Рядом с «Соболем» ходили двое высоких парней в непромокаемых плащах, а водитель подтаскивал ко входу ближний рулон – тот самый, под которым прятался Бабкин. Сергей с облегчением увидел, что оставленные им следы затоптали.
Предположив, что парни затащат рулоны именно в склад, он торопливо пересек помещение, уставленное тележками и ведрами, и оказался у противоположного выхода. Приоткрытая дверь вела прямо в теплицу, и, поколебавшись секунду, Сергей нырнул в нее. Его окатила волна теплого воздуха, в нос ударил густой запах травы, листьев и земли, и остолбеневший сыщик остановился, пытаясь охватить взглядом открывшуюся ему картину.
В огромном стеклянном здании рос настоящий тропический лес. Из земли поднимались стволы, по которым вились толстые коричневые побеги неизвестных Бабкину растений, сверху свисали лианы. Под потолком ветки переплетались так плотно, что закрывали небо, хотя света в лесу было достаточно.
Сделав несколько шагов, Сергей остановился у небольшого холмика, поросшего густой травой, из которой торчало несколько ярко-оранжевых цветков.
– Трава, – оторопело выговорил он, не замечая, что разговаривает вслух.
Присел на корточки и провел рукой по холмику, словно хотел убедиться, что трава настоящая. Для верности Бабкин сорвал травинку, растер в пальцах и понюхал. Трава была настоящая.
Сергей смутно помнил, что в тропическом лесу не бывает густой травы, потому что для нее не хватает света, но здесь, куда ни брось взгляд, под ногами лежал зеленый ковер. Рельеф земли был неровный: то тут, то там вырастали пригорки, а в двадцати шагах от Бабкина поднималась возвышенность высотой с него самого, заросшая кустами.
Бесшумно ступая по мягкой траве и принюхиваясь, Бабкин пошел в глубь леса. Ему стало жарко, и он стащил куртку, оставшись в рубашке. «Свет... тепло... деревья вырастили... Неужели все только для того, чтобы в этих джунглях бомжей убивать?»
Он остановился, оглянулся назад. Помещения, из которого он попал в теплицу, уже не было видно, оно скрылось за деревьями. «Стрелять здесь нельзя – пули разобьют стекло». Впрочем, он не исключал того, что стекло – пуленепробиваемое.
Впереди послышалось журчание, и, обогнув пригорок, Сергей обнаружил неширокий ручей с прозрачной водой, бегущей по камешкам. Он не удивился бы, если б в ручье оказалась рыба, но рыбы не было. Зато на другом берегу росли цветы – небольшая полянка белых нарциссов, пахнущих нежно и горьковато.
– Прокол у вас, братцы, – пробурчал Бабкин. – Какие в джунглях нарциссы?
Раздалось хлопанье, и над его головой пролетел крупный белый попугай, чуть не коснувшись Бабкина крыльями. «Только мартышек не хватает для полной иллюзии», – подумал ошарашенный Сергей, отшатнувшись назад, и в тот же миг сбоку раздалось пронзительное повизгивание.
С ощущением, что над ним изощренно издеваются, Бабкин отпрыгнул в сторону и затаился за стволом дерева, где очень кстати рос куст, усыпанный мелкими белыми цветами. Визг повторился ближе, и неожиданно на поляну с нарциссами выбежал почти голый человек лет сорока. Сквозь заросли веток Сергей смог его рассмотреть. Высокий, смуглый, с широкими плечами... Картину несколько портил животик, нависающий над набедренной повязкой. Покрутившись на одном месте, голый снова издал звук, который Бабкин принял за крик мартышки, – высокое повизгивание, несколько секунд тянущееся на одной ноте.
– И-и-и! И-и-и! И-и-и! – визжал человек, подпрыгивая и молотя руками воздух.
«Клиника, – понял Бабкин. – Клиника для душевнобольных».
Кусты с той стороны ручья раздвинулись, и на поляну грациозно выскользнула стройная загорелая темноволосая женщина. Как и мужчина, она была почти обнажена, и ее полная грудь с выпуклыми сосками покачивалась при каждом шаге. В руках темноволосая держала кожаный колчан, из которого торчали стрелы; на плече у нее висел маленький круто изогнутый лук.
При появлении женщины смуглый перестал повизгивать и замер на месте. То же самое сделал за деревом и Бабкин, ни секунды не сомневавшийся, что стрелы в колчане боевые и женщина умеет ими пользоваться. Крепко ухватив мужчину за руку, темноволосая поволокла его за собой, а тот подгибал ноги и норовил упасть в траву. После очередного его падения женщина гортанно вскрикнула, сорвала с жертвы набедренную повязку, стащив с руки сыромятный ремешок, сделала петлю, набросила ее на мошонку жертвы и потянула. Взвизгнув, мужчина поднялся на ноги и послушно пошел за ней. «По улицам слона водили... – завертелось в голове у Бабкина, – как видно, напоказ...»
Женщина и мужчина прошли мимо дерева, за которым он стоял. Пленник не заметил Сергея, но темноволосая обернулась, безразлично скользнула по нему взглядом и прошла дальше как ни в чем не бывало. Спустя полминуты они скрылись за деревьями. Бабкин сглотнул и присел на траву, борясь с идиотским желанием проверить, на месте ли его гениталии.
«Сумасшедший дом, ей-богу, а не пейнт-клуб! Голый мужик, баба с луком... Может, медсестра? Ну да, конечно, испробовала альтернативные методы лечения. А лук – для усмирения буйных. Почему тогда она на меня не отреагировала?»
Куда идти дальше, Бабкин представлял с трудом: увиденное выбило его из колеи. Впрочем, не настолько, чтобы он забыл о цели своего визита, и, поразмыслив, Сергей решил проверить, что находится в двух других теплицах. Легкость, с которой он проник в первую, подсказывала, что территория охраняется только снаружи, а внутри охрана, скорее всего, сидит в одноэтажном здании.
Обвязав куртку вокруг пояса, Бабкин поднялся и направился вдоль ручья. «Так, глядишь, и к людям выйдем».
У него ушло почти десять минут на то, чтобы пересечь лес, где он, к большому своему облегчению, никого не встретил. Сергей уже начал думать, что все окажется легче, чем он предполагал, когда навстречу ему из-за пригорка вышел невысокий пухленький человечек в футболке и шортах. Голову человечка обтягивала синяя лента, из которой торчали разноцветные перья.
Сергей приостановился, изучил мужичка и решил, что с этим сумасшедшим он при необходимости справится.
– И тебя вылечим, – успокаивающе пообещал Бабкин, собираясь обойти убогого. – И меня вылечим...
– Насчет тебя – не уверен, – неожиданно басовитым голосом высказался человечек, на которого не подействовала цитата из культового советского фильма.
Насторожившийся Сергей заметил краем глаза мелькнувшую тень, но не успел даже обернуться – в плечо ему воткнули иглу, и он почувствовал острую боль. Последнее, что он видел, падая в зеленую траву, был пухленький, задумчиво выдирающий перо из головы.
Вернувшись домой, Макар обнаружил на столе фотографию Вики Стрежиной, оставленную напарником, и понял, что худшие его предположения подтвердились. Он бросил взгляд на будильник: прошло почти три часа с тех пор, как он уехал на встречу с Каморкиным. Сергей до сих пор не вернулся.
Илюшин откинул голову на спинку кресла и прикрыл глаза. Любой, увидевший его в эту секунду, предположил бы, что уставший от бессонной ночи студент заснул перед семинаром. Но в действительности Макар обдумывал, как, не имея почти никакой информации, извлечь выгоду из создавшегося положения и заодно вытащить Бабкина. В том, что напарника придется вытаскивать, он был уверен на девяносто процентов.
«Кто возглавляет клуб – неизвестно. Кто, кроме Коцбы, присутствует там сегодня – неизвестно. Как проникнуть внутрь – неизвестно. Чем на них давить?..»
Повторять очередное «неизвестно» Макар не стал, потому что ему надоело. И без повторений ясно, что сведениями о том, что находится внутри клуба, его знания исчерпываются. «Три теплицы... вертолетная площадка... что там еще? М-да, не густо».
– Если не знаешь, что делать, действуй наобум: что-нибудь да получится, – поведал Илюшин будильнику и набрал номер вызова такси.
Звонок в кабинете Игоря Перигорского, коммерческого директора клуба «Артемида», раздался в самый неподходящий момент – Перигорский вплотную приблизился к решению возникшей два часа назад проблемы, но отчаянная трель телефона вышибла у него из головы все мысли, кроме одной: нужно сделать звук на аппарате потише – он звенит так, что стены дрожат.
– Да? – раздраженно рявкнул он в трубку.
– Игорь Васильевич? – Начальник службы безопасности был очень корректен и почтителен. – К вам посетитель, просит его принять по срочному вопросу.
Перигорский пять секунд молчал, наливаясь краской. Именно сию секунду ему крайне не хватало посетителей! И особенно – по срочным вопросам! Уж кому-кому, а Трюхину должно быть об этом прекрасно известно!
– Что такое? – прошелестел в трубку Игорь Васильевич, но его шелест не мог ввести в заблуждение начальника службы безопасности: Трюхин понимал, что Перигорский на взводе и с трудом сдерживается. – Кому мы понадобились, Ванюша?
– Посетителя зовут Макар Андреевич Илюшин, – стараясь говорить спокойно, доложил Трюхин. – Он – частный детектив и просит принять его по вопросу, связанному с его помощником, неким Сергеем Бабкиным.
– Почему я должен выслушивать эти фамилии? – сухо осведомился Перигорский.
– Илюшин утверждает, что его помощник проник в клуб и находится в данную секунду на нашей территории, – аккуратно объяснил безопасник.
В трубке опять повисло молчание.
– Проводи его ко мне, – сказал наконец директор и очень мягко положил трубку на аппарат. «Звук. Не забыть приглушить звук».
На вошедшего спустя три минуты посетителя Перигорский уставился с удивлением, быстро сменившимся злостью: он ожидал увидеть серьезного человека, а увидел мальчишку. Если бы в кабинете остался Трюхин, Игорь Васильевич поинтересовался бы у него, по чьему скудоумию сюда пустили этого типа. Но начальник службы безопасности знал, когда можно остаться в кабинете, а когда лучше держаться от директора подальше. Сегодня был как раз второй вариант.
– Присаживайтесь, пожалуйста, – с отвращением в голосе предложил Перигорский, держа под рукой кнопку вызова охраны – на всякий случай.
Худощавый парнишка лет двадцати четырех, с симпатичным лицом, светловолосый, улыбчивый и сероглазый бодро прошел по директорскому кабинету, оставляя за собой мокрые следы, и уселся в кресло.
– Вы сообщили охране... – начал Перигорский.
– Как вас зовут? – перебил его парень, глядя на директора «Артемиды» спокойно и благожелательно.
Игорь Васильевич замолчал, с удивлением воззрившись на наглеца.
– Моя фамилия Перигорский, – произнес он после полуминутного молчания, убедившись, что парень по-прежнему спокоен, как удав. – Зовут – Игорь Васильевич.
– Начальник охраны сказал, что вы возглавляете клуб. Это правда?
– Я – директор «Артемиды». Что значит...
– Ваша охрана, Игорь Васильевич, – сборище некомпетентных идиотов, – светски улыбаясь, перебил его посетитель. – Мало того, что мой напарник прошел мимо них без всяких сложностей, так они еще пятнадцать минут не могли разобраться, пускать меня или нет, и если пускать, то к кому. А ведь пятнадцать минут – это время, Игорь Васильевич, время...
Он покачал головой с сокрушенным видом.
– Кто вы такой? – резко спросил директор.
– Меня зовут Макар Андреевич Илюшин, но отчество необязательно, можете называть меня просто – Макар. Я занимаюсь частными расследованиями, в основном – розыском пропавших людей.
– Продолжайте, – подумав, попросил Перигорский.
– Прежде чем я продолжу, хочу у вас спросить. Где сейчас мой помощник и в каком он состоянии?
Игорь Васильевич Перигорский очень быстро подобрал выражения, которыми он хотел объяснить посетителю, куда тот может отправляться со своими вопросами, но тут парнишка чуть наклонился вперед и сцепил перед собой руки, пристально глядя на Перигорского.
И директор пейнт-клуба «Артемида» вдруг увидел, как на глазах меняется сидящий перед ним человек. Доброжелательность и открытость куда-то исчезли, ничего не значащая улыбка стерлась с лица посетителя, и он повзрослел на добрый десяток лет. Парень подобрался и стал похож на не очень крупную, но очень опасную собаку – Игорю Васильевичу отчего-то пришли на ум сухощавые поджарые доберманы, которых он не любил и побаивался. В глазах посетителя Перигорский прочитал... угрозу? Игорь Васильевич не очень хорошо разбирался в людях, но обладал чутьем, подсказывавшим ему, что уместно говорить и какую интонацию выбрать в беседе с тем или иным человеком. Перигорский понял, что секунду назад выбрал неправильную интонацию.
– Ваш помощник, – после паузы сказал без выражения Игорь Васильевич, – был задержан на одной из «сцен». Поскольку специалисты внутренней охраны предварительно оценили его как человека физически подготовленного и способного оказать сопротивление, то для общей безопасности его усыпили. Укол совершенно безвреден, – неожиданно для самого себя заторопился он, хотя Илюшин даже не пошевелился на стуле. – Легкая головная боль... сухость во рту... Ничего страшного. Он сейчас находится в одном из помещений, ждет...
Перигорский не стал добавлять, что пойманный, проснувшись раньше ожидаемого времени, вырубил охранника, караулившего его в комнате, и почти добрался до второго, за дверью, прежде чем его нейтрализовали новым уколом. Как ни странно, но вторая доза подействовала не сразу, и здоровенный помощник посетителя успел разрушить все, находящееся в комнате в пределах его досягаемости, в том числе кровать – как считалось, надежно привинченную к полу. И только точный и сильный удар одного из прибежавших охранников положил конец буйству. Документов при нарушителе покоя не оказалось. Охрана сняла его отпечатки пальцев, но пробить их по базе до понедельника не было никакой возможности, и Перигорский мучительно размышлял, кем же может оказаться идиот, пробравшийся в его владения. А самое главное – что с ним делать дальше.
Игорь Васильевич поначалу не сомневался, что буян – журналист, получивший заказ на горячий материальчик: секретность вокруг «Артемиды» многим не давала покоя. Но его навыки рукопашного боя заставляли предполагать куда худшие варианты – например, проникновение в клуб наемного убийцы. Впрочем, маршрут визитера отследили по камерам, и сложилось впечатление, что в клуб он попал, в общем-то, случайно, да и по первой «сцене» шатался беспорядочно, что никак не соответствовало версии с наемником.
– Ага, – кивнул Илюшин, всматриваясь в непроницаемое лицо хозяина кабинета – немолодого, тощего, совершенно лысого. – Что ж, так я и предполагал. В таком случае могу сообщить вам следующее: в настоящее время мы ведем поиски молодой женщины, Виктории Сергеевны Стрежиной. По имеющимся данным, она вылетела три недели назад на Соломоновы острова, но в назначенное время не вернулась к обратному рейсу. Не вдаваясь в подробности, могу сказать: мы пришли к выводу, что Стрежину удерживают на одном из островов в изоляции и за ней наблюдают. Скорее всего, ставят нечто вроде эксперимента по выживанию человека в экстремальных для него условиях, в первую очередь – экстремальных с психологической точки зрения. Подчеркиваю, все изложенное – лишь гипотезы.
– При чем здесь мой клуб? – пожал плечами Перигорский, стараясь не показывать, что рассказ его заинтересовал.
– Стрежина долгое время работала секретарем у одного из ваших клиентов, Аслана Коцбы. – Илюшин отметил, что нижнее правое веко собеседника едва заметно дернулось при упоминании имени директора фирмы «Юго-запад». – Мы навели справки о Коцбе и, разумеется, вышли на ваш клуб.
– И решили, что мы имеем отношение к похищению, – понял Игорь Васильевич.
– Предположили, – поправил его Макар. – Только предположили. К сожалению, мой помощник начал действовать без предварительного согласования со мной, и вот результат.... – Он с виноватым видом развел руками. – Если вам был причинен ущерб, мы, конечно же, компенсируем его. Что вы скажете?