Федор на это промолчал. И так было понятно, что убийство Калугина и теперь вот врача Макеева, напрямую связаны между собой. Еще понятно и другое, и в том и в другом случаи, их совершали разные люди. А это уже группа.
Туманов злился. Злился, потому что опрос соседей, не дал никаких результатов. А теперь вот и обыск. Можно сказать, что время на него потрачено впустую. Тут было, отчего опустить руки.
Вечером за ужином Федор сидел мрачный. Сколько раз давал себе обещания, дома не думать о работе и все не получалось.
Сын Алешка, сидел в своей кроватки, гремел погремушками. Чтобы ему было не скучно, пока они на кухне, Даша оставила включенным телевизор. Сама крутилась возле стола, стараясь, во что бы то ни стало угодить мужу. Но майор, словно не замечал ее стараний, без аппетита ковырял вилкой салат в тарелке.
Даша посмотрела на него.
– Федор, случилось что-то? – спросила она, не очень-то надеясь на откровенность. Вряд ли он станет распространяться о своих делах и уж тем более нуждаться в ее участие.
И он отрицательно покачал головой.
– Все нормально. Просто я устал, – ответил он.
Даша видела, что врет, но настаивать не стала. Пусть будет так, как хочет он. В конце концов, может он и прав. Не бабское это дело лезть в дела мужа. И промолчала. Но решила спросить, не забыл ли он про свое недавнее обещание.
Он посмотрел на Дашу так, как может смотреть муж только что заявившийся от любовницы, когда он сам уже у жены, а мыслями еще с той, другой.
– О чем ты, Даша? – Туманов даже отложил вилку. Есть, не поел. Так поковырял немного. Выпил бокал компота.
– Я о том, мой милый, – Даша взглянула на него, пытаясь определить, в самом ли деле он забыл о том, что обещал или только прикидывается. Хотя ей и от того и от другого не легче. – Завтра выходной, – напомнила она своему забывчивому майору.
Поняла, про выходной он прекрасно помнил, скорее всего, надеялся, что она забудет про его обещание. Стыдливо отвел глаза в сторону.
– Извини, Дашунь. Я не смогу отвезти вас за город.
– Не можешь? – Даша вложила в голос столько иронии, что Федор поспешил объяснить причину, по которой их поездка откладывалась, причем, судя по всему, на неопределенное время.
– Понимаешь, у меня два не раскрытых убийства…
– Я понимаю, – с усмешкой произнесла Даша. Федор посчитал ее усмешку ничем другим, как откровенным ехидством. Не сдержался.
– Послушай, моя милая, хочешь ты того или нет, но я не могу вот так взять и поехать за город, потому что в свой выходной я должен выйти на работу. Ты понимаешь, что такое долг? – спросил он довольно резко.
Даша убрала со стола тарелки и пустой бокал.
– Долг перед кем? Перед обществом, которое на вас ментов плюет или государством, которое только требует от вас, ничего не давая взамен?
– Послушай, Даша…
– Нет, это ты послушай. Вам даже льготы отменили. Хорошо, что я получила декретные, а то еще неизвестно, как бы мы жили на твою майорскую зарплату, когда цены на все растут с каждым днем. Ты никому не нужен, майор. Кроме нас с сыном. И вот, когда выдается день, чтобы нам отдохнуть, побыть вместе, ты заявляешь, что должен идти на работу. Да пропади она пропадом, такая твоя работа. Тебя скоро Алешка перестанет узнавать, будет считать чужим дядей, – это Даша заявила так категорично, что Федор не посмел смириться. Сказал:
– Ну, это ты брось…
– Да что там брось, – махнула рукой Даша и отвернулась, чтобы он не увидел слезы на ее глазах. – Утром ты уходишь на свою работу, а возвращаешься, когда он уже спит. Да какой ты отец, если совсем не уделяешь внимания сыну. Про себя я уж молчу. Меня любить ты совсем перестал. Вспомни, когда мы последний раз трахались?
Федор попробовал вспомнить. Стал мысленно подсчитывать. Получилось, едва ли не месяц назад.
– Вот видишь, – с укором сказала Даша и добавила: – Разве это нормально?
Федор и сам знал, что это не нормально, но по-другому не выходило. Возвращался он поздно и такой уставший, что хоть самого трахай.
– Дашунь, ну прости меня. Я виноват перед тобой.
– И перед сыном, – добавила Даша. – Думаю, поездка за город для Алешки бы не помешала. Хотя бы потому, что воздух там намного чище, чем в наших каменных джунглях. Или ты не согласен?
Федор был согласен. Но от своего не отступил.
– Я не могу… – сказал он, заметив, как изменилось у Даши лицо. Видно она все-таки в глубине души надеялась переубедить упрямого майора, и теперь на ее лице отразилось столько разочарования, что Федору стало, жаль жену.
– Моя приятельница по работе звонила… – сказала Даша, после короткого молчания. – Завтра они с мужем собираются поехать отдохнуть на дачу к своему знакомому. Пригласили и меня, но я отказалась. Надеялась, что мы сами поедем куда-нибудь за город. Теперь я жалею, что отказалась, – с нескрываемой обидой проговорила Даша, давая понять, что больше им говорить не о чем.
Федор вздохнул. Самое обидное заключалось в том, что Даша была во всем права. А он, просто фанатик своей работы. Сыскарь. Ну найдут они тех, кто убил Калугина и Макеева, и что? Раскроют это уголовное дело. Так появится другое. И будут другие убийцы и жертвы. Все продолжается, как сама жизнь. Только за всем этим он теряет главное – обыкновенное счастье, время на которое отпущено так мало.
Глянув на часы, Федор сказал Даше:
– Вообще-то еще не так поздно. Ты можешь позвонить приятельнице и сказать, что поедешь с ними.
– Ты так считаешь? – спросила Даша с обидой в голосе.
Федор повторять не стал, оставив решение за ней. Вылез из-за стола и пошел в комнату, где в детской кроватке, раскинув в стороны ручки и ножки, безмятежно спал пухлощекий малыш.
Туманов наклонился и нежно поцеловал сына в крохотный лобик. Безусловно, Даша права, мало он уделяет внимания сыну, но что поделаешь, раз так распределила жизнь. Он мент и выполняет свою ментовскую работу. И будет выполнять, потому что так устроен мир и устроен он, Федор Туманов.
Даша заглянула в комнату, но не вошла. В коридоре села в кресло возле небольшого столика, на котором стояла ваза с искусственными цветами розами и телефонный аппарат. Даша сняла трубку.
Минут через десять опять заглянув в комнату, махнула Федору рукой, чтобы он вышел в коридор, и когда Туманов вышел, прикрыв дверь комнаты, где спал Алешка, Даша сказала:
– Завтра, когда они поедут на дачу, заедут и заберут нас с Алешкой.
Говоря все это, она, кажется, надеялась узнать мнение Федора, но Туманов только пожал плечами и, достав пачку сигарет и зажигалку, пошел на балкон покурить.
Даша проследовала тенью за ним и, очутившись рядом, сказала негромко:
– Знаешь, по-моему, у тебя напрочь отсутствует воля.
Федор еще не успел закурить. Вынул сигарету изо рта.
– Воля? Это ты к чему? – спросил он.
Даша ухмыльнулась.
– Вот видишь, ты уже и это забыл. А ведь помнится, когда я родила Алешку, ты пообещал, что бросаешь курить. Чего уж говорить о какой-то поездке за город, – произнесла она с обидой и ушла с балкона.
Федор какое-то время стоял, держа в одной руке сигарету, в другой зажигалку. Потом достал из кармана брюк пачку, сунул в нее сигарету и вместе с зажигалкой бросил вниз. Вернулся в комнату, где Даша достала из шкафа недавно купленный купальник. Осмотрев его, она намеревалась сунуть в большой пакет, в котором уже лежала сменная одежда сына.
– В этом купальнике ты собираешься там загорать?
Даша глянула на мужа удивленно.
– А что тут такого?
Федор пожал плечами.
– Да, нет, ничего. Может лучше уж тогда вообще без него? Все равно он ничего не прикрывает.
Даша хмыкнула на замечание мужа и ничего не сказала. Сейчас ей хотелось маленькой мести для своего майора. Она заметила одну деталь, которую не заметил пока еще Туманов: чем реже они с ним любили друг друга в постели, тем больше в их отношениях появлялась трещина, которая непомерно росла, вызывая отчуждение. Даже сейчас, когда Федор говорил про купальник, в нем была не ревность, а холодное пренебрежение и осуждение, словно все это, касалось ни ее, его жены, а уличной девки. И от этого еще обидней становилось на душе.
Утром, когда Федор уходил на работу, Даша нарочно сделала вид, будто спит. И Туманов будить ее не стал. Ушел из дома, ничего не сказав.
Даша встала с кровати и подошла к окну. Увидела, как, выйдя из подъезда, майор наклонился, и что-то стал искать в траве. Это оказалась пачка сигарет и зажигалка. Подняв их, Федор положил в карман и повернул за угол дома.
– К своему сожалению, я оказалась права, – горько усмехнулась Даша.
В соседней комнате проснулся и захныкал Алешка, и Даша, накинув халат, выскочила из спальни.
Глава 10
Около десяти часов утра к дому подкатила новенькая «Ауди» черного цвета. Даша стояла с коляской и большим пакетом в руке, поджидала приятельницу Машу. В некоторой степени даже завидовала ей. Вроде бы ничего такого уж привлекательного в ней и нету. С виду так себе, обыкновенная деваха, а муж достался ей просто золото. Работает экономистом в какой-то фирме. К восьми уходит из дома, в шесть вечера возвращается. И зарплата у него такая, что только можно мечтать. Не то, что у ее майора. От получки до получки денег не хватает.
Нет, что ни говори, а Машка счастливая. Повезло ей несказанно.
Даша улыбнулась, когда двери подъехавшей машины раскрылись и из нее вылезли Машка с мужем. Мужа ее Даша видела пару раз. Приезжал за ней на работу. Но эта новенькая «Ауди» явно принадлежала ни ему.
За рулем иномарки сидел светловолосый мужчина лет тридцати с небольшим. Довольно приятный на лицо. По крайней мере, уныния, какое бывает у ее Федора, Даша на его лице не заметила. Сразу видно, человек преуспел в жизни, и кое-чего уже добился. Хотя бы эта новенькая машина. Наверняка ведь стоит недешево.
– Да что машина, – шепнула Даше на ушко Машка, – сейчас ты посмотришь, какой у него домина. Дворец, а не дом. – В голосе добродушной приятельницы слышалась отдаленная зависть. И это притом, что она живет, как сыр в масле. Пожила бы так, как жила Даша, когда приходится экономить на всем, включая нижнее белье. Кое-как сэкономила, купила себе фирменный купальник, и то вчера муж выговорил за него.
– Его зовут, Николай, но он предпочитает, чтобы его называли Ником, – шепнула приятельница Машка, указав на владельца иномарки.
– На американский манер? – тихо проговорила Даша.
Машка хихикнула и кивнула.
– У всех свои причуды, – сказала она, держа на руках Дашиного карапуза, который уже проснулся, но вел себя достаточно спокойно, потягивал соску и водил глазенками то на маму, то на не знакомую женщину, которая бережно прижимала его к своей груди.
А Машин муж Игорь с Ником старательно разбирали коляску, чтобы засунуть ее в багажник машины. Пока они были увлечены этим занятием, Даша тихонько сказала приятельнице:
– Слушай, как-то нехорошо получается.
Та уставилась удивленно на Дашу.
– А что такое?
– Ты говорила, что будет друг твоего мужа с подругой, а он один, – высказала Даша некоторое сомнение о том, что стоит ли ей вообще ехать.
Но приятельница Маша, как, оказалось, была настроена на иное мнение.
– Стоит, – категорично заявила она, махнув рукой, когда Даша заговорила про подругу Ника. – Она такая капризная особа, и хорошо, что ее нет. Строит из себя целку, а сама прошла огонь, воду и медные трубы. Хочет, чтобы Ник ее на руках носил. Представляешь? В последний момент, чего-то закапризничала, взяла и не поехала. А Ник уже подготовился, продуктов купил, мяса для шашлычка. То да се. Да ну ее на хер, его подругу. Пусть дома сидит. А мы там отдохнем на природе. У него там бассейн. Искупнемся. Позагораем.
Мужчины наконец-то закончили с коляской. Уложили ее в багажник и терпеливо дожидались, пока женщины наговорятся. И это Даша засчитала еще одним плюсом для Игоря и его приятеля Ника, которые проявляли сдержанность и терпимость. Вряд ли бы Федор с его характером, стал бы проявлять такое терпение.
– Ну что, поехали? – видя, что дело теперь только за ними, спросила приятельница у Даши.
Даша утвердительно кивнула.
Дача Ника оказалась от Москвы не так уж и далеко. Примерно километров восемьдесят по Киевскому шоссе. Даша даже не успела заметить по времени, сколько они ехали. За шуточками, да разговорами, время пролетело незаметно. И Даша, то и дело поглядывая в окно, любовалась красотами природы. Хорошо здесь. Из окна московской квартиры такого не увидишь. И жалела, что ее трудяга майор не удостоился такой чести заиметь дачу где-нибудь здесь, как заимел Ник.
Она затосковала и не заметила, как, сбавив скорость, Ник свернул с шоссе на лесную грунтовую дорогу, петлявшую между огромных деревьев. Таких деревьев наверное ни в одном из московских скверов не встретишь. Сосны. Высоченные березы с густой листвой. А здесь, пожалуйста. Можно попросить Ника остановиться, подойти, постоять под кронами вековых сосен, вдыхая пьянящий аромат хвои.
Но скоро лес закончился, и дорога привела их к огромному полю, застроенному высоченными коттеджами, которые и в самом деле были похожи на дворцы, о которых рассказывала приятельница МАшка. И Даша глядя на этакую красоту, только вздыхала, понимая, что им с Федором никогда не заиметь нечто подобное, поэтому даже лучше и не мечтать, чтобы себя не расстраивать.
Утомившись от дороги, Алешка спал, во сне потягивая соску. Даже не проснулся, когда его из машины укладывали в коляску.
Приятельница Маша, прежде чем переступить порог дома, осмотрелась и в глазах ее отчетливо проступала зависть.
– Здорово как, – восхищалась она, тем самым, вознося похвалу хозяину особняка. – Правда, Даша?
– Мне кажется, что Даше здесь не нравится, – высказался Ник.
Только сейчас Даша заметила, что Ник наблюдает за ней. И наверняка видел, как, наклоняясь к сыну лежащему в коляске, она слишком вызывающе оттопыривала задницу. Вот нехорошо-то. Еще подумает про нее неизвестно что. Во всяком случаи, не следовало надевать такое короткое летнее платье. А с другой стороны, она ведь не монашка на время покинувшая монастырские стены. К чему скрывать то, чем ее Бог щедро одарил. Раз Федору некогда обращать внимания на жену, пусть это хотя бы делают другие. Ведь приятно же, черт возьми, видеть, что ты хоть кому-то еще нравишься.
Когда мужчины отправились в дом, хлопотать насчет обеда, Маша предложила выкупаться в бассейне.
День был жаркий. И Даша решила, а почему бы и нет. Зря, что ли купальник одевала. Таких денег стоит. А ее майор даже не оценил.
– Давай, – согласилась Даша. Коляску поставила в тенек возле беседки, и сбросила платье.
Увидев ее в купальнике, приятельница прямо ахнула, всплеснув руками.
– Ой, Дашка, какая же ты красивая.
Даша улыбнулась, увидев в Машиных глазах восхищение и зависть одновременно. Сделав вид, что ей глубоко наплевать на собственную красоту, сказала:
– Перестань, Маша. Не вводи меня в краску.
– Нет, Даш, правда. Боюсь, ты тут обоих мужиков очаруешь, а я останусь на втором плане, – проговорила Маша с затаенной обидой, которую Даша постаралась не заметить. Ей сейчас было слишком хорошо, чтобы обращать внимания на такие мелочи.
После купания, они с Машей сидели в деревянных креслах, а мужчины сервировали стол, который из веранды решено было переместить на улицу. Машин супруг проявил заботу о шашлыках, а Ник всячески стал предпринимать попытки увиваться за Дашей.
Сначала Даше это нравилось, но потом… Когда мужчина вот так настойчиво добивается расположения женщины, это надоедает. И Даше это надоело, и она даже заскучала, стараясь не прислушиваться к монотонному, назойливому голосу Ника.
После обеда, который состоялся прямо тут возле бассейна, Маша с мужем с разрешения хозяина дачи, решили прогуляться по саду. Даша поняла, что они просто решили оставить на время ее наедине с Ником. Не понимала только, зачем? Чтобы он уложил Дашу в постель? Так это у него не получится. Хотя в какой-то момент ей стало интересно, что предпримет этот ловелас. Разве что согласится упасть на колени возле ее ног. Кажется, он из той породы мужланов, которые привыкли считать себя хозяевами жизни. Им все доступно в этом мире, и женщина для них все равно, что предмет, имеющий свою недорогую цену. Может быть, подруга Ника даже в чем-то права, что вдруг решила показать свой гонор. По крайней мере, для самого Ника это облом, с которым он не может смириться. Вот и задумал в отместку подруге, изменить ей с Дашей. Причем, не спросив, хочет ли этого сама Даша.