– Предупреждаю, что они далеко не полны.
– Ну, может быть, нам самим удастся их пополнить.
– Вчера на этот счет появилась статья в утренней газете, и это все. Сейчас я прочту вам ее. Она озаглавлена: «Удивительное происшествие на великосветской свадьбе»
«Семья лорда Роберта Сент-Саймона потрясена загадочными и в высшей степени тягостными событиями, связанными с его женитьбой. Венчание действительно состоялось вчера утром, как об этом коротко сообщалось во вчерашних газетах, но только сегодня мы можем подтвердить странные слухи, так упорно циркулирующие в публике. Несмотря на попытки друзей замять это происшествие, оно в такой степени привлекло к себе общественное внимание, что нет смысла замалчивать то, о чем говорят решительно все. Свадьба была очень скромная и происходила в церкви Святого Георгия. Присутствовали только отец невесты – мистер Алоизий Доран, герцогиня Балморалская, лорд Бэкуотер, лорд Юстес и леди Клара Сент-Саймон (младшие брат и сестра жениха), а также леди Алисия Уиттингтон. После венчания все общество отправилось в Ланкастер-гейт, где в доме мистера Алоизия Дорана их ждал обед. По слухам, там произошло небольшое событие: неизвестная женщина, чье имя так и не было установлено, пыталась ворваться в дом вслед за свадебной процессией, утверждая, будто у нее есть какие-то права на лорда Сент-Саймона. И только после продолжительной и тяжелой сцены дворецкому и лакею удалось выпроводить эту особу. Невеста, к счастью, вошла в дом до этого неприятного вторжения. Она села за стол вместе с остальными, но вскоре пожаловалась на внезапное недомогание и ушла в свою комнату. Так как она долго не возвращалась, гости начали выражать недоумение. Мистер Алоизий Доран отправился за дочерью, но ее горничная сообщила, что мисс Хетти заходила в комнату только на минутку, что она накинула длинное дорожное пальто, надела шляпку и поспешила к выходу. Один из лакеев подтвердил, что какая-то дама в пальто и в шляпке действительно вышла из дому, но он никак не мог признать в ней свою госпожу, так как был уверен, что та в это время сидит за столом с гостями. Мистер Алоизий Доран, убедившись, что его дочь исчезла, немедленно отправился в полицию вместе с новобрачным, и начались энергичные поиски, которые, вероятно, очень скоро прольют свет на это удивительное происшествие. Однако пока что местопребывание исчезнувшей леди не выяснено. Ходят слухи, что тут имеет место шантаж. Говорят, будто полиция арестовала женщину, пытавшуюся ворваться в дом, так как считается допустимым, что из ревности или из иных побуждений она могла быть причастна к таинственному исчезновению новобрачной».
– И это все?
– Еще одна небольшая заметка в другой утренней газете: пожалуй, она даст вам кое-какой материал.
– О чем же она?
– О том, что мисс Флора Миллар, виновница скандала, и в самом деле арестована. Кажется, она была прежде танцовщицей в «Аллегро» и встречалась с лордом Сент-Саймоном в течение нескольких лет. Других подробностей нет, так что теперь вы знаете об этом случае все, что напечатано в газетах.
– И он представляется мне чрезвычайно интересным. Я был бы крайне огорчен, если бы это дело прошло мимо меня… Но кто-то звонит, Уотсон. На часах уже начало пятого, и я не сомневаюсь, что это идет наш высокородный клиент. Только не вздумайте уходить – мне может понадобиться свидетель, хотя бы на тот случай, если я что-нибудь забуду.
– Лорд Роберт Сент-Саймон! – торжественно провозгласил наш юный слуга, распахивая дверь.
Вошел джентльмен с приятными тонкими чертами лица, бледный, с крупным носом, с надменным выражением губ и твердым, открытым взглядом человека, которому выпал счастливый жребий повелевать и встречать повиновение. Движения у него были легкие и живые, но из-за некоторой сутулости и манеры сгибать колени при ходьбе он казался старше своих лет. Волосы у него на висках поседели, а когда он снял шляпу с загнутыми полями, обнаружилось, что они, кроме того, сильно поредели на макушке. Его костюм представлял верх изящества, граничившего с фатовством: высокий крахмальный воротничок, черный сюртук с белым жилетом, желтые перчатки, лакированные ботинки и светлые гетры. Он медленно вошел в комнату и огляделся по сторонам, размахивая шнурком от золотого лорнета.
– Добрый день, лорд Сент-Саймон, – любезно сказал Холмс, поднимаясь ему навстречу. – Садитесь, пожалуйста, сюда, в плетеное кресло. Это мой друг и коллега, доктор Уотсон. Придвиньтесь поближе к огню, и потолкуем о вашем деле…
– …как нельзя более мучительном для меня, мистер Холмс! Я потрясен. Разумеется, вам уже не раз приходилось вести дела щекотливого свойства, сэр, но вряд ли ваши клиенты принадлежали к тому классу общества, к которому принадлежу я.
– Да, вы правы, это для меня ступень вниз.
– Простите?
– Последним моим клиентом по делу такого рода был король.
– Вот как! Я не знал. Какой же это король?
– Король Скандинавии.
– Как, у него тоже пропала жена?
– Надеюсь, вы понимаете, – самым учтивым тоном произнес Холмс, – что в отношении дел прочих моих клиентов я соблюдаю такую же тайну, какую обещаю и вам в вашем деле.
– О, конечно, конечно! Вы совершенно правы, прошу меня извинить. Что касается моего случая, я готов сообщить вам любые сведения, какие могли бы помочь вам составить мнение по поводу происшедшего.
– Благодарю вас. Я уже ознакомился со всем тем, что есть в газетах, но не знаю ничего больше. Надо полагать, что можно считать их сообщения верными? Хотя бы вот эту заметку – об исчезновении невесты?
Лорд Сент-Саймон наскоро пробежал заметку:
– Да, это более или менее верно.
– Но для того чтобы я мог высказать определенное мнение по этому делу, мне понадобится еще много дополнительных данных. Пожалуй, лучше будет, если я задам вам ряд вопросов.
– Я к вашим услугам.
– Когда вы познакомились с мисс Хетти Доран?
– Год назад в Сан-Франциско.
– Вы путешествовали по Соединенным Штатам?
– Да.
– Вы еще там обручились с нею?
– Нет.
– Но вы ухаживали за ней?
– Мне было приятно ее общество, и я этого не скрывал.
– Отец ее очень богат?
– Он считается самым богатым человеком на всем Тихоокеанском побережье.
– А каким путем он разбогател?
– На разработке золотых приисков. Еще несколько лет назад у него ничего не было. Потом ему посчастливилось напасть на богатую золотоносную жилу, он удачно поместил капитал и быстро пошел в гору.
– А не можете ли вы обрисовать мне характер молодой леди – вашей супруги? Что она за человек, по вашему мнению?
Лорд Сент-Саймон начал быстрее раскачивать лорнет и посмотрел в огонь.
– Видите ли, мистер Холмс, – сказал он, – моей жене было уже двадцать лет, когда ее отец стал богатым человеком. До того она свободно носилась по прииску и бродила по лесам и горам, так что ее воспитанием занималась скорее природа, чем школа. Это настоящая «сорвиголова», как мы называем таких девушек в Англии, натура сильная и свободолюбивая, не скованная никакими традициями. Она стремительна и порывиста – это просто какой-то вулкан. Быстро принимает решения и бесстрашно доводит до конца то, что задумала. С другой стороны, я не дал бы ей имени, которое имею честь носить (тут он с достоинством откашлялся), если бы не был уверен, что, в сущности, это благороднейшее создание. Я твердо знаю, что она способна на героическое самопожертвование и что все бесчестное ее отталкивает.
– Есть у вас ее фотография?
– Я принес с собой.
Он открыл медальон и показал нам прелестное женское лицо. Это была не фотография, а миниатюра на слоновой кости. Художнику удалось передать прелесть блестящих черных волос, больших темных глаз, изящно очерченного рта. Холмс долго и внимательно смотрел на нее, потом закрыл медальон и вернул его лорду Сент-Саймону.
– А потом молодая девушка приехала в Лондон, и вы возобновили знакомство с нею?
– Да, на этот сезон отец привез ее в Лондон, мы начали встречаться, обручились, и вот теперь я женился на ней.
– За ней дали, должно быть, порядочное приданое?
– Прекрасное приданое, но это самая обыкновенная вещь в нашей семье.
– И поскольку ваш брак – уже «совершившийся факт», оно, конечно, останется в вашем распоряжении?
– Право, не знаю. Я не наводил никаких справок на этот счет.
– Ну, понятно. Скажите, виделись вы с мисс Доран накануне венчания?
– Да.
– И как она себя чувствовала?
– Как нельзя лучше. Все время строила планы нашей будущей совместной жизни.
– Вот как! Это чрезвычайно любопытно. А утром в день свадьбы?
– Она была очень весела – по крайней мере до того, как кончилась церемония.
– А потом вы заметили в ней какую-то перемену?
– Да, по правде говоря, я тогда впервые имел случай убедиться в некоторой неровности ее характера. Впрочем, этот эпизод настолько незначителен, что не стоит о нем и рассказывать. Он не может иметь ни малейшего значения для нашего дела.
– Все-таки расскажите, прошу вас.
– Хорошо, но это такое ребячество… Когда мы с ней шли от алтаря, она уронила букет. В это время мы как раз поравнялись с передней скамьей, и букет скользнул под скамью. Произошло минутное замешательство, но какой-то джентльмен, сидевший на скамье, сейчас же подал ей букет, который ничуть не пострадал от падения. И все-таки, когда я заговорил с ней по этому поводу, она резко оборвала меня и потом, сидя в карете, когда мы ехали домой, казалась до нелепости взволнованной этим пустячным случаем.
– Вот как! Так, значит, на скамье сидел какой-то джентльмен? Стало быть, в церкви все-таки была посторонняя публика?
– Ну конечно. Это неизбежно, раз церковь открыта.
– И этот джентльмен не принадлежал к числу знакомых вашей жены?
– О нет! Я только из вежливости назвал его «джентльменом». У него был вид человека из простонародья. Я даже не разглядел его хорошенько. Но, право, не стоит о нем говорить и отвлекаться от темы нашего разговора.
– Итак, леди Сент-Саймон вернулась из церкви уже не в таком хорошем расположении духа? Что она делала, приехав в дом отца?
– О чем-то разговаривала со своей горничной.
– А что представляет собой ее горничная?
– Ее зовут Алиса. Она американка и приехала вместе с моей женой из Калифорнии.
– Вероятно, она пользуется доверием вашей жены?
– И, пожалуй, чересчур большим доверием. Мне всегда казалось, что ее госпожа слишком много ей позволяет. Но в Америке, знаете ли, иначе смотрят на эти вещи.
– Сколько времени продолжался их разговор?
– Не знаю, право. Несколько минут. У меня были другие заботы, и мне было не до того.
– И вы не слышали, о чем они говорили?
– Леди Сент-Саймон сказала что-то о «захвате чужого участка». Она постоянно употребляет такого рода жаргонные словечки. Я понятия не имею, что она имела в виду.
– Американский жаргон бывает иногда очень выразителен. А что делала ваша жена после разговора со служанкой?
– Она пошла в столовую.
– Под руку с вами?
– Нет, одна. Она всегда была чрезвычайно независима в таких мелочах. Минут через десять она поспешно встала, пробормотала какие-то извинения и вышла из столовой. Больше я не видел ее.
– Если не ошибаюсь, горничная Алиса показала, что ее госпожа вошла в свою комнату, накинула на подвенечное платье длинное дорожное пальто, надела шляпку и ушла.
– Совершенно верно. И потом ее видели в Гайд-парке. Она прогуливалась там в обществе Флоры Миллар – женщины, которая сейчас арестована и которая утром того же дня устроила скандал в доме мистера Дорана.
– Ах да, расскажите мне, пожалуйста, об этой молодой особе и о характере ваших отношений.
Лорд Сент-Саймон пожал плечами и поднял брови:
– В течение нескольких лет мы были с ней в дружеских, я бы даже сказал, в очень дружеских отношениях. Она танцевала в «Аллегро». Я обошелся с ней, как подобало благородному человеку, и она не может иметь ко мне никаких претензий, но вы же знаете женщин, мистер Холмс. Флора очаровательное маленькое существо, но она чересчур порывиста и до безумия влюблена в меня. Узнав, что я собираюсь жениться, она начала писать мне ужасные письма, и, говоря откровенно, я только потому и устроил такую скромную свадьбу, что боялся скандала в церкви. Едва мы успели приехать после венчания, как она прибежала к дому мистера Дорана и сделала попытку проникнуть туда, выкрикивая при этом оскорбления и даже угрозы по адресу моей жены. Однако, предвидя возможность чего-либо в этом роде, я дал соответствующие указания слугам, и те быстро спровадили ее. Это оказалось нетрудно: она сразу утихомирилась, как только поняла, что скандалом тут не поможешь.
– Слышала все это ваша жена?
– К счастью, нет.
– А потом с этой самой женщиной ее видели на улице?
– Да. И вот этот-то факт мистер Лестрейд из Скотленд-Ярда считает самым серьезным. Он думает, что Флора выманила мою жену из дому и устроила ей какую-нибудь ужасную ловушку.
– Что ж, это возможно.
– Значит, и вы того же мнения?
– Я сказал, что это возможно, но не говорю, что это вероятно. А что думаете на этот счет вы сами?
– Я убежден, что Флора не способна обидеть и муху.
– Однако ревность иногда совершенно меняет характер человека. Я хотел бы знать, каким образом вы сами объясняете то, что произошло.
– Я пришел сюда для того, чтобы получить объяснение, а не для того, чтобы предлагать свое собственное. Я изложил перед вами все факты, какие мог. Впрочем, если вас интересует моя точка зрения, то я могу высказать ее вам: я допускаю, что возбуждение, которое испытала моя жена в связи с огромной переменой, происшедшей в ее судьбе, сознание того, что она столь внезапно перешла в среду высшей аристократии, могло вызвать у леди Сент-Саймон легкое нервное расстройство.
– Короче говоря, вы полагаете, что она внезапно потеряла рассудок?
– Если хотите, да. Когда я думаю, что она могла отвернуться от… я не хочу сказать – от меня, но от всего того, о чем тщетно мечтали многие другие женщины, мне трудно найти иное объяснение.
– Что ж, это, конечно, тоже вполне приемлемая гипотеза, – ответил Холмс, улыбаясь. – А теперь, лорд Сент-Саймон, у меня, пожалуй, есть почти все нужные мне сведения. Скажите только одно: могли вы, сидя за свадебным столом, видеть в окно то, что происходило на улице?
– Нам виден был противоположный тротуар и парк.
– Отлично. Итак, у меня, пожалуй, больше нет необходимости вас задерживать. Я напишу вам.
– Только бы вам посчастливилось разрешить эту загадку! – сказал наш клиент, поднимаясь с места.
– Я уже разрешил ее.
– Что? Я, кажется, ослышался.
– Я сказал, что разрешил ее.
– В таком случае, где моя жена?
– Очень скоро я отвечу вам и на этот вопрос.
Лорд Сент-Саймон покачал головой.
– Боюсь, что над этим делом еще немало помучаются и более мудрые головы, чем у нас с вами, – заметил он и, церемонно поклонившись, с достоинством удалился.
Шерлок Холмс засмеялся:
– Лорд Сент-Саймон оказал моей голове большую честь, поставив ее на один уровень со своей!.. А знаете, я не прочь был бы выпить виски с содой и выкурить сигару после этого перекрестного допроса. Что касается моего заключения по данному делу, то оно сложилось у меня еще до того, как наш клиент вошел в комнату.
– Полноте, Холмс!
– В моих заметках есть несколько аналогичных случаев, хотя, как я уже говорил вам, исчезновение происходило тогда не столь скоропалительно. А опрос лорда Сент-Саймона превратил мои предположения в уверенность. Побочные обстоятельства бывают иногда очень убедительны.
– Однако, Холмс, ведь я слышал то же, что слышали и вы.
– Да, но вы не знаете предыдущих случаев, которые сослужили мне отличную службу. Почти такая же история произошла несколько лет назад в Абердине и нечто очень похожее – в Мюнхене на следующий год после Франко-прусской войны[20]. Это почти такой же случай, но… А, вот и Лестрейд! Здравствуйте, Лестрейд! Вон там, на буфете, вино, а здесь, в ящике, – сигары.