Приказ о ликвидации Голуба полковник получил также от Фалина, никаких разговоров на эту тему между ними не было. В конверте вместе с приказом всегда находилась определенная сумма долларов, как правило, вполне достаточная. Лишь однажды, вскрыв конверт и ознакомившись с содержанием, Грек занял свободный стул, произвел необходимые расчеты и сказал:
– Уважаемый господин, здесь допущена ошибка. Для выполнения данного дела мне понадобится не один помощник, а два, соответственно этих денег не хватит.
Фалин взглянул, поправил очки на хрящеватой переносице и безлично ответил:
– Распишитесь, что ознакомлены, конверт оставьте, завтра утром я вам позвоню.
На следующий день ровно в восемь утра Фалин позвонил и, не называя себя, вежливо сказал:
– Зайдите, пожалуйста.
Грек зашел, получил другой конверт, сумма долларов была удвоена.
– Благодарю, – сказал Грек, – теперь достаточно. – Не удержался и добавил: – Известите руководство, что в стране инфляция.
Фалин молча кивнул, и инцидент был исчерпан.
На связи у Грека имелись два профессиональных киллера. У обоих надежные документы прикрытия. Оба в прежние времена выезжали с заданиями за рубеж, но Грек услугами их не пользовался. Так сложилось, что они имели существенные недостатки: киллеры знали друг друга, и оба знали Грека в лицо. Обоих следовало беречь до последнего, и полковник выплачивал им жалованье, но никаких заданий не давал. А люди время от времени требовались. Парадокс ситуации заключался в том, что требовались специалисты отнюдь не такого высокого класса, но и не «быки», коих можно нанять за литр водки.
Два года назад Волох только собирал команду, в одном из первых налетов был ранен и арестован. Грек провел переговоры с районными сотрудниками милиции, убедил их, что лучше знать убийцу в лицо, чем гоняться за ним по всему городу и области, и Волоха из дела аккуратно вывели.
Грек прекрасно знал, что Волох установил связи с местными силовыми структурами напрямую, минуя его, но по этому поводу не волновался. Материал уголовного дела на бандита лежал в сейфе Владимира Леопольдовича, чего было вполне достаточно.
Когда главк МВД устал от творимого Волохом беспредела и дал команду МУРу «обратить внимание», Грек решил с группировкой кончать. Такая «малина» не могла существовать вечно. Грек решил: кроме Волоха, его пяти ближайших сообщников, во время ликвидации банды должен погибнуть и полковник Гуров.
Но всегда, если в деле задействовано много человек, не рядовых «быков», которых никто не считает, а людей достаточно авторитетных, то их интересы часто идут параллельно, а порой и пересекаются.
Грек не учел, что быстрый обмен награбленных во время последнего налета рублей на доллары является для Волоха делом наиважнейшим. Ближайшее окружение Волоха давило на главаря, советуя увеличить количество бойцов.
Волох нутром ощущал: последние успехи банды предвещают ее полный разгром. Он ничего не знал о замыслах Грека, вообще крайне редко вспоминал гэбэшника, оказавшего ему важные услуги. Он просто чувствовал, даже по перемещению руководителей ментовки в районе, что с его группой решили кончать. И тут количеством стволов победы не добиться. Власти захотят – и в решающий момент двинут против него подразделение спецназа. И это отделение «Интербанка», которое тщательно готовили его помощники, слишком походило на наживку огромного капкана. Волох давно усвоил, нежданная удача – не что иное, как умелые действия противника. Здесь же все складывалось, как в сказке. И вербовка двух офицеров милиции из патрульных машин, контролирующих участок шоссе, где расположен банк. И проститутка, оказавшаяся наркоманкой и сестрой майора, отвечавшего за аварийную сигнализацию. И даже слепки ключей, которые удалось раздобыть весьма сомнительным образом.
Если бы Волох твердо не решил, что участвовать в налете не будет, а смотается за бугор, то лично бы все перепроверил, скорее всего запретил бы операцию. Сейчас он рассуждал иначе: раз вы такие умные, вам и карты в руки.
Под «крышей» группировки имелся коммерческий банк, где обменять рубли на два миллиона долларов не составляло труда. Однако в охране банка находились парни из группировки, а два миллиона – не пачка сигарет, которую можно вынуть из кармана и передать незаметно. Само появление Волоха в банке вызовет разговоры. Узнав об обмене «общака» на валюту, молодые волки могут и броситься на вожака.
Нет, если можно провести обмен втихую, следует таким шансом воспользоваться. Волох действовал, как хорошо подготовленный оперативник. Он приказал подручным собрать все данные о Сергее Бестаеве. Сделать это оказалось проще простого. Сергей родился и жил в одном и том же доме, соседи знали его сызмальства, рассказывали как хорошее, так и плохое, но все отмечали, что парень за последний год остепенился, хорошо зарабатывает, употребляет умеренно, девок, конечно, водит, но бардаков в квартире не устраивает, сейчас у него объявилась постоянная краля, желает выйти за парня замуж. А кто бы не желал, когда у него трехкомнатная квартира на Тверской, «Жигули», сам трезвый, видный и самостоятельный?
Ровесники Бестаева и шпана помоложе относились к нему несколько иначе, называли буржуином, однако не отрицали, что он парень свойский, может и выручить в трудную минуту, и стакан в компании махнуть, даже пустить с телкой в свои хоромы. С блатными у него была раньше дружба и общие дела, но сейчас Серега отпал, так как в деньгах не нуждается. Зеленые у него видели, но в дорогие кабаки ходит редко, да и зачем ему, когда его телка манекенщица, а холодильник ломится? Никаких иностранцев у него сроду не видели, а участковый заходит, явно не по службе, а выпить на халяву.
На рынке, где Бестаев работал, его звали чуть ли не по имени-отчеству, поговаривали, что Серега у хозяина правая рука и тот вроде бы завещает ему свою мастерскую.
Волоху собранные на Бестаева данные понравились. Тот, кому есть что терять, – человек управляемый и не склонный к авантюрам. Для уголовки он интереса не представляет, потому как агентом быть не может: сидя с утра до вечера в мастерской, новостей не узнаешь. Да и Митька, пусть тоже завязал, но до сегодняшнего дня в авторитете, и ментовка на него только зубы точит: как ни говори, а в прошлом – вор в законе, с такими не шутят. Он сам, может, и сапоги тачает, а прежние дружки могут запросто голову отрезать. Но как там интересный «иностранец» появился и с какой целью? Вряд ли Бестаев сможет ответить на все вопросы, скорее всего незнакомец – из прошлого Митяя, а Волох прекрасно знал, сколь неразговорчив бывший вор в законе. На упрямой молчаливости зижделся авторитет сапожного мастера, возможно, и его жизнь.
– После конца рабочего дня тихо и спокойно пригласите Бестаева в ресторан поужинать, скажите, серьезный разговор имеется. Моего имени не называть, а кто вы такие, он и без подсказки поймет. – Вскоре этот план Волох в корне изменил.
Нестеренко и Котов дежурили неподалеку от дверей мастерской. Нестеренко торговал чебуреками навынос, Котов продавал бросовые цветы. Позже они провожали Бестаева до дома, затем гуляли неподалеку от его подъезда, после часа ночи отправлялись восвояси, чтобы к семи утра вернуться и вновь ехать на рынок.
Они засекли уголовников Волоха, которые расспрашивали о Бестаеве, и Гуров понял, что Волох готовится к встрече с Сергеем. Значит, информация о неизвестном, желающем обменять крупную сумму рублей, до Волоха дошла и заинтересовала бандита. Захват его с миллионами долларов в руках имеет судебную перспективу. Но Волох сам по себе – даже не половина дела. Необходимо, чтобы банда на банк пошла и была разгромлена. Главное и самое сложное, как привязать к делу Грека, потому что только через него существует путь наверх к вице-премьеру. А Гурову нужен был не Валентин Николаевич Попов, причастность которого к организации убийства слабо, но доказывалась. Если мечтать о разгроме негодяев, сгруппировавшихся в верхах, то бить следует по первому вице-премьеру, и только по нему. Тогда вся пирамида развалится.
Гуров не был наивен и понимал: не только арестовать, но даже допросить ближайшего к премьеру человека никто ему не позволит. А что предпримут, когда запахнет жареным? Самое простое – убить. И наверняка у того же Грека имеется в запасе классный специалист. Но чем класснее специалист, тем больше времени ему требуется для подготовки. Это не одурманенный наркотиком «бык», который сунул «калашников» под плащ, получил адрес и фотографию и пошел убивать. Настоящему киллеру требуется время на изучение жертвы, ее привычек, маршрутов передвижения. И уж конечно, киллера не обрадует, что заказанный мужик – полковник угро и его заказывают не впервые. Тут сработает обычное самолюбие, мол, наверняка «работали» дровосеки, а он – настоящий ас, и нечего его пугать прежними неудачами. А как бы он, сыщик Гуров, подошел к решению подобного вопроса? Он никак не мог себя представить в роли киллера. Подойдем к делу чисто теоретически, решил наконец сыщик и начал думать.
В первую очередь я бы отказался от всех традиционных способов. Никаких винтовок с оптическими прицелами, либо взрывчатки в машине, и уж совсем невозможна засада в подъезде или расстрел машины из автомата, такая работа не для одиночки, здесь необходимы помощники, которыми настоящий киллер никогда не воспользуется. Тогда что? А, к чертовой матери все эти рассуждения, предстоит пройти огромный путь, прежде чем в высоком кабинете громыхнут кулаком по столу или тихо поинтересуются: «А что, этот мент не живой человек, что вы мне морочите голову всякой ерундой?» Но до того момента дожить следует. Вот встречусь с Волохом, а такая встреча, видимо, неминуема, и какой-нибудь опившийся или накурившийся наркоман полоснет из автомата, и всем хитростям конец.
Мне необходима мощная «крыша», продолжал рассуждать Гуров. Самая мощная фигура – это президент. К нему не подберешься, не убедишь и уж наверняка не заставишь шевельнуть пальцем. Да он, наверное, пальцами и шевелить разучился, он лишь озвучивает в нужный момент чужие тексты. А как сделать, чтобы наши желания совпали? Сегодня он заявляет, что на третий срок свою кандидатуру выдвигать не собирается, Конституция не велит. Завтра он таинственно улыбается, уходит от прямых ответов. В истории государства Российского не было человека, который сложил бы корону добровольно. Николай второй? Существовала совершенно иная историческая обстановка. Все решит здоровье президента к началу избирательной кампании. Сегодня он в превосходной форме и от власти не откажется. Как он обойдется с Конституцией и с мировым общественным мнением – вопрос третий.
А если его поставить в известность, что претенденты, пользуясь его неучастием в выборах, творят заговоры, готовы вцепиться друг другу в глотки, наплевав на Россию, доводят общество до грани гражданской войны? А как президента уведомить? Все! Стоп! На землю. Что там Волох решает с Сергеем Бестаевым?
Нестеренко и Котов несли свою вахту четвертые сутки, беспредельно устали, абсолютно не верили в смысл своей работы. Начальство мудрит, а рядовые пашут. Таково обычное состояние оперативника. Так же привычно они думали о бессмысленности всей затеи со слежкой, но службу несли добросовестно.
Рабочий день кончался, уже скрылась за дверью мастерской последняя из очереди старушка, и на стекле появилась табличка: «Закрыто. Мы ждем вас завтра». Как вдруг к мастерской подкатила замызганная «Волга», остановилась сбоку от дверей, и из машины вышел прилично одетый мужчина среднего возраста, водитель остался за рулем.
Нестеренко и Котов уже свернули свое торговое хозяйство и сели в «Жигули». Увидев «Волгу», Котов изрек:
– А вот и по нашу душу. Гуров сказал, наблюдать и ни в коем случае не светиться. Отгони тачку в сторону, где стоят машины торгашей.
Нестеренко выполнил нехитрый маневр. Через несколько минут из мастерской вышли Бестаев и прибывший на «Волге» гость, о чем-то мирно беседуя. Они сели в машину и двинулись в сторону центра.
Бестаев так изнервничался за последние дни, что, когда посланец прибыл, чуть ли не обрадовался. Его спокойствие не было напускным, он чувствовал себя уверенно и, хотя никогда не участвовал в «мокрых» делах, понимал: человека, которого собираются замочить, не берут с работы на глазах у десятка свидетелей.
– Уж больно ты равнодушен парень, уверен в себе, – сказал незнакомец, представившийся Иваном Ивановичем. – Не интересуешься, куда мы едем, к кому?
– Жизнь покажет. А волноваться без толку, я не баба. За мной ничего нет, а что-то когда-то было, то быльем поросло, – ответил Сергей. – Вы же сказали, со мной хочет переговорить серьезный человек. Почему я должен волноваться?
– Время такое смутное, – Иван Иванович почему-то запнулся. – Ты словно ждал, что за тобой приедут.
– Все мы чего-то ждем, а в конце каждого ждет деревянный ящик, – усмехнулся Бестаев.
– Не простой ты, парень, совсем не простой.
– А с каких дел мне быть простым? – неожиданно разозлился Сергей. – Меня не в мешке в Москву привезли. Я тут родился, повидал кое-чего. А ежели будешь мне тыкать и угрожать, я тебе по харе заеду и у светофора выйду. А ты своему хозяину объяснишь, почему Серега Бестаев ушел и какие разговоры ты с ним вел.
Бестаев в зеркало заднего вида заметил, что водитель улыбается.
– Ладно, ладно, остынь, – сменил тон Иван Иванович. – Приехали уже.
Они свернули с Ленинградки на Беговую, миновали Боткинскую больницу, встали во дворе. Спустившись по щербатым ступенькам в подвал, примолкнувший гонец позвонил в одну из дверей. Она открылась, здоровенный парень в пятнистой униформе пропустил их в довольно замусоренное, плохо освещенное помещение. Пройдя еще одну дверь, они оказались в просторной, хорошо обставленной комнате, судя по всему, кабинете.
За письменным столом сидел мужчина лет сорока, без пиджака, но в белой рубашке и при галстуке, и разговаривал по телефону. Хозяин махнул на охранников рукой, Сергею указал на кресло, выслушал абонента и положил трубку.
– Ну, здравствуй, Серега. – Хозяин растянул тонкие губы в улыбке, смотрел оценивающе, будто решая, покупать или не покупать. – Имя свое я тебе не назову, зови хозяин, я к этому привык. Так вот ты какой, Серега Бестаев, наслышан о тебе, наслышан. Ты меня знаешь?
– Здравствуйте, хозяин, – ответил Сергей, чувствуя себя под внимательным взглядом неловко и думая о том, что представлял себе Волоха совсем иным. Не таким чистым и аккуратно одетым и лицом попроще.
– А догадываешься, кто я? – спросил Волох.
– Если и догадываюсь, так не скажу, – нагло ответил Сергей.
Лицом Волох сапожнику не нравился. На первый взгляд лицо было вполне нормальным, все положенные части на месте и правильной формы, а приглядеться, так противная морда, злая. Бестаев сообразил – дело в глазах: бесцветные, ничего не выражающие, они напоминали глаза слепого.
– Нахальный ты малый, смелый слишком, – сказал Волох, подвигая к себе поднос с бутылками. – Выпьешь чего?
– Не смелый я, а слегка напуганный. Ваш гонец меня в машине стращал, теперь вы говорите странно. Куда привезли, не пойму, чего от меня хотят, не знаю. А насчет выпить, так водочки.
– Врешь ты много. – Волох налил полстакана водки, подвинул Бестаеву. – И кто я, ты догадываешься, и зачем привезли, знаешь. Я не люблю, когда мне врут.
Бестаев выпил водку, отметил, что хорошая, утерся ладонью, ответил:
– Никто не любит. Вы меня звали, привезли, значит, зачем-то я нужен. Я за собой никакой вины не знаю, на вопросы отвечу честно. Мне ваш подвал, железные двери, охрана на нервы действуют.
– Если правду ответишь, заработаешь, врать начнешь – пожалеешь.
Бестаев уже жалел, что согласился на предложение Гурова, и сейчас впервые испугался. Убьют, закопают, никто концов не найдет. Если убьют, какая ему разница, найдут концы или не найдут.
Волох увидел в лице парня страх, и это бандиту понравилось.
– Меня интересует мужик, что заходил к твоему хозяину на прошлой неделе. Митька ради гостя работу прервал, в кабинет завел. Толковали они недолго, гость уехал на какой-то иномарке. Никто такую машину не знает.