелала, не отрываясь от молодого и симпатичного детектива:
— А вам, Арнольдик, успехов в работе.
— С его данными успех его же рождением обеспечен, — ядовито вставила я, намекая на агрегат.
— О, да, — просияв, согласился Арнольд, но, глянув вниз, побледнел, чертыхнулся и прошептал: — Вот это я, братцы, точно попал.
Я подскочила к окну:
— Что случилось?
А тут и ответ не понадобился: вижу, внизу собралась толпа из “быков”. Видимо, детективу меньше нашего повезло, его полет с дерева незамеченным не остался. Хуже того, “быки” не просто собрались внизу, они с интересом рассматривали окно первого этажа и, гадая, уже вешали на детектива разбитое моим каблуком стекло.
Естественно, у Арнольда желание нас покинуть так же мгновенно исчезло, как и пришло. Зная уже какой он злой, я думала, что Арнольд на детектива набросится: ведь детектив же с ветки слетел и малину всю ему обос…
Впрочем, не будем конкретизировать. Ясно любому, что стадо “быков” собрал служащий моей свекрови, ненасытной и жадной до информации обо мне. Но Арнольд почему-то стал наезжать на меня.
— Это все вы! — зашипел он, размахивая кулаками в опасной близости от моего лица. — Это все из-за вас!
Пришлось удивиться:
— Где имение, а где вода? Нашли крайнюю. Чем я виновата, что “быкам” вашим в “преф” не играется?
А тут и Фрося (настоящая, черт возьми, подруга!) присоединилась к Арнольду, набрасываясь на меня.
— Меньше надо было по яйцам “быков” коленками быть, — прошипела она, скатившись до пошлости.
И все это в непосредственной близости происходит от моего, простите, лица. Вижу, еще немного и точно царапин не избежать.
В голову сразу приходит мысль, полная гуманизма: “Бедные наши “быки”! Вторыми после меня пострадают. Не простит им Якудза моей покарбованной внешности!”
Только из человеколюбия вынуждена была я прибегнуть к противным мне оправданиям.
А Фрося уже почти на крик переходит:
— Этот ж надо додуматься, лупить по яйцам самих “быков”!
Вроде как даже мной восхищается.
“Черт с вами, — думаю, — подавитесь оправданиями моими!” — и кротко им отвечаю:
— Всего разик-то и ударила.
— Вот и активизировались “быки”, — сделал глупый вывод Арнольд. — Вот и захотели узнать с чего вы такая наглая и беспредельная.
Я, с ненавистью уже глядя на детектива, неоспоримые привела аргументы своей правоты:
— Не заладься этот дурной мотылек с веток порхать, “быки” и в ус бы не дули. Спокойно играли бы в “преф”. Эх, зачем мы только шпиона спасали! Оставался бы там на радость “быкам”.
Детектив с обидой всех просветил:
— Вы спасали меня за тем, чтобы я под пытками не рассказал о вашем побеге и возвращении.
— Да-ааа? — хором воскликнули мы с Арнольдом.
А я с чувством добавила:
— Ну ладно, тогда тут пока посиди.
Фрося же озадачилась:
— А куда мы двоих-то спрячем, если “быки” снова к нам в гости пожалуют?
Арнольд сразу диван “забил”, сообщив, что он на правах хозяина этого дома в свое обычное место полезет.
Я его осадила:
— Здесь хозяин не ты, а Якудза. Ему и решать куда кому прятаться.
Арнольд мигом сговорчивым стал и пообещал детективу:
— Так и быть, возьму тебя, парень, с собой в диван, если что.
Долго события этого нам дожидаться и не пришлось — я постаралась. Не успел детектив толком посомневаться поместятся ли под диваном два (нехилых совсем) мужика, как я подскочила к двери и, замолотив по ней кулаками, дурным голосом завопила:
— Откройте, подонки, иначе я удавлюсь!
Видимо, подонкам жизнь моя была дорога, потому что за дверью мгновенно раздались шаги. И не шаги даже, а топот: бежало стадо “быков”.
Арнольд и детектив, не уточняя зачем я шум подняла, наперегонки устремились к дивану. Удивляя нас с Фросей сноровкой, загрузились туда виртуозно: нежно прижавшись друг к другу, в панике залегли. Абсолютный молчок. Нам с подругой оставалось только сверху пристроиться, что мы едва и успели — так быстро на этот раз распахнулась дверь.
Глава 19
Дверь распахнулась — комнату заполонили “быки”. Злые-презлые, ноздри у всех раздуваются, по скулам гуляют огромные желваки, а руки на срамных местах скрещены наинадежнейше, что у тех футболистов, перед ударом штрафным.
А мы с Фросей, как куры на жердочке, сидим на диванчике и глупо глазками лупаем. У “быков” же не глаза, а сплошные матюки и вопросы, ну, думаю, сейчас начнут нецензурно их задавать — пора!
Вскакиваю с диванчика и давай бунтарски качать права.
— Сволочи! — непокорно кричу. — Голодом решили нас заморить!
И брык им в голодный обморок — упала, лежу, глаза бессильно прикрыв. “Быки”, все как один, смутились. Ропот по стаду прошел:
— Слышь, Валет, а кормить-то мы их и взаправду не того, а ведь Якудза наказывал нам.
Они-то не знали что я на диете, я же уведомлять их не стала, ожила и говорю:
— Валет? Кто из вас здесь Валет?
Интересно же посмотреть к кому свекровь меня “клеила”.
А там и смотреть-то не на что, интересного — только серьга, действительно в форме пениса: ювелирный шедевр.
Сообразив, что Якудза Валета оставил за главного, обращаюсь сразу к нему:
— Примите заказ.
По стаду снова ропот прошел.
— Эта чокнутая хочет кого-то уже заказать! — переглядываясь, заволновались “быки”.
А Валет, нервно потрогав свой пенис, (имею ввиду серьгу) с необъяснимым достоинством мне заявил:
— От женщин заказов не принимаем.
Пришлось сделать ему “комплимент”:
— Ты придурок, достойный лидерства партии, уточнять не буду какой.
Валет почему-то обиделся и предупредил:
— До этого не унижусь, так что полегче.
Я возмутилась:
— Полегче? Куда еще легче? По вашей вине меня ветром качает. Значит так, принимайте заказ: две порции черепахового супа, на второе блинчики с мясом, к ним можно добавить плов. Плова давно я не ела, как и блинчиков с черепашьим супом. Еще ананасовый сок и арбуз — почки надо промыть. Да, еще мороженое на десерт не забудьте. С шоколадно-клюквенным муссом. И это все мне одной, — сочла не лишним я уточнить, — о другой части меню у подруги спросите. Она тоже не ела с утра, проголодалась, поди.
“Быки”, кажется, начали ко мне привыкать — слушали, уже не столбенея от наглости моей, но на рожах объяснимая грусть.
“Эх, дать бы беспредельщице этой по кумполу так, чтобы он отскочил, да жаль, что нельзя”, — легко читалось в их глупых глазах.
Но я-то знала, что не могут они мне по кумполу дать, поэтому с присущей мне храбростью продолжила издеваться над ними.
— И это еще не все, — говорю. — Пыталась от вас я скрыть, но, чувствую, что не могу.
“Быки” напряглись и подались вперед — Фрося аналогично им поступила. На всякий случай она даже подпрыгнула на диване, как бы умоляя меня: “Не вздумай брякнуть им про Арнольда и детектива! Молчи!”
Но я не стала молчать.
— Так вот, вынуждена вам признаться, — уведомила я “быков”, — что зреют у вас неприятности.
— В чем дело? — хором спросили они.
— Дело в том, что с “крышей” у меня неполадки большие. Сказалось обилие в мое жизни мужей. Так что, если ужин мне не понравится, не удивляйтесь, если я удавлюсь.
— Как удавишься? — опешил Валет, снова щупая пенис, то бишь, свою серьгу.
А “быки” даже не погрустнели — думаю, примерно этой пакости от меня и ждали они.
Раз дело такое, я к “быкам” интерес потеряла и внимание целиком на главного переместила — на Валета.
— А так удавлюсь, — ответила я, — как делала это неоднократно. Сейчас бы не болтала с тобой, когда бы врачи не спасли.
Глаза Валета мгновенно зажглись нечеловеческой ненавистью ко всем (без исключения) врачам.
Но и про меня он не забыл — глазами зверски меня расчленяет, а в голос нежности напустил и потихоньку, хитрец, выпытывает:
— А как же ты неоднократно давилась, голуба моя? Расскажи нам, неграмотным.
Я заважничала:
— Разумеется по системе Йоги давилась, как делают это все образованные и начитанные.
Тут уж оживились и остальные “быки”:
— По системе Йоги? Да ну? Это как же? А ну, голуба, колись!
С чувством превосходства им отвечаю:
— А что тут рассказывать? Нос и рот рукой зажимаю и прекращаю дышать. Минут через пять наступает смерть. Иногда даже раньше.
Валет (вот придурок!) взялся тягаться со мной, находчивость решил проявить.
— А если мы руки свяжем тебе? — спросил он хитро и, подумав, добавил: — И ноги!
— Тогда просто перестану дышать, но результат будет тот же: неизбежно умру, — заверила я.
— Да-аа.
Валет задумчиво поскреб в затылке и, снова пощупав свой пенис (серьгу!), на Фросю уставился.
— А вам, девушка, чего бы хотелось? — с какой-то омерзительной лаской спросил он у нее.
Видимо, на моем дерзком фоне она вызвала симпатию у “быков” своей молчаливой кротостью.
Ефросинья пожала плечами и безразлично ответила:
— Мне все равно. И есть-то не хочется.
После такого ответа в глазах “быков” настоящая нежность к ней появилась.
А на меня с осуждением, мерзавцы, воззрились и в глазах их нечто типа того: “Вот с кого тебе надо пример брать, заполошная, с подруги твоей”.
С этим видом и потянулись из комнаты один за другим, не снимая рук с места срамного. Только Валет, узрев мой свирепый взгляд, вежливо отчитался:
— С ужином, голуба, придется вам чуток погодить. И не все обещаем, уж больно понтов много в вашем меню.
Я с гордостью его просветила:
— И не только в меню. Понтов у меня всюду хватает.
Валет задумчиво покачал головой (на что намекал, до сих пор гадаю) и вышел.