— Здесь вы творите свои обряды?
— Вы хорошо осведомлены.
— Как интересно! — воскликнула Джинджер.
Тирза быстро взглянула на нее, затем обернулась к миссис Оливер.
— Вы должны написать об убийствах с помощью черной магии. Я вам дам много материала.
Миссис Оливер смутилась.
— Я пишу об убийствах попроще, — сказала она, словно говоря: «Я умею готовить только простые блюда».
Деспард взглянул на часы.
— Роуда, по-моему…
— Правда, нам пора.
Мы распрощались.
— Не нравится мне эта женщина, — сказала миссис Оливер, когда наша машина отъехала от дома. — Не нравится — и все.
— Ну, не стоит принимать Тирзу всерьез, — снисходительно заметил Деспард.
— А мне бы хотелось побывать на одном из их сеансов, — мечтательно проговорила Роуда. — Должно быть, забавно.
— Не разрешаю, — твердо сказал ее муж. — Еще тебе не хватало заделаться колдуньей.
Они затеяли шутливый спор, а миссис Оливер спросила у меня, каким поездом ей лучше завтра уехать.
— Мне нужно завтра на похороны. Приятного мало. Но Мери Делафонтейн была моя старая подруга.
— Ага! — воскликнул я. — Ага! Делафонтейн.
Все посмотрели на меня с удивлением.
— Извините, — сказал я. — Просто я все вспоминал, где я слышал фамилию Делафонтейн. Вы ведь мне как будто говорили, что вам нужно навестить ее в больнице? — Я вопросительно взглянул на миссис Оливер.
— Очень может быть, — ответила миссис Оливер.
— Отчего она умерла?
— Токсический полиневрит — кажется, так.
Джинджер с любопытством глядела на меня. Когда мы выходили из машины, я сказал:
— Я хочу пойти прогуляться. Мы сегодня столько ели. У мистера Винаблза, да еще этот чай.
И я поскорее ушел, чтобы никто не набился составить мне компанию. Мне хотелось побыть одному и привести в порядок свои мысли. В чем же тут дело?
Началось все со слов Пэм, что, если надо от кого-то отделаться, для этого есть «Белый Конь».
Потом встретил Джима Корригана, и он мне показал этот список, найденный у отца Гормана. В списке были фамилии Хескет-Дюбуа и Такертон, и я вспомнил вечер в баре в Челси. Фамилия Делафонтейн тоже показалась мне знакомой. Ее, как теперь было ясно, упомянула миссис Оливер.
После этого я сам не знал толком, почему пошел допрашивать Пэм в эту ее цветочную лавку. И Пэм начисто отрицала, что слышала про «Белого Коня».
Более того, Пэм смертельно перепугалась. Сегодня — сегодня была Тирза Грей. Но неужели «Белый Конь» и его обитательницы имеют хоть какое-то отношение к списку отца Гормана? Почему я их связываю? Почему мне пришло в голову, что между ними есть какая-то связь?
Миссис Делафонтейн, вероятно, жила в Лондоне. Томазина Такертон где-то в Сэррее. Они, наверно, и представления не имели о деревне Мач Дипинг. А вдруг…
Я подходил к деревенской гостинице «Королевское Ружье» и решил заглянуть туда. Бар еще не открывался, и не было ни одного посетителя. Я решил подождать, сел у входной двери, взял со стола книгу, где записывали останавливающихся в гостинице, и от нечего делать стал ее листать.
Посидев немного, я захлопнул книгу и положил ее на место.
Никто так и не вышел и я решил продолжить свою прогулку.
Совпадение ли, что кто-то по имени Сэндфорд и еще кто-то по имени Паркинсон останавливались в этой гостинице в прошлом году? Обе эти фамилии были у Корригана в списке. Да, но ведь такие фамилии встречаются нередко.
Кроме того, я нашел в книге и еще одно имя — Мартин Дигби. Если это тот Мартин Дигби, которого я знаю, то он — внучатый племянник моей крестной, тетушки Мин — леди Хескет-Дюбуа.
Я шел и сам не понимал, куда иду. Мне хотелось с кем-то поговорить. С Джимом Корриганом. Или с Дэвидом Ардингли. Или с Гермией — она такая разумная. По сути дела, я хотел, чтобы меня разубедили в моих смутных подозрениях.
Я проблуждал еще с час по грязным тропинкам и набрел, наконец, на дом пастора, мистера Колтропа.
Гостиная у него в доме была большая и довольно бедная. Разросшиеся кусты за окном загораживали свет, и в комнате было темновато. Большие часы тикали на камине. Миссис Колтроп пригласила меня сесть. И вот я, Марк Истербрук, историк, автор многих статей и книг, решил выложить хоть ей все мои тревоги.
— Я к вам прямо от Тирзы Грей — мы у нее пили чай.
Миссис Колтроп тут же догадалась о моем состоянии.
— Ах, вот как. Что и говорить, троица не из приятных.
— У вас большой жизненный опыт, миссис Колтроп. И поверили бы вы, что человека можно уничтожить на расстоянии, без видимых связей?
Миссис Колтроп широко раскрыла глаза.
— Уничтожить, вы имеете в виду убить? Чисто физически?
— Да.
— Ерунда, — последовал единственно разумный ответ.
— Ну вот, — сказал я с облегчением. — Наверно, эта женщина меня просто загипнотизировала.
— Не думаю, — ответила миссис Колтроп. — Вы не из тех, кого можно загипнотизировать. Видно, произошло что-то еще. Раньше.
— Вы угадали, — признался я.
И вдруг стал рассказывать ей обо всем — об убийстве отца Гормана, о том, как случайно в ресторане упомянули «Белого Коня». И еще я показал фамилии, списанные у доктора Корригана.
Миссис Колтроп поглядела на него и задумалась.
— Понимаю, — сказала она. — А эти люди? Есть между ними что-нибудь общее?
— Мы не знаем. Может быть, это шантаж… или наркотики…
— Вздор, — ответила миссис Колтроп. — Вас не это беспокоит. Вы просто думаете о том, что ни одного из них не осталось в живых.
Я глубоко вздохнул.
— Да, — признался я. — Это так. Но наверняка я не знаю. Трое из них умерли. Минни Хескет-Дюбуа, Томазина Такертон, Мери Делафонтейн. Все три от естественных причин. А Тирза Грэй рассказывала, как это случается.
— Вы хотите сказать, она утверждала, что может наслать такую смерть?
— Нет. Она не говорила про что-то определенное. Просто разглагольствовала о научных возможностях.
— И на первый взгляд это кажется отменной глупостью, — задумчиво вставила миссис Колтроп.
— Я знаю. Я бы посмеялся про себя — и только, не будь этого странного разговора насчет «Белого Коня».
— Да, — отозвалась миссис Колтроп, — «Белый Конь». Наводит на размышления.
Она помолчала. Потом подняла голову.
— Скверное дело, — сказала она. — Что бы там ни была за причина, надо этому положить конец. Да вы и сами прекрасно понимаете.
— Да, да… Но что можно сделать?
— Вот нужно подумать, что делать. Но времени терять нельзя. Нужно заняться этим всерьез и немедленно. У вас найдется какой-нибудь друг, который вам поможет?
Я задумался. Джим Корриган? Человек занятой, времени у него мало, и, наверно, он уже и сам делает, что только можно. Дэвид Ардингли — но поверит ли Дэвид в такое? Гермия? Пожалуй. Трезвый ум, ясная логика. Вот кто мне нужен.
— Ну, придумали? И прекрасно.
Миссис Колтроп заговорила по-деловому.
— Я буду следить за тремя ведьмами. Но только я чувствую, что дело все-таки не в них. Нам нужно найти какое-то недостающее звено. Связь между одной из этих фамилий и «Белым Конем».
Глава 8
Полицейский инспектор Лежен поднял голову — в комнату вошел доктор Корриган.
— Прошу прощения, если не угодил, но у водителя этого «ягуара» алкоголя в организме не оказалось. То, что унюхал ваш П. К. Эллис, просто плод его, Эллисова, воображения.
Но Лежена в эту минуту не интересовали нарушители правил уличного движения.
— Взгляните-ка, — сказал он.
Корриган взял письмо, которое ему протянул инспектор. Почерк был мелкий и ровный. Письмо было прислано из коттеджа «Эверест», Глендовер Клоуз, Борнемут.
«Дорогой инспектор Лежен!
Если вы помните, вы просили меня связаться с вами, доведись мне снова встретить человека, который следовал за отцом Горманом в вечер, когда последний стал жертвой убийства. Я внимательно наблюдал за всеми, кто бывал поблизости от моей аптеки, но ни разу больше его не встретил.
Вчера я присутствовал на благотворительном празднике в соседней деревушке — меня привлекло туда то, что в празднике принимала участие миссис Оливер, известная как автор детективных романов, — она надписывала для желающих свои книги. Я большой любитель детективных романов, и мне очень хотелось увидеть миссис Оливер.
И там, к великому своему удивлению, я увидел человека, который проходил мимо моей аптеки в вечер убийства отца Гормана. Видимо, после этого он стал жертвой несчастного случая, ибо передвигался он теперь лишь в кресле на колесах. Я навел о нем кое-какие справки, и оказалось, что он проживает в этих местах и фамилия его Винаблз. Его адрес «Прайорз Корт», Мач Дипинг. Он считается весьма состоятельным человеком.
Надеюсь, вам пригодятся эти сведения.
Искренне ваш, Осборн».
— Ну что?
— Неубедительно, — ответ Корригана был как ушат холодной воды.
— На первый взгляд. Но я не уверен…
— Этот тип, Осборн, вообще не мог ничьего лица толком разглядеть вечером да еще в такой туман. Наверно, случайное совпадение. Сами знаете, как это бывает. Раззвонят повсюду, что видели человека, которого разыскивает полиция, и в девяти случаях из десяти нет ни малейшего сходства.
— Осборн не такой, — сказал Лежен.
— А какой?
— Он почтенный, солидный аптекарь, старомодный, очень забавный человек и очень наблюдательный.
— И вы думаете, в этом что-то есть? — спросил Корриган, глядя на инспектора с любопытством. — Что вы собираетесь предпринять?
— Во всяком случае, не помешает навести кое-какие справки об этом мистере Винаблзе из… из деревни Мач Дипинг.
Глава 9
Рассказывает Марк Истербрук
— Какие удивительные вещи происходят в деревне! — легкомысленно воскликнула Гермия.
Мы только что пообедали, и перед нами на столе дымился кофейник с черным кофе.
— Кажется, ты не совсем меня поняла, Гермия.
— Прекрасно поняла, Марк! По-моему, это удивительно интересно. Как страничка из истории — забытое наследие средних веков.
— Меня не интересует история, — раздраженно ответил я. — Меня интересуют факты. Фамилии на листке бумаги. Я знаю, что произошло с некоторыми из них. Что случилось или случится с остальными?
— Не даешь ли ты волю воображению? Ты преувеличиваешь, Марк. Твои средневековые колдуньи, видно, сами искренне верят этой чепухе. И я тебе верю, что они пренеприятные особы.
— Но ничуть не опасные?
— Марк, ну откуда им быть опасными?
— Я хочу все проверить, Гермия. Добраться до самой сути.
— Правильно. Возьмись за это. Должно быть, это будет очень интересно. Даже забавно.
— Что здесь забавного? — резко заметил я. — Я хотел просить твоей помощи, Гермия.
— А как я могу тебе помочь?
— Помоги мне все проверить и выяснить. Давай примемся за дело сейчас же.
— Марк, милый, но я сейчас ужасно занята. Пишу для журнала одну статью. И еще мне нужно кое-что сделать по Византии. И я пообещала двум студентам…
Слова ее звучали логично, разумно, но я уже не слушал.
— Понятно, — сказал я. — У тебя и так хлопот полон рот.
— Совершенно верно.
Гермию обрадовал мой ответ. Я смотрел на нее через стол. Красивая, умная, начитанная. И как бы это сказать? Так — ничего не поделаешь, — так безнадежно скучна.
На следующее утро я пытался связаться с Джимом Корриганом, но безуспешно. Я просил передать ему, чтобы он зашел — я буду у себя между шестью и семью. Я знал, что он человек занятой, вряд ли сумеет выбраться, но без десяти семь он появился у меня.
Я налил по стаканчику, усадил его в кресло и начал:
— Вас, наверно, удивляет, зачем это вы мне так срочно понадобились, но тут всплыли некоторые факты, быть может, они связаны с тем, о чем мы с вами говорили в последний раз.
— О чем же? Ах, да. Отец Горман.
— Именно. Но сначала вы мне ответьте: название «Белый Конь» вам ничего не говорит?
— «Белый Конь», «Белый Конь» — нет вроде. А что?
— Я думаю, может быть, оно как-то связано с тем списком… Я тут побывал со своими друзьями в деревне — называется Мач Дипинг, и они меня сводили в одну гостиницу, вернее, это раньше когда-то была гостиница под названием «Белый Конь».
— Погодите! Мач Дипинг? Мач Дипинг — это где-то возле Борнемута?
— Около пятнадцати миль оттуда.
— Вы там не встречали, случайно, одного человека по имени Винаблз?
— Конечно.
— В самом деле? — Корриган даже привстал от волнения. — У вас прямо талант выбирать нужные места! Какой он из себя?
— Весьма необычная личность.
— Да? А чем же?
— Главным образом силой характера. Хоть у него и парализованы ноги после полиомиелита…
Корриган резко перебил меня:
— Что?
— Он перенес полиомиелит несколько лет назад. И у него парализованы ноги.
Корриган бросился в кресло с недовольным видом.
— Все ясно. Я так и думал, не может быть такого совпадения.
— Я вас не понимаю.
Корриган сказал:
— Вам надо встретиться с полицейским инспектором Леженом. Ему будет интересно вас послушать. Когда убили Гормана, Лежен просил всех, кто его в тот вечер видел, сообщить об этом в полицию. Большинство сведений оказались бесполезными, как обычно. Но один человек, аптекарь по имени Осборн — у него аптека была около той улочки, — рассказал, что видел отца Гормана в тот вечер. Отец Горман прошел мимо его двери, а за ним по пятам — какой-то человек. Он его описал довольно точно и сказал, что узнал бы его, если бы снова увидел. Ну, а дня два назад Лежен получил от него письмо. Он продал свое дело и живет в Борнемуте. Был там на деревенском празднике и говорит, что видел этого человека снова. Но передвигается тот в кресле на колесах. Осборн стал о нем расспрашивать и узнал, что его фамилия — Винаблз.
Он взглянул на меня вопросительно. Я кивнул.
— Верно, — сказал я. — Это Винаблз. Он был на празднике. Но идти за отцом Горманом в тот вечер он не мог. Это физически невозможно. Осборн ошибся.
— Он его описал очень подробно. Ростом около шести футов, крючковатый нос, кадык.
— Да. Это Винаблз. И все-таки…
— Понимаю. Мистер Осборн может преувеличивать свои таланты по части запоминания лиц. Наверно, его сбило с толку какое-нибудь сходство. А что это за белый конь? Ну-ка, рассказывайте.
— Вы не поверите, — предупредил я его. — Я и сам-то не могу поверить.
Я передал ему свой разговор с Тирзой Грей. Реакция была такая, как я и ожидал.
— Что за невероятный вздор!
— Да, не правда ли, какой вздор?
— Конечно. Что с вами Марк? Медиум, деревенская ведьма и старая дева, которая может наслать смертоносный луч. Безумие какое-то!
— Действительно, безумие, — проговорил я.
— Только не поддакивайте мне, Марк, а то похоже, вы себя пытаетесь разуверить. И принимаете эту ерунду всерьез.
— Разрешите мне сперва спросить у вас одну вещь насчет того, будто в каждом из нас есть подсознательное желание умереть. Это научный взгляд?
Корриган помолчал с минуту, а затем сказал:
— Я не психиатр. Но, по-моему, авторы таких теорий сами немножко тронутые. Вся эта чепуха о подсознательном! Купите лучше книгу по психологии и прочтите, а меня не спрашивайте.
— Тогда посмотрим на это с другой стороны. За довольно короткий промежуток времени — приблизительно за год или полтора — каждая из этих фамилий стала фамилией в свидетельстве о смерти. Так?
Он странно на меня посмотрел.
— Да, тут вы правы.
— Вот что у них у всех общее — они умерли.
— Да, но все это, может быть, не так ужасно, как кажется. Вы представляете себе, сколько человек умирает каждый день на Британских островах? А большинство фамилий в этом списке встречаются часто. Да, но толку от моих рассуждений тоже мало.
— Делафонтейн, — сказал я. — Мери Делафонтейн. Эту фамилию не часто встретишь. Если я не ошибаюсь, во вторник были ее похороны.
Он быстро взглянул на меня.
— Откуда вы это знаете? Прочли в газете?
— Слышал от ее приятельницы.
— В ее смерти не было ничего подозрительного. Можете мне поверить. И обстоятельства в других случаях тоже не заключают в себе ничего подозрительного. Полиция проверяла. Если бы имелись несчастные случаи, тогда бы можно было что-то заподозрить. Но смерть всегда наступала от естественных причин. Воспаление легких, кровоизлияние в мозг, опухоль мозга, камни в желчном пузыре, один случай полиомиелита — ничего подозрительного.
Я кивнул.
— Ни несчастных случаев, — сказал я, — ни отравлений. Обычные болезни, ведущие к смерти. Как и утверждает Тирза Грей.
— Вы, значит, в самом деле думаете, что эта женщина может заставить кого-то, кого она в жизни не видела, кто находится от нее за много миль, заболеть воспалением легких и скончаться по этой причине?