Вода закипела. Лиза приготовила чай и вернулась к окну, держа в руке кружку. Стояло начало осени, но погода была по-летнему жаркая. Лиза закрыла глаза, подставив лицо слабому ветру. Воздушные пальцы деликатно погладили щеку, а затем нагло отбросили челку со лба, встряхнули аккуратно уложенные волосы. Интересно, Джек разрешит ей присутствовать на сеансе гипноза? Хотелось бы понаблюдать за его манипуляциями. Любопытство вызывал не столько процесс внушения, сколько поведение гипнолога. Как он будет выглядеть? Лицо серьезно, взгляд сосредоточен, голос убедителен? Лизу всегда возбуждал профессионализм.
* * *Галя сидела на скамейке возле детской площадки. В последнее время она часто приходила сюда наблюдать за детьми. Это ее успокаивало. Наконец-то она нашла универсальное средство против тоски.
Первый месяц после расставания с мужем она беспрерывно плакала. Не существовало слов утешения, способных облегчить ее страдания. Она заперлась в своей квартире – благо арендаторы съехали быстро и без проблем – и не выходила на улицу несколько дней. Не отвечала на звонки, не открывала дверь, в которую регулярно кто-то ломился. Утратила всякий интерес к жизни. Если бы у Гали было чуть больше сил, она бы покончила с собой. Но для этого поступка необходимо желание. А Галя не хотела абсолютно ничего. Уже не дышала, но все еще чувствовала боль. А потом внезапно ощутила нечто странное.
Это был порыв, чистая интуиция. Галя не понимала, что подтолкнуло ее выбежать из дома, ворваться в ближайшую аптеку и купить тест на беременность. Еще до того, как увидела две полоски, она уже знала, что носит под сердцем ребенка. В эту самую минуту внутри переключился невидимый тумблер. Она умылась, переоделась в чистое платье, сходила в магазин за продуктами и принялась готовить обед. Галина не могла позволить себе голодать. В ее жизнь вошел новый смысл, – на его фоне печали меркли, а проблемы становились смешными и незначительными. Боль по-прежнему была сильна. Но уже не сводила с ума, не опутывала ее ядовитой пустотой. Теперь с ней можно было бороться.
Сентябрь выдался жарким. Галя сняла легкую кофточку и улыбнулась отдыхавшей на соседней скамейке молодой мамаше. Та дружелюбно кивнула:
– А ваш где?
– Моему еще рано гулять.
Молодая мамаша не совсем поняла ее ответ, но переспрашивать не стала. Мало ли странных людей вокруг.
Галя посидела еще несколько минут, с умилением глядя на игравшихся малышей, и уже собиралась уходить, когда за спиной раздался глухой голос:
– Пожалуйста, только не убегай. Давай поговорим.
Глеб обошел скамейку и сел рядом. Галина подавила приступ паники и сдержанно ответила:
– Не убегу. Зачем ты пришел?
– Мне плохо без тебя. Хотел увидеть.
Галя промолчала. Она не знала, что сказать.
– Как ты, родная? – Он осторожно коснулся ее пальцев.
– Я жива. – Галя мягко высвободила ладонь.
– Я люблю тебя.
Галя вздрогнула. Эти слова казались ей такими неуместными. Подняла голову, встретившись взглядом с Глебом. Когда-то он был самым близким, самым дорогим человеком в ее жизни. Когда-то она безоговорочно доверяла ему, не мыслила их существования врозь. Господи, как давно это было! В другой жизни. В другом мире. Галя смотрела в его глаза и понимала, что никогда не сможет простить. Она слишком сильно любила Глеба, того единственного, самого лучшего, с кем прожила несколько счастливых лет и кто безвозвратно исчез. Сейчас с ней разговаривал чужой человек. Она ничего не знала о нем. Да и не хотела знать.
– Я тебя не люблю. – Она отвернулась, чтобы скрыть слезы. Да, этот человек был чужим, но как же напоминал родного! Захотелось прижаться к его груди, зарыться лицом в рубашку, вдохнуть знакомый запах. Представить на мгновение, что не было страшного признания и болезненного расставания. Любимый муж по-прежнему рядом, и жизнь все так же тиха и уютна, и нет страшных тайн, способных ее разрушить.
– Пожалуйста, если я для тебя еще что-то значу, не приходи больше, – пробормотала Галя, потупив взгляд. – Мне больно видеть тебя. Я заново учусь жить. Не мешай мне. Пожалуйста.
– Родная…
– Пожалуйста, не мешай. Не мучай меня. Мы никогда не будем вместе.
Она встала и медленно побрела прочь, молясь, чтобы Глеб не пошел следом. Минутная слабость быстро исчезла, и Галя с ужасом подумала о том, что если он нагрянет через месяц, то непременно заметит ее округлившийся живот. Глеб убивал людей. А однажды лишил жизни беременную женщину. Нельзя допустить, чтобы он узнал о ребенке. Никогда. Нужно переехать в другой город, замести следы, свести к минимуму шансы случайной встречи. Панический страх захлестнул Галю, она едва справилась, чтобы не ускорить шаг, тем самым выдав свое волнение. Лишь свернув за угол, она позволила себе оглянуться. К счастью, никто ее не преследовал.
Глеб долго сидел на скамейке, не в состоянии заставить себя подняться. Зря он приехал. Стало только хуже. Разбередил и без того болевшую рану. Должно быть, он чего-то не понимал в жизни. Иначе философски бы воспринял Галины слова о том, что ее любовь закончилась. Черт возьми, разве может истинное чувство закончиться столь скоро? Разве ложь способна уничтожить трепетную привязанность? Можно обидеться, испугаться, отказать в прощении, но при этом продолжать любить. Неужели Галины эмоции были поверхностны и легки, как плавучий дом, поэтому и разрушились при первом же шторме? Глеб не хотел в это верить.
Красный резиновый мячик подкатился к его ногам. Глеб поднял мяч и огляделся. Мальчишка лет пяти стоял поблизости и нерешительно переминался на месте, боясь подойти к суровому дяде. Глеб натянуто улыбнулся и протянул игрушку:
– Держи свое сокровище.
Ребенок шагнул вперед, осторожно взял мячик и с любопытством уставился на взрослого:
– А щто ты тут делаещь?
– Ничего. Просто сижу.
– А как тебя зовут?
– Глеб. А тебя?
– Андлей.
– Я своего сына тоже хотел Андреем назвать. Но у меня нет сына, – ответил мужчина.
– А щто ты тогда здесь делаещь? Детская площадка для детей, – справедливо заметил мальчик.
– И то верно, – подмигнул Глеб малолетнему собеседнику и встал. – Удачи тебе. Не теряй мяч. Потеря – дрянное чувство.
В тот вечер Глеб напился в хлам и не просыхал полторы недели. Выходить из запоя не хотелось, но отпуск кончился, нужно возвращаться на работу. Да и брату давно не звонил. Как он там? Пошарил в карманах, достал телефон. Батарея была разряжена. С трудом отыскал провод, поставил мобильный на зарядку и направился в ванну, приводить себя в порядок. Когда вернулся, набрал Юркин номер.
– Наконец-то ты объявился! Я не могла до тебя дозвониться несколько дней! – Даша заплакала в трубку. – Юрка в больнице. Ему плохо. Я не знаю, что делать… Врачи ничего не говорят!
Глеб почувствовал, как земля ушла из-под ног. Схватился за ручку двери, чтобы не упасть.
– В какой больнице? Диктуй адрес!
Дальнейшие события разворачивались словно в тумане, – иногда Глебу казалось, что он все еще пьян и пребывает в алкогольном бреду. Все было слишком непохоже на правду.
Даша сбивчиво рассказала, что случилось. На даче, куда они приехали, Юрке стало плохо. Вести машину он был не в состоянии, а Даша и вовсе не умела. Мобильные телефоны не ловили. Пока Даша нашла помощь, прошло не меньше суток. Юрку привезли в больницу по месту прописки. Врачи сказали, что все нормально, переживать не о чем. Даша хотела сразу же позвонить Глебу, но Юрка попросил не дергать брата понапрасну. Она послушалась. Однако, когда через четыре дня мужа перевели в реанимацию, попыталась выйти на связь. К сожалению, мобильный Глеба был отключен, а домашний не отвечал. Пару раз она приезжала к нему домой, но дверь ей никто не открыл.
В реанимационное отделение родственника не пустили. Велели ждать лечащего врача, который появится послезавтра. Глеб рвал и метал, но бить медперсонал не решился. На примете был лишь один человек, с которым Глеб мог проконсультироваться.
Джек ответил сразу. Внимательно выслушал приятеля и заявил:
– Нужно срочно перевозить его в хорошую больницу. Та, где он лежит сейчас, обычный клоповник. В лучшем случае ему не помогут, в худшем – навредят. Я тебе дам телефон медицинского агентства, спросишь Елену Сергеевну, скажешь, что от меня. Объяснишь ситуацию, они направят тебя к нормальным врачам, которые будут заниматься конкретно твоим братом. Все это стоит приличных денег.
– С деньгами я разберусь. Сколько это займет времени?
– Сутки, не меньше.
– Черт, – выругался Глеб. – А быстрее никак?
– Это быстро. Поверь мне. Телефон записываешь?
Когда на следующий день приехал реанимобиль, внезапно взбунтовался заведующий отделением. Стал кричать, что не позволит перевозить куда-то пациента в столь тяжелом состоянии. Заявил, что не подпишет никаких документов о том, что Юрий вообще находился в этом отделении, чтобы в случае чего на их больницу не легла ответственность за неправильно оказанную медицинскую помощь. Ругаться и оспаривать неправомерное решение было некогда. Глеб впервые увидел брата, когда того выкатили из палаты. Он был в сознании, но выглядел ужасно. Всю дорогу до больницы Глеб сидел рядом и молчал. На месте их встретили и сразу же увезли пациента в реанимацию. Родственникам оставалось ждать внятной информации и надеяться на лучшее.
Даша беззвучно плакала, закрыв лицо носовым платком. Глеб тронул ее за плечо:
– Знаешь что? Отправляйся домой. Нечего тебе тут всю ночь торчать. Выспишься и приедешь завтра.
– Нет, я буду здесь, – всхлипнула она.
Глеб силой поднял ее со стула и повел к выходу.
– Когда Юрка придет в себя, ты должна быть свежей и полной сил. Это ясно? Я тебе позвоню, когда будут новости.
Усадил невестку в такси и вернулся в здание. В холле было пусто. Только медсестры на ресепшен с интересом поглядывали на слонявшегося из угла в угол привлекательного шатена.
Глеб не находил себе места. В голову лезли мысли, от которых хотелось крушить стены. Почему он не настоял на своем, не убедил брата повременить с поездкой в глухую деревню? Почему Дашка не проигнорировала Юркину гордость и не позвонила сразу? Почему Глеб ударился в запой в самый неподходящий момент? Так много «почему», и так мало шансов на ответы…
Прошла бессонная ночь, затем утро и день. Лишь к вечеру появились результаты анализов. Пожилой доктор с приятным лицом подошел к Глебу и лаконично сообщил:
– У вашего брата развился сепсис, идет отторжение донорской почки. Сейчас он на гемодиализе, состояние стабильно тяжелое. Прогнозы давать боюсь. Будем предпринимать все возможное. Если бы привезли его к нам несколькими днями ранее, разговор был бы иным.
Доктор говорил что-то еще, но Глеб на минуту оглох. Слух улавливал лишь отдельные слова, стучавшие в ушах болезненным эхом. Отторжение… Нет гарантии… Упустили момент… Упустили… Упустили…
– Вы меня слышите? – доктор озабоченно взглянул на собеседника поверх очков.
Глеб сделал пару глубоких вдохов:
– Я могу его увидеть?
– Можете. Но не утомляйте его долгой беседой.
Юрка лежал один в огромной палате, подключенный к аппарату искусственной почки. Слабо улыбнулся, приветствуя посетителя. Глеб пододвинул стул и сел. Хотел что-то сказать, но не смог выдавить ни звука.
– Ты чего, братишка? Все будет нормально, – делано бодро сказал Юрка.
– Какого черта вы мне сразу же не позвонили? – вспыхнул Глеб. – Я надеялся, ты уже вырос из детского возраста! Как же я зол!
– Не ори ты, и без того голова болит. Я думал, ничего серьезного. Ты и так носишься со мной как с писаной торбой. Мне неловко от этого, понимаешь? Что я, сам не в состоянии о себе позаботиться?
– Не в состоянии! Иначе бы не допустил нынешней ситуации!
На крик прибежала медсестра. Глеб извинился и понизил голос:
– Я ношусь с тобой, потому что ты мой родной брат! Не забыл? И я не хочу, чтобы ты сдох раньше времени! Ясно?
Юрка понуро кивнул:
– Я понимаю, что не прав. Нужно было сразу тебе позвонить.
– Ладно, проехали. По-любому вытащим тебя.
Глебу стало стыдно за свой срыв. Накинулся на брата, а сам хорош. Поддался слабости, понадеявшись утопить в вине свою скорбь. Придурок. Алкоголизм еще никогда никого не выручал. Нужно было держать себя в руках, а не раскисать как последнее ничтожество. Подумаешь, жена бросила. У людей проблемы похлеще, однако справляются. Если бы не распустил нюни от жалости к себе и не ушел в запой, то отреагировал бы на Дашкины звонки. И Юрку направили бы к нормальным специалистам на несколько дней раньше! Только бы все обошлось… Современная медицина творит чудеса. Кто как не Юра заслужил чудо?
В палату вошла Даша, Глеб поднялся, уступая ей стул.
– Пообщайтесь наедине. Позже загляну.
В дверях его остановил голос брата:
– Не сердись на меня. Я хотел как лучше.
Глеб кивнул и вышел в коридор. Юра проводил его взглядом. Глеб всегда чувствовал гипертрофированную ответственность за него. Много раз Юрка пытался донести до него, что ощущает дискомфорт от чрезмерной опеки. Глеб и сам порой нуждался в поддержке, однако был слишком горд, чтобы на время выйти из роли наставника. Да, возможно, Юрка сглупил, пытаясь скрыть от него внезапное ухудшение здоровья. Но никто не подозревал, что все окажется так серьезно. Не было никаких предпосылок. Недомогание началось резко и неожиданно. Меньше всего Юрий хотел тревожить Глеба, – ему и так крепко досталось. Разрыв с Галей заметно надломил его. А тут еще младшенький со своей болезнью. Так некстати.
Юрка посмотрел на жену. Она сидела рядом и не сводила с него тревожных глаз.
– Отставить похоронный вид. Все будет хорошо, Дашуня.
Через три дня Юра умер.
* * *После ссоры в ресторане Макс сто раз пожалел, что отреагировал слишком бурно. Глеб повел себя неправильно, но не стоило избивать его. Позвал бы на улицу, поговорил с ним по-мужски, объяснил, что нельзя оскорблять женщину. А тем более Лизу. Она дерзкая, иногда ее конкретно заносит. Однако более преданного друга трудно найти. Она не раз доказывала, что заслуживает уважения. Так что гнев Макса оправдать можно. Другое дело, что осадочек все равно остался. Ведь Глеб даже не защищался – просто позволял себя избивать. Чувствовал себя ему обязанным, не мог ударить товарища, который спас его брата. Получается, что Макс воспользовался своим преимуществом. Некрасиво получилось. Стоило позвонить другу и извиниться, но гордость не позволяла. В конце концов, это не Макс полез в бутылку и начал ссору. Впрочем, не сегодня, так завтра все равно нужно выйти на связь. Спросить про Юрку.
Вчера встречались с Джеком. Забурились в восточный ресторан, курили кальян и беседовали за жизнь. Потом неожиданно позвонила Лизка, изъявила желание составить им компанию. Спустя час уже восседала рядом, забравшись с ногами на низкий диван, и активно расспрашивала Джеки о ходе эксперимента. Нового подопытного подкинул Макс. Он давно подумывал уволить одного из своих водителей. Работал тот хреново, да и кризис опять же. Вызвал пацана на ковер, заявил, что вынужден сократить штат и сейчас выбирает, кого оставить. Будет учитывать не только трудовой стаж, но и психологическую совместимость сотрудников. Наплел о необходимости провести тестирование. Терять работу сотруднику не хотелось, так что он согласился как миленький.
– Ванюша, давай рассказывай! Почему я должна из тебя клещами вытаскивать информацию? – рассердилась Лиза.
– Прости, я думал, тебе это нравится.
– Ошибся. Ты меня с Максом спутал. Это он у нас любит клещами орудовать.
– Не-не. Я предпочитаю орудовать чем-то другим, – заржал Макс. – И только с бабами. Джеки, не обижайся, ничего личного.
– Я уже давно смирился, что никогда тебя не заполучу, – улыбнулся приятель.
– Не переводи тему, – напомнила подруга. – Что там с нашим кроликом?
– Парень нормальный, гипнабельный, – неохотно ответил Джек. – Думаю, что попробовать можно.