В «Дыру в стене», как всегда, набилось множество посетителей. Помещение здесь было, пожалуй, похолоднее сердца владельца многоэтажного дома, сдающего квартиры внаем, но полицейские не позволили бы никакому холоду лишить их выпивки. В последнее время они еще больше сплотились, потому что настроения в обществе «мы против них» чрезвычайно активизировались. Особенно в связи с тем, что все активно пользовались смартфонами со встроенными фотоаппаратами и видеокамерами. На каждую видеозапись, иллюстрирующую чрезмерно агрессивное поведение полицейского, приходилось десять случаев, которые почему-то никто не снимал, когда страж порядка гнался за правонарушителем по темной аллее или выламывал дверь, за которой притаился преступник, не зная, что его ждет за этой дверью — возможно, заряженный пистолет. Осуждать полицейского легко, а вот понять логику его действий — задача посложнее.
Билли пил сейчас исключительно пиво. Он решил, что сегодня вечером — никаких крепких напитков. Кейт находилась где-то поблизости. Она пребывала в мрачном настроении — после того, что произошло вчера вечером в офисе прокурора штата, ее терзали опасения. Она вообще всегда чего-то опасалась, боялась, что произойдет самое худшее, снова и снова представляя себе ужасное развитие событий.
— Тебе следовало бы быть тренером, Сош, — заметил Билли с невозмутимым видом. — Я серьезно. Ты должен сдать свой значок и стать тренером по хоккею.
— У меня для этого недостаточно теоретических знаний, — возразил Сошиа с таким выражением лица, словно Билли и в самом деле говорил серьезно.
— Ну, недостаточность теоретических знаний не помешала тебе стать полицейским.
Однако Сош его уже не слушал.
— Эй, Ромео, — хитро прищурился он, слегка наклоняя голову. — Вон там — слева — сидит телка и все время на тебя таращится.
Билли никогда не мог понять женщин, которых тянуло к полицейским. Ну с какого перепугу нежное создание может вдруг захотеть подружиться с полицейским? Ведь они каждый божий день имеют дело с отбросами общества, всяческим дерьмом, смертью, насилием, горем… После этой грязи они приходят домой и должны говорить жене: «Привет, милая, как прошел день? Твое мясное блюдо так аппетитно пахнет!» Во всяком случае, от них ожидают таких слов.
Впрочем, Билли только представлял себе такую картинку. Жениться во второй раз он не собирался.
Парень поднял бокал и посмотрел направо.
— В другую сторону, Эйнштейн, — прокомментировал Сош. — Слева от тебя.
Билли опустошил бокал и поставил его на стол.
— Я думал, ты имел в виду, слева от тебя — значит, справа от меня. Понятно? Потому что мы сидим напротив друг друга. Тебе, пожалуй, следует выпить еще один бокал.
— Мне нужно пойти отлить. Если ты не станешь цепляться к этой телке, то я тебя заменю. Она, черт ее побери, выглядит как кинозвезда.
Сош слез с табуретки, едва не свалившись с нее. Билли посмотрел налево.
Да уж, там и в самом деле сидела красивая женщина и действительно смотрела прямо на него.
Этой женщиной была заместитель прокурора штата Эми Лентини. Ее темные волосы были зачесаны назад — так, как это делают женщины, отправляясь вечером погулять. Она улыбнулась ему двусмысленной улыбкой. И показала средний палец.
Он сделал изумленное выражение лица, даже повернул голову и посмотрел назад с таким видом, как будто данный жест мог быть адресован кому-то еще. Затем снова посмотрел на нее и положил руку себе на грудь, как бы спрашивая: «Это вы мне?»
Он не станет клевать на ее наживку. Если она пришла сюда по его душу — а по-видимому, это было именно так, потому что Эми Лентини не походила на обычных посетительниц «Дыры в стене», — то первый шаг могла сделать и сама.
— Вот черт, а что она здесь делает?
Гоулди появился из ниоткуда. Он, как всегда, присматривал за Билли.
— Она думает, что я — коррумпированный полицейский, — признался Билли. — Уж ты-то можешь оценить.
Лейтенант Майк Голдбергер начал руководить отделом внутренних дел полицейского управления Чикаго несколько лет назад. Его отдел был самым непопулярным подразделением полицейского управления по вполне понятным причинам, однако Гоулди заработал себе хорошую репутацию благодаря своей честности и прямоте. Если ты совершал что-то предосудительное, тебя уличали, но никогда не обвиняли во всех смертных грехах. Гоулди не выбрали бы полицейским года, но в общем и целом коллеги уважали его за подход к работе.
— Я ловлю плохих полицейских, — сказал он. — Я не поливаю грязью хороших. Вот в чем заключается разница между ней и мной.
— Это не единственная разница, — заметил Билли. — У нее не выпадают волосы.
— Не разговаривай с ней, — посоветовал Гоулди. — Она попытается подловить тебя, пока твоя бдительность ослаблена.
Билли встал, чтобы снова наполнить бокал и взять еще один для Соша.
— Ты когда-нибудь видел, чтобы моя бдительность была ослаблена?
— Не думаю, что ты чувствуешь, когда это происходит.
— Именно так, — согласился Билли, чувствуя, что язык уже с трудом ворочается. Пожалуй, он выпил многовато. Но раз так, то еще один бокал ничего по большому счету не изменит.
Подойдя к стойке бара, он увидел возле нее Кейт, болтающую с группой патрульных. Мужчины по очереди пытались произвести на нее впечатление — каждый буквально выпрыгивал из штанов, пытаясь сказать что-нибудь сногсшибательно остроумное, от чего она сама рухнет к нему в объятия. Все попытки были обречены на провал, но мужское внимание помогло Кейт хоть немного отвлечься от переживаний по поводу недавних событий. Эти парни, по крайней мере, пытались не сболтнуть ничего лишнего.
Кейт встретилась с ним взглядом и кивнула в сторону Эми Лентини. Билли сделал рукой движение, как будто закрывает рот на застежку-молнию, тем самым давая Кейт такой же совет, какой получил от Гоулди: не разговаривай с ней.
Гоулди был прав: Эми хотела нанести удар в тот момент, когда он себя не контролировал в достаточной степени. Ему не следует разговаривать с ней. Вообще, Гоулди появился очень даже вовремя.
Билли услышал, как кто-то зовет его по фамилии. Затем его позвал еще один человек, и вскоре уже несколько посетителей бара начали скандировать:
— Хар-ни! Хар-ни!
Билли знал, чего они хотели. Он, правда, был не в настроении, но осознавал, что рано или поздно пойдет на поводу у публики. А если это произойдет очень поздно, то с учетом скорости опустошения бокалов с пивом он вполне может даже забыть свою фамилию.
Направляясь к микрофону, он прошел мимо ее стола. Она хлопала в ладоши вместе с остальными посетителями бара.
«Расскажу несколько анекдотов в микрофон и поговорю с ней», — решил он.
16
— Кстати, должен извиниться за то, что сегодня вечером опоздал, — сообщил Билли в микрофон. — В центре города, в Ассоциации американских юристов, произошел захват заложников. Ассоциация проводила ежегодный съезд, и группа парней ворвалась в помещение и взяла всех адвокатов в заложники. Террористы выдвинули довольно жесткие требования. Сказали, что, если им не дадут миллион долларов и не предоставят самолет в Мексику, они будут выпускать каждый час по одному адвокату.
Слушателям, похоже, шутка понравилось. Билли отхлебнул из бокала и поставил его на стул перед собой, стараясь не заслонять смартфон, прикрепленный к сиденью и записывающий его выступление на встроенную видеокамеру.
— Хотя нет, на самом деле я только что вернулся с кладбища. Я отдавал дань уважения одному своему старому другу. А когда шел обратно к автомобилю, увидел могильный камень, на котором было написано: «Здесь лежит адвокат и честный джентльмен». И, знаете, я подумал, что это просто удивительно. Я и понятия не имел, что можно хоронить двух человек в одной могиле.
Анекдоты про адвокатов. Их так много, что вылавливать их из памяти так же легко, как ловить рыбу в бочке, в которой этой рыбы — полным-полно.
— Мне следовало бы вести себя более любезно, — продолжал Билли. — Можно ведь оскорбить чьи-то чувства. Сегодня утром я накричал на одного из прокуроров на перекрестке 26-й улицы и Калифорния-стрит возле здания суда. Орал, что все адвокаты — балбесы. После этого ко мне подошел какой-то парень: «Послушайте, ваша реплика меня очень обидела». Я сказал: «Извините. А вы что, адвокат?» Он ответил: «Нет, я балбес».
Билли чувствовал, что язык ворочается все медленнее, а слова становятся неразборчивыми. Он опустил микрофон, взял смартфон и нажал на иконку, чтобы моментально закачать сделанную видеозапись на страницу в «Фейсбуке», которую он делил со Стюартом.
Стюарт — старик, который находился рядом с ним в больнице все страшные ночи три года назад. Тогда Билли было не до смеха, а позже он стал навещать Стюарта в доме престарелых и очень сильно его смешил. Он начал закачивать свои комические выступления в баре на их совместную страницу в «Фейсбуке», заходить на которую Стюарта научила внучка. Как-то раз она сообщила Билли: первое, что делает старик каждое утро, — так это включает компьютер и проверяет, нет ли нового видео.
Билли сошел со сцены и, пошныряв глазами по залу, поймал себя на том, что направляется к столу, за которым сидит Эми Лентини.
— Вы здесь что-то потеряли? — поинтересовался он, подходя к Лентини. — Или просто потянуло в трущобы?
Она улыбнулась. Это была не очень-то теплая улыбка, но, по крайней мере, не такая холодная, как погода на улице.
— Я узнала, что здесь бывают неплохие комедии, — нашлась она.
Билли пожал плечами:
— Нужен ли мне при нашем разговоре адвокат, Эми?
— Я сама адвокат, — пожала она плечами. — Одного защитника вполне хватит.
— Даже слишком много.
— Да, я поняла из вашего монолога. Кстати, очень смешного. Ваша репутация — вполне заслуженная. — Она придвинулась к нему поближе. — Нам нет необходимости быть врагами. Мне просто нужна правда.
«О-о, ты собираешься поиграть со мной в хорошего полицейского и плохого полицейского, Эми? Да это я, черт возьми, придумал такую игру!»
— И вы уверены в том, что знаете, в чем заключается правда?
— Вполне, — сказала она.
Она поймала ртом соломинку и стала пить из своего бокала что-то цветное и пахучее.
А ротик у нее был замечательный. Билли впервые в жизни захотелось быть соломинкой.
Да и одета женщина умопомрачительно. Даже слишком для такого места, как это.
— Вы проверяете, нет ли у меня с собой записывающего устройства, детектив? — спросила она.
Билли, моргнув, посмотрел в сторону. На такой вопрос лучше вообще ничего не отвечать.
Она слезла с табурета, не снимая сумочку, висящую на плече, и развела руки в стороны:
— Вы хотели бы меня ощупать?
«А ты та еще штучка, да? Идешь на любые ухищрения, какие только возможно, правда?»
— Итак, вы думаете, что я делал видеозаписи того борделя, чтобы затем шантажировать людей, — сказал Билли.
Ее умопомрачительные губки скривились в очередную улыбку.
— Как бы я стал это делать по отношению к мэру? Или по отношению к архиепископу? Понимаете, Эми, если их арестовать, то шантаж автоматически становится невозможным. Какой смысл?
— Ладно, — согласилась она. — Воспринимайте, как считаете нужным. Но я вообще-то не говорила, что это делали вы, детектив. Хотя уверена, что кто-то из полицейских.
— Ну, тогда мне хотелось бы поймать хитроумного парня не меньше, чем вам.
— Кто сказал, что это парень?
У Билли не было ответа на поставленный вопрос. Во всяком случае, отвечать он не собирался. Она, похоже, пыталась настроить его против напарницы — Кейт. Хотела запудрить ему мозги.
Кроме того, она сейчас еще и забавляется, если судить по озорной улыбке. К чему, черт возьми, она клонит? Она вряд ли могла надеяться, что он раскроется и признается (признаваться ему, правда, в любом случае не в чем, но тем не менее…). На что она сегодня вечером рассчитывала? Она смотрела на него томным взглядом.
Он почувствовал, как к лицу прихлынула кровь. Эта женщина была очень хороша собой.
Он наклонился к ее уху. От волос пахло какими-то ягодами.
— Флирт, к которому вы пытаетесь прибегнуть, не сработает, — предупредил он. — Ничего — абсолютно ничего — не произойдет, и мы оба об этом знаем.
— Да ладно, Билли, не будьте таким пессимистом.
Он отпрянул от нее. Ну что за странная дама?
— Вам нравится играть с опасностью, да?
— Так же, как и вам, — парировала она, не отводя взгляда.
— Вы думаете, что я прохвост.
— Я уверена, что вы прохвост. И знаете, что в этом самое лучшее?
— Поведайте мне, Эми.
— Самое лучшее заключается в том, что вы мне во всем признаетесь. В пределах сорока восьми часов — не более того — вы обо всем мне расскажете. Либо вы, либо Кейт. Один из вас будет просить пощады. Это — гонка, в которой вам, Билли, не следует финишировать вторым.
Билли сам сто раз говорил примерно такие же слова подозреваемым. «Тот, кто заговорит первым, получит бо́льшую скидку».
— Вы не очень-то хорошо меня знаете, — сказал Билли.
— О-о, я знаю вас лучше, чем вы полагаете. Вы не можете предпринять ничего такого, чего я не смогла бы предвидеть.
— Вы уверены? — усмехнулся Билли, подмигнул ей и зашагал прочь. Взяв пальто, он вышел на улицу. Свежий воздух показался ему приятным — по крайней мере, поначалу. Билли потопал ногами, засунул руки в карманы и стал ждать. Ждать пришлось недолго.
Некоторое время спустя из «Дыры в стене» стремительно вышла Эми Лентини. Она поспешно осмотрелась по сторонам и, заприметив Билли, направилась к нему.
— Ну ладно, — сказала она. — Где он?
— Где что, Эми?
— Мой значок, — уточнила она. — Он лежал в моей сумочке. Теперь его там нет.
— Ну, я вообще-то видел какой-то значок прокурора вон там, в той луже. Может, это он и есть?
Она посмотрела на него сердитым взглядом, подошла к луже, наклонилась и вытащила двумя пальцами из грязной жижи значок в кожаном чехле.
— Я с удовольствием отправлю вас в «Стейтвилл»,[23] — прошипела она.
— Я слышал, что в это время года неплохо в тюрьме «Джолиет». — Помахав рукой, Билли остановил такси, поворачивающее в сторону станции «Рокуэлл». — Послушайте, Эми, — крикнул он вслед Лентини, направившейся обратно в бар.
Она обернулась.
— Если вы собираетесь нанести мне удар, то сделайте это сильно, — посоветовал он.
— Почему же?
— Потому что я нанесу ответный удар, — отрезал Билли и сел в такси.
17
Билли вел машину по извилистым улицам района Гайд-Парк неподалеку от кампуса Чикагского университета. Это весьма престижный вуз, всемирно известное учреждение с самым современным оборудованием. Однако находится он в одном из самых опасных районов города. Великие умы со всего мира приезжают сюда, чтобы учиться или преподавать, способствовать дальнейшему развитию естественных наук, математики, права и медицины, но даже на пути от входа в университет до автомобиля им требуется охрана, чтобы защититься от грабителей.
Билли и Кейт все еще занимались расследованием смерти второкурсницы, найденной с признаками удушения менее чем в четырех кварталах от того места, мимо которого они сейчас проезжали. Билли пытался докопаться до истины, куда студентка ходила в день убийства, и они вдвоем с Кейт приезжали сюда поговорить с одним из преподавателей биологического факультета, который прислал жертве несколько двусмысленных СМС в течение недели, предшествующей ее смерти.
Беседа ничего не дала, и теперь они ехали обратно, так сказать, с пустыми руками. Кейт рассеянно возилась со своим смартфоном, скачивая из Интернета одно за другим сообщения о секс-скандале, который угрожал смести с поста мэра Фрэнсиса Делани и все его ближайшее окружение, пошатнуть католическую церковь и… кстати, поставить крест на карьере детективов Билли Харни и Кэтрин Фентон.