– Слушайте, так вас и зовут-то, наверное, Таня?! – продолжал быть плоским господин.
– Мы знакомимся? – Катерина перестала улыбаться и пожалела, что спровоцировала этот инцидент.
– Вы разрешили составить вам компанию, – вежливо напомнил господин.
– Катерина Ивановна.
– Роберт. Тоже Иванович.
Кофе показался излишне горьким, утро не таким уж и солнечным, а господин, при ближайшем рассмотрении оказался изрядно посечен молью: седые виски, костюмчику сезона три, бабочка – глупый фарс.
«Ты ездишь на старой „Мазде“ с правым рулем, у тебя бэушный мобильник, растолстевшая жена, и дети, которые сосут кровь, – поставила диагноз Катерина. – Наверное, ты отправил жену в подмосковный санаторий, а сам решил взять от жизни то, что тебе полагается. И тут – я. Наоми Кэмпбелл. Нет, лучше. Катерина Ивановна».
Телевизор над его головой мерцал, и ведущий выдал нарочито многозначительно:
– А теперь криминальные новости.
Катерина никогда не смотрела телевизор. Голубой экран представлял основную угрозу ее легкой и беззаботной жизни. Только там она могла увидеть человека, при виде которого могло остановиться ее сердце... Она надеялась, что только там.
– Катенька, я закажу вам коктейль?
– Спасибо, но я за рулем.
Третьим собеседником оказался телевизор.
– Трое преступников вчера вечером совершили дерзкое ограбление центрального отделения «Приватбанка».
– Хорошо, тогда пирожное «Антре».
– Большое спасибо, но сладкое с утра – это лишнее.
– Как сообщает РИА «Новости» со ссылкой на источник в правоохранительных органах, трое неизвестных вошли в помещение банка и, угрожая пистолетом, сковали наручниками троих сотрудников банка и охранника.
– Вашей фигуре ничего не грозит! Попробуйте! Я сам привез рецепт из Италии!
– Вы?!
– Затем преступники потребовали от них открыть сейф. Однако служащие отказались подчиниться налетчикам.
– Я лично езжу по всемирно известным кондитерским и собираю рецепты. Вам не повредят ни взбитые сливки, ни шоколадный крем! Мои девочки научились отлично готовить «Антре». Лучше чем в Риме!
– Ваши девочки?
– Тогда неизвестные стали сами искать ключи от сейфа, и тут между ними возникла ссора.
– Мои! Это мое кафе!
– Ваше?!
– Ну да. – Он был доволен произведенным эффектом.
– Один из грабителей выстрелил в сотрудницу банка.
– Давайте ваше римское пирожное, Роберт, тоже Иванович!
– Галочка, нам «Антре»!
Не такой уж у него и потрепанный вид. Седые виски – импозантны, бабочка – прихоть небедного, костюмчик тянет на тысячу баксов.
– Другой нападавший попытался остановить расправу над служащими, но сам получил от своих подельников пулю в живот.
Девочка Галочка принесла пирожное, при виде которого Катерина почувствовала тошноту и головокружение.
«Пулю в живот».
– Я не похож на хозяина кафе? – вкрадчиво поинтересовался Роберт Иванович. Он явно кокетничал и ждал комплимента.
– Не очень.
– И на кого же я похож?
– На дирижера. Вам подошел бы фрак, симфонический оркестр и бурные аплодисменты.
– Ха-ха. У вас нестандартное видение.
– Тем и живу. Ха-ха.
– Кушайте, кушайте. Я угощаю.
– Раненая женщина, несмотря на то, что была в наручниках, сумела нажать тревожную кнопку. Нападавшие, опасаясь задержания, стали уходить, и тут раненый грабитель предложил им забрать сейф с собой.
– Ваша жена тоже работает в этом кафе?
– Я вдовец.
– Отлично! Трое детей?
– Вы кушайте, кушайте. Взрослый сын, живет за границей, устроен.
– Да вы лакомый кусочек, Роберт Иванович!
– Вы тоже, Катерина Ивановна!
– Преступники схватили сейф и успели покинуть банк до прибытия группы задержания.
– «Лакомый кусочек» – отличное название для кафе. Дарю, Роберт Иванович! Ведь у вас сеть таких заведений?
– Сеть, Катерина Ивановна, сеть! Я обязательно воспользуюсь чудесным названием, но назову им не кафе, а пирожное. Фирменное! У него будет вкус кофе, молока и цитруса. А вы, конечно, модель?
– Свидетелям удалось запомнить машину преступников. Грабители скрылись на автомобиле УАЗ без номеров. Был объявлен план «Перехват».
– Была, Роберт Иванович. Была, но обнаружились другие таланты.
– Какие, если не секрет?
– Нестандартное видение, как вы изволили заметить. Я креативщик, и, говорят, талантливый.
– Машину обнаружили недалеко от МКАД. Бандиты успели скрыться вместе с сейфом, скорее всего, их поджидал другой автомобиль. Но удалось задержать грабителя, который получил ранение в живот. По какой-то причине сообщники не взяли его с собой, оставив в бессознательном состоянии истекать кровью у брошенного УАЗика.
– Разведены?
– Отличное пирожное! Вы не зря съездили в Рим.
– Значит, замужем.
– Не отгадаете. Не замужем. И не разведена.
Он искусно изобразил удивление: приподнял брови, чуть округлил глаза.
– Гражданский брак?
– Тоже нет.
– В поиске?
– В свободном полете.
Ее ответ ему понравился больше, чем все его версии.
– Преступник был доставлен в больницу и прооперирован. Он был без сознания, и его не успели допросить. Утром произошло непредвиденное...
– Давайте встретимся вечером у меня. Я покажу вам жилище вдовца.
– Тише!
– Придя в себя, бандит оглушил охранника, дежурившего у палаты, завладел его оружием, формой, и беспрепятственно покинул больницу. Врачи заявляют, что не понимают...
– Катенька, мне нравится ваш легкий нрав, выше чувство юмора, мне нравится ваше красное платье...
– Тс-с-с!!!
– ... не понимают, как человек с таким ранением, после глубокого наркоза, мог сбежать, и заявляют, что преступник не мог далеко уйти.
– ... а еще мне нравится, что ваш прадедушка – Ганнибал.
– А мне Роберт Иванович, очень нравится, что вы вдовец, что вам принадлежит сеть таких замечательных кафе, что у вас всего один сын, да и тот за границей...
– Смотрите-ка, какой красавец, а каких дел натворил! – уставившись в телевизор, произнес вдруг Роберт Иванович с легкой отцовской укоризной.
– Внимание, ведется розыск! Личность преступника установлена, им оказался Матушкин Матвей Арсеньевич, семьдесят пятого года рождения, уроженец города Краснокаменска Читинской области, на вид двадцать пять – тридцать лет, рост средний, лицо овальное, волосы светлые, глаза голубые, нос прямой. Особые приметы: шрам после только что перенесенной операции на брюшной полости. Преступник вооружен и очень опасен, может носить милицейскую форму. Всем, кому известно место его нахождения, просьба сообщить по телефонам...
– А еще мне нравится ваш возраст, – сказала Катерина, рассматривая лицо на экране.
– Учтите, дирижеры долго живут! – засмеялся Роберт Иванович.
– Что?..
Лицо было до невозможности голливудским, со всеми необходимыми для этого чертами, пропорциями, волевым подбородком, легкой небритостью, насмешливым взглядом, откинутыми назад светлыми волосами. Полный набор киношных банальностей во внешности одного московского гангстера.
– Я уверен, что этот вечер мы должны провести вместе. Эй, вам нравится этот парень?!
– Ненавижу блондинов. Они безвольные, тусклые, беспринципные, скользкие люди. Вот этот – бандит. Так он даже не смог как следует грабануть банк!
– Значит, мне показалось.
– Конечно, мы проведем этот вечер вместе. У меня отпуск. И я совсем не знаю, что с ним делать. Вот моя визитка, позвоните мне на мобильный часиков в пять, будет ясно, как нам состыковаться. До свидания, Роберт Иванович!
– До свидания, Катерина Ивановна!
Она схватила сумку и яркой птицей выпорхнула из стеклянных дверей кафе. Во всяком случае, ей хотелось так думать, что – «яркой птицей».
Кажется, ему не понравилось слово «состыковаться». С мужиками в возрасте опыта и достатка нужно осторожнее подбирать выражения.
* * *Про Египет Катерина забыла. Москва оказалась полна приятных сюрпризов и неожиданностей. Просто на Москву у Катерины никогда не хватало времени.
Во-первых, магазины. Она устроила себе такой масштабный шопинг, что впечатления от Египта – бледный мираж и пустая трата денег на удовлетворение своих дурацких амбиций.
Ах, Египет! Да к черту.
Ах, родной диван, куча сэкономленных денег, время, не потраченное на перелеты, здоровье, не подвергшееся резкой перемене климата, а главное – лица! Родные московские рожи, быдло и «аристократы», но все – свои.
Катерина их любила.
Во-вторых, Роберт Иванович оказался душкой. Не бедный, не зануда, не жмот. Изменив своему правилу, Катерина стала встречаться с ним каждый вечер.
Три дня пролетели, как в сказке. Днем – изобилие витрин, проблемы выбора, треск кассовых аппаратов, и бесконечные пробки на дорогах, которые абсолютно не раздражали, потому что некуда было спешить. Вечером...
Роберт брал в руки дирижерскую палочку, которая с его деньгами и связями превращалась в волшебную. Мадам давно не была в ночном клубе? Легко. Самый дорогой, элитный, можно сказать. Театральная премьера? Я не любитель, но ради вас, Катерина Ивановна, готов поскучать в первом ряду. На четвертый день Катерина поняла, что дневная суета и ночная кутерьма ее достали, ей хочется уютного вечера при свечах, ужина на двоих и семейного секса без кульбитов.
– Расслабься, – засмеялась Катерина, когда Роберт Иванович попытался изобразить нечто новенькое в постели. – Расслабься и не пытайся мне понравиться. Представь, что мы прожили лет двадцать.
– Хотел бы я прожить с тобой двадцать лет! – Мечтательность в его голосе заставила Катерину подумать, что говорит он всерьез.
– Ты был несчастлив с женой? – осторожно поинтересовалась она.
– Да нет, – пожал плечами Роберт Иванович, – в принципе, счастлив. В принципе, счастлив.
– Счастья «в принципе» не бывает.
Он засмеялся, уткнулся ей носом в затылок. От него всегда хорошо и дорого пахло, тело его было, что называется, «хорошо сохранным», и у Катерины ни разу не возникло ощущения, что она нашла себе «папика».
– Какая ты тонкая натура, – прошептал он. – Все-то ты понимаешь. Только ты не права, счастье может быть разным. Оно, как лампочка, может гореть с мощностью в двести ватт, а может и в сорок. Тихая, ровная жизнь без страстей и потрясений – это тоже счастье. Наверное.
Катерина кивнула. Ему лучше знать. Он дольше жил и больше видел.
Она вскочила с кровати и, чуть не опрокинув столик с вином и фруктами, побежала к двери.
– Ты куда?
– Пойду, осмотрю твою квартиру. Ты мне тут так ничего и не показал!
Она видела, как он усмехнулся и остался лежать в кровати, показывая этим полное к ней доверие.
– Мне подходит, – заявила Катерина, вернувшись. – Сколько тут, триста шестьдесят квадратов? Пять комнат, евроремонт, хороший район. Мне подходит. Давай дружить!
– Давай. Если хочешь, оставайся тут жить. – Он рывком повалил ее на кровать. – Ты права, есть вещи, которые не измеряются мощностью. Но понял я это только с тобой. Жить нужно на полную катушку. Ну почему я понял это только с тобой?!! У меня все всегда было: семья, достаток, работа, пара любовниц для удовлетворения мужского тщеславия, но никогда не щемило так сердце и не захватывало так дух...
Роберт выдохся, устал и запутался. Катерину это развеселило.
– Здесь принято говорить «ты настоящая», – подсказала она.
– Да, настоящая. Немножко циничная, но настоящая. – Он встал и пошел к бару за сигаретами. У него были тонковатые ноги, чуть больше чем нужно покатые плечи, и, кажется, плешь на затылке, тщательно замаскированная зачесанными назад волосами. И все-таки, он был не «папик». При всех его деньгах и возрасте, думалось почему-то о беззащитности и старомодной порядочности. Он закурил, закашлялся, затушил сигарету после двух затяжек и сказал:
– Впереди выходные. Давай проведем их вместе.
– Да мы и так вместе!
– Нет, совсем вместе. С утра до вечера, с вечера до утра. У меня есть домик в деревне, так, ничего особенного, но там речка, березовый лес, закаты как на картинке и воздух... который хочется есть. Поехали!
– В деревню?!
– В деревню!
– И туалет на улице?
– Да, черт возьми, на улице. Но зато там есть баня!
– Баня?..
– Баня. Ее нужно топить березовыми чурками, и когда они горят, то запах как в детстве, не запах даже, а дух...
– В моем детстве никто не топил баню березовыми чурками.
– Я про тебя совсем ничего не знаю. Кто твои родители? Они живы?
Катерина перевернулась на живот и уткнулась носом в подушку. Она давно убедила себя в том, что вопрос о родителях ее так же мало волнует, как и вопрос о детях.
– Какие к черту родители, – буркнула она. – Меня зачали в групповом сексе. Разве не видно?
– Извини, если я...
– Ой, да ладно. Разве я похожа на человека, которого нужно жалеть?
– Ни в коем случае. Так как насчет выходных?
– Баня так баня. Чурки так чурки. Надеюсь, Роберт Иванович, мы не помрем от тоски в березовой чаще у речки, любуясь красивым закатом.
– Не помрем, Катерина Ивановна. Я все для этого сделаю. – Он вернулся в кровать, чтобы продемонстрировать нежность, чуткость и понимание. А может, он на самом деле таким и был – нежным, чутким и понимающим?..
На ночь она не осталась. Роберт уговаривал ее долго, но она нашла аргумент:
– Понимаешь, мне нужно хорошенько собраться. Вся эта пасторальная история требует особой экипировки. Сарафанчики там, косметика специальная, мелочи всякие, ведь туалет-то на улице!
– Ну хорошо, хорошо, – он закрыл ей рот рукой и трогательно поцеловал в затылок. – Набери побольше милых женских мелочей. Я совсем забыл, что это такое. Я был не очень счастлив с женой и только сейчас это...
– До свидания, Роберт Иванович!
– До свидания, Катерина Ивановна!
* * *Верка-лифтерша тормознула ее у лифта.
– Катерина Ивановна! – крикнула она из «аквариума», – а вас тут искали!
– Кто? – не оборачиваясь, спросила Катерина.
– Ой! – всполошилась вдруг Верка так, что выскочила из своего стеклянного убежища. – Ой! Похоже, ваш родственник!
– Мой – кто?! – От удивления Катерина открыла рот и упустила лифт.
– Ну не коллега, это точно, – затараторила Верка. – И не хахаль, тоже точно. Я же знаю, каких вы мужчин предпочитаете! Я с Зойкой из второй квартиры на шоколадку поспорила! Она говорит хахаль, а я говорю – родственник!
– Хватит чушь пороть, говори, кто приходил!
– Негр!
Катерина расхохоталась.
– Тебе не померещилось?
Верка перекрестила размашисто необъятную грудь.
– Никак нет! – перешла вдруг она на армейский язык.
– Да говори толком! – рассердилась Катерина и снова нажала на кнопку вызова лифта.
– Пришел, значит, вечером, часиков в восемь. Я думала сначала, что бандит ворвался, черный чулок на голову натянул. А он подходит и говорит: «Здластвуте, я к Кателина Илалова, ис ста сестнадцать клалтила». Я ни фига не поняла, только тут Зойка из второй квартиры шла, его как увидела в дорогом костюме, с перстнями на пальцах, так сразу подскочила. Я, говорит, вместо нее! Он заулыбался и говорит: «Луский баба, сплосной юмол. Только я хотел Кателина Илалова». Ну, я объяснила, что нет тебя, и будешь когда неизвестно. Зойка тут выступила, что ты вообще редко дома бываешь, но я сказала, что очень даже бываешь, и спросила, что передать.
– И что передать?
– Он сказал: «Ошень личный дел». Сказал, что придет завтра.
– О господи, – вздохнула Катерина, – ну и загадки ты мне подкидываешь. То перчатка! То негр! С ума можно сойти.
– Кать!
– Ну что еще?
– А познакомишь?
– С кем?
– С негром. Страсть, как он мне понравился!
– Луский баба, сплосной юмол! Я разберусь сначала, что он за гусь, а уж потом решу с кем его знакомить, с тобой или с Зойкой. Так ей и передай.
Бесшумный лифт вознес ее на шестнадцатый этаж.
* * *Субботним, солнечным утром Катерина с кожаным чемоданчиком спустилась вниз. У подъезда ее поджидал Роберт Иванович на огромном пикапе «Форд Рейнджер».