Потом я перекусила, и после мысленной дуэли со своей совестью, всё таки направилась убирать кухню.
Восстановив там порядок, я посмотрела в окно.
Было уже темно. Июньская ночь сверкала мерцающими звёздами.
Город отвечал ей светящимися квадратиками окон многоэтажек.
Я вспомнила, что нужно покормить наших псов, нашу лохматую, семейную пару.
Я взяла пакет с кормом и отправилась вниз.
Федя всё ещё не ушел. Он стоял на стремянке, возле стеллажей с коробками, ящиками, дисками и прочим инвентарем.
-Ты решил тут заночевать?-шутливо спросила я, проходя мимо него.
Я тут же пожалела о своем вопросе.
Федя повернулся. Лицо у него вспыхнуло. Он пошатнулся. Стремянка под ним качнулась.
Я уронила пакет с кормом и бросилась к нему.
-Ты чего?!-ахнула я.-Господи! Осторожнее, Федя!..
-Извини.-прогудел парень басом.
-Да ничего...-пробурчала я.
Мое сердце ещё отзывалось нервным перестуком.
Я подняла массивный пакет с кормом.
И в этот миг во дворе грянул взрыв. Затем ещё один. Следом ещё два.
Каждый взрыв сверкал сине-белой вспышкой.
У нас в мастерской дрогнули стекла в окнах. Истошно запиликала сигнализация в одной из машин в мастерской.
-Выруби её!-крикнула я и бросилась во двор.
Здесь воняло гарью. В ночном воздухе плавал сизый дым.
Зажимая себе нос я прошла дальше.
И тут увидела, огонь. Горела трава во дворе!
-Чёрт, а!-вырвалось у меня.
Я бросилась обратно в гараж. Выволокла шланг и включила воду.
Огонь погас быстро, но в ночном воздухе повис кислый и горький, стойкий запах.
Как будто кто-то сжег упаковки из-под чипсонов.
Я выключила воду. Оглядела двор.
Что это было?! Что за дебильные фокусы?! Кто-то совсем рехнулся?!
Я выскочила за калитку.
Впереди, вдалеке стремительно уезжал какой-то внедорожник.
Номер, я понятное дело разглядеть не могла и не успевала.
В сердцах, я закрыла дверь калитки и обернувшись услышала жалобный скулеж.
У меня дрогнуло и застыло сердце.
Я бросилась к будкам. Подбежав к ним я на мгновение замерла в ужасе.
На земле лежал Леопольд. Пес жалобно поскуливал, скреб задними лапами землю.
Вокруг него носилась и гавкала встревоженная Каролина.
-Твою же...-выдавила я сердито и напугано.
Я бросилась к псу. Упала возле него на колени. Отодвинула рукой Каролину.
Но та не пожелала уходить. Переживала за своего супруга.
Я осмотрела рану. В нос ударил запах паленой шерсти и ещё другой, вонючий, тошнотворный, с каким омерзительно-сладковатым привкусом.
Меня замутило. Я поняла, что у Леопольда сильный ожог.
Я осмотрела его, легко коснулась. Мои пальцы наткнулись на теплую влагу.
Я поднесла руки к глазам. Они блестели от крови.
Я молча подхватилась с места, бросилась в дом.
Быстрее! Быстрее! Быстрее!
Эта навязчивая мысль сверкала и требовательно стучала в моей голове.
Я выгребла содержимое нашей аптечки. Схватила бинты, перекись водорода и зеленку. Рванула вниз.
Федя уже был возле собак. Он прижимал руки к телу Леопольда.
-Ника ему надо в больницу!-крикнул он.-Он истечет кровью.
-Знаю. Сначала надо хоть как-то перевязать!-ответила и подбежав, упала на колени возле Леопольда.
Рывком я распаковала пачки с бинтами.
-Снимай ремень.-сказала я Феде.
-Зачем?-заикаясь спросил тот.
-Федя просто сними!-попросила я не выдержав.-Пожалуйста!
Леопольд жалобно скулил и приглушенно порыкивал. В его голосе чувствовалась боль. Его темные глаза вращались по сторонам.
Его дыхание стало тяжелым, угнетенным.
-Лео, всё будет хорошо,-проговорила я.-Тише, мальчик, всё будет хорошо... Уйди, Каролина! Уйди!
Я оттолкнула собаку, которая то и дело совала свою морду мне под руки.
Федя вытянул ремень из джинсов.
-Прекрасно.-кивнула я.-Помоги мне.
Мы с помощью ремня перетянули тело пса. Не сильно. Я знала, что слишком туго нельзя. Это чревато всякими тромбами, повреждением сосудов, вен, и прочими нежелательными последствиями.
Леопольд взбрыкнул, когда мы его перевернули.
-Тише, тише.-я успокаивающе погладила тело раненного пса.-Все хорошо, Лео... Всё хорошо. Федя подержи его вот так.
Я полила перекись на рану. Кровь в ране и на шерсти начала пениться.
Я не рискнула все-таки обрабатывать саму рану зеленкой. Нанесла только вкруг.
Обильное кровотечение не остановилось, но постепенно замедлилось.
Уже лучше. Но понятное дело, этим ограничиваться было нельзя.
Я забинтовала Леопольда, как умела.
-Держи его, я заведу машину!-крикнула я Феде.
-Подожди, Ника! На чем ты собралась его везти?!
На чем, на чем, думала я забегая в гараж.
На чем есть, на том повезем. Меньше всего я сейчас беспокоилась о сохранении автомобилей в мастерской.
Их сейчас здесь стояло только четыре. Двое из них без колёс.
Другая машина имела какие-то проблемы с двигателем.
Оставалась только красная БМВ Е65.
Я открыла машину. Села за руль, завела двигатель.
Меня лихорадил тревожный жар. В крови с пузырями кипел адреналин. В голове было ощущение влажной, вязкой скомканной ваты.
Я выехала во двор. Затормозила, не глуша мотор выскочила из автомобиля. Открыла левую, заднюю дверцу.
-Давай клади на заднее!-проорала я отчаянно.
Я торопилась. Меня подстегивал страх опоздать. Я не могла этого допустить. Не должна. Не могу... Леопольд... Мысли переплетались, вились и путались.
Ясна была только цель. В больницу. Быстрее в больницу. Я знала одну ветеренарку, что работала круглосуточно.
Но она в другом районе. Ничего, ничего, ничего. Успеем.
Федя чертыхаясь понес Леопольда в машину. Здоровенный пёс ворочался у него в руках. Феде было тяжело, Лео ворочался и дергал сильными лапами.
Каролина взволнованно лая, последовала за Федей.
-Нет,-я остановила её, взяла за ошейник.-Извини, но ты останешься тут, с Федей.
Федя бережно положил скулящего от боли Леопольда на заднее сидение.
Обернулся.
-Что значит... С Федей? Ника ты не можешь...
-Федя, я не могу оставить мастерскую в тремя тачками на двенадцать лямов без присмотра, посреди ночи!-выпалила я на одном дыхании.-Я еду одна!
Я снова села за руль.
Федя открыл мне ворота.
Я выехала на улицу и дала по газам.
Светящаяся стрелка спидометра дернулась, поползла по отметкам.
Я метнула в зеркало заднего вида обеспокоенный взгляд на Леопольд.
Пёс продолжал поскуливать.
-Держись, милый, пожалуйста, Лео...-я всхлипнула, смахнула с лица волосы.
Автомобиль разогнался. БМВ свирепо гнал вперед. Я чувствовала мощь четыреста сорока пяти сильного, V-12 под капотом седана.
-А разгон до ста то у тебя не пять сек, как обещали.-пробормотала я ворчливо.
До больницы мы долетели. Буквально. Я не поручусь, что не ехала со скоростью в двести или больше километров в час.
Как я не нарвалась на полицию, уму не постижимо!
Тот случай, когда я рада, что живу далеко от центра города.
Попробовала бы я так где ни будь в Хамовниках или Академке полетать. Уже бы остановили и положили двадцать пять раз. И пофигу им было бы на Леопольда.
Но, обошлось. Хорошо, что на тачке электроникой скорость ограничена до двухсот пятидесяти. Ей-богу.
В ветеренарке меня встретила двое скучающих врачей.
Они явно не ждали гостей. И не скрывали этого.
Но, узнав в чем дело, приняли достойно.
Леопольда бережно, осторожно извлекли из автомобиля, отнесли внутрь больницы, положила на кушетку.
Я беспокойно топталась, суетилась рядом.
Один из докторов внимательно осмотрел Леопольда.
Я погладила его по морде. Он тепло дыхнул мне в ладонь, лизнул пальцы.
-Что произошло?-хмуро спросил доктор, который осматривал собаку.
-Разрыв петарды или что-то в этом роде.-я покачала головой.
Оба ветеринара посмотрели на меня.
-Вы бросались в собаку петарды?
Я быстро замотала головой.
-Нет, конечно. Вы, что! Что я больная что ли?!
Я выразительно пожала плечами. Вопрос был идиотским!
Врачи переглянулись. Снова занялись Леопольдом.
Я стояла рядом. Я не могла уйти. Не могла его оставить.
Доктора в перчатках детально, внимательно и осторожно разбинтовали пса. Сняли ремень с его тела.
В ярком свете больницы стала видна вся рана Леопольда и обилие крови.
Я прижала ладони к губам. Я продолжала выглядывать из-за спин врачей. Я видела как окровавленная шерсть мастифа вздымается в так его затрудненному дыханию.
Ветеренары ничего мне не объясняли. Только поспешно проводили медицинские манипуляции.
Сделали Леопольду два укола. Пёс перестал скулить. Успокоился. Его дыхание стало ровным.
Перчатки обоих докторов давно обагрились кровью до запястий.
Я не могла на это смотреть. И не могла отвести взгляд.
Меня одолевала паника. Я нервно, часто, горячо дышала в свои ладони.
Один из докторов выставил меня в коридор больницы.
-Подождите тут.-велел он холодно.
Я покорно уселась на сидения.
В коридоре было пустынно и тихо. Тускло горел свет. Лампы светили через три-четыре. В углах коридора густела сероватая полутьма.
В ветеринарной клинике сейчас, похоже никого и не было больше. Только эти двое врачей.
Я была наедине со пугающими мыслями. Меня мучали, терзали бесконечные опасения за жизнь Леопольда.
Я не плакала. Нет. Я просто боялась. Боялась и надеялась на лучшее. Надеялась на врачей. На их профессионализм.
Я не могла себе представить, что будет, если Леопольд...
Нет, я даже думать об не этом не могу!
Вместе с тем меня удручала суровая реальность того, что я никак не могу на это повлиять. Ничем не могу ему помочь. Только... что? Надеяться... Да, только надеяться.
В метаниях и переживаниях я провела час. Нет, уже полтора.
Я стала бросать любопытные взгляды на дверь.
Меня так и подмывало, встать, подойти открыть дверь.
В этот миг раздался собачий визг.
Меня пробрал дрожь, как от удара тока. В душу стремительным потоком хлынул ужас и новая волна паники.
Господи, да что они там делают?! Я вскочила со стула, подошла к двери.
И тут она открылась мне навстречу. Выглянул один из докторов.
С милой бородкой, в очках и синем галстуке.
-Заходите, девушка.
Леопольд выжил. Его перевязали, оказали помощь и поставили капельницу. Он успел потерять кровь.
Перспективы врачи обещали положительные.
Всё. Это было главное. Мне стало легче дышать.
Я рассчиталась за услуги с помощью дядиной карты.
Ничего. Он поймёт.
А вот то, что я взяла тачку из гаража, да ещё и самую дорогую...
Вот за это мне придётся очень серьёзно и долго объясняться.
А я знала, что дядя у меня крайне суров на наказания.
Особенно за серьёзные проступки.
Помню однажды я приехала домой позже обычного.
Потом неделю полы в мастерской мыла. Было весело.
Я попрощалась с Леопольдом. Это было трудно.
На глаза снова навернулись слезы. Особенно когда пёс смотрел мне в глаза. Он словно просил: не бросай меня.
У меня сжималось сердце от его взгляда. Но домой ему нельзя.
Ветеринары категорически это запрещали.
Я вышла из больницы уставшая, истощенная и вымотанная.
Хотелось добраться до дома, принять душ, поужинать, посмотреть какой-то сериальчик и лечь спать. Всё. Больше я ничего сегодня не желала.
Но, сегодняшний день, видимо собирался надолго остаться в моей памяти.
Выйдя во двор перед клиникой, я увидела картину, от которой чуть язык не прикусила.
Во дворе, эффектно сверкая красно-белыми мигалками стояли две полицейские машины.
Сами полицейские ходили вокруг красной БМВ Е65, на которой я примчалась.
Осматривали её, светили внутрь фонариками и куда-то звонили.
Я скрылась за углом дома. Прижалась спиной к кирпичной стене.
Ну, всё. Похоже за мной пришёл тот самый, всем известный белый пушной зверь.
А если ещё нет, то он неминуемо нагрянет в лице дяди Сигизмунда.
Господи... Ну... Мне же только четырнадцать!
Когда же я так нагрешить-то успела! И самое-главное, как?!
Что за день сегодня такой! Только переживёшь одно дерьмо, как тебя с коварным смехом уже поджидает следующее.
Так... ладно... истерикой я себе не помогу.
Выдохнуть, вздохнуть. Фу-у-у-х...
Я прижала пальцы к вискам, помассировала их.
Что будут делать полицейские? Ну, наверное увезут БМВ к себе на стоянку.
Хм. Логично. А почему они приехали?
А потому, что дура ты этакая, на тачке наверняка стоит спутниковая, противоугонная система.
Наверное, хозяину сообщили, что его машина посреди ночи, на огромной скорости куда-то рванула, в неизвестном направлении.
Я выглянула из-за угла дома. Полицейские никуда не уезжали. Ждали чего-то. Или кого-то.
Больше всего я боялась, что хозяин БМВ сейчас начнет вызванивать дядю Сигизмунда.
Через несколько минут приехал эвакуатор.
Закусив губу, я с плаксивой досадой, наблюдала, как красный БМВ грузят на эвакуатор.
Потом, весь этот кортеж из двух полицейских машин и ярко-желтого эвакуатора с шумом, дружно уехали.
Ну, шикарно. Что ещё сказать!
СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ
Суббота, 14 июня.
Усталость накатывала точно морской прибой.
Монотонными, бесконечными волнами.
Корнилов сделал уже третью чашку эспрессо.
Ночь у него сегодня будет долгой и трудной.
Вместе с Арцеуловым и Домбровским они весь день работали со свидетелями, сверяли архивные данные, искали в базе данных случаи, когда в убийстве были замешаны люди с опытом садоводства, при этом учитывали прочие улики и, конечно же клеймо с цветком.
Тщетно.
Стас было подумал про старика Фабиана, но у того было действительное алиби на момент последних двух убийств.
Стас вызвал и допросил Кунке Есимову, любовницу старого цветовода.
Казашка оказалась молодой, хрупкой и очень застенчивой особой.
Она подтвердила, что была с Фабианом по собственному согласию.
И заверила, что он всегда был добр к ней.
Стасу не понравилась её восторженность Армандом. Она была искусственной, не убедительной.
Посему он приставил к её дому Арцеулова. На всякий случай.
Корнилову не нравился Арманд. Было в этом слегка помешанном старике, что-то зловещее, но тщательно скрываемое.
Но, Стас был уверен, что он не Романтик. Хотя бы потому, что под нарисованный Никой силуэт, он никак не подходил. Абсолютно.
А Лазовской Стас доверял. Она его пока не подводила. Ни разу.
Стас перебирал листы с отчетами экспертизы по прошлыми убийствам Романтика.
Просматривал записи с видеокамер, которые запрашивал в связи с предыдущими убийствами.
Пусто. Бесполезно. Бессмысленно.
Корнилов допил кофе. Откинулся на спинку стула, накрыл ладонями лицо.
У него зазвонил мобильный. Стас встрепенулся. Взял трубку.
Звонила Рита.
Корнилов посмотрел на часы, и приготовился к трудному разговору.
-Да, любимая?-проговорил он в трубку и закрыл глаза.
-Привет.-Рита тоже была уставшей.
Голос у неё был утомленный. Говорила она нехотя.
-Ты сегодня собираешься домой?
-Не знаю.-честно и с чувством ответил Стас.
-Понятно.
Стас услышал, как она зевнула.
-Если, что...
Опять протяжный зевок.
-Я суп на плите оставила. Будет желание, можешь погреть и поужинать.
-Спасибо.-Стас улыбнулся.
-Люблю тебя.
-И я тебя.
Он дал отбой. Положил телефон на стол, потянулся в кресле.