— Ну ладно, Джон, давай перейдем к делу, — любезно произнес Макс.
Видимо, Джон понял, что от него требовалось. Он открыл саквояж и достал пухлый конверт из коричневой бумаги. Макс открыл конверт и выложил на стол тридцать пачек денег. Все пачки были в банковских упаковках с проштампованными надписями «Одна тысяча долларов».
Макс достал из кармана мешочек с бриллиантами и швырнул его Джону.
— Одного камня не хватает. Он пропал во время заварухи. Лады, Джон?
Я только и ждал, чтобы он начал жаловаться или выступать. Но он не стал, а только покорно кивнул. Его вид полностью изменился, и он уже совсем не походил на представителя высшего класса в гостях у отребья. Макс подпихнул к нему три пачки денег.
— Это твои десять процентов, Джон.
— Большое спасибо, Макс.
Его улыбка и поклон, адресованные всем нам, походили на повадки официанта, получившего большие чаевые. Он выпил еще рюмку, и к нему в какой-то мере вернулось самообладание. Он засунул свои три тысячи в саквояж, застегнул молнию и произнес:
— Могу я сказать, что вы, парни, хорошо выполнили работу? Просто замечательно. Только одно — и имейте в виду, что я не критикую — но неужели было необходимо все это насилие? — Он издал нервный смешок. — Три человека были отправлены в больницу, а моя жена лежит дома, приходя в себя от нервного потрясения.
Потрясения, как же. Чертова маньячка. Я готов был поспорить, что он ни разу не удовлетворил эту суку. Макс выпустил изо рта струю сигарного дыма.
— Хорошо, я тебе объясню, Джон. Когда мы совершаем налет, то мы не в блошки играем, мы играем наверняка.
— О, да-да. Я знаю, ребята, что вы отлично сработали и что вы лучшие в этом деле. Мне вас очень рекомендовали тогда, год назад, в гостях у важных людей…
Макс прервал его излияния:
— Ладно, Джон, когда будет что-нибудь подходящее, свяжись со мной, как и раньше.
Джон понял намек. Он подхватил свой саквояж и встал с кресла.
— У меня есть на примете одно дело, еще более лакомое, чем это. Оно должно дозреть примерно через месяц. Один мой по-настоящему крупный клиент.
Макс взял его под руку и проводил до дверей.
— Замечательно. Тогда мы внозь будем к твоим услугам, Джон.
Лицемерный ублюдок самодовольно ухмыльнулся и произнес:
— Буду рад снова увидеть вас, ребята.
Перехватив мой насмешливый взгляд, он развернулся и вышел, едва слышно пробормотав: «До свидания» Макс ответил: «Пока». Остальные молча проводили его холодными взглядами.
Макс подсел к столу и с улыбкой посмотрел на меня.
— Что, руки чешутся зарезать курицу, несущую золотые яйца, да, Башка?
— Он — крыса, а не курица. Ему нельзя верить, — ответил я. — Он один может навесить на нас этот налет. Он — наша ахиллесова пята.
Макс собрал в кучу деньги, разложенные на столе, и глубокомысленно сказал:
— Да, ты прав, Башка. Он действительно крыса. Думаю, нам когда-нибудь придется избавиться от него. — Он достал деньги из кармана и присоединил их к куче на столе. — Двадцать семь осталось от денег Джона, четырнадцать — после выплаты Веселому и его ребятам из двадцати тысяч Натши, еще три тысячи за похороны этого дурака. Теперь подсчитаем… — сказал он и, нашарив в кармане карандаш, начал царапать цифры на стодолларовом банкноте. — Так, всего выходит сорок четыре тысячи. Разделить на четыре части… Ага, мои вычисления дают по одиннадцать на нос. Взгляни-ка на цифры, Башка. Все правильно?
Я был слишком пьян, чтобы считать. Взглянув на запись Макса краем глаза, я сказал, что все верно.
Раздавая наши доли, Макс с циничным видом заметил:
— Преступление не окупается. Я думаю, что нам придется устроиться продавцами в универмаг Макси или подыскать что-нибудь в том же духе.
— Кстати, этот универмаг — прекрасное место для налета, — произнес Простак. — Я слышал, что за день до Рождества у них в бухгалтерии было около миллиона долларов.
— Миллион долларов… — с глубокомысленным видом произнес Косой. — Да, Макс, это отличная мысль. Мы должны заглянуть к Макси и обчистить его заведение.
— Макси? Нет, ерунда. Я готовлю кое-что покрупнее и получше.
Макс покачивался взад-вперед в своем кресле, с мечтательным видом пуская к потолку клубы сигарного дыма. Я задумался. Налет больше чем на миллион долларов? Какого черта! Макс что, все еще мечтает взять в оборот Федеральный резерв? Неужели он не выбросил это из головы за столько лет?
— Макс, ты все еще думаешь о Федеральном резерве? — спросил я.
С видом абсолютного превосходства Макс посмотрел на меня долгим взглядом и ответил:
— Да. Я начал собирать сведения, и, когда получу всю необходимую информацию, мы выйдем на дело.
Я не мог решить, смеяться ли мне или вступать с ним в спор, а просто молча посмотрел на него. Все мы молча посмотрели на него. Все мы бесконечно верили в здравость его рассудка. Но ограбить Федеральный резервный банк? Это представлялось невозможным. Это была крепость, в которую нельзя проникнуть. Банк находился в самом сердце финансового района, и все знали, что любой человек с известным преступным прошлым берется на заметку, если появляется на достаточно близком расстоянии от этого места. Но кто может знать наверняка? С Максом возможно все. Вслух я сказал:
— У тебя есть кто-то, кто поставляет информацию?
— Да, есть кое-кто.
— И что известно? — спросил Простак.
— Его можно взять? — добавил я.
— Как вам сказать… И да и нет. Я пытаюсь разобраться. Нырнуть в подвал будет сложновато, но думаю, что можно составить план, чтобы ухватить то немногое, что ежедневно привозится на броневиках из филиалов. Эти деньги можно ухватить прямо возле платформы, где производится разгрузка.
— И сколько составляет это немногое? — ехидно спросил я.
— А, миллионов десять наличными, может быть, чуть больше, — ответил Макс и холодно улыбнулся мне. Он всмотрелся в наши лица, чтобы убедиться в произведенном впечатлении. «Боже ты мой! — подумал я. — Это я пьян, или это Макс упился до белой горячки?»
Глава 15
Было утро понедельника. Телефон звонил редко, и поступавшие сообщения не вызывали у нас интереса. В зале Толстый Луи и его бармены занимались своим старым добрым делом. Едва мы начали свою обычную игру в греческий рами, как к нам заглянул Мои:
— Там пришла Пегги. Она хочет поговорить с вами, ребята.
Мы были увлечены игрой и никак не отреагировали на его слова, лишь Макс на мгновение оторвал взгляд от своих карт и спросил:
— Пегги? Что за Пегги?
Толстый Мои подбоченился и прошелся по комнате, покачивая из стороны в сторону своими объемистыми бедрами. Макс бросил карты на стол и взволнованно заорал:
— Наша Пегги?! Какого черта ты сразу не сказал? Давай ее сюда!
Мы знали, что она вот уже много лет является профессионалкой, и я приготовился увидеть потасканную, — преждевременно усохшую, спившуюся и наводящую своим видом на грустные размышления проститутку со стажем. Мне заранее было жаль ее, и с теплым чувством умиления самим собой я подумал о том, с какой щедростью мы ответим на ее просьбу помочь ей деньгами. Я представил, как протягиваю ей пухлую пачку банкнотов и говорю: «На вот, держи, Пег. Этого тебе как раз хватит на заварные пирожные».
Однако когда она вошла, я был просто потрясен. Ее появление было столь же эффектно, как выход на сцену Мэй Вест в оперетте «Блистательная Лил». Вся в мехах и бриллиантах, она выглядела так же молодо и привлекательно, как много лет тому назад. Мы галантно встали из-за стола и склонили головы, и она по очереди обняла и поцеловала в щеку каждого из нас.
Косой обошел ее кругом, шумно втягивая носом воздух.
— Ох, ну и духи! Какими ты пользуешься, Пегги? «Фултонский рыбный рынок» номер пять? Ты выглядишь классной шлюхой во всех этих штуках.
Комментарий вызвал всеобщий смешок. Пегги ответила:
— А ты выглядишь так, будто болен той самой редкой гавайской болезнью.
— Что за болезнь? — растерялся Косой.
Пегти с улыбкой смерила Косого взглядом:
— Избыток энергии. Ты такой игривый, так кривляешься и танцуешь вокруг меня. Тебе просто необходимы хорошие кругосветные скачки, которые может устроить одна классная крошка — француженка из моего заведения.
Макс рассмеялся:
— Соблазняешь новых клиентов, Пег?
— Но вовсе не из-за денег, — весело ответила она. — Для вас, ребята, мое заведение бесплатно. Только не забудьте прихватить с собой заварные пирожные. — Она засмеялась.
— Что случилось? — спросил Макс. — Ты ведь не пришла сюда только для того, чтобы повидаться со своими старыми соседями, верно?
— Вообще-то я много раз собиралась проведать вас, мальчики. — Пегги села в кресло, высвободила плечи из-под мехов и потянулась за налитой рюмкой. — Но, по правде говоря, Макс, у меня есть работа, которую можете сделать только вы, мальчики.
Макс вопросительно поднял брови. Она не поняла и успокаивающе помахала рукой.
— Не беспокойтесь, я хорошо заплачу за ваши хлопоты.
— Пегги, — с улыбкой сказал я, — ты щедро и бескорыстно одаривала всех нас в прежние дни, и я думаю, что мы должны ответить тебе тем же. Мы поможем тебе бесплатно.
Макс пыхнул сигарой, стряхнул пепел на пол, отвесил вежливый поклон и сказал:
— Да, Башка прав, Пегги. Наши профессиональные навыки всегда к твоим услугам.
Я отметил галантное и уважительное поведение Макса. Этот урок мы получили от Профессора. Я хорошо запомнил его часто повторяемое высказывание: «Обращайся с девкой, как с дамой, а с дамой — как с девкой».
Макс вел себя как настоящий светский щеголь.
— Но брать деньги с дамы? Извини, Пег, мы так не поступаем. Оставь это сутенерам.
Пегги открыла свою сумочку и помахала толстой пачкой пятисотенных купюр.
— Брось, Макс. У меня все в порядке. Я не хочу ничего задаром и предпочитаю платить за сделанную работу.
Макс с задумчивым видом сделал затяжку, выдохнул сигарный дым и достал из кармана пачку свернутых в трубочку банкнотов. Отсчитав десять стодолларовых купюр, он положил их на стол.
— Поскольку ты непременно хочешь заплатить, я тебе предлагаю следующее, Пег. Раз уж ты настаиваешь — и имей в виду: только потому, что ты настаиваешь, — мы сделаем так. Добавь к этой тысяче ровно столько же, и мы пожертвуем деньги на летний благотворительный лагерь, а тебе я обещаю, что мы решим твою проблему, в чем бы она ни заключалась. Хорошо?
Пегги просияла.
— Отличная мысль, — сказала она и положила на тысячу Макса свою. Макс посмотрел на Косого.
— Эй, парень. Ты избираешься добрым самаритянином. — Косой взял деньги. Когда он уже открыл дверь, чтобы выйти, Макс прокричал ему вслед:
— И принеси обратно чек или письмо с выражением благодарности!
Косой остановился и, обернувшись, с обидой посмотрел на Макса.
— Ты что, перестал мне верить после стольких лет?
— Не будь ты таким мнительным. Чек пригодится при уплате налогов, — ответил Макс.
Я не мог понять, что побудило Макса сделать взнос на благотворительные нужды. С чего бы это? Какой странный поворот мыслей подсказал ему эту идею? Никто из нас в свое время не посещал летний лагерь. Мы считали его местом для маменькиных сынков. Нашим местом отдыха была улица. Может, он поступил так потому, что вдруг подумал, что мы лишили себя чего-то в молодости? Наверное, психолог смог бы оценить этот жест в духе Робина Гуда. Как говорят психоаналитики, на все есть саоя причина.
Пегги взяла новую рюмку, закурила сигарету и, изящно выпустив дым через ноздри, сказала:
— Ты ведь знаешь, Макс, что у меня есть высоко-классное заведение?
— Да. Раз ты так говоришь. Давай ближе к делу, Пег. У тебя какие неприятности? С полицией или с вымогателями?
— Ни то, ни другое. — Пегги нахмурилась и покачала головой. — Понимаешь, полиция волнует меня в последнюю очередь. Вайти служит сейчас капитаном полиции в моем районе, а ты ведь знаешь, он всегда был моим любимчиком. — Она кокетливо потупилась.
Макс, я, а затем и она рассмеялись. Мы все помнили. Простак неприязнено спросил:
— Что, у этого старого урода еще что-то осталось?
Пегги ущипнула Простака за щеку.
— Детка, ты бы удивился, если бы узнал.
— Неужели достаточно, чтобы удовлетворить тебя? — спросил Простак. Пегги игриво повяла плечами:
— Ты же знаешь, что мне всегда мало, чтобы быть полностью удовлетворенной.
— Значит, с полицией все в порядке. Что тогда тебя беспокоит, Пег? — спросил я.
— Что меня беспокоит? — повторила она, и ее глаза зло сверкнули. Как бы подчеркивая каждое слово постукиванием указательного пальца по столу, она рассказала: — Весь последний месяц еженедельно, в самый доходный из дней, в пятницу, какой-то сукин сын, который берется неизвестно откуда и непонятно как, выстраивает моих клиентов и девочек у стены и обирает до нитки. И это чертовски неприятно.
Мы расхохотались.
— Какого черта, Пег. Парню надо есть, — сказал я. — Сам живи и другим давай.
— Вам, мальчики, хорошо хохмить, но мне не до шуток. Ладно бы, если бы такое случилось всего раз. Но три недели подряд — это уже слишком. И вдобавок очень уж однообразно. Одно и то же каждую чертову пятницу. Это наносит вред моему делу и вдобавок отпугивает клиентов. Девочки так нервничают, что не могут сосредоточиться на том, чем занимаются.
— Это, конечно же, главная причина, — ровным голосом произнес я.
— Значит, клиенты — это вдобавок к твоему делу, — с улыбкой сказал Макс.
Пегги с безнадежным видом махнула руками:
— Ладно, мальчики, смейтесь. Вот и все неприятности. Макс, Башка, вы поможете мне разобраться с этим парнем?
— Да, думаю, что мы сможем поправить положение так что не переживай, Пегги, — ответил я.
— Этот сукин сын знает, что я не могу заявить на него в полицию, и я не желаю замешивать сюда Вайти. Как легко обидеть беззащитную даму, — грустно произнесла Пегги.
— Не печалься, Пег, — сказал Простак, касаясь рукой ее белокурых волос. — После того как мы с ним побеседуем, он поймет, что куда безопасней и полезнее для здоровья заниматься ограблением банков, чем вламываться в твое заведение.
Обняв Простака за талию одной рукой, Пегги обольстительно улыбнулась, глядя ему в глаза.
— Только представь себе, Простак, каково приходилось моим клиентам. В самый разгар тет-а-тет с прелестной девочкой вдруг раздается: «Всем стоять! Это налет!» Возмутительно, верно? Что бы ты почувствовал на их месте?
— Если бы тет-а-тет был с тобой, то я просто не обратил бы на это внимания, — со смехом ответил Простак.
Пегги притянула Простака к себе и влюбленно улыбнулась ему.
— Обожаю таких добросовестных работников.
Макс оставался серьезным.
— Пегги, как выглядит этот тип? — спросил он. Пегги встала, автоматическим движением одернула подол и выразительно качнула бедрами.
— Не знаю. Вроде бы высокий парень, такой же комплекции, как Простак.
Она призывно улыбнулась Простаку, и тот в ответ расплылся в улыбке до ушей. Я подумал, что сегодня вечером ему суждено стать избранником Пегги. Макс достал авторучку.
— Скажи мне адрес твоего заведения.
Пегги сказала. Оно находилось в верхнем Ист-Сайде недалеко от Парк-авеню. С задумчивым видом Макс рассеянно постучал ручкой по столу и спросил:
— Скажи-ка, Пег, как этот урод попадает в твое заведение? Вы ведь не открываете дверь, если видите что пришел не ваш клиент, верно?
— Это-то и непонятно, Макс. Конечно, дверь всегда заперта. Но как раз, когда у моих клиентов наступает самый разгар веселья, неизвестно откуда вдруг появляется этот ублюдок.
Макс почесал затылок.
— Ладно, какая, к черту, разница. Не переживай, Пег. Нам, наверное, придется провести в твоем заведении какое-то время.
Лицо Простака разрумянилось от предвкушения.
— Мы решим тебе эту загадку, Пег, — сказал я.
Вернулся Косой и вручил Максу конверт. Макс извлек из конверта листок бумаги и прочитал его вслух. Это было благодарственное письмо за пожертвование.