– Все в порядке, – кивнул я Вульфу.
– Вы совершаете уголовное преступление! – взвизгнул Джозеф Питкирн. Я про себя усмехнулся: слова были достаточно мужественными, да вот голос подвел.
Вульф подошел к хозяину поместья, покачал головой и совершенно спокойно возразил:
– Не думаю, что в наших действиях имеется состав преступления. Дверь мы не взламывали, у нас имелся ключ. Да, признаю, пистолет в руках мистера Гудвина несколько усложняет дело, однако я не собираюсь требовать от вас ничего особенного. Мне просто хочется с вами поговорить. Сегодня днем я просил разрешения побеседовать с вами, но мне было отказано. Сейчас я намереваюсь все-таки добиться своего.
– Как бы не так! – Питкирн бросил взгляд на сына. – Дональд, ступай к парадному входу и крикни полицейского!
– Если вы не заметили, пистолет по-прежнему у меня в руках, – сказал я, покрутив оружие, – и я могу выстрелить из него или им ударить. Если вы думаете, что я прихватил его для красоты, то жестоко ошибаетесь.
– Опять этот тип взялся за свое, – презрительно процедила Сибилла. Все это время она так и просидела, вольготно откинувшись на подушки. – Неужели вы всерьез думаете, что мы настолько испугались, что станем беседовать с вами под дулом пистолета?
– Нет, – покачал головой Вульф. – Разумеется, пистолет – это ребячество, пустая формальность. Я полагаю, вы станете со мной разговаривать совсем по другим причинам, которые я сейчас изложу. На это мне потребуется несколько минут. Вы позволите присесть?
– Нет! – хором воскликнули отец, дочь и сын.
Вульф подошел к широкому креслу с пестрой обивкой, сел и невозмутимо произнес:
– К сожалению, я вынужден проигнорировать ваш запрет, принимая во внимание чрезвычайные обстоятельства. Мне пришлось переходить вброд ваш проклятый ручей. – И, наклонившись, он расшнуровал один ботинок, стащил его, затем проделал то же самое со вторым, снял носки, закатал мокрые брюки почти до колен, а потом, склонившись вправо, схватился за кончик маленького коврика и потянул его на себя. – Вы уж извините, я тут у вас немного наследил, – виновато произнес он, оборачивая ковриком икры и ступни.
– Какая прелесть, – с чувством промолвила Сибилла. – Вы, наверное, решили, что мы постесняемся выставить вас босым на улицу под снег?
– Если он действительно так думает, то фатально ошибается! – в гневе произнес Питкирн. Он уже не визжал, а говорил нормальным голосом.
– Я налью ему что-нибудь выпить, – предложил Дональд и двинулся было прочь.
– Не надо! – твердо сказал я, преградив ему дорогу. – Вы останетесь здесь! – В правой руке я по-прежнему сжимал пистолет.
– Думаю, Арчи, ты уже можешь убрать оружие в карман, – бросил мне Вульф. – Скоро мы узнаем, имеет ли нам смысл здесь задержаться, или же лучше уйти. – Он окинул взглядом присутствующих, остановив его на Джозефе. – Могу предложить вам два варианта. Либо мы остаемся здесь и вы разрешаете нам задавать любые вопросы об обстоятельствах смерти мисс Лауэр, либо я возвращаюсь к себе домой в Нью-Йорк…
– Ни в какой Нью-Йорк вы не поедете. Вы отправитесь в тюрьму, – возразил Питкирн. Несмотря на то что Вульф сел, он продолжал стоять.
– Разумеется, если вы так настаиваете, – кивнул босс. – Однако даже если я сперва окажусь в тюрьме, то все равно потом вернусь домой – просто чуть позже, сразу же как только внесу залог, а тянуть с этим я не буду. Вернувшись домой, я моментально начну действовать. Я во всеуслышание объявлю, что убежден в невиновности мистера Красицкого и намерен его освободить, для чего собираюсь отыскать и вывести на чистую воду настоящего убийцу. Уже сейчас я готов назвать как минимум три крупные газеты, которые заинтересуются этой новостью и протянут мне руку помощи. Вполне естественно, что все обитатели этой усадьбы немедленно станут объектами самого пристального внимания широкой общественности. Причем интерес вызовет любое событие минувших лет, свидетельствующее в пользу виновности или невиновности того или иного фигуранта. Разумеется, все эти истории незамедлительно появятся на первых полосах газет.
– Та-ак, – презрительно произнесла Сибилла, по-прежнему не меняя позы.
– Пикантность ситуации заключается в том, что каждому человеку есть что скрывать, – продолжил Вульф, не обратив на нее никакого внимания. – Взять, к примеру, загадочную историю мистера Хефферена, который приобрел коттедж с участком в тридцать акров всего в пару милях отсюда. Я уверен, что эта фамилия вам знакома. Откуда у него вдруг взялись деньги? Куда уехал один из членов его семьи и почему? Газетчики захотят выяснить все до малейших подробностей, особенно учитывая то обстоятельство, что вы их к себе ни в какую не пускаете. Я же, со своей стороны, с большой охотой поделюсь с журналистами всем, что мне известно. Видите ли, мне уже удалось кое-что узнать.
Джозеф двинулся было в сторону рассказчика, но вдруг застыл на месте. Сибилла, оттолкнувшись от подушек, села прямо. А Вульф продолжал:
– Подобные факты, естественно, не станут выносить на рассмотрение суда, слушающего дело об убийстве мисс Лаудер. Однако они привлекут внимание тех, кто захочет провести независимое расследование, о результатах которого пожелает знать общественность. Люди пожелают узнать, как сейчас поживает мисс Флоренс Хефферен, не причиняет ли ей неудобства травма, нанесенная в тот момент, когда ее душили, окончательно ли исчезли синяки с горла… Идя навстречу читателям, газетчики опубликуют фотографии мисс Хефферен. Ну а затем…
– Ах ты жирная гнида! – вскричала Сибилла. – Ловко ты все обстряпал!
– Нет, мисс Питкирн, я тут вовсе ни при чем, – покачал головой Вульф, – это лишь неизбежные последствия убийства.
– Бог свидетель, ну до чего же я жалею, что сегодня вас не пристрелил! – резко проговорил Питкирн. Несмотря на то что хозяин поместья пытался взять себя в руки, его буквально трясло от злобы. – Эх, надо было…
– В любом случае вы этого не сделали, – сухо заметил Вульф. – Так что теперь дайте мне договорить. Поймите, ни один из вас ничего не сможет утаить от журналистов. Ни единого секрета. Все тайное непременно станет явным. Вполне допускаю, мистер Питкирн, что у мисс Хефферен закончились деньги, которые вы ей дали, и она не прочь получить еще. Поверьте, найдется немало желающих заплатить ей кругленькую сумму за подробный рассказ о своей жизни. Да что я вам объясняю? Вы и сами все прекрасно понимаете. Но одной лишь мисс Хефферен дело не ограничится. Интерес у газетчиков вызовут буквально все обитатели усадьбы. И ваша дочь, обладающая уникальным талантом устраивать скандалы на пустом месте, и ваш сын, кочующий из университета в университет. Я слышал, что этому юноше не подошли ни Йельский, ни Корнельский университет… а также еще пара учебных заведений. Позвольте спросить, что же именно его там принципиально не устраивало? Учебный план или…
И тут совершенно неожиданно у Дональда резко сменилось настроение. После того как он бросился за выпивкой для Вульфа, а я его остановил, молодой человек покорно вернулся в свое кресло и вроде бы спокойно там сидел все это время. Но теперь он внезапно вскочил и кинулся к Вульфу. Когда я преградил ему дорогу, Дональд налетел на меня, отскочил и попытался правой рукой нанести мне удар в челюсть. Мятеж следовало подавить как можно быстрее, в самом зародыше. В этом деле лишние сложности только мешают, поэтому я левой рукой отбил его кулак, а правой от души врезал Дональду плашмя пистолетом по почке. Он покачнулся, согнулся в три погибели и повалился на пол. Я на него даже и не посмотрел – мне не хотелось выпускать из виду папу с дочкой: кто знает, на что эта семейка способна.
– А ну прекратите! – донесся откуда-то женский голос. – Я сказала – прекратите!
Все закрутили головами в поисках источника голоса. Из-за занавесок, прикрывавших арку в дальней части комнаты, показалась женщина, которая направилась к нам мелкими аккуратными шажками. Издав сдавленный вопль, Сибилла кинулась к ней. Ее примеру последовал и Джозеф. Подбежав к незнакомке, они взяли ее под руки, причем Джозеф громко бранился, а Сибилла мягко увещевала. Оба при этом хотели знать, как ей удалось спуститься по лестнице. Затем они попытались ее развернуть и увести, но у них ничего не получилось. Женщина с удивительной настойчивостью продолжала двигаться вперед, пока наконец не остановилась в шаге от Дональда, по-прежнему корчившегося на полу. Посмотрев на него, мать семейства – а я не сомневался, что это была именно миссис Питкирн, – повернулась ко мне:
– Вы его сильно ударили?
– Не очень, – ответил я. – Поболит денек-другой и пройдет.
– Со мной все в порядке, мам, – поднял глаза на женщину Дональд. – Ты слышала, что тут?..
– Да, я все слышала.
– Немедленно ступай наверх, – приказал жене Джозеф.
Однако миссис Питкирн пропустила слова мужа мимо ушей. Интересная это была женщина. Я бы не назвал ее красавицей – роста она была невысокого и при этом довольно полная, с простеньким круглым лицом. Ее осанка показалась мне странной: она стояла, отведя назад плечи, – видимо, это было следствием травмы позвоночника. Однако, несмотря на все это, была в миссис Питкирн какая-то изюминка. Особенно сильное впечатление производил голос – низкий, грудной, полный внутренней силы.
– Я слишком долго стояла, – промолвила она.
Сибилла было повела мать к дивану, но та, покачав головой, заявила, что предпочитает кресло, и попросила поставить его так, чтобы развернуть к Вульфу. Когда миссис Питкирн села, Дональд, который к этому моменту уже встал, подошел к ней, погладил по плечу и сказал:
– Со мной все в порядке, мам.
Но она его будто и не заметила, устремив свой взгляд на моего босса.
– Вы Ниро Вульф, – сообщила она ему.
– Верно, – согласился он. – А вы миссис Питкирн?
– Да.
– Разумеется, мистер Вульф, вы человек знаменитый, и мне доводилось о вас слышать. В иных обстоятельствах я была бы страшно рада познакомиться с вами. Я стояла за занавесками и слышала все, что вы сказали. Разумеется, вы разбираетесь в расследовании убийств гораздо лучше меня, и я никоим образом не собираюсь с вами спорить. Я прекрасно понимаю, что ждет каждого из нас, если мы окажемся в центре внимания газетчиков, и потому, вполне естественно, я хочу, по возможности, этого внимания избежать. У меня есть деньги… Я имею в виду не состояние мужа, а мои собственные средства. Я считаю, что нам нужен человек, способный предотвратить столь нежелательное развитие событий, о котором вы только что говорили, и мне кажется, что вы идеально подходите на эту роль. В качестве гонорара я готова выплатить вам пятьдесят тысяч долларов. Половина этой суммы…
– Милая, я хочу тебя предупредить… – выпалил Джозеф и вдруг замолчал.
– О чем? – холодно поинтересовалась миссис Питкирн. Эта удивительная женщина честно выдержала паузу, но поскольку ее супруг так и не заговорил, она продолжила, обращаясь к Вульфу:
– Конечно, было бы глупо отрицать, что нам нечего скрывать. Как вы справедливо заметили, у каждого человека непременно есть свои тайны. Да, нам не повезло. В результате чудовищного преступления, совершенного у нас в доме, мы, как вы изволили выразиться, окажемся в центре самого пристального внимания широкой общественности. Итак, половину вашего гонорара, двадцать пять тысяч, мы выплатим вам сразу, а оставшуюся сумму вы получите… э-э… об этом, в конце концов, можно договориться позже.
Такой расклад нравился мне гораздо больше. Теперь мы стояли перед альтернативой: либо согласиться на взятку в пятьдесят тысяч долларов, либо отправиться за решетку.
– Простите, – нахмурившись, возразил Вульф, – но если не ошибаюсь, вы сказали, что слышали весь наш разговор?
– Да, это так.
– В таком случае, мадам, вы упустили самую суть. Я здесь сижу исключительно по одной-единственной причине: я уверен, что мистер Красицкий непричастен к убийству мисс Лауэр. Спрашивается, могу ли я, черт подери, вытащить его из тюрьмы и одновременно защитить от внимания прессы вашу семью? Нет, мадам, прошу меня простить, но это совершенно исключено. Вы совершенно правы: я пришел сюда, чтобы шантажировать вас, но цель моего шантажа – не деньги. Свою цену я уже назвал: я хочу, чтобы вы разрешили мне остаться здесь с мистером Гудвином и провести частное расследование. Если вы мне ответите отказом, я вернусь к себе домой и превращу вашу жизнь в ад, который я только что вам описал. Я прибыл к вам ненадолго и не собираюсь пробыть здесь ни минуты сверх необходимого времени. Я не требую от вас ничего невероятного, мне просто нужны правдивые ответы на вопросы, причем, как я уже сказал, в пределах разумного.
– Ах ты, поганый неподкупный шантажист! – со злобой в голосе проговорила Сибилла.
– Говорите, вы к нам ненадолго? – оживился Дональд. – Завтра к полудню управитесь?
– Нет, – твердо сказал Вульф, – я не могу вам сказать, когда точно завершу свое расследование. Однако можете быть уверены, мне хочется побыстрее уехать отсюда столь же сильно, как и вам выставить меня за дверь.
– Если нужно, я могу заплатить вам больше, – не сдавалась миссис Питкирн. – Гораздо больше. Будьте уверены, я в состоянии удвоить озвученную ранее сумму. – Она оказалась упряма, как и все женщины, и совершенно определенно была настроена заплатить нам немалые деньги.
– Нет, мадам. Сегодня вечером я сказал мистеру Гудвину, что сейчас у меня лишь одна-единственная цель – поставить точку в этом деле. Я отказался от ужина дома. Я шел сюда в кромешной тьме, через буран, воду, лес и ухабы. Я ворвался в ваш дом силой, заставил вас говорить под дулом пистолета мистера Гудвина. Теперь же я намереваюсь остаться здесь, пока не закончу расследование и не выясню правду. Альтернатива вам известна.
Миссис Питкирн поочередно посмотрела на мужа, сына и дочь. А затем тихо произнесла:
– Ну что ж. Я хотя бы попыталась.
Джозеф, продолжавший все это время стоять, наконец сел и, вперив взгляд в лицо Вульфа, резко сказал:
– Ладно, валяйте. Спрашивайте что хотели.
– Прекрасно, – облегченно вздохнул Вульф. – Пригласите сюда, пожалуйста, мистера и миссис Имбри. Мне нужны все.
Глава девятая
Как только стало очевидно, что нас пригласят остаться на ночлег, у меня появился новый повод для беспокойства. Изначально план у нас был следующий: принудив обитателей поместья к сотрудничеству, Вульф попросит всех пройти на кухню и показать ему, где миссис Имбри хранила коробочку с морфином. Однако из-за неожиданного появления миссис Питкирн эта простая задача превращалась в достаточно серьезную проблему. Согласитесь, не слишком гуманно тащить на кухню женщину с перебитым позвоночником ради того только, чтобы она ткнула пальцем в полку, тогда как с этим может прекрасно справиться любой из трех здоровых домочадцев.
Вернее, даже не из трех, а из пяти – ведь теперь к нам присоединились мистер и миссис Имбри. Впервые я видел Веру Имбри без формы, на ней было некое подобие халата. Муж ее облачился в костюм дворецкого, который понравился мне куда меньше заляпанной маслом спецовки. Супруги выглядели одновременно сонными и напуганными, они явно не испытывали никакого восторга по поводу того, что их подняли с постели и заставили спуститься вниз. Как только они присоединились к нам, Вульф объявил, что желает посмотреть, где именно миссис Имбри хранила исчезнувшую коробочку с лекарством, и предложил всем проследовать на кухню. Судя по тону его, он рассчитывал по выражению лиц присутствующих вычислить злоумышленника, укравшего морфин с целью усыпить Дини Лауэр.
Увидев реакцию присутствующих, я понял, что пока еще плохо разбираюсь в людях. Я переживал совершенно напрасно. Хотя один человек из этой компании, бесспорно, был убийцей, все беспрекословно и даже с облегчением подчинились Вульфу: видимо, никто не ожидал, что он начнет с такой ерунды. Даже миссис Питкирн не стала протестовать и послушно отправилась вместе с остальными.
В тот самый момент, когда все двинулись на кухню, Вульф босиком подошел ко мне и сказал:
– Арчи, ты не повесишь мои носки сушиться? Обогреватель вон там. Можешь их выжать в оранжерее.
Итак, Вульф решил меня оставить здесь. Как только из гостиной вышел последний человек, я бросился в оранжерею, предусмотрительно не прикрыв дверь, и одним движением выжал носки над грядкой. Наклонившись к нише, я приподнял занавеску и прошептал:
– Ну как ты там, Сол? Не уснул?
– Ты что, рехнулся? – прошипел он.