– Это был не я, – тупо возразил он.
– Продавцы автомобилей без труда смогут опознать вас, Эндрю, – напомнил ему голос. – Обо всех сделках с наличными более чем на десять тысяч долларов полагается уведомлять федеральное правительство. Разве вы не знали об этом?
Совершенно обалдевший, Костанцо стоял с открытым ртом. «Я должен был помнить об этом», – тупо повторял себе он. Правило об обязательном учете всех наличных сделок считалось одной из предусмотренных общенациональным законом мер, направленных на борьбу с распространением наркотиков, но на самом деле Вашингтон ввел это правило лишь для того, чтобы контролировать и уничтожать потенциальное инакомыслие. Как бы там ни было, но из-за всех волнений, связанных с выполнением специального поручения Движения Лазаря, он забыл об этом. Как он мог свалять такого дурака? Забыть о такой важной вещи? Его колени задрожали.
Одна из теней медленно выдвинулась вперед, приняв четкую форму необыкновенно высокого и атлетически сложенного человека.
– Вам придется посмотреть в лицо фактам, мистер Костанцо, – сказал он таким тоном, будто убеждал упрямого подростка. – Вас подставили.
Активист Движения Лазаря стоял с несчастным видом, не в состоянии пошевелиться. Совершенно верно, с непривычной суровостью подумал он. Его подставили. А чему тут удивляться? Это случалось с ним всю жизнь – сначала дома, потом в школе – и теперь случилось снова.
– Я смогу опознать человека, который дал мне деньги, – заявил он с отчаянной решимостью. – У меня прекрасная память на лица…
9-миллиметровая пуля вошла ему точно между глаз, прошила мозг и вышла из затылка, выбив большой кусок кости.
Не опуская пистолет с навинченным на дуло глушителем, высокий мужчина с темно-рыжими волосами, один из Горациев, посмотрел с высоты своего роста на упавшего мертвеца.
– Да, мистер Костанцо, – спокойно произнес Терс. – Я нисколько в этом не сомневался.
* * *Джон Смит бежал, спасая свою жизнь. Он знал это совершенно точно, хотя и не мог вспомнить, какая опасность ему угрожала. Рядом с ним бежало множество других людей. Даже сквозь их испуганные крики он услышал гудящий звук, становившийся все громче и громче. Оглянувшись через плечо, он увидел большой рой насекомых, быстро нагонявших толпу бегущих людей и снижавшихся к ним. Он снова повернулся вперед и помчался со всех ног; сердце билось в такт необыкновенно быстрым шагам.
Гудение становилось более громким, более настойчивым и угрожающим. Он почувствовал, как что-то прикоснулось к его шее, и в отчаянном испуге попытался стряхнуть это что-то. Но неизвестный предмет лишь прицепился к его ладони. Он скосил глаза и увидел большую осу.
И вдруг оса изменилась, сменила и форму, и расцветку, превратившись в искусственное существо из стали и титана, снабженное острыми жвалами и большими глазами, похожими на драгоценные камни. Оса-робот медленно повернула к нему свою треугольную голову. Ее прозрачные, состоявшие из множества фасеток глаза сверкали жутким голодом. Смит застыл на месте, парализованный запредельным испугом, и мог лишь наблюдать с продолжавшим усиливаться ужасом, как жвалы задвигались настолько стремительно, что их очертания размылись, а затем голова осы начала быстро погружаться в его плоть…
Он заставил себя проснуться и сел в напряженной позе на кровати, все еще продолжая дышать так же быстро и тяжело, как и во сне. Повинуясь рефлексу, он сунул руку под подушку и автоматическим движением нащупал свой 9-миллиметровый пистолет «зиг-зауэр». И тут он остановился. Это же сон, резко сказал он себе. Всего лишь сон.
Его сотовый телефон снова задребезжал. Звук доносился с тумбочки, куда Смит положил его, прежде чем завалился спать. Слабо светившиеся красным цифры на табло часов, стоявших около телефона, показывали, что было начало четвертого утра. Смит схватил телефон, прежде чем звонок опять смолк.
– Да. В чем дело?
– Извините, что пришлось разбудить вас, полковник, – сказал Фред Клейн, хотя ничего похожего на чувство неловкости в его голосе не было. – Но происходит нечто такое, что, как мне кажется, вам следует увидеть… и услышать.
– А? – Смит свесил ноги с кровати.
– Таинственный Лазарь наконец-то объявился, – объяснил глава «Прикрытия-1». – По крайней мере, на это очень похоже.
Смит чуть слышно присвистнул. Это было действительно интересно. Среди той информации о Движении Лазаря, которой он располагал, особо подчеркивалось, что ни одна душа в ЦРУ, ФБР или какой-либо другой западной спецслужбе не знает, кто на самом деле направляет действия этой большой международной организации.
– Лично?
– Нет, – сказал Клейн, – проще будет показать вам то, чем мы располагаем. Ваш ноутбук далеко?
– Подождите минуточку.
Смит положил телефон и щелкнул выключателем. Его портативный компьютер все еще лежал в портфеле, стоявшем около платяного шкафа. Он быстро поставил компьютер на кровать, вставил разъем модема в розетку на стене и включил питание.
Ноутбук зажужжал, защелкал и ожил. Смит быстро набрал пароль и код доступа к сети «Прикрытия-1» и снова взял телефон.
– Я подключился.
– Теперь вы подождите минуточку, – откликнулся Клейн. – Сейчас мы загрузим весь материал на вашу машину.
На экране ноутбука сначала появилась фоновая сетка, потом какие-то случайные цветные пятна, сменившиеся в конце концов строгим красивым лицом мужчины средних лет, которое глядело прямо в камеру.
Смит наклонился вперед, внимательно всматриваясь в изображение. Как ни странно, это лицо было откуда-то ему знакомо. Все в нем – слегка вьющиеся каштановые волосы, чуть тронутые сединой на висках, не очень большие, но и не маленькие синие глаза, классически прямой нос и твердый подбородок с ямочкой посередине – производило впечатление огромной силы, мудрости, осведомленности и могущества.
– Я Лазарь, – спокойно представился мужчина. – Я говорю от имени Движения Лазаря, от имени планеты Земля и от имени всего человечества. Я говорю от имени тех, кто уже умер и кто пока еще не появился на свет. Я должен сегодня высказать правду о развращенной и продажной власти.
Смит вслушивался в прекрасно поставленный звучный голос. Человек, назвавшийся Лазарем, произнес короткую, но чрезвычайно яркую речь. Он потребовал немедленного расследования причин смерти людей, погибших рядом с Теллеровским институтом. Он потребовал немедленного запрета на проведение любых научных исследований, связанных с нанотехнологией. И обратился ко всем членам Движения с призывом предпринять любые необходимые действия, какие только могут потребоваться для того, чтобы защитить мир от опасностей, которые несет с собой эта технология.
– Наше Движение, в которое входят люди всех народов и рас, уже на протяжении многих лет предупреждало об этой нарастающей угрозе, – торжественно провозгласил Лазарь. – Но наши предупреждения игнорировались или высмеивались. Нас пытались заставить замолчать. Но вчера мир увидел правду – и это оказалась ужасная, подкрепленная множеством смертей правда…
Речь закончилась, и на экране снова появился серый фон.
– Чертовски эффективная пропаганда, – спокойно сказал Смит в телефон.
– Чрезвычайно эффективная, – согласился Клейн. – То, что вы сейчас увидели, было направлено во все ведущие телевизионные сети Соединенных Штатов и Канады. Агентство национальной безопасности два часа назад отрубило трансляцию через спутник связи. С тех пор все агентства в Вашингтоне анализируют эту штуку.
– Полагаю, что мы не в силах воспрепятствовать ее трансляции, – подумал вслух Смит.
– После вчерашнего? – фыркнул Клейн. – Не сможем даже через миллион лет, полковник. Это послание Лазаря будет идти первым пунктом во всех утренних обзорах, а потом и в сводках последних известий весь день, а то и дольше.
Смит кивнул. Ни один редактор новостей, будучи в здравом уме, не согласится отказаться от возможности показать заявление лидера Движения Лазаря. Тем более что этого человека со всех сторон окружает завеса тайны.
– АНБ может отследить источник передачи?
– Они этим занимаются, но это будет очень нелегко. Сообщение пришло в виде файла очень высокой степени сжатия, ловко подцепленного к какому-то другому, совершенно постороннему сигналу. Как только сообщение дошло до спутника, то тут же разархивировалось и отправило себя в Нью-Йорк, Лос-Анджелес, Чикаго… Можете дальше называть города сами – не ошибетесь.
– Интересно, – медленно проговорил Смит. – А вам не кажется, что этот способ слишком уж сложен для группы, которая утверждает, что поставила себе целью борьбу с продвинутыми технологиями?
– Представьте себе, кажется, – согласился Клейн. – Но мы знаем, что Движение Лазаря очень активно использует компьютеры и имеет множество веб-сайтов, через которые у них в основном и проходит связь. Так что нам, пожалуй, не стоит слишком уж удивляться тому, что они используют те же самые методы, чтобы обратиться ко всему миру сразу. – Он вздохнул. – И если даже АНБ удастся точно определить, откуда была осуществлена эта передача, я подозреваю, что мы узнаем лишь то, что сообщение пришло на какую-нибудь маленькую независимую студию в виде анонимного DVD-диска, а техникам, которые осуществили собственно передачу, было хорошо заплачено наличными.
– По крайней мере, теперь мы знаем этого парня в лицо, – сказал Смит. – А раз так, то сможем установить его реальную личность. Остается только пробежаться по нашим базам данных – и, конечно, наших союзников. У кого-нибудь, где-нибудь обязательно найдется нужный…
– Вы немного торопитесь, полковник, – перебил его Клейн. – Это была не единственная трансляция через спутник, которую АНБ перехватило этой ночью. Смотрите…
На экране появился пожилой мужчина, несомненно, азиатской внешности – с редкими белыми волосами, высоким гладким лбом и темными, почти не постаревшими глазами. Его внешность напомнила Смиту изображения древних мудрецов Китая и Японии, исполненных мудрости и знания. На сей раз старик заговорил по-японски. Титры с синхронным переводом на английский язык бежали вдоль нижнего края экрана.
– Я Лазарь. Я говорю от имени Движения Лазаря, от имени планеты Земля и от имени всего человечества…
Следующим появилось изображение престарелого африканца, тоже производившего впечатление властности и силы могущественного короля или шамана древности. Он говорил на звучном суахили, но в титрах перевода на английский появились те же самые слова. Когда закончил африканец, появился красивый кавказец средних лет, говоривший на сей раз на прекрасном образном французском языке.
Смит сидел молча, ошеломленный, наблюдая за парадом различных ипостасей Лазаря, каждая из которых провозглашала одно и то же обращение. Всего было использовано более дюжины главных языков мира. Когда экран снова заполнился мельтешением статических разрядов, сменившихся серой пустотой, он опять негромко присвистнул.
– Да, действительно, хитроумный трюк! Значит, получается, что обращение Движения Лазаря могли слушать чуть ли не три четверти населения мира… И ко всем обращались люди, сходные с ними по облику и говорившие на языке, который они понимают.
– Да, похоже, именно таким и был их план, – согласился глава «Прикрытия-1». – Но народ в Движении оказался еще умнее. Взгляните-ка еще разок на того, первого Лазаря.
Изображение возникло на компьютере Смита и застыло как раз перед тем, как Лазарь начал говорить. Смит уставился на красивое лицо немолодого мужчины. Почему он кажется ему так обалденно знакомым?
– Я смотрю, Фред, – сказал он. – Но что я должен увидеть?
– Это не лицо живого человека, полковник, – категорически заявил Клейн. – Ни это, ни любое другое изображение Лазаря.
Смит поднял бровь.
– Да ну? В таком случае что же это такое?
– Компьютерная композиция, – объяснил его собеседник. – Мешанина из искусственно произведенных пикселов, битов и частей сотен, а может быть, и тысяч портретов реальных людей. Все это перетасовали и создали несколько разных лиц, совершенно неотличимых от настоящих. Голоса ведь тоже сгенерированы компьютером.
– Выходит, у нас нет никакого шанса идентифицировать их, – сообразил наконец Смит. – А также узнать, кто управляет Движением – один человек или группа.
– Именно так. Но и это еще не все, – сказал Клейн. – Я видел экспресс-анализ ЦРУ. Они убеждены, что изображения и голоса обработаны очень специфическим образом – что они представляют идеализированные образы для тех культур, к которым Движение Лазаря направляет свое сообщение.
Конечно, это сразу же объясняет, почему первое изображение произвело на него такое благоприятное впечатление, понял Смит. Это была отлично выполненная вариация на тему древнего западного идеала благородного и справедливого короля-героя.
– Эти парни чертовски хорошо разбираются в своем деле, – мрачно произнес он.
– Действительно.
– Если честно, то я начинаю думать, что ЦРУ и ФБР могут быть правы, обвиняя этих парней в том, что случилось вчера.
– Возможно. Но умению вести пропаганду и заниматься тайной деятельностью необязательно сопутствуют террористические намерения. Постарайтесь подходить к вопросу непредвзято, полковник, – предупредил старый разведчик. – Помните, что «Прикрытие-1» – это команда-«Б» в этом расследовании. Ваша задача – поработать адвокатом дьявола, удостовериться в том, что не отбрасываются никакие улики, неудобные для их главной версии.
– Не беспокойтесь, Фред, – успокаивающим тоном заявил Смит. – Я постараюсь заглянуть в каждую щелку и перевернуть каждый камешек, чтобы не пропустить ни одной мелочи.
– Только, пожалуйста, поосторожнее, – напомнил ему Клейн.
– Осторожность – это мое второе имя, – сказал Смит и сам улыбнулся своим словам.
– Неужели? – язвительно осведомился глава «Прикрытия-1». – Почему-то я никогда этого не предполагал. – Впрочем, он тут же смягчился. – Желаю вам удачи, Джон. Если вам что-нибудь понадобится – доступ, информация, прикрытие, что угодно, – мы не замедлим прийти вам на помощь.
Все еще улыбаясь, Смит выключил телефон и компьютер и начал готовиться к долгому предстоящему дню.
Глава 14
Эмеривиль, Калифорния
Этот в еще недавнем прошлом сонный городок, состоявший из обветшалых складов, нескольких механических мастерских со ржавеющим оборудованием и множества студий художников, внезапно расцвел, сделавшись одним из центров быстро развивающейся биотехнологической промышленности на юго-западе США. Многонациональные фармацевтические корпорации, вновь возникшие производства генной инженерии и финансируемые венчурным капиталом предприятия, разрабатывающие новые направления, такие, как, например, нанотехнология, – все они сражались друг с другом за возможность разместить офисные помещения и лаборатории в густонаселенной полосе вдоль междуштатного шоссе № 80, соединяющего Беркли и Окленд. Арендная плата, налоги и стоимость жизни были здесь просто непомерными, но всех, похоже, привлекала близость Эмеривиля к знаменитым университетам, крупным аэропортам, а также, не исключено, и открывавшийся из города прекрасный вид на залив и город Сан-Франциско и пролив Золотые ворота.
Центр исследований в области наноэлектроники корпорации «Телос» занимал целый этаж в одном из новых высотных зданий из стекла и стали, воздвигнутых немного восточнее въезда на мост через пролив. Больше заинтересованная в получении прибыли от многомиллионных инвестиций в оборудование, материалы и персонал, чем в рекламе, «Телос» вела себя довольно сдержанно. Никакая дорогая и роскошная эмблема на здании не рекламировала ее присутствие внутри. Сюда не приезжали шумные экскурсии школьников, почти не бывало любопытствующих политиков и охочих до сенсаций журналистов. Безопасность обеспечивал один-единственный пост охраны, расположенный уже в помещении фирмы, возле главного входа.
Сотрудник охранной фирмы «Пасифик секьюрити корпорейшн» Пол Йиу сидел позади барьера с мраморным верхом, отделявшего пост охранника от коридора, и скользил глазами по страницам дешевого издания детективного романа. Вот он перевернул очередную страницу, бездумно отметив смерть еще одного персонажа, которого держал за возможного убийцу. Потом он зевнул и потянулся. Давно уже перевалило за полночь, но до конца его смены все еще оставалось более двух часов. Он поерзал в своем вращающемся кресле, поправил рукоять лежавшего в кобуре у него на боку пистолета и вернулся к книге. Его веки сомкнулись.