– Логично, – улыбнулся Леру, – но вы не учли другого обстоятельства. Возможно, я не просто убийца, а хитрый убийца. В таком случае я выбросил бы свой старый окурок намеренно, чтобы вы нашли его и пришли к подобному умозаключению. Ведь я точно знал, что вы опытный эксперт и вполне мог разыграть с вами подобный номер.
– Любопытно, – заметил Дронго, – я пытаюсь доказать, что вы не виновны, а вы пытаетесь убедить меня в обратном.
– Вы не тот человек, с которым можно играть, – объяснил французский консул, – вы все равно бы мне сказали об этом.
– Возможно, – согласился Дронго, – но в таком случае мне интересно, кто мог совершить это убийство. Берндт Хаузер полагает, что этого не мог сделать никто из мужчин.
– В таком случае Фатоса убила женщина. Мне это кажется вполне логичным.
– Почему?
– Женщины более мстительны и более злопамятны. Если Фатос каким-то образом узнал чужую тайну, то вполне вероятно, что его могла убить женщина.
– Тогда это могла быть любая из находившихся на острове женщин, не считая Джерри. Она осталась сидеть со мной, пока вы курили перед домом, и никуда не выходила.
– У них были хорошие отношения, – вспомнил Леру, – она не стала бы убивать своего рулевого. К тому же вы говорите, что она не выходила из гостиной.
– После ужина не выходила, – подтвердил Дронго.
– Что вы хотите этим сказать?
– Я видел много покойников, мистер Леру, и знаю, что кровь из раны не может сразу покрыться пленкой. Мне кажется, что Фатоса убили задолго до того, как его обнаружила Плема Порубович. Вы помните, кто задержался к ужину?
– Джерри, – прошептал Леру.
– Вот именно. Она вполне могла успеть нанести удар и вернуться в дом. Но предположим, что мы ошибаемся. В таком случае это могла быть и Джессика, которая ушла к себе в апартаменты. Оттуда она вышла через лестницу, ведущую на кухню. На кухне в это время не было Илены. Джессика вышла из дома, успела убить Фатоса и вернуться домой.
– Согласен. Но в таком случае Илена тоже могла выйти из дома и остаться незамеченной. Она почти все время была на кухне.
– Мы можем подозревать любую женщину, – сказал Дронго. – Туда могла пройти и Плема Порубович, и Инес Столлер. Но я хочу расспросить вас про дочь Джерри, Клэр. Она ведь дочь Джерри от первого брака? Они давно развелись с отцом девочки?
– Давно. Девочка училась в закрытом швейцарском колледже. Она лишь недавно его закончила и начала встречаться с Джерри. Клэр росла замкнутой, несколько нелюдимой, и Джерри решила, что будет лучше, если девочка проведет с ней несколько месяцев.
– Боюсь, что подобное воспитание не пошло на пользу девочке, – сказал Дронго. – Джерри слишком смело и откровенно пользуется своей свободой, а девочка попала под ее влияние.
– И не только девочка. Джессика тоже под ее сильным влиянием. Рядом с Джерри любая женщина чувствует себя немного неполноценной. Вы обратили внимание, как разделась девочка рядом с вами. Еще месяц назад ее нельзя было заставить сделать это даже под страхом смертной казни. А сейчас она обнажает грудь, как и мать, делая это с вызовом.
– У нее могут развиться комплексы, – нахмурился Дронго. – Странно, что Джерри этого не понимает. Я считал ее достаточно разумной женщиной.
– Она думает, что таким образом помогает дочери преодолеть комплексы. Возможно, она права. Я слышал, что самый действенный способ научить человека плавать – бросить его в воду. Похоже, что Джерри действует таким же образом, чтобы заставить дочь быть более смелой и раскованной.
– У каждого человека свои особенности, – возразил Дронго. – Я все время хочу у вас спросить: кто Джерри по гороскопу?
– Вы в это верите? – улыбнулся Леру. – Кажется, в середине апреля.
– Она Овен, – вздохнул Дронго, – я так и думал. А когда родилась Клэр?
– Не знаю. По-моему, летом. Но точно не помню.
– Эксперименты Джерри могут плохо кончиться. У девочки могут появиться неврозы. В таком возрасте это игра с огнем. А если ей не понравится, как мужчины относятся к матери? Или она начнет мстить другим женщинам?
– Надеюсь, до этого не дойдет.
Леру смял уже потухшую сигарету и достал вторую.
– Вы много курите, – заметил Дронго.
– Когда речь идет о Джерри, я начинаю нервничать, – признался французский дипломат. – Она мне нравится. И уже достаточно давно. Но с моими доходами и при моем образе жизни обеспечить ей должный уровень я не смогу. Ей нужен такой муж, как Томас Хаузер, но только с другим характером. Он слишком холоден для нее. И слишком спокоен. Ей нужен совсем другой мужчина.
– Несколько часов назад, рассказывая об отношениях Томаса и Джерри, вы говорили совсем другое, – напомнил Дронго, – в ваших устах это была романтическая история.
– А вы хотите, чтобы я рассказывал об их истинных отношениях любому гостю? Вы же сами все видели. Они сильные люди, наверно, любят друг друга. Но у них сложные отношения. И лучше об этом не говорить.
– Боюсь, что Джерри недолго пробудет женой Томаса Хаузера, – вставил Дронго. – Но самое страшное, что сегодня ночью был убит их рулевой.
– Вы кого-то конкретно подозреваете?
– Пока нет. У меня нет оснований подозревать кого-либо из гостей, но я точно знаю, что убийца – один из нас. Во-первых, этот подброшенный окурок. Во-вторых, чашка лорда Столлера. Два события подряд не бывают случайными.
– Но почему?
– Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо понять, что общего между лордом Столлером и албанским беженцем Фатосом. Боюсь, что пока их объединяет только одно.
– Что именно?
– Их отношение к Джерри. Я заметил, какими глазами смотрел Фатос на свою хозяйку. И видел, как к ней относится лорд Столлер. Получается, что она единственное связующее звено между двумя событиями, происшедшими сегодня на острове.
– Только не говорите, что вы подозреваете Джерри, – вздохнул Морис Леру, – для меня она всегда...
Он не договорил. В гостиную вошли Джерри и ее дочь. Клэр, кивнув гостям, сразу направилась к лестнице. Джерри прошла к столу и взяла бутылку минеральной воды. Плеснула себе в стакан.
– Джерри, – быстро произнес французский консул, – я бы не стал пить из открытой бутылки.
– Ты же видел, какой у меня храбрый муж. Почему я не должна быть такой же смелой?
Она подняла стакан и, глядя Морису Леру в глаза, медленно выпила воду. Затем поставила стакан на стол и вытерла рот тыльной стороной ладони.
– Вот и все, – сказала она, улыбнувшись, – ничего ужасного не произошло. На самом деле это, как «русская рулетка», когда у вас в револьвере один патрон и вы крутите барабан, рассчитывая на удачу, перед тем как приставить дуло к виску и выстрелить. Я видела однажды русский фильм. Там играли в такую игру.
– Это не игра, Джерри, – возразил Морис Леру, – ты, очевидно, не до конца отдаешь себе отчет в том, что происходит. Убили Фатоса, пытались убить лорда Столлера. Мистер Дронго считает, что оба этих события так или иначе связаны друг с другом.
– Каким образом? – усмехнулась Джерри. – Или вы полагаете, что сэр Александр Столлер мог дружить с нашим рулевым? Они виделись, наверно, лишь несколько раз в жизни.
– Но они оба были рядом с вами, Джерри, – мягко вставил Леру.
– Ах, вот в чем дело, – расхохоталась Джерри. – Бедняга Морис, эта оригинальная мысль не могла прийти вам в голову. У вас наверняка был советчик, и он сейчас сидит рядом с вами. Мистер Дронго, неужели вы полагаете, что пэр Англии и албанский беженец могли быть соперниками? Может, вы считаете, что они пытались убить друг друга из-за меня?
– Нет, – улыбнулся Дронго, – я так не считаю. Но мистер Леру прав. Единственное, что связывало лорда Столлера и вашего рулевого – ваша семья, Джерри. Вы и ваша семья.
– Один из них наш гость, другой – слуга. Все, кто сегодня на нашем острове, так или иначе связаны с нашей семьей, мистер Дронго. Кроме вас.
В гостиную вернулись братья Хаузеры. Каждый раз, когда они появлялись вдвоем, Дронго казалось, что это одно и то же изображение, спроецированное на два экрана. Томас Хаузер прошел к столику и, посмотрев на гостей, взял закрытую бутылку виски. Открыв ее, он щедро плеснул себе виски в стакан. Поискал глазами лед, но ведерко со льдом было пусто. Томас нахмурился и, отойдя от столика, громко крикнул:
– Илена!
Очевидно, он раньше не кричал, вызывая кухарку, так как она появилась через несколько секунд, встревоженная его неожиданным криком.
– Принесите лед, – приказал Томас, – лед, – повторил он по-немецки.
Возможно, Илена лучше понимала немецкий язык. Она взяла ведерко и поспешила на кухню.
– Ты ее напугал своим криком, – добродушно заметил брат. Подойдя к столику, он взял бутылку и так же щедро плеснул себе виски. Дронго отметил, что младший брат плеснул такую же порцию, как и старший.
Братья прошли к столу, подвинули стулья и одновременно сели. И почти одновременно потянулись за своими стаканами. Увидев это, даже Морис Леру не сумел сдержаться и улыбнулся. Джерри, напротив, демонстративно фыркнула и, повернувшись к Дронго, сказала:
– У этих двоих гораздо больше общего, чем у пары, которую мы сейчас обсуждали.
– Джерри, о чем ты говоришь? – поинтересовался Томас Хаузер.
– О наших гостях, – ответила супруга. – Мистер Дронго полагает, что оба преступления на нашем острове произошли только из-за меня или из-за нашей семьи.
– Я этого не говорил, – запротествовал Дронго, – я только обратил внимание, что оба случая должна связывать некая логическая цепочка.
– Мы об этом говорили с братом, – кивнул Берндт, – мы тоже не понимаем, как связаны эти два случая. Но возможно, отравление лорда Столлера не имеет никакого отношения к убийству Фатоса. Это всего лишь досадная случайность.
– Великий русский писатель Михаил Булгаков утверждал, что ничего случайного не бывает. Вернее, это утверждал один из его героев, Воланд, Сатана, который был убежден, что кирпич падает на голову в строго определенном месте и в нужное время.
– Вы не верите в случайности? – спросил Берндт.
– Если вы сможете мне доказать, что это случайное совпадение, я вам поверю. Но только в том случае, если вы приведете убедительные доказательства.
Илена внесла серебряное ведерко со льдом, поставила его на стол перед братьями и молча вышла из гостиной. Томас взял щипцами три куска льда и положил в свой стакан. Берндт взял два и положил в свой стакан. Все смотрели на него. Он подумал немного и положил себе в стакан третий кусок.
Джерри с шумом поднялась со стула.
– Я буду спать с Клэр, – сказала она, обращаясь к мужу. – Полагаю, что на сегодня все наши мероприятия завершены. Спокойной ночи, господа.
Она вышла из гостиной, и вскоре послышался звук ее шагов по лестнице.
– Действительно, – сказал Морис Леру, – лучше отправиться спать. Нужно отдохнуть и набраться сил. Завтра утром приедут сотрудники полиции, и нам еще предстоит весь день отвечать на их глупые вопросы.
– Вы действительно хотите подняться наверх? – спросил Берндт.
– Конечно, – ответил француз. – А почему это вас так удивляет?
– Мы обсудили с Берндтом ситуацию, – пояснил старший брат, – и решили, что будет лучше, если мужчины установят дежурство до утра. На Митара Порубовича мы не можем положиться. К тому же у него есть собственное оружие и он намерен отсидеться в своей комнате. Значит нужно остаться нам четверым, если, конечно, мистер Дронго не возражает. Полагаю, что нам следует разделиться на две группы. Одна будет дежурить до четырех утра, другая – после четырех.
– Возможно, вы и правы, – согласился Леру, – но кто останется в первую смену?
– Мы с братом, – сразу сказал Томас. – А вы замените нас через четыре часа.
Леру бросил быстрый взгляд на братьев, посмотрел на Дронго и спросил:
– Вы останетесь вдвоем, мистер Хаузер?
– Да. А вас что-то не устраивает?
– По-моему, это не совсем разумно. Ведь вы и так хозяева на острове. И все, что здесь происходит, так или иначе будет связано с вашим именем. Будет гораздо лучше, если в каждой смене останется один из ваших гостей и один из вас, господа. Я думаю, вы меня правильно поймете и не обидитесь.
Братья переглянулись. Потянулись одновременно за своими стаканами. Берндт опустил руку. Томас взял стакан и сделал несколько глотков.
– Хорошо, – сказал он, – если вас не устраивает наш вариант, давайте бросим жребий. У нас с Берндтом есть оружие, и мы не хотели бы отдавать его в чужие руки. В таком случае я останусь до четырех утра, а потом меня заменит Берндт. Утром прилетят господа из полиции, и мне нужно быть в форме. Мы предлагаем вам бросить жребий. Один из вас останется здесь со мной. А другой отправится отдыхать, чтобы потом дежурить с Берндтом. Нам кажется это правильным. Чтобы не вызывать лишних подозрений. Может быть, кто-то из вас сам захочет остаться в первую смену?
– Я, – сказал Дронго и с удивлением обнаружил, что Морис Леру также вызвался дежурить в первую смену – они почти одновременно сказали об этом.
– Спасибо, – поблагодарил их Томас.
Он достал из кармана монету и показал ее обоим гостям. Дронго подумал, что обычно ему везло со жребием. Впрочем, какая разница? Он все равно не сможет спокойно заснуть в эту ночь.
Они выбрали свои стороны монеты. И Томас подбросил монету. Она упала на стол. Дронго посмотрел на монету и улыбнулся. Он проиграл. Значит, в первой смене останутся Томас Хаузер и Морис Леру. А в четыре утра они с Берндтом сменят их.
– Надеюсь, все пройдет спокойно, – сказал Дронго, поднимаясь со стула, – и вам не будет скучно, господа. До свидания.
– Мне повезло, – добавил Берндт, – я снова попал в одну компанию с вами, мистер Дронго.
Они пошли к лестнице и поднялись наверх. Уходя, Дронго обернулся. Морис Леру подвинул второй стул и положил на него свои длинные ноги, устраиваясь поудобнее. Томас включил телевизор. Шел выпуск новостей.
На площадке второго этажа Дронго попрощался с Берндтом, и они разошлись. Проходя по коридору, Дронго услышал громкий голос Племы Порубович. Очевидно, она так и не успокоилась.
Войдя в свою комнату, Дронго включил свет и огляделся. Все было, как и прежде. Он вошел в ванную комнату, умылся. Вытер лицо. И снова вернулся в комнату. Он уже снимал брюки, когда увидел лежавшую на столике записку.
– Два часа ночи, – прочел он записку. Время было указано по-английски: 2 AM. Здесь же был нарисован рисунок – изогнутая линия, круглая голова и руки. Этот знак в отелях изображал бассейн.
– В два часа ночи у бассейна, – понял Дронго. – Интересно, кто положил сюда этот листок?
Он разделся и вышел на балкон. Прямо перед ним светились огни бассейна. Он посмотрел вниз, там никого не было. До назначенного времени оставалось около часа. Он вернулся в свою комнату и лег на постель, чтобы успокоиться.
Глава восьмая
Минут через двадцать Дронго поднялся и прошел в ванную комнату, чтобы принять душ. Стоя под струей горячей воды, он размышлял о сегодняшней ситуации. Неожиданно он вспомнил про ключ, которым закрыл замок на дверях рубки. Едва не поскользнувшись, Дронго быстро достал полотенце и, даже не вытираясь, выбежал из ванной. Брюки висели в шкафу. Он успел их повесить на вешалку, перед тем как отправился в душ. Но ключа нигде не было. Дронго разозлился. Получается, что ключ вытащили у него из кармана, когда он был в гостиной. Дронго поискал в шкафу. Ключа нигде не было. «Может, ключ выпал, когда я снимал брюки», – подумал Дронго, подходя к телевизору. Он наклонился и посмотрел под кроватью. Оглянулся. Черт подери. Ключ лежал рядом с ним. Он его, очевидно, выронил. Дронго поднял ключ и, подумав немного, убрал его в шкаф, в угол нижней полки.
Затем вернулся в ванную комнату, оставив дверь открытой, чтобы видеть свою комнату. «У меня сдают нервы, – подумал Дронго. – Почему-то я нервничаю. Может, эта женщина так на меня действует? Джерри действительно сильный человек, но она не станет писать записки. Это не в ее правилах. Она скорее сама лично предложит встретиться. Но записку писать не станет. Тем более – рисовать».
Тогда выходит, что записку написал кто-то другой. Кто? Джессика? Она старается во всем походить на Джерри, стремится быть на нее похожей и непохожей. Может, она написала записку, чтобы бросить вызов Джерри? Она не могла не видеть, как Джерри откровенно флиртовала с ним. Возможно, таким образом она мечтает самоутвердиться. Или записку написала Клэр? Девушки любят романтический стиль и разные тайны. Но зачем? Неужели для того, чтобы потом рассказать кому-нибудь об этом. Илена? Она не владеет английским настолько хорошо, чтобы написать два часа ночи по-английски – 2 AM. И наверняка никогда не была в отелях и не знает, как обозначают бассейн. Плема Порубович? Он поморщился. «Надеюсь, она не станет назначать свидания кому-нибудь, кроме своего мужа», – подумал Дронго. Остается Инес Столлер. Но сэр Александр в таком состоянии, что она не станет бегать к бассейну. Тогда кто? Кто назначил это дурацкое свидание в два часа ночи? На острове только шесть женщин. Кто из них мог оставить подобное письмо?