Но «не наш» подразумевало, что жертвой на этот раз стал не деревенский житель, и Антуан похолодел. «О черт, черт, черт!.. Неужели он все-таки убил ее?»
– Ты куда? – вырвалось у тетки, когда она увидела, что он бросился к выходу.
– К скалам.
– Антуан! Ты хотя бы завтракал?
Не отвечая, он сбежал вниз по ступеням, натянул куртку и, даже не застегнув ее, пулей вылетел из дома. Куры, возмущенно закудахтав, брызнули врассыпную у него из-под ног. Отчаянно ругаясь и размахивая руками, как мельница, Антуан выскочил на тропинку, которая вела к скалам.
«Зря я вчера послушал Мариэтту, надо было сразу же брать этого мерзавца Фализа за жабры… Там наверняка что-то, связанное с наследством… Настолько большие деньги, что и дорогое платье, и расходы на мебель ничего для него не значат… Кофейник… Я кофейник… Бедная, бедная женщина! Черт побери, да какой любящий муж повезет жену туда, где до того другой супруг убил свою благоверную…»
На берегу напротив скал стояли несколько рыбаков, а среди них – кюре, ежившийся на ветру. В руках он держал черный сложенный зонтик, и, бог весть почему, это показалось Антуану особенно зловещим знаком.
– А, господин Молине! – поприветствовал Антуана отец Жозеф. – Доброе утро… Хотя, как видите, для кого-то оно оказалось совсем недобрым…
Антуан подошел ближе. До того рыбаки скрывали от него тело, лежавшее на песке, но теперь они расступились, и инспектор сразу же увидел, что утопленник был не женщиной, а тем более не мадам Фализ. Мужчина лежал на боку, спиной к Антуану, вытянув одну руку. Его одежда слиплась, кое-где на ней были видны клочья пены и водорослей.
– Горожанин, – изрек папаша Руайер, стоявший среди рыбаков. – Раньше мы его здесь не видели.
Но тут Антуан внезапно понял, чей труп лежит на песке в пяти шагах от него. Нет, сказал он себе. Нет, этого не может быть; мы учились вместе, он списывал у меня домашние задания, мы играли в бильбоке, мы…
– Что с вами? – быстро спросил кюре. Ему не понравилось выражение лица инспектора.
Чувствуя, как душа его превращается в черную пустошь, сожженную дотла, Антуан приблизился к телу и перевернул его. Сомнений не оставалось: это был Жерар Кервелла.
Присев на корточки возле тела своего друга, инспектор машинально отмечал разные подробности – след от раны на голове, нанесенный чем-то тяжелым, сломанные пальцы, искаженные черты лица, – но в мозгу его неотвязно крутилась одна и та же мысль: черный камень. «Это я стал для него черным камнем; это его тело выбросило туда, где я находился. Сегодня я должен был сидеть в гостиной его кемперского дома и пить кофе с Жераром и его женой – дочкой ростовщика, как утверждает Мариэтта. И наверное, на стене там висит картина, изображающая лошадей, потому что Жерар всегда их любил…»
Он услышал голос кюре и поднял глаза, в которых блестели слезы.
– Господин Молине, вы знаете этого человека?
– Да, – выдохнул Антуан, – я его знаю. И, мне кажется, я знаю, кто его убил.
Глава 9
Разговоры за столом
– Антуан, ты куда?
– Я договорился, что меня будут держать в курсе расследования. Я вернулся, только чтобы забрать свой револьвер.
– Но как же завтрак, Антуан!
Мариэтта уже знает, что на берегу нашли тело Жерара Кервелла – ей все уже рассказали, пока Антуан беседовал с мэром, с жандармами, с местным доктором, расспрашивал Менги. И ей по-настоящему страшно, но этот страх, чисто женский, лишь раздражает инспектора.
– Он напал на след, – сказал Антуан с ожесточением. – Он догадался, где Варен может скрываться, ты понимаешь? Но решил, что обойдется своими силами… – Инспектор топает ногой, краснея пятнами от ярости и гнева. – Черт побери, ему уже дали звание комиссара! Какого дьявола он не позвал меня на помощь? Я бы все бросил, чтобы ему помочь…
«Все правильно, Жерар всегда был жлобом, – грустно думает Мариэтта. – Он не хотел делиться славой, вот и все. Да что там славой – он никогда ничем не хотел делиться. Когда мать давала ему с собой бутерброды, он обязательно сжирал все сам, но почему-то не забывал поклянчить у Антуана еду последнего, которую для него готовила тетка». И при одном воспоминании об этом губы Мариэтты сжимаются в узенькую полоску.
– А он решил, что сам справится! – вне себя кричит Антуан. – Он все-таки взял с собой револьвер… но держал его под застегнутым пальто, понимаешь? Они стали драться с Вареном, тот ударил его камнем по голове, но доктор сказал, что этот удар не был смертельным… Очевидно, Варен сбросил его в воду, но Жерар пришел в себя, стал цепляться за скалы… и Варен несколько раз наступил ему на пальцы, чтобы он перестал цепляться и утонул, ты понимаешь? У Жерара пальцы сломаны и костяшки ободраны…
– Это все ужасно, – произносит бесцветным голосом Мариэтта, растирая виски. – Но мы приготовили для тебя завтрак… Мы старались… Пожалуйста, поешь.
Она тихо добавляет:
– Тебе ведь нужны силы, а если ты не поешь, то долго не продержишься…
У нее был такой умоляющий вид, что Антуан сдался.
– Ладно, только побыстрее… Я очень спешу.
Но Мариэтта выразительно переглядывается с Сюзанной, та спешит на кухню – отдать указания кухарке, и в результате обычный завтрак разрастается до размеров настоящего обеда.
– Варен должен быть где-то неподалеку, – говорит Антуан, хмурясь. – Я говорил с Менги, но он категоричен: Жерар в деревне не появлялся и никто из местных его не видел. Значит, его убили где-то в другом месте, на побережье… Сюзанна! Найди мне карту, хорошо?
Горничная отлично знает, где хранятся географические карты, принадлежавшие еще старому хозяину, но почему-то ищет их полчаса, в то время как Мариэтта пытается осторожно расспросить племянника насчет его ближайших планов.
– Я предложил прочесать всю местность с собаками, – говорит Антуан. – Очень важно также понять, как Жерар сюда приехал. Если на той же двуколке, на которой я его видел, то она должна была где-то остаться… Если мы ее найдем, это позволит нам сузить район поисков.
– А жена?
– Что – жена?
– Может быть, она была в курсе его планов? Может быть, он успел отправить ей телеграмму или…
Мариэтта поспешно добавляет:
– Я хочу сказать, хоть кто-то должен был знать, куда он отправляется… Если даже он не любил делиться с коллегами, он мог сообщить жене.
– Тетя, – говорит Антуан после паузы, блестя глазами, – ты знаешь, что я ужасно тебя люблю?
– Я всегда подозревала нечто подобное, – отвечает Мариэтта с неожиданным юмором.
– Я совершенно забыл о жене, – признается Антуан, блестя глазами. – Но…
Конечно, она отлично его понимает. Ему страсть как хочется объезжать побережье, руководить поисками Варена, самолично осматривать каждый закуток и вообще делать все, чтобы покарать убийцу. О том, на что способен загнанный в угол Варен, если Антуан действительно его найдет, Мариэтте даже не хочется и думать. Раньше одна мысль о поездке племянника в Кемпер приводила ее в раздражение; сейчас же она хватается за эту возможность как за спасительный якорь. Пусть он будет подальше отсюда, – так надежнее.
– Она уже знает, что ее муж погиб?
– Да, мэр распорядился послать ей телеграмму.
– Ей сейчас наверняка очень тяжело. И тебе, как другу мужа, будет гораздо проще ее разговорить.
Но Антуан был вовсе не глуп и к этому моменту уже сообразил, откуда дует ветер.
– Тетя, если Варен где-то рядом – а это точно так, – я обязан его найти! Поездка в Кемпер ничего нам не даст…
– Откуда ты знаешь? Ты же еще не виделся с вдовой. Допустим, вчера Жерар сказал ей: «Знаешь, я нашел одного человека, который был знаком с Вареном, и теперь этот человек живет там-то, на побережье, и не исключено, что Варен у него скрывается. Я поеду туда и проверю». Разве такого не может быть? И потом, хорошая жена должна знать о муже все…
Тут Антуан неожиданно для себя произносит:
– Тетя, а ты была хорошей женой?
Мариэтта распрямляется, и на какую-то долю секунды Антуана не оставляет ощущение, что она сжимает вилку, как боевой нож.
– Я старалась, – холодно произносит тетка.
– Прости, – поспешно говорит Антуан. – Забудь, я сглупил.
– Нет, все в порядке. Просто… Понимаешь, я могла стараться в сто раз больше или не стараться вовсе – было бы то же самое.
– Он тебя бил? – мрачно спрашивает Антуан. – Когда я был маленьким, я иногда видел у тебя синяки…
Мариэтта пожимает плечами.
– Иногда мог поднять руку, когда напивался. Что сейчас об этом говорить? Не всем же так повезло, как твоей матери – муж за всю жизнь ни разу ее не ударил.
И неизвестно к чему добавляет:
– Чтобы ты знал: несколько лет назад я написала завещание. После моей смерти ты получишь все.
– Тетя, – бурчит Антуан, – ну ей-богу…
– Хозяйство приносит хороший доход, но за ним, конечно, надо следить. Впрочем, ты всегда сможешь его продать, если захочешь. – Она делает над собой усилие и заканчивает: – Помни, Антуан: если с тобой что-нибудь случится, я этого не переживу. У меня никого нет, кроме тебя.
Они сидят друг напротив друга за потемневшим от времени столом – и Антуан, протянув руку, осторожно накрывает пальцы тетки.
«Черт возьми, да будет ли в моей жизни хоть один человек, который будет меня любить бескорыстно, просто так, как она?» – подумал он.
Но тут Сюзанна наконец приносит карту, которую просил Антуан, и мысленно он пытается переключиться на дело, которое волнует его больше всего на свете.
– Карта тебе мало что даст, – говорит Мариэтта то, что он и так отлично знает. – Пещеры среди скал, заброшенные домики пастухов, да еще наверняка где-то остались укрытия, в которых прятались роялисты во время революции, – ничего этого на карте нет. Если Варен хорошо затаился, а жить он наверняка хочет, вам его не найти.
– Но ему надо есть и спать, – возражает Антуан.
– Синие в свое время приговорили к смерти прадеда Менги, – напоминает Мариэтта. – Они были злы на него за то, что он убил много их людей – он был отличным стрелком. Так вот он пять лет прятался от них в укрытии, но не дал себя изловить. А питался он змеями и всем, что попадалось под руку. Домашний скот не трогал, иначе его быстро бы вычислили. Потом долго не мог привыкнуть к нормальной пище, когда приговор отменили и он смог вернуться домой.
Хотя Антуан отдал бы очень многое, чтобы поймать Варена как можно скорее, он не может не признать, что в словах Мариэтты есть свой резон. В конце концов, местным жителям должно быть лучше известно, где находятся пещеры и старые укрытия. Беглец наверняка оставил где-то следы своего пребывания, так что…
– А в конце концов его подстрелит какой-нибудь тугодум-крестьянин, который примет его за вора, – произносит вслух Антуан. – И все газеты, захлебываясь от восторга, будут превозносить стрелявшего как героя, хотя ему просто повезло.
– Нет, – отрезала Мариэтта. – Варен убил доктора с женой и скрылся, убил комиссара полиции и снова скрылся. И меня очень удивит, если его схватят благодаря счастливой случайности.
– Ты просто хочешь, чтобы я был подальше отсюда, – проворчал Антуан.
– Но ты же вернешься, не так ли?
– А как же ты? – Антуан нахмурился. – Мне не по себе от мысли, что придется тебя оставить.
– В доме полно людей, – безмятежно ответила Мариэтта. – А Симон, хоть и кажется стариком, стреляет не хуже прадеда Менги. Что тебе, Сюзанна? – спросила она у горничной, которая переминалась на пороге.
– Там этот бродяга, Леон, – доложила горничная. – Просит позволения поговорить с господином инспектором.
– Вот как?
Антуан поднялся, бросил на стол салфетку. Один раз Леон уже оказался ему полезен. Может быть, он сможет сообщить еще что-нибудь ценное?
– Он внизу?
– Нет, я оставила его во дворе. Симон за ним присмотрит.
С точки зрения местных жителей, нет никакого резона пускать в дом бродягу, который может что-нибудь стащить.
– Ладно, я пойду спрошу, что ему нужно.
Леон стоял недалеко от входной двери, ежась на ветру. В руке он держал узелок, в котором, очевидно, находился весь его нехитрый скарб. Симон, сидя под навесом, ни на миг не спускал с незваного гостя глаз.
– Ты хотел меня видеть? – спросил Антуан, подойдя к бродяге.
Леон вздрогнул, и на его лице, заросшем щетиной, появилось какое-то странное, умоляющее выражение.
– Господин инспектор… Я пришел к вам… потому что вы поймете… – Он собрался с духом и закончил: – Пожалуйста, арестуйте меня. Я боюсь.
– Я не могу тебя арестовать, я тут на отдыхе, – буркнул Антуан. – Может, тебе лучше обратиться к местным властям, а?
Но Леон отчаянно замотал головой.
– Я уже с ними говорил. Но они только отмахнулись от меня, потому что… Они все сейчас ищут Варена и ищут, где убили… ну, того, из Кемпера. Если вы им скажете, они вас послушают, – добавил Леон с надеждой. – Задержите меня за бродяжничество, пожалуйста.
Антуан отлично осознавал абсурдность ситуации – совершенно взрослый, неглупый, судя по всему, человек умоляет, чтобы его арестовали, и его злило, что жизнь так несовершенна, так беспощадна, так нелепа.
– Ты боишься, что Варен может тебя убить? Так, что ли?
– Он наверняка это сделает, – прошептал Леон. – Потому что… потому что я ведь видел его и могу опознать.
Антуан пристально посмотрел на своего собеседника.
– Ну а ты? Ты бы действительно узнал его, если бы увидел?
Леон кивнул так энергично, что дырявая шляпа едва не свалилась с его головы, и он подхватил ее только в последний момент.
– Как я мог его забыть, господин инспектор? Конечно, я его узнаю. А ему это вряд ли понравится…
Тут во дворе появилось новое лицо, и Антуан обернулся к вновь пришедшему.
– Господин кюре, что привело вас к нам? По вашему лицу я вижу, что у вас есть какие-то новости…
– Я хотел сообщить вам, что Фредерик Варен задержан, – сказал отец Жозеф.
– Где? – только и мог вымолвить Антуан.
– В двух километрах отсюда. Его схватили пастухи, когда он пытался что-то украсть. Кажется, его подстрелили во время задержания, но подробности мне неизвестны. – Леон тихо охнул. – Сейчас его везут сюда под конвоем, и мэр попросил меня привести вас.
– Странно, что мэр выбрал именно вас, чтобы сообщить мне эту новость, – заметил Антуан, прищурившись с некоторым вызовом. – В чем дело?
– Он боится, что толпа может растерзать Варена. Поэтому я должен вернуться с вами, чтобы образумить людей, если… если возникнет такая необходимость.
– Ну что ж, я только предупрежу тетушку и вернусь, – сказал Антуан. – Леон! Ты тоже идешь с нами. Поможешь опознать этого мерзавца, раз уж ты его видел.
– Но вы не посадите меня с ним в одну камеру? – с тревогой спросил бродяга. – Потому что тогда он точно меня убьет…
– Никто тебя пальцем не тронет, – успокоил его инспектор. – Ты будешь считаться важным свидетелем, который помог правосудию. И поверь, я первый заинтересован в том, чтобы с тобой ничего не случилось.
Глава 10
Жена
«Поймали… Все-таки поймали. Главное – не сорваться, когда я его увижу, потому что очень уж хочется отомстить за Жерара… Правда, если я хоть немного разбираюсь в местных жителях, они и так должны были от души ему накостылять. Варену вообще повезло, что его на месте не прибили».
Войдя в мэрию, Антуан сразу же увидел человека, который занимал все его мысли. Тот сидел на деревянной скамье, судорожно всхлипывая. Одежда задержанного составляла причудливую смесь разных лохмотьев, которые он, вполне вероятно, позаимствовал у нескольких огородных пугал. Кровь и слезы текли по его лицу, на котором были заметны свежие синяки и ссадины. Возле скамьи стоял врач, который осматривал простреленную руку Варена. Мэр и жандармы толпились возле дверей, глядя на раненого как на опасное животное, от которого толком не знаешь, чего ожидать в следующий момент.
– Люди уже собираются на площади, господин мэр, – негромко промолвил кюре. – Многие пришли с оружием.
Мэр поежился и бросил на инспектора мученический взор.