А в ответ ей голосом пьяного Ванека:
— Да не могу я быстрей. Темно.
— Кто здесь?! — подскочила Далила.
Сон мгновенно слетел. Обнаружив себя копошащейся с чехом Галины на ее же кровати, Далила задохнулась от перегара и отвращения.
— Вон! Немедленно вон! — в панике завопила она, пытаясь носками Ванека прикрыть свое обнаженное тело.
Чех вон не пошел.
— Еще чего! — обиделся он и залепил ей рот таким поцелуем, что впору закусывать.
«Он зверски пьян, — пронеслось в голове у Далилы. — И сильный, зараза! Вряд ли с ним совладаю!»
И все же она пыталась: вцепившись в его бугристые плечи ногтями, старалась оттолкнуть от себя чеха и одновременно подтягивала ногой свою юбку.
Ванек присосался ретиво, юбка тоже не поддавалась. Смириться с реальностью Далила никак не могла. Извиваясь ужом, царапаясь и лягаясь, Далила реальности противостояла, но где оно, равноправие, на котором помешана Лиза Бойцова? Вот когда выясняется, что у женщины и мужчины неравные силы.
В Ванеке восемь пудов! Когда они легли на три жалких пуда Далилы, бедняжка обмякла, и в этот трагический миг вспыхнул свет.
На пороге спальни стоял ошалевший Евгений, из-за его плеча, коченея от злости, выглядывала Галина.
Парализованная зрелищем, Галина молчала. В нормальном своем состоянии она была способна на многое и потому мучительно переживала напавший столбняк.
Первым очнулся Евгений, он громко сказал:
— Извините!
При звуках мужского голоса распаленного Ванека, словно взрывной волной, отбросило от Далилы. Пытаясь прикрыть обнаженное тело сброшенной юбкой, она (то ли от неожиданности, то ли от большого смущения) взяла и спросила:
— Галка, ты? Почему так рано?
— Ах ты сучка! — очнувшись, завопила Галина. — Мне запрещает, а что вытворяет сама! С моим другом и на моей же постели!
И (о, ужас!) Далила, не веря своим ушам, взяла вдруг и брякнула:
— Галочка, ты не правильно поняла.
И это она, умудренный опытом мастер человеческих душ, изощренный психолог. Сама же многократно учила своих пациентов, что в таких щекотливых случаях подобная фраза хуже гранаты.
Вот она и взорвалась!
Глава 9
Долго! Долго Далиле пришлось объясняться с Галиной. Уж она и так и эдак подходила к подруге — теперь без глупых осечек, теперь уже все по науке.
Племянник в стороне не стоял, хоть и сам изумлен был немало увиденным. Далила то хохотала (увы, слегка истерически, а надобно добродушно), то с искренним жаром доказывала свою полнейшую непричастность. Евгений героически (увертываясь от летящей посуды) ей помогал. Он что-то кричал о спящем ребенке, об ответственном поручении и открытой заранее двери — все бесполезно.
Не хотела их слушать Галина.
Сущий ад Билась посуда; ходуном ходили кресла, стулья, столы; хлопали двери; вой стоял несусветный — его легко заглушала детским криком своим Ангелина; в стены стучали соседи, а Ванек закатился под стол и затих: то ли заснул, то ли, хитрец, затаился.
Свершилась несправедливость: весь гнев пролился на Далилу. На Далилу, которой везде не везет, а у психоаналитика не должно быть проблем. Проблемы для психоаналитика — профессиональная смерть.
Как решать чужие проблемы, если ты захлебнулся в своих?
Она почти захлебнулась. Ее бросил муж, возненавидел любовник. У нее не ладится с сыном. Племяннику не до нее, у него то девушки, то друзья. Тетушке не до нее, у тетушки Лелечка, Мальчик. А у Далилы везде только полный облом. У нее осталось всего-то и радостей, что подруга, крестница да работа, и теперь подругу (и крестницу с ней) потерять?
Нервы сдали, слезы — фонтаном из глаз.
— Идите вы к черту! — взвыла Далила и в отчаянии рухнула на пол.
Поближе к Ванеку: видимо, там удобней рыдать.
Вот вам и вся терапия.
Против всякой науки именно это и помогло. Галина, осадив свою ярость на полном скаку, растерянно уставилась на Евгения:
— Жень, что это с ней?
Кому, как не племяннику, знать свою тетушку — Евгений в грязь лицом не ударил: объяснять долго не стал, а с философской скупостью заключил:
— На несправедливость обида.
Галина с угрозой спросила:
— На несправедливость?! Думаешь, я ослепла?
— Судя по тому, что я видел, ты не слепа, — «успокоил» ее Евгений и поспешно добавил:
— А твой Ванек скотина. Не будь он смертельно пьян, я убил бы его, урода.
Чех моментально себя обнаружил, пожелав прояснить сей вопрос.
— За что? — донеслось из-под стола с недоуменной обидой.
Бонд нагнулся, пытаясь взглянуть на Ванека, и в бешенстве гаркнул:
— За то, что ты мою тетку насиловал!
Далила охнула:
— Фу-у!
Галина сказала:
— Ха-ха!
А чех виновато Бонду признался:
— Твоя тетка худая на хрен мне не нужна. Семенову я насиловал.
— Допустим, — предположила Галина, откинув край скатерти и послав чеху умеренный, но достойный пинок.
— Я ошибся, ой-ей, — от невиннейшего движения женщины ревмя заревел изнеженный Ванек. — Я думал, что она — это ты, ой-ей-ей! Откуда я знал, что у тебя на кровати валяется черт-те что?
— Это Далька моя черт-те что?! — пришла в ярость Галина, энергично заработав ногами. — Ну, я щас тебе! Я тебе щас! — приговаривала она, но чеха достать не могла.
Хитрый Ванек мгновенно забился в угол, Галина сдвинула стол, но Ванек оказался резвее. Махнув на него рукой, она яростно повела допрос, обращаясь к Евгению:
— А как эта сволочь в квартиру попала? Я ключ у нее отобрала!
У «нее», имелось в виду «у сволочи», то есть у чеха, у Ванека.
Далила, почуяв, что беда прошла стороной и жизнь вроде налаживается, аргументирование откликнулась, не спеша подниматься с пола:
— Я, перед тем как вздремнуть, дверь открытой оставила. Видимо, он вошел, а я крепко спала.
— А зачем ты спала? — въедливо спросила Галина.
— Затем, что устала, — продолжая лежать на полу, пояснила Далила.
Галина не унималась.
— А зачем ты, перед тем как заснуть, дверь открытой оставила? — нервно подергивая щекой, яростно осведомилась она.
На этот вопрос пролил свет невозмутимый Евгений.
— Меня тетка ждала, а звонить запретила, чтобы Линку не разбудить, — сказал он и для вящего доказательства ткнул себя пальцем в грудь:
— Видишь, я здесь стою.
— Да, стоишь, — растерянно подтвердила Галина и даже добавила:
— Ив квартиру вошел ты со мной.
И дверь была точно открыта.
Тут ее осенило: «Если Далька Женьку ждала, разве стала бы она устраивать оргии с этой скотиной?»
Логично, не правда ли?
— Ну, я сейчас тебе покажу! — взревела Галина, возвращая себе доступ к углу, в который забился Ванек.
Она с такой неженской легкостью отодвинула стол, что у чеха не возникло сомнений.
«И ведь покажет!» — пронеслось у него в голове.
Из угла он вылетел на четвереньках и с ловкостью таракана забегал по комнате — Галина погнала его пинками в прихожую.
Далила с удовольствием и оптимизмом наблюдала эту картину. Своим трусливым бегством перед праведным гневом Галины возродил чех в душе у Далилы надежду на равноправие, за которое так страдает Елизавета Бойцова.
«Как знать, — лежа на полу, возвышенно размышляла Далила, — это пресловутое равноправие, может, действительно не за горами. Вон как бодро гонит хрупкая Галка гиганта Ванека. Да еще чем гонит? Унизительными пинками, как какого-то пуделя. А он не только не сопротивляется, а улепетывает, поджавши хвост. В тот момент, когда так себя поведут все мужчины, равноправие и наступит», — удовлетворенно заключила она, гордо и независимо поднимаясь с пола.
Наступило торжество справедливости: Ванек был удален, мир между подругами восстановлен, Ангелина, накричавшись, снова уснула, Бонд запросился домой.
— А зачем ты приехал? — внезапно заинтересовалась Галина.
Евгений с достоинством пояснил:
— Тетка обещала дать важное поручение.
— Мне нужно, чтобы он приударил за подругой Наташи и Маши, Мариной Морковкиной, — призналась Далила.
— Я и за Машей приударить могу, и за Наташей, — выразил готовность Евгений.
Галина разочаровала его:
— Маша уже покойница, а Наташа замужем.
— Жаль, — огорчился Бонд. — Как много в жизни я не успел и, что обидней всего, уже не успею.
Далила пресекла его самоедство, выдав инструкции, четкие и лаконичные:
— С Морковкиной познакомиться и только дружить. Легкий флирт, и не более. Без всякой постели.
— Что? — паникуя, поразился Евгений. — Я буду с ней флиртовать и не должен с ней спать?!
Тетушка решительно подтвердила:
— Ты не должен с ней спать!
— Иначе что?
— Иначе смертельно обижусь!
Бонд, уныло поскребывая в затылке, озадаченно вдруг пожаловался:
— Я думал, задание будет полегче.
Галина Евгению посочувствовала и решила поднять ему настроение.
— Далька даже мне поставила невыполнимое это условие, — призналась она и с гордостью констатировала:
— И даже я его выполнила. Видишь, как рано пришла, — не преминула она поставить себя в пример.
— И видишь, что получилось из этого, — не согласился с ней Бонд и сделал логичное заключение:
— Опасно резко привычки менять. Все ждут от тебя одного, а ты выдаешь другое, и выходит полная неразбериха.
И он вдохновенно начал заноситься в философские эмпиреи, пытаясь нащупать неуловимую грань между причиной и следствием.
— Не умничай, — вернула его на землю Далила, доставая из кармана скомканную чехом бумажку (бумажка пострадала во время объятий).
— Что это? — поинтересовался Евгений, покидая (нехотя) эмпиреи.
Тетка его просветила:
— Это номера телефонов Морковкиной. Там же адреса клубов, где она часто бывает. Сведи с ней знакомство (думаю, это легко) и разузнай все, что возможно, о Маше.
— А что именно тебя интересует?
— Я же сказала, все. Как Маша погибла? Что Морковкина думает о смерти подруги? С кем Маша встречалась? Кто Машу любил? Все, что может сказать эта Морковкина. Мне интересны и информация, и ход ее мыслей, — заключила Далила.
Бонд снова поскреб в затылке и уточнил:
— И все это без постели?
К неудовольствию племянника, тетушка подтвердила свое желание:
— Разумеется, без.
Евгений со вздохом воскликнул:
— Что ж, попробую, но результат не гарантирую.
Подумав, он грустно добавил:
— Если действительно без постели.
— Ты же у нас бонвиван, — решила его подбодрить Галина и с хохотом скаламбурила:
— Точнее, ты Бонд виван.
— Не возражаю, — согласился Евгений, — но я не пробовал разговаривать с дамами вне постели. Даже не представляю, как это делается.
— Учись, — посоветовала Далила.
Евгений незамедлительно направился к выходу.
Настроившаяся на беседу Галина удивленно его окликнула:
— Жень, ты куда?
Бонд недоуменно пожал плечами и вышел из комнаты.
Глава 10
— Рассказывай! — нетерпеливо закричала Далила, едва подруги остались одни. — Как он тебе, этот Хренов?
Галина с презрением сообщила:
— Отвратительный тип, потому и явилась домой раньше времени.
— Ничего и не раньше, — с преувеличенным интересом разглядывая полы, возразила Далила. — Домой ты явилась вовремя — Ну да, как все узнала, так сразу и смылась, — грустно согласилась Галина и с укором, сдобренным ядом, присовокупила:
— Хотела тебя порадовать.
Далила «проглотила» язык. Галина же, искоса взглянув на подругу, мысль оформила и развила:
— Зря я, дура, спешила. Уж лучше бы переспала с этим, с твоим Хреновым, чем увидеть такое.
— Ну, хватит, заладила, — не выдержав, начала было сердиться Далила, но, ахнув, уставилась на Галину.
Та сморщила нос и настороженно спросила:
— Ты что?
— Я ничего, а вот ты что?
— В смысле?
— Неужели по-настоящему втрескалась в чеха?
Галина фыркнула:
— Ерунда!
— А почему тогда хай подняла? — глядя на подругу с большим подозрением, поинтересовалась Далила.
Та всплеснула руками:
— Да я же не из-за Ванека хай подняла!
— «Из принципу»?
— Из-за тебя! — с чувством сообщила Галина и выдала сомнительный афоризм:
— Что позволено кобелю, то не позволено лучшей подруге.
Далила закатила глаза — Здрасьте! Как ты могла про меня такое подумать?!
— До свидания! А что я должна была думать?! Что вы голяком на кровати в карты играете? На моей, кстати, кровати. Хочешь знать правду?
— Хочу, — втянув голову в плечи, согласилась Далила, не испытывая никакого желания слышать правду в этот опасный момент.
Однако Галина, зажмурившись, выдохнула:
— Вот моя правда: не верю!
— Здрасьте! Когда я врала?
— До свидания! Почему ты разрешила этому гаду себя раздеть?
— Хочешь правду? — зажмурившись, выдохнула Далила.
— Хочу! — заявила Галина и тотчас закрыла уши ладонями.
Но подруга дезертировать с поля боя ей не позволила: она так громко гаркнула, что звук пробился и сквозь ладони.
— Я крепко спала, и мне снился Матвей! — выпалила Далила и покраснела.
— Да ну, — смутилась Галина. — Ты еще любишь его?
— Не знаю.
— И что вы там делали, в этом сне?
Далила пискнула:
— Это и делали.
И хлюпнула носом.
— О господи, — схватилась за сердце Галина.
Она вскочила, но, словно утратив силы, снова рухнула на диван: сидела задумчивая и растерянная, качая головой, как китайский болванчик, — нахлынули горькие мысли. Подруга ее ошарашила.
А минуту спустя и добила.
— Про Козырева я тебе тоже врала, — тихонечко подвывая, пропищала она.
Галина будто окаменела и медленно, не поворачивая головы, скосила глаза на Далилу:
— Что-о?
Та испуганно повторила:
— Врала я про Козырева.
— Ты с ним не виделась! — оживая, подскочила Галина и, осев на диван, сама себе возразила:
— Нет, быть не может такого. Он же при мне тебе на мобилу звонил.
Далила горестно хлюпнула в носовой платочек:
— Да звонил.
— Свидание назначал?
— Назначал.
— А ты не пошла?! — ужаснулась Галина.
— Да пошла я, но с ним не встречаюсь. Нет у нас отношений. Мы виделись только раз и теперь уже навсегда разбежались, — призналась Далила, испытывая не горе, а неловкость от того, что лгала.
Галина осознала наконец: ее успешная подруга врала! Нет у нее никакой любви! Нет никакого гарема!
Она одинока и унижена своим одиночеством, несчастна она и заброшена всеми мужчинами…
И сломлена так, что вполне могла позариться даже на пьяного Ванека!
Эта последняя мысль доконала Галину.
— Бедная ты моя! — проговорила она, заранее все прощая Далиле. — Я не брошу тебя никогда! Иди ко мне, моя родная!
Далила охотно пришла и теперь уже поливала слезами не какой-то жалкий платочек, а грудь лучшей подруги — там было что поливать.
«Бог с ним, с чехом, с придурком Ванеком. Нет на свете того мужика, из-за которого стоит нам, бабам, ругаться, — совершала мысленный подвиг Галина, сочувственно прижимая к себе подругу. — Мы, бабы, правы всегда! Мы сестры по крови! Ой, сколько этой кровушки мы потеряли, в муках и воплях, рожая мужиков-кобелей!»
И вдруг ее поэтичная мысль оборвалась, уступив место прозе.
«А зачем же Сашка звонил на мобилу? Зачем свидание назначал, если больше они не встречались?» — озадачилась, прозревая, Галина.
И, не мешкая, озвучила свой вопрос.
— Козырев назначил свидание, чтобы сказать, что меня ненавидит, — провыла Далила.
— За что?
— За то, что мой муж увел у него жену.
Такой несправедливости Галина снести не могла.
Схватившись за голову, она завопила:
— Ну и дела! Он же еще и возмущается, этот Козырев! Через него у нас неприятности! Если бы он сам не бросил свою жену, она не увела бы Матвея!
От невыносимости этой мысли Галина начала убиваться совершенно по-бабьи:
— Ой, такого мужа его сучка Ирина у тебя увела!
Ой, а я так вами гордилась! Ой, а вы были такая красивая пара! Ой, да я не могу!